Из почты
«Наше прошлое, наше дерзанье,
Всё, что свято нам навсегда, –
На разгром и на поруганье
Мы не смеем врагу отдать…
Всем, что есть у тебя живого,
Чем сильна и прекрасна жизнь –
Кровью, пламенем, сталью, словом
Задержи врага, задержи!»
(О. БЕРГГОЛЬЦ)
Именно так – кровью, пламенем, сталью, словом – сражаются сейчас с укронацистами наши воины, все роды наших войск: пехотинцы, артиллеристы, танкисты… Верные традициям и стратегии выдающихся командиров и бойцов Великой Отечественной войны, они отважно опрокидывают профашистскую западную клику. Вновь и вновь вспоминаются легендарные герои Великой Отечественной, среди которых и командарм танкистов Катуков, всеми почитаемый на войне за невиданную стойкость духа, волю и смелость в принятии решений на самых трудных участках фронта, а еще – за человечность, солдатскую простоту в обращении с бойцами.
Сам командир, беседуя с молодым пополнением, рассказывал о себе кратко: он из крестьян Коломенского уезда Московской области. В детстве батрачил. С 1919 г. – в Красной Армии. Начинал бойцом, дрался с интервентами-белогвардейцами под Царицыным, Воронежем, под Варшавой, на Гомельщине. Потом учился на курсах комсостава, был помкомроты, комбатом, довоевал до командира дивизии. Учился в академии механизации и моторизации. С 1932 г. – в партии, а с 22 июня 1941 г. воюет с фашистами и усвоил поучение полкового командира Бойко: «Не тот силен, кто сильнее, а тот, кто умнее».
И в тех первых боях воины так и действовали, прошли прекрасную школу, которая ценнее любой академии.
Под командованием Катукова танкистам удалось разбить 75-ю диверсионную дивизию СС, хотя и нелегкой ценой. Они помогли уничтожить сорок четвертую, девяносто восьмую и девяносто девятую немецкие дивизии. Именно тогда, в битвах под Луцком, под Дубно, под Малино, стало понятно, что тактика немецких клиньев, стремительных ударов без опоры на фланги и искусство большого маневра, устарела. Надо было искать новые пути, вырабатывать тактику применительно к создавшейся обстановке. А она складывалась из ударных находок рядовых танкистов, из ловких маневров, удачно примененных в одной из схваток и повторенных в другой.
Именно так действовал и капитан Бурда: не горячась, не лез на рожон, умело маскируя свою машину, устраивая немцам засады.
«Боец не должен терять самообладания, воли, натиска и веры в победу, как бы ни складывалась обстановка», – наставлял Катуков.
И сам командарм тут был примером: всегда волевой, спокойный и даже ироничный, хорошо умеющий скрывать то, что его беспокоило.
В те дни, в 1941 году, фашисты готовили свое второе наступление на Москву – первое не удалось. На участок фронта танкиста Катукова германское командование бросило отборные части, в том числе, дивизии танков, доставленные в подмосковные леса из далекой африканской пустыни.
Наши разведчики действовали днем и ночью. Было ясно: пока мы обороняемся, а они наступают, на стороне врага фактор внезапности. И нам было необходимо свести его к минимуму.
В распоряжении штаба были все средства и виды разведки – вплоть до кавалерийских. Ходили в дальнюю разведку и танкисты.
Особо отличился лейтенант Коровянский. То, что он делал, было поистине фантастическим. Требовалось огромное самообладание, чтобы, оторвавшись от своей базы, уйти на десятки километров в глубокий тыл врага, воевать там, поднимать дух у людей, оставшихся в селах, захваченных немцами, да еще и убивать застигнутых врасплох мародеров.
Сегодня так смело, вдумчиво действуют и наши воины в битве с неофашистами.
А тогда благодаря своим лихим разведчикам Катуков каждый час знал, что именно делает и замышляет противник. Он предвидел, что удар будет нанесен сразу с нескольких направлений, и заблаговременно продумывал все ходы боя.
Разведка велась вкруговую, беря на учет все до единой лесные тропы. И эта предусмотрительность помогла: в трудную минуту спасла бригаду. Особенно тогда, когда развернулись ожесточенные бои в районе Орла.
Один из создателей теории молниеносной войны, мастер танкового боя генерал Гудериан, уже давно лелеял мечту: прорвать линию фронта бронированным кулаком и проложить дорогу к воротам Москвы. Несколько попыток, предпринятых им, потерпели полную неудачу – его танки были биты.
После того, как немцам не удалось прорваться под Брянском, где они были одновременно разгромлены, их оставшиеся танки всё же сумели пробить узкую брешь в районе Севска, откуда в бешеном темпе враги и устремились на Орел. Создалось трудное положение.
Здесь-то и взошла звезда Катукова. Его бригада, сформированная и обученная опытными командирами, прошедшими суровую школу первых месяцев войны, прибыла в эшелонах на станцию Мценск. Кроме танкистов, здесь находился и пехотный полк. Катукову предстояло принять ответственное и трудное решение, от которого зависела судьба Москвы.
Ведь у противника было свыше 500 танков, а у нас – всего несколько десятков боевых машин. И все-таки командир приказал встретить немцев в открытом бою. Это была самая страшная и ответственная операция из всех – маневренное сражение большого масштаба, растянувшееся на много дней.
Танкисты бесстрашно ринулись на армию Гудериана. Грудь с грудью, сталь со сталью, металл с металлом сшиблись под Орлом.
Немцы не ожидали встретить такой стремительный и дерзкий отпор. Здесь-то и пригодился Катукову опыт, накопленный им в первых боях летом 1941 года. Он экспериментировал с большим размахом, с изобретательностью.
Именно под Орлом и родились новые методы танкового боя, которые потом нашли широкое применение во всей армии: тактика засад, подвижных групп и десантов.
Надо было заставить Гудериана поверить, будто танки Катукова – только авангард крупных сил. И будто их во много раз больше, чем у немцев. А этого можно было достичь только смелостью и хитростью.
Трудный, затяжной бой разыгрался у железнодорожной станции под Орлом. Катукову не давала покоя мысль о дороге, которая шла параллельно железной дороге в тыл танкистов. Ею мог воспользоваться и Гудериан.
Наш командарм поставил в засаду молодого лейтенанта Кукарина. И не зря. Немцы туда и развернули свои танки, как и предполагал Катуков, решив, что они его перехитрили.
Стойкие бойцы Кукарина подпустили их ближе и расстреляли в упор.
Смекалка, воля и умная тактика помогли нашим танкистам одержать победу и в трудных боях под Мценском. И тут особо проявил себя батальонный комиссар, молодой танкист, бывший строитель Харьковского тракторного завода Мельник.
После ожесточенных боев под Орлом и Мценском танковая бригада была переименована в гвардейскую. А Катуков получил орден Ленина.
Те бои решили и судьбу тульского направления – танковая армия Гудериана разбилась о стальной катуковский заслон и истекла кровью. И это была огромная победа. Катукову удалось сорвать большой маневр германского командования, рассчитанный на быстрый подход к ближним подступам Москвы с юга.
Однако немцы продолжали к ней рваться, хотя было ясно, что их число день ото дня уменьшается. И для этого надо было драться изо всех сил, чтобы преградить немцам путь к столице.
В лесу у нас стоял резерв – несколько танков. Они ничем себя не выявляли, хотя артиллеристы противотанковых батарей и экипажи танков, стоящих в засадах, выбивались из последних сил. Катуков берег их для крайнего случая, отлично понимая, что выбросить резерв в 30 танков против 180 – значит его потерять.
А враг уже злобно вертелся волчком над окопами мотопехоты. Под его гусеницы летели связки гранат – и гибли одновременно и те, кто атаковал, и те, кого атаковали.
Но не один советский боец не отступил. Было сделано всё, что посильно – и даже больше.
На поле боя уже сгорело несколько десятков немецких машин, то есть намного больше того, чем располагали наши. И главный наступательный порыв немцев ослабевал.
Но все-таки еще было рано пускать в ход танковый резерв.
И только в самые критические минуты, когда казалось, что немцы вот-вот прорвутся вперед, Катуков выбросил из леса резерв – взвод танков, который повел в бой молодой танкист Лавриненко. Как горячие кони, рвались с места его боевые машины и прыгали на неровных лугах. Огонь! Еще сильнее – огонь!..
И водители немецких танков, которым уже мерещилась победа, опешили, не ожидая встретить такую силу после того, когда казалось, что всё уже кончено.
А Лавриненко действовал по-суворовски – так, как учил его командир еще в глубоком тылу, где бригада проходила учебу: огонь с ближней дистанции, смелый маневр – и уход в укрытие. Снова огонь с другой позиции – и опять уход.
Восемь танков уничтожил взвод молодого командира в течение считаных минут. Остальные пустились в бегство.
А Лавриненко вернулся, лихо подвел свои машины к стоянке, как вводит флагман свою эскадру в родную гавань.
Когда же стало известно, что другая танковая группа немцев обходит позиции бригады на левом фланге, снова был пущен в ход драгоценный резерв – теперь уже взвод Воробьева.
Обе стороны понимали, что здесь может решиться исход сражений. На стороне немцев был количественный перевес, а на нашей – хитрость.
Командир танков комсомолец Любушкин дрался одновременно с 8 вражескими танками. Заприметив большой стог сена, он облюбовал его в качестве прикрытия и начал игру в жмурки: выскочит из-за стога налево, даст два-три выстрела – и опять за стог.
Хитрый танкист играл своей машиной. И такая шаткая, на первый взгляд, преграда, как стог сена, оказалась решающей – несколько немецких танков уничтожил Любушкин, а всего – 48 подбитых машин остались лежать на поле боя. Остальные, как раненые звери, отползли.
Местоположение их засекли разведчики, а артиллерия дала по ним залп.
На том направлении бои у поселка Первый Воин оказались решительными. Потеряв десятки танков, встретив сильнейшее и неожиданное сопротивление, фашисты остановились, выпустив из рук инициативу.
А сколько героев-танкистов ковали нашу Победу!
Снова отличился Лавриненко. Он один со своим танком спас город, к которому прорвался враг. У него что-то не ладилось в машине, и он стал чинить ее на ходу. А тут опять близко немцы. И наши обратились к нему за помощью. Недолго думая, боец пошел в бой – и отогнал фашистов.
Об этом герое можно написать целую книгу, как и о многих других его товарищах. Например, о старшем лейтенанте Бурде, на счету которого тоже было немало подбитых танков врага.
В боях теряли самых смелых. Смертью храбрых погиб танкист-орденоносец – старший сержант Матросов. Ранен был отважный разведчик Коровинский.
А каким бесстрашием, презрением к смерти обладали такие, как Евтушенко, который на ходу выпрыгнул из танка, чтобы бежавшего от страха фрица-капрала взять в плен!
По танку другого смельчака, Заскалько, в упор лупили 12 орудий – а он уцелел и продолжал сражаться с врагом.
А танкист Самохин совсем не по уставу прямо из своего танка лупил по немцам.
Такие герои выбивали немцев и из поселка Скирманово, где, казалось бы, враги хорошо укрепились. 18 ноября они попытались перейти в решительное наступление по всему фронту.
Первой гвардейской танковой бригаде было поручено прикрыть узел Покровское – Язвище – Гряды – Чисмена, оказывая поддержку пехоте и кавалерии.
Наши гвардейцы вели себя достойно своего звания, которое они получили накануне вполне заслуженно: умирали, но не отступали.
Немцы пытались сломить волю танкистов. Но им это не удалось. Их выбили из Крюкова, которое фашисты захватили накануне. Из этого города их генералы уже даже в бинокль рассматривали Москву. Но теперь, после нашего решительного броска, на душе у фрицев было темно. Победа на подступах к Москве оказалась пирровой.
Наше советское командование в сложнейшей обстановке, проявляя огромную выдержку, скрытно и умело сосредоточивали наши силы, которые должны были всё перевернуть вверх дном и положить начало разгрома гитлеровской армии, истекающей кровью на подступах к Москве.
За несколько недель до начала наступления частей Красной Армии силы врага и морально, и физически были истощены. Мощь их 51-й дивизии сломлена – от нее осталось меньше половины.
Наши танкисты в те дни обороняли отдельными засадами огромный участок фронта. Здесь, под Крюковым, командарм продолжил сводить все танки бригады в две массированные группы и наносить одновременно два решающих удара по захваченным немцами поселку Каменное и Крюкову – с тем, чтобы пехота атаковала фашистов в лоб в тот самый момент, когда танки дезорганизуют гитлеровскую оборону ударом с тыла. Это был удар, от которого гитлеровцам было трудно, почти невозможно оправиться. И они побежали.
Тогда-то и образовалось вдоль дорог великое кладбище немецкой техники.
В начале войны танкисты Катукова отступали с боями от Чисмены до Крюкова, но в течение месяца не позволили немцам сделать решительный бросок вперед. В период наступления они дошли от Крюкова до Чисмены за 7 дней.
Горька была потеря дорогих товарищей в боях… Погиб и один из храбрых танкистов Лавриненко. Этот юноша уничтожил 47 танков. Трем смертям смотрел он в глаза, сменил три машины на поле боя, пока шальная пуля не прервала его жизнь.
Погибли смертью храбрых еще многие, но Москву отстояли. Их героические подвиги, мужество и стойкость внесли весомый вклад в нашу Победу. О каждом из них можно написать большую книгу. Им посвятили свои рассказы, очерки, повести писатели и публицисты, а поэты и композиторы – стихи и песни. Их строчки остались на века нынешнему и будущим поколениям.
Вот с таким же пламенным сердцем сражаются ныне с укрофашистами, ведомыми западными наследниками Гитлера, наши отважные воины. И есть вера, что они победят.
А. ЗАСИМОВА
г. Пушкино, Московская обл.
