Спасти ее может возрождение местного самоуправления (МСУ) со всеми правами и необходимым финансированием, заявляют коммунисты.
Фракциях КПРФ в Госдуме выступила против закона единороссов Клишаса–Крашенинникова, заменяющего двухуровневую систему МСУ одноуровневой. Такое реформирование, по мнению депутатов-коммунистов, погубит последние сохранившиеся в России села и деревни. Их поддержали 18 регионов.
После горячих дебатов в Госдуме в законопроект удалось провести компромиссную поправку: дать регионам право выбрать одну из двух систем МСУ – двухуровневую или одноуровневую. Но ее, как сочли коммунисты, недостаточно. Поэтому фракция КПРФ высказалась консолидированно против принятия данного проекта.
Мы беседуем с Владиславом Ивановичем Егоровым, зампредседателя аграрного комитета, первым секретарем Нижегородского обкома КПРФ.
В интервью «Советской России» на примере своей области он раскрывает, какие последствия оставил после себя первый рыночный закон о местном самоуправлении №131, действовавший 20 лет, и что ожидать от инициативы капиталистов-реформаторов Клишаса–Крашенинникова.
– Владислав Иванович, почему КПРФ категорически против нового закона даже после принятия компромиссной поправки?
– Потому что цель его остается неизменной. Она заключается в том, чтобы ликвидировать систему самоуправления в ее первичном звене, на уровне сельских и поселковых советов, ликвидировать само понятие самоуправление. Пока еще на территориях поселков, сел, деревень граждане имеют некоторую возможность участвовать непосредственно в управлении своими поселениями, в решении вопросов их развития, распоряжаться их бюджетами, пусть даже очень скудными.
Сложившаяся у нас система самоуправления – уровень сельских, поселковых советов – русская традиция, имеет богатую историю, о чем неоднократно говорил Геннадий Андреевич Зюганов. Имеются в виду не только времена СССР, а глубинные исторические корни. Даже русская община, не говоря уже о земствах и казачьих кругах, представляла собой как раз механизм самоуправления.
Законом Клишаса–Крашенинникова наносится удар по самому существенному для России – по первичному, опорному, демократическому звену.
– Чем объяснить такую инициативу?
– Якобы хотят улучшить управляемость, централизацию укрепить в государстве. Да, мы уже живем в сверхцентрализованном государстве… Новый закон полностью заменит МСУ чиновничьим аппаратом. На месте сельсоветов, где были избранные народом депутаты, появится территориальный отдел районной, окружной администрации. Населению будет перекрыта доступность к различным социальным механизмам.
Серьезный удар будет нанесен по селам, из которых стремительно убывают жители. Ликвидация двухуровневой модели МСУ даст дополнительный импульс и к естественной убыли населения в сельской местности, и усилит уход граждан из сел в города, райцентры.
– Но регионам предложено сделать выбор из двух систем МСУ. Определиться необходимо до 1 января 2027 года.
– В нашей области все складывается по-особенному. Еще несколько лет назад наш регион перешел на одноуровневую модель. Мы, коммунисты, сильно этому сопротивлялись. Но наше мнение было проигнорировано. И сейчас в области уже все сельские советы ликвидированы, муниципальные районы преобразованы в муниципальные городские округа. Так повелось у нас с 90-х, со времен Немцова, когда он был у нас губернатором. Нашу область стали называть полигоном реформ. У нас обкатывались все либеральные методики, начиная с реформы сельского хозяйства, когда намеренно разваливали колхозы, совхозы и пытались заменить рыночными фермерскими хозяйствами. Адекватной замены не вышло, начались эксперименты по замене двухуровневой системы МСУ одноуровневой. Рапортуют наверх, что якобы все хорошо… Впереди – укрупнение по вертикали, т.е. объединение районов, а это – новый виток разорения…
– Сколько же у вас действует одноуровневая модель?
– Три года. За это время усилилась тенденция к запустению сельской местности и усугубилась проблема вымирания людей на селе. Процесс этот идет давно, но в эти три года он стал более интенсивным. К сожалению, областное руководство опустошения сел упорно не замечает, продолжая внедрять одноуровневую систему МСУ. А требуется нашей глубинке совсем другое.
Ко мне не так давно обращались жители поселка Теша. Там больше тысячи человек живет. Так они долгое время были отрезаны от других территорий, потому что дороги не было. И это при том, что у нас не тайга, а центр России. Тешинцы не могли ни скорую помощь вызвать, ни рожениц отвезти в роддом по колдобинам да ухабам. Наступает весна, и вокруг Теши распутица непроходимая, люди – как робинзоны на острове.
Спустя некоторое время нам удалось построить к Теше дорогу с твердым покрытием, за что нам люди очень благодарны. Только их пример – не единичный, это типичная проблема большинства наших сел.
– Новым законом планируют оптимизировать бюджетные расходы.
– Значит, сельчане могут не рассчитывать ни на субсидии, ни на субвенции. Наш региональный бюджет год от года сокращается.
– А как же программа комплексного развития сельских территорий?
– Она не работает. По ней кое-что достается крупным райцентрам, да и то с перебоями. Согласно данным по Федерации, за 4 с лишним года по этой программе недополучено более 600 миллиардов рублей. Вот показатель отношения к сельским территориям. Неудивительно, что села наши где кое-как выживают, а где и умирают…
Причины известны: сворачивается производство, отсутствует социальная и инженерная инфраструктура, закрыты малокомплектные школы, учреждения здравоохранения. Нередко упоминается, что у нас нет кадров на селе. Так нет на селе и рабочих мест, где могли бы работать молодые специалисты. Производство в Нижегородской области аграрное, после развала СССР находится в тяжелейшем положении.
Такое ощущение, что государство всеми силами пытается людей выдавить из села. И никто не думает: а кто же завтра, послезавтра будет обеспечивать ту самую продовольственную безопасность? Кто будет кормить Россию-матушку? Эксперименты с МСУ до добра не доведут.
Почему говорю, что это эксперименты? Потому что система самоуправления перекраивалась на протяжении последних двадцати лет неоднократно. В 2003-м, после принятия 131-го закона, в сельских, поселковых советах возобновил свою деятельность депутатский корпус, как было в советское время. Только никто не подумал обеспечить финансами этот уровень власти. Управляйте, мол, сами собою. А на что? Вопрос остался открытым. Советы на местах даже в вопросах благоустройства своих сел, деревень вынуждены были обращаться на районный уровень. Так что та, первая, реформа была красиво начата, но без финансирования оказалась пустой.
Смертность у нас по области в последние несколько лет ежегодно превышает рождаемость на 25–27 тысяч человек. Это численность населения немаленького района. Темпы убыли населения в сельской местности примерно в 2 раза выше, чем в городах.
– В интернете полно рассказов о гибели сел, деревень, где не осталось ни одного живого человека, только покосившиеся избы да земля, зарастающая травой, порослью леса.
– Таковы следы экспериментов, оптимизации МСУ. Ставшие заброшенными населенные пункты были лишены почты, школы, медпункта, связи, дорог, общественного транспорта, сельпо, где люди могли себе кусок хлеба купить… Не было ни войны, ни вражеских набегов, а жизнь сельская остановилась. Печальный результат бездарного управления.
Теперь задуман новый эксперимент – отказаться то ли полностью, то ли частично от двухуровневой системы МСУ.
Да, села наши надорвались уже от реформ, только проблемы не решаются. В нашей области до сих пор не газифицировано 6 районов, и это всего в четырехстах километрах от Москвы. Здесь по-прежнему топят в избах дровами, мазутом и щепой. Ехать в такое средневековье молодежь не хочет. А местное население неумолимо стареет. И никакая миграция из других регионов, и даже из других республик бывшего Союза, не остановит убыль населения и рабочих рук из села.
– На селе работать молодым людям негде, учиться их детям негде, лечиться тоже негде…
– Я недавно был в Казахстане. Там действует программа строительства малокомплектных школ на селе. А у нас? Десять лет уничтожали добротные школы, детей возили в райцентр. В Починковском районе детей пришлось везти в райцентр очень издалека. А потом и вовсе школьников перевели на режим интерната. Позже перекос поправили. Но одноуровневая система может привести к новым абсурдам.
Нам долго рассказывали, что после закрытия родильных отделений на селе будет работать санитарная авиация для доставки рожениц в райцентры. Но ничего подобного не произошло, как возили на «буханках» уазиках тридцатилетней давности по бездорожью, так и возят.
В таких условиях молодые семьи просто из чувства безопасности перебираются из родного села в города.
…Как раз система МСУ была последним рубежом защиты села от бюрократизации, по сути, от вымирания. Сейчас этот рубеж позади. Эксперимент по Клишасу–Крашенинникову вообще оставляет глубинку без местных советов, без местной избранной власти. А районный центр будет рассматривать уцелевшие села как нагрузку, от которой лучше побыстрее избавиться.
Сельские территории только в названии программы комплексного развития упоминаются. А средства выделяются опорным пунктам – районным центрам, городам численностью до 50 тысяч человек. Какое же это село? Это города, они и потребляют основную долю федеральных средств.
– Закон Клишаса-Крашенинникова сравнивают с тем, что действует в Албании, в одной из самых отсталых стран в Европе.
– Да, в Албании одноуровневая система МСУ. Но остальная Европа живет по двухуровневой модели. Это демократично. У нас же опасаются любых форм демократического развития. Самоуправление – это народоуправление. Видно, властным инстанциям удобнее использовать бюрократические рычаги, административные методы, чтобы контролировать каждого человека, каждый населенный пункт. Но это иллюзия…
Хотел бы еще добавить. Среди поправок фракции КПРФ была поправка о возвращении прямых выборов глав местного самоуправления – районов, округов, городов. Это очень важный момент. Если граждане не избирают главу МСУ, то какой же он самоуправляющий? Кто он такой? Он не может отвечать перед гражданами, подотчетен только вышестоящим бюрократам. Отозвать нерадивого чиновника будет невозможно, даже если суд признает его виновным в каких-то нарушениях.
К сожалению, наши нужные поправки не прошли.
– Что значит для России опустошение территорий?
– Это опасность утраты продовольственной безопасности и суверенитета страны. Если мы не сможем себя обеспечить продовольствием, нам никакие ядерные вооружения не помогут.
А прогнозы неутешительные. Если численность сельского населения будет сокращаться теми же темпами, что и в последние годы, то через два-три десятка лет мы увидим огромные опустевшие пространства даже в центре России, в нашей же Нижегородское области.
– А кто будет кормить агломерации?
– Возможно, снова расчет на то, что снимут санкции и к нам хлынет поток суррогатного продовольствия на пальмовом масле. Можно импортировать автомобили, одежду, но не нельзя попадать в зависимость по продуктам. Цены на продукты питания растут у нас галопирующими темпами. В Нижегородской области только за январь этого года цены на еду выросли в среднем почти на 11%, овощи и фрукты вздорожали на 20%, поднялась цена на рыбу. Мы испытываем серьезные трудности.
Все это результат упадка села, сельхозпроизводства, диктат спекулятивного сектора, прежде всего, крупных торговых сетей, накручивающих цены в 2–3 раза выше по сравнению с закупочными. По-прежнему давит диспаритет цен. В Нижегородской области молоко закупают по 20 рублей за литр, а дизель стоит 45 рублей за литр.
Как раз наша фракция КПРФ требует установить ограничения на торговые наценки. Это важнейший вопрос нашего Народного референдума.
– Что могло бы возродить село?
– Создание государством условий для крестьянина-кормильца – максимально доступные льготные кредиты на развитие сельхозпроизводства, обеспечение сельхозтехникой, может быть, по типу создания машинно-тракторных станций, как было в советское время. МТС обслуживали бы сразу несколько различных предприятий. Это предоставление фермерам, коллективным хозяйствам – такие кое-где сохранились – безвозмездных субсидий на закупку высокотехнологичного оборудования, особенно в животноводстве, да и в растениеводстве тоже.
У нас поля заросли уже даже не кустарниками, а лесами. Нужно возвращать пахотные земли в сельскохозяйственный оборот.
И еще у нас большие проблемы с водоснабжением на селе. Качественная вода для многих селян – просто роскошь.
Помните, в советское время ставилась цель сделать жизнь на селе такой же комфортной, как в городе. Сейчас таких целей нет.
Беседовала Галина ПЛАТОВА
