– Вы человек, активно участвующий в культурной жизни страны, влияющий на эту жизнь, имеющий множество источников информации (как бывший министр, нынешний председатель Комитета по культуре и туризму Госдумы и пр.). Ваша оценка, ощущение: растет ли «ВВП культуры» в России?
– Сегодняшнее положение культуры отражает политическое состояние страны и общества. Экономический кризис не мог не сказаться на ней. При мизерном финансировании не только культура, вообще ничего полнокровно расти не может. Но дело не только в финансировании. Самое трагичное заключается в том расколе, который царит в умах. Французский историк, политик и антрополог Эммануэль Тодд пишет: «Было бы неправильно видеть советский период как цепь одних ошибок… Надо возвращаться к взвешенному взгляду на историю».
Но взвешенный взгляд на историю говорит о том, что в СССР были приоритеты: наука, культура развивались широким фронтом. В советское время была прекрасная система образования, надежная система медицинского обеспечения народа. Ведь все наши ученые: математики, физики, нобелевские лауреаты – не инопланетяне, не на воздушном шаре прилетели. Многие из них и не столичные жители. Учились в простых русских школах. А наши музыканты, певцы, балетные артисты востребованы во всем мире, кто из Львова, а кто из Баку. Сколько талантливых людей вспоминает с благодарностью свое детство, занятия в Домах пионеров, различных кружках и т.д.! Сегодня все учителя в один голос говорят: «Дети не читают книг».
А ведь главные наши университеты – это великая литература. Свиридов писал в своем дневнике: «Самая важная, самая насущная, первостепенная ее (культуры) задача – это питать душу своего народа, возвышая эту душу, охраняя ее от растления, от всего низменного». Наша литература не только питает нашу душу, она ее лечит.
Сегодня, когда из всех искусств для нас важнейшим является телевидение, кажется, что его вдохновляют совсем другие задачи. В своем рвении очернить советское прошлое оно перешло все мыслимые и немыслимые границы. Из эфира изгнана русская народная песня, не услышишь русского хора, поэзии, не увидишь русской пляски. На последнем концерте, посвященном Дню милиции, больше половины зала были люди старше сорока. Но даже для них не прозвучало ни одной советской песни.
Мы много говорим об уважении к ветеранам, но неужели у нынешних шоу-бизнесменов не хватает чуткости и деликатности не выпускать на сцену в концертах, посвященных 9 Мая, девиц с подержанными обнаженными телесами, которые поют их любимые песни в «амэрикэн стайл», с подвываниями, напоминающими скулеж «кокер-спаниеля», которые глумятся над ними, нежели свидетельствуют уважение!
Лучшим считается то, что больше похоже на американское. Но люди, воспитанные на наших нынешних безголосых «Барби» и «Иванушках», уже не будут русскими людьми. До боли сжалось сердце, когда прочел в свиридовских дневниках: «Трагичность заключается к самом факте быть Русским художником в любом виде искусства. Чувство абсолютной ненужности. Полное: равнодушие народа – существуешь ты или нет. У народа нет отношения восторга к своим художникам».
Почему же? Есть: самый бешеный рейтинг у передач «За стеклом», «Окна», «Большая стирка». В этот сложнейший переходный период хотелось бы, чтобы нашими собеседниками были не визажисты, парикмахеры и хрипатые певицы с репертуаром пьяного шалмана, не юмористы-пошляки, а наши писатели, художники, профессура наших университетов. Реальная задача русской интеллигенции – помочь пароду выстоять, как он выстоял в 1941–1945 годах.
Не случайно, когда поет А. Розенбаум, то на концертах вы услышите потрясающие аплодисменты в одних и тех же местах: «Врагом не сломленный народ» в песне о Ленинграде и «Все вернется, обязательно опять вернется…»
Ничего не вернется, но настроение людей понятно и без комментариев. Настоящим подвигом считаю записанный Хворостовским диск лучших советских военных песен к 9 Мая.
– Что произошло с культурой России за последнее десятилетие? Как повлиял на развитие культуры обрыв связей с бывшими союзными республиками?
– Обрыв связей с бывшими советскими республиками повлиял на развитие культуры самым трагическим образом. Сколько судеб сломано! Сколько надежд рухнуло! Мой товарищ, замечательный художник оперного театра в г. Душанбе, бежал, все бросив, живет в чужой мастерской. Сколько людей не доучилось, недополучило знаний! Что с кинематографистами? С музыкантами? Большинство брошено на произвол судьбы. Что есть художник без своей многотысячной аудитории? Концерт Раймонда Паулса в Москве – красноречивый ответ: «Любил ли кто тебя, как я?!» Будет ли он иметь такой успех еще где-нибудь? Нет, потому что там люди не росли с его песнями.
Политики блестяще выдержали экзамен на разрушение великой державы, а вместе с ними и интеллигенция. Сумеют ли они быть такими же хорошими строителями, какими были разрушителями?
Задача культуры, интеллигенции состоит в том, чтобы подвинуть политиков к осознанию единства перед лицом общих проблем, к осознанию необходимой целостности еще недавно братского, союзного сообщества, продвижения к формированию реальной социальной и духовной общности народов, веками строивших общий дом.
«Ничто не ввергает государство в такую бестолочь, как вводимые новшества, – говорит Монтень. – …Менять фундамент такого огромного здания – значит уподобляться тем, кто, чтобы подчистить, начисто стирает написанное, кто хочет устранить отдельные недостатки, перевернуть все сущее вверх тормашками, кто исцеляет болезни посредством смерти».
К чему это я? Сегодня позиции многих деятелей культуры не отличаются от их позиций 60–80-х годов, только с разницей до наоборот. Если прежде все, что было связано с приходом большевиков к власти, идеализировалось, а правление царского режима трактовалось как реакционное, жестоко преследовавшее свободомыслие, жандармское, авантюристическое, повергшее Россию в нищету и голод, то теперь все это относится к большевикам, а царский режим обожествляется. И называется это почему-то возрождением. Только и слышишь: фонд «Возрождение», программа «Возрождение», банк «Возрождение»… А народ умирает, а не возрождается.
В такой проституции отдельных, с позволения сказать, деятелей культуры совершенно откровенно проявила себя новейшая разновидность старейшего догматизма: полное отрицание предшествующей истории, отрицание действительности, односторонность и максимализм.
Конечно, оценка истории должна включать разные интерпретации, в том числе противоположные, разноаспектные (с точки зрения религиозного, психологического, этнологического и других подходов).
Тогда формируется широта взглядов, подвижность сознания, терпимость, отказ от тенденциозности. Но перечеркивать историю, а часто и просто вычеркивать из нее огромные пласты правды, как это происходит сейчас, например, с исключением из школьных программ «Тихого Дона» Шолохова, – губительно, не просто ошибочно. Умного человека можно определить по тщательности, с которой он учитывает не только ошибки, но и достижения, заслуги прошлого, планируя будущее.
Мне кажется, что культура каждого народа, как родина его души, должна определить стратегический приоритет в простой истине: не участвовать во лжи, стремиться к правде. Таково предначертание культуры наших дней, хотя, возможно, она не отдает себе отчета во всем значении своей работы. Культура может и должна стать источником подлинности, источником доверия человека к окружающему миру, к другим людям. Иначе возникает вопрос: что же это за народ, который с каждой переменой власти топчет свое недавнее прошлое? Да еще с таким мазохистским удовлетворением.
– Ваша оценка итогов прошедшего заседания Госсовета по культуре в Петербурге: стало ли оно «галочкой» в череде совещаний или важным этапом?
– Успех нынешнего этапа развития, выход из всех видов кризиса лежит в понимании того, что культура может стать важнейшим фактором решения экономических и политических проблем, и ответственность за ход этих процессов ложится в огромной степени на политиков. Разумеется, и на саму интеллигенцию, но прежде всего на политиков. Есть ли такое понимание? 16 июня 2003 года Госсовет во главе с президентом РФ В. Путиным в торжественной обстановке продекламировал: «Да, есть!» «У страны и народа, создавших и сохранивших свою уникальную и богатейшую культуру, – сказал во вступительном слове президент, – не только огромные перспективы, но и огромная ответственность».
По итогам заседания Госсовета президент дал поручения отдельным учреждениям и исполнителям, где сказано: «…при разработке проекта федеральной целевой программы «Культура России (2006–2010 гг.) предусмотреть… обратив особое внимание на осуществление комплекса мер по сохранению культурного наследия…», «разработать комплекс мер по стимулированию меценатства и спонсорства…», «по совершенствованию законодательства в сфере культуры…», «по разграничению государственной собственности на объекты культурного наследия…» и т.д.
Очень толковые, дельные по существу поручения.
Да и ответственные назначены, дай Бог: Касьянов М.М., Швыдкой М.Е., Чайка Ю.Я., Грызлов Б.В., Иванов И.С., Газизулин Ф.Р., Волошин А.С.
Только мечтать!
Теперь – что происходит на самом деле:
- Бюджет 2004 года планирует недофинансирование федеральной целевой программы «Культура России» на 2 миллиарда 273 миллиона рублей. То есть программа финансируется на 69% от обязательств, данных правительством в 2000 году. При этом финансирование самого значительного подраздела программы, о котором говорил на Госсовете президент, – «развитие культуры и сохранение культурного наследия» – предусмотрено лишь на уровне 56 процентов от программных обязательств правительства.
И это при ожидающемся профиците (сверхдоходе) в 83 миллиарда рублей.
- Законопроект о разграничении собственности на объекты культурного наследия дважды вносился в Госдуму и дважды торпедировался правительством, которое не дает на него заключения.
- Законопроект (образчик конституции в области культуры) «Об основах законодательства по культуре», в котором определяется нормативное финансирование от расходной части бюджета, откладывается на неопределенный срок.
- Адресная инвестиционная программа сформирована кулуарно проправительственным большинством в Думе без учета интересов большей части регионов.
- И, наконец, «кто-то инкогнито» (все знают, что Администрация президента, кто же еще?) намерен «конструктивно изменить структуру будущего созыва Думы, в котором Комитета по культуре (а президент давал поручения о совершенствовании законодательства в области культуры) вовсе не предвидится».
Спрашивается: какой толк в Госсовете, прошедшем 16 июня?!
Отвечаю: поели, попили. Невольно вспоминается М.Е. Салтыков-Щедрин: «У нас из всех реформ наилучшим образом укоренилась одна – буфеты при собраниях…» Посмотрели чудесно отреставрированные к событию объекты, опять поели и попили, уже на теплоходе, полюбовались на фейерверк. При этом каждый губернатор подумал, что деньги, заказанные на фейерверк, лучше бы пустили на какой-нибудь свои объект.
Помните, как у той старушки в поэме «Двенадцать» А. Блока по поводу плаката «Вся власть – Учредительному собранию!»: «На что такой плакат, такой огромный лоскут?! Сколько бы портянок для ребят! Всякий раздет, разут».
Повторяю, если не понизим равнодушия власти к низам, друг к другу – никакой Госсовет не поможет. Всем нам нужно найти ту точку зрения при которой мы все – разных и даже противоположных взглядов – могли бы достойно жить, чувствовать себя творцами одного организма.
Главный вопрос культуры – создать не благоустроенные дворы, хотя и это важно, а то, чтобы при десятках миллиардеров и тысячах миллионеров не вымирало бы по миллиону в год нашего народа.
– Англичане до сих пор не вернули Греции барельефы с Парфенона, американцы вывозили исторические предметы из Ирака. Возврат похищенных или приобретенных ценностей – это только политический шаг? Нравственно ли хранить египетские мумии не в Египте? Станут ли музеи в будущем международными?
– К этому вопросу следует подходить очень осторожно. Он таит к себе много опасностей. В 70-е годы под эгидой ЮНЕСКО стала складываться общая концепция реституции. Однако проблема возвращения культурных ценностей до сих пор не встретила единодушия в мире. Возникли трудности при толковании двух ключевых понятий – «возвращение» и «реституция», особенно в отношении перемещения собственности в колониальный период. В результате была одобрена лишь форма, процедура содействия двусторонним переговорам. Специалисты знают ее параметры.
Греция использовала форму, предложенную ЮНЕСКО, для предъявления иска Великобритании о возвращении мраморных скульптур Афинского Акрополя.
Однако эта форма применима лишь как дипломатический процесс, и, если перенести ее на язык практики, она не располагает никакими инструментами и мерами принуждения и не имеет достаточного авторитета, чтобы действовать силой убеждения. Посему греческие мраморы до сих пор остаются в Великобритании и, смею вас уверить, будут там оставаться, так же, как Лувр, хранилище наполеоновских войн, не отдаст ни одной единицы своего хранения, кто бы на них ни претендовал. Потому что Франция и Великобритания – сильные государства. Мы тоже сильны, даже после распада Союза. Но нашим политикам выгоднее представлять Россию слабой. В этом их корысть и наша общая проблема. Хаос, анархия, нестабильность – чудесная почва для наживы, для хищничества. В том числе и на ниве перемещенных культурных ценностей. Для начала нужно, чтобы наши уважаемые СМИ разъяснили общественности, что такое «реституция».
Шесть лет Комитет по культуре Госдумы и вместе с ним лучшая часть нашего народа (в архивах есть миллионы подписей в поддержку) бились за закон «О культурных ценностях, перемещенных во время Второй мировой войны….», смысл которого очень прост: агрессор, то есть преступник, должен возместить жертве ущерб. Вето президента за вето, бесконечные согласительные комиссии и, наконец, Конституционный суд! Наш «великий дирижер», точнее капельмейстер, Ельцин, дирижировавший оркестром, выдворяющим войска победителей из Германии на «просторы Родины чудесной», где впоследствии офицеры сотнями кончали жизнь самоубийством, стоял насмерть против закона.
Я помню, каких усилий мне стоило услышать из уст посла ФРГ господина фон Штудница оценку нашего Закона: «Закон грабит Германию».
Спокойно объясняю еще раз фон Штудницу, Ельцину и его сторонникам в РФ: «Реституция – вид международно-правовой ответственности государства, совершившего акт агрессии, заключающийся в обязанности данного государства устранить причиненный другому государству ущерб путем восстановления прежнего состояния, в частности путем возврата имущества, разграбленного и незаконно вывезенного им с оккупированных его войсками территорий». Если же государство-агрессор не может восстановить прежнего состояния, то в его обязанности входит «компенсация причиненного ущерба путем передачи потерпевшему государству (или путем изъятия потерпевшим государством в свою пользу) предметов того же рода, что и разграбленные…» Как просто!
Еженедельник «Цайт» писал в 1991 году: «Во время Второй мировой войны национал-социалисты довели грабеж художественных ценностей до небывалых масштабов. Особенно пострадал Советский Союз. Его ограбили дважды: сначала немцы, затем западные союзники. Американцы «наложили лапу» приблизительно на 80% немецких ценностей, русские, англичане и другие делили между собой остатки». Хотелось бы, чтобы президент В. Путин предоставил специальный грант для исследования этой проблемы. Тем более что протекционизм германскому реваншизму в России имеет место и сегодня. Достаточно напомнить историю с коллекцией капитана Балдина, которая едва не ушла тайком в Германию. На днях я убедился, что коллекция находится в надежном хранилище в Москве. Хотелось бы только, чтобы Минкультуры поскорее извлекло ее из этого, пусть и прекрасного, склепа и начало экспонировать в нормальном режиме.
Возврат перемещенных культурных ценностей во времена СССР, скажем, из Дрезденской галереи, был политическим шагом, за которым не последовало аналогичных шагов с немецкой стороны. В этом сложном вопросе мы, прежде всего, должны исходить из соображений справедливости. Германия – страна-агрессор, Россия – страна-жертва. Надеюсь, со временем у нас появится музей перемещенных культурных ценностей во время 2-й мировой войны, экспозиция которого будет начинаться с экспонатов – свидетельств зверского уничтожения русской культуры «третьим рейхом», превращения в руины Царского села, Павловска, надругательства над Ясной Поляной, Михайловским, Спасским-Лутовиново… И зная, каких невероятных трудов, каких поистине героических усилий стоило восстановление всех наших потерь в своем прежнем великолепии, думаю, вряд ли у нормального человека возникнет мысль о возвращении перемещенных культурных ценностей, перемещенных на законном основании, в компенсацию за нанесенный ущерб государству-жертве. Стыдно напоминать, но думаю, что на телевидении нужна передача, подобная «Чтобы помнили» моего товарища Л. Филатова. Только не об актерах, а о музейщиках, библиотекарях, реставраторах, хранителях культуры, которых считают последними святыми на Руси. И С. Гейченко, и Ю. Авдеев пришли буквально на пепелище; один без руки, второй – ослепший. Кто бывал в Михайловском или в Мелихово, а я бываю там, тот воочию убеждается в чудотворности сделанного ими, в чуде подвижничества, которое стало для них и для многих и многих музейщиков нормой, потребностью души. А И.А. Антонова! Ведь она живая икона! На таких людей можно молиться за их подвиг.
– Мы вас знаем не только как государственного и политического деятеля, но и как талантливого режиссера и актера. Остается ли у вас время заниматься творчеством? Каковы ваши творческие планы?
– Времени не хватает. Но стараюсь, как могу. Как актер работаю в спектаклях своего театра «Содружество актеров Таганки». Надеюсь снять фильм о нашем времени. Разумеется, по своему сценарию, как это было со всеми моими фильмами, кроме первого «Пришел солдат с фронта», сценарий которого написал В.М. Шукшин.
Как же его сейчас не хватает!
2003 г.
