Испанская добровольческая «Голубая дивизия» воевала на стороне Гитлера и приняла активное участие в блокаде Ленинграда. Поэтому любые попытки ее героизировать, предпринимаемые в Испании, надо расценивать не только как переписывание истории, но и как оскорбление памяти советских людей, погибших от рук испанских фашистов.
Несколько лет назад в испанской прессе появилась статья некоего Сесара Севера, который восхищался «Голубой дивизией»: мол, независимо от того, на какой стороне они сражались, у нас есть поводы гордиться их героизмом, несгибаемостью и смелостью. Прежде чем разобрать это более чем спорное утверждение, зададимся вопросом: а как вообще уроженцы Пиренейского полуострова оказались на советско-германском фронте?
Долг платежом красен
Успешность мятежа Франко в Испании во многом обеспечили многочисленные гитлеровские «добровольцы», на самом деле – регулярные части, сведенные в легион «Кондор». Там были подразделения истребительной и бомбардировочной авиации, танковые части и много чего еще. Их было так много, что для особо отличившихся в Германии даже была учреждена специальная награда – Испанский крест. Разумеется, когда началась Вторая мировая война, Гитлер ждал от Франко ответных шагов.
По многим причинам Франко не рискнул стать официальным союзником Гитлера, но сотрудничество между гитлеровской Германией и франкистской Испанией было самым тесным. (Кстати, иногда это имело обратный эффект. Так, подбросив к берегам Испании труп британского офицера с фальшивыми планами высадки союзников на Балканах, англосаксы были уверены, что испанцы передадут документы немцам. Так и произошло, поэтому операция «Хаски» по высадке на Сицилии англо-американских войск прошла достаточно легко.)
Но просто сотрудничества Гитлеру было недостаточно, и тогда Франко начал формировать добровольческое подразделение, известное у нас как «Голубая дивизия», а официально – как 250-я дивизия испанских добровольцев. Как бы ни пытались испанские националисты представить личный состав этого подразделения как убежденных фалангистов и «борцов с коммунистической заразой», на самом деле это не так. Большинство вступало по совершенно меркантильным соображениям: зарплата там шла с двух сторон – испанской и немецкой – и в совокупности существенно превышала ту, которую они могли бы получить на родине. Таким образом, собрав под своими знаменами свыше 18 тысяч солдат, в июле 1941-го «Голубая дивизия» отбыла на краткосрочное обучение в Германии. Далее ее планировали направить под Москву, но перебросили под Новгород, где она и находилась до августа 1942 года.
Мы привыкли называть блокаду Ленинграда «немецко-фашистской», хотя точнее надо было бы назвать «финско-фашистской», ведь именно финские войска контролировали две трети блокадного кольца. Но это не все – в блокаде участвовал почти весь гитлеровский «интернационал»: были подразделения СС и из скандинавских стран, и из Нидерландов, и из Испании. «Голубая дивизия» в августе 1942-го заняла блокадные позиции в районе реки Ижора (Пушкин, Колпино, Красный Бор).
С такими союзниками и враги не нужны
С чем в принципе согласны все – и историки, и очевидцы, причем с обеих сторон – так это в том, что испанцы отличались прямо-таки безрассудной храбростью: они не обращали внимания на потери, бесстрашно ходили в штыковые атаки. Другое дело, что эта смелость зачастую была бессмысленна, сродни высказыванию Портоса: «Я дерусь, потому что дерусь». Во всем остальном это был, называя вещи своими именами, просто сброд. Немцы хватались за голову от действий своих союзников.
Что там до понимания вопросов стратегии и тактики?! Испанцы принципиально не понимали даже, что такое дисциплина. Как ехидно писал немецкий генерал Гальдер: «Если вы увидите немецкого солдата, небритого, с расстегнутой гимнастеркой и выпившего, не торопитесь его арестовывать – скорее всего, это испанский герой». Об уставной форме одежды речи тоже не шло – например, немецкие комендантские части специально предупреждали, чтобы они не обращали внимания на то, что испанцы штаны заправляют в носки, и отучить их от этого невозможно. Приводить в порядок амуницию, чистить оружие – это все не для испанцев, живших под лозунгом «и так сойдет».
Вторая проблема – поголовное воровство. Причем больше у немцев, чем у местного населения – по той простой причине, что у немцев можно больше украсть. Есть рапорты о том, как испанцы сперли у немцев походный сортир, чтобы пустить его на дрова, или обокрали немецких медсестер – все вещи вынесли. Иными словами, там, где находились испанцы, за сохранность ни одной вещи поручиться было нельзя – кому бы она ни принадлежала.
Третья проблема – невероятная любвеобильность, испанцы не пропускали ни одной юбки. Хотя формально им и запрещались контакты с местными жительницами, но какой же испанец будет подчиняться приказам? Причем нередко эту страсть они умудрялись совместить с предыдущей. Достаточно обыденной была ситуация, когда испанец воровал в деревне корову и с шел с ней в другую деревню …жениться. При этом доказывал, что, чай, не голодранец какой, корова имеется. При этом на следующий день сослуживец «молодожена» вполне мог спереть эту же самую корову и пойти с ней в третью деревню – тоже свататься. Понятно, что для нас все это выглядит дико, но это же испанцы – что с них взять?
«Добрых оккупантов» не бывает
Если у кого-то сложилось впечатление о том, что испанцы вели себя по отношению к местному населению достаточно благодушно – это зря. Потому что есть множество и других примеров. Особенно зверствовать не привыкшие к холодам «голубые» начали с наступлением зимы, безжалостно отбирая у местного населения теплые вещи. Вот лишь некоторые свидетельства очевидцев:
«В деревне Лукинщина за отказ отдать корову испанским солдатам был расстрелян из винтовки старик Изотов Григорий Изотович 1881 года рождения»;
«В деревне Бабки был расстрелян из винтовки в своем доме 70-летний старик Пикалев Василий Иванович, когда он оказал сопротивление испанским солдатам, которые отбирали у него валенки прямо с ног»;
«От Филипповой Прасковьи Алексеевны испанцы отобрали все валенки, при этом избили ее очень сильно ручными гранатами, мне тоже угрожали гранатой»;
«В деревне Троица в июле 1942 гражданина Барунова Егора Тимофеевича испанцы избили палками по рукам за то, что мало наловил им рыбы»;
«Утром 23 ноября, когда жена расстрелянного, Гаврилова Майя Михайловна, стала просить испанцев разрешить ей похоронить мужа, ее испанские солдаты отвели в сторону от дома и расстреляли на дороге двумя пулями в затылок и спину»…
А вот свидетельства несколько другого характера: «Власти организовали выдачу молока беременным женщинам. Каждое утро выстраивалась очередь, в которую потихоньку стали пристраиваться солдаты «Голубой дивизии». Они мирно стояли вперемешку с беременными женщинами, получали общую норму и чинно удалялись. Но бургомистр Морозов, возмущенный тем, что молока катастрофически не хватает, как-то спустил одного из испанцев с лестницы. Испанец вскочил и разрядил в городского голову магазин своего пистолета».
Или другой случай, где испанец рассказывает, почему он убил другого бургомистра, которого они с приятелем хотели ограбить, сняв с пальца кольцо, но тот стал защищаться: «А я тогда поднял винтовку и выстрелил. Не мог же я позволить, чтобы русский мог обидеть моего приятеля».
Таких свидетельств – сотни. И последнее. У нас принято считать, что испанцы – очень религиозные и богобоязненные люди. Возможно, у себя дома – да, но не на оккупированной территории. Здесь они не только безжалостно воровали иконы, но и запросто оскверняли храмы. Таких свидетельств тоже много, вот лишь одно – от академика Дмитрия Лихачева: «На стенах лестницы Георгиевского собора Новгорода охочие до искусства испанцы рисовали голых баб прямо по остаткам фресок XII века…»
Убийцы ленинградцев
Понятно желание отдельных испанцев героизировать своих соотечественников, представив их эдакими безбашенными смельчаками, которые ничего особо плохого не делали: «воровали – но не грабили», «просто сильно били – но не убивали». Ну, воровали иконы и коров, покупали оголодавших женщин за рагу из кошек – но это же война, могло быть и хуже. Ну, во-первых, и грабили, и убивали, но дело не только в этом. Во многом именно сопротивление испанцев сорвало операцию «Полярная звезда», и тем самым на год отсрочило снятие блокады Ленинграда. За что ленинградцы заплатили тысячами жизней. Прощения этому нет и не будет.
Алексей ТРЕТЬЯКОВ
Ленинград
Карикатура из дивизионной газеты «Голубой дивизии»
