Они стали обсуждать положение дел в своем учебном заведении и нашли это положение не удовлетворяющим их взгляды на общественную жизнь.
Конечно, в гимназии существует совет учеников, в классах числятся старосты. Однако, по мнению собравшихся, эта система носит скорее декоративный характер, а реально повлиять на учебный процесс сами учащиеся не имеют возможности. Для защиты собственных прав, свобод и всяких вольностей собрание постановило немедленно учредить гимназический профсоюз и назвать самодеятельную организацию «Ученик».
Кипучая деятельность забила ключом! Активисты «Ученика» принялись создавать свою программу. Вскоре программа оформилась в виде свода требований к администрации гимназии и разделилась на планы «Минимум» и «Максимум».
Минимальный набор претензий касается ежедневного учебного процесса и отмены ограничений на внешний вид учеников. В частности, требуется ограничить количество контрольных работ по разным предметам до трех в день, а учителя не должны больше мешать гимназистам самовыражаться через оформление их собственной наружности, какой бы экзотической она ни оказалась. Например, красить волосы в яркие цвета, наряжаться в любую одежду, щеголять в украшениях даже на уроках – всё это должно быть, по мысли сочинителей «Минимума», неотъемлемым правом любого школяра, поскольку он есть свободная личность.
План «Максимум» замахнулся на коренные изменения всей системы школьного образования. Главной максимальной идеей является отмена ЕГЭ. Причем добиваться этой инициативы профсоюзные деятели готовы даже таким радикальным способом как забастовка. Пока что предполагается изменить систему школьного образования в С.-Петербурге. Однако в перспективе юноши-максималисты намерены распространить свои идеи на межрегиональном уровне – не меньше!
Оформив, как умели, профсоюзную программу, активисты «Ученика», так сказать, понесли свои идеи в массы, то есть стали распространять информацию о себе в гимназических кулуарах и собирать единомышленников. Трудно представить, но уже к концу ноября численность профсоюза учеников гимназии №622 достигла 170 человек! Еще больше оказалось сочувствующих, по робости не решившихся примкнуть к организации открыто. Словом, членов профсоюза стало так много, что собрание актива было решено провести на территории школьного стадиона. Тут-то сходку активистов и накрыла администрация образовательного учреждения во главе с директрисой.
Выяснилось, что руководство гимназии уже кое-что знало о деятельности школьного профсоюза и ее лидера. Идейным вдохновителем «Ученика» оказался десятиклассник Леонид Шайдуров. В гимназии он числился на хорошем счету: всегда учился на «четыре» и «пять», претензий по поведению к нему не было. Родители 16-летнего юноши также вполне удовлетворены развитием своего сына, однако не очень одобряют его увлечение политикой, а также чтение трудов Ленина и Чернышевского.
Раскрыв бурную деятельность ученического профсоюза, школьное руководство не нашло ничего лучше, как немедленно приступить к репрессиям. По словам Леонида, директриса вызвала его в свой кабинет для назидательной беседы. Впрочем, как утверждает подросток, все назидания свелись к пафосной речи, в которой глава гимназии предупредила его о перспективах стать дворником без образования и даже грозила ему прокуратурой и психиатрической больницей в том случае, если он наконец не одумается и не прекратит возмущать покой гимназической общественности. После этого разноса в директорский кабинет были вызваны другие активисты, где они узнали, что руководство образовательного учреждения считает их лидера едва ли не экстремистом и вообще смутьяном-«недолидером». Также членам «несанкционированного» профсоюза недвусмысленно дали понять, что им лучше держаться подальше от своего опального вождя.
Эта необычная история за считаные дни шагнула далеко за пределы гимназии №622. В администрации Выборгского района С.-Петербурга отнеслись к происшествию снисходительно и пояснили, что ученик, зачинщик стихийного профсоюза школьников, просто «хочет как-то выразиться, ничего особенного не происходит, никто его отчислять не собирается». В комитете по образованию С.-Петербурга не нашли ничего подозрительного в юношеской общественной самодеятельности, но с оговоркой, что она не должна мешать учебному процессу. Наконец, толки о робкой попытке самоорганизации петербургских школьников дошли до верхов Министерства просвещения. Там оценили инициативу социально активных юношей и вынесли свое суждение по данному инциденту, заявив, что министерство всегда поддерживало инициативность со стороны учащихся, если это «несет в себе созидательное, а не деструктивное начало», поскольку-де «в этом смысле баррикады вряд ли способны привести к какому-либо развитию». Точка.
Школа – это отражение нашей общественной жизни, может быть, даже самое яркое и незамутненное ничем отражение. Взрослые, увлеченные своими, как им кажется, очень важными делами, часто не хотят обращать внимание на подрастающие поколения, копирующие модели социального поведения взрослых или противящиеся им, чтобы уже очень скоро войти в этот несовершенный взрослый мир и попытаться переиначить его на свой лад.
Санкт-Петербург
