В самом деле, каждый автор художественного произведения, если он, конечно, не совсем сумасшедший, всегда хочет чего-то сказать. Донести до зрителя или читателя мысль или даже систему взглядов, а может, рассказать диковинную историю или разобраться в психологии поступков. Другое дело, что у неопытного или слабоодаренного автора не всегда получается выразить задуманное художественными средствами. И тогда выходит либо какая-то ерунда, либо что-то далекое от первоначального замысла. И зрители/читатели видят/читают совсем не то, что волнует автора, что изначально он хотел до них донести.
Но Павла Лунгина никак не назовешь ни неопытным, ни слабоодаренным. Его фильмы – это всегда настоящее кино, и говорит он как раз то, что хочет сказать. Так чего же он хотел сказать художественным фильмом «Братство»? Постараемся разобраться.
Справедливости ради нужно отметить, что фильмы Лунгина, в отличие от большинства современных кинокартин, воспринимаются как явления кинематографа. Это относится и к «Братству»: за сюжетом наблюдаешь не без интереса, от актерской игры не испытываешь перманентной неловкости; натурализм, плавно переходящий в безвкусицу, здесь отсутствует; кровища, разрозненные части тела поданы весьма дозированно и без крупных планов; даже порножурнал остается в кадре столь непродолжительное время, что зритель не успевает разобрать, что именно изображено на фотографиях; художественные приемы в целом достаточно разнообразны и неизбиты. Но в то же самое время фильм этот – не что иное, как лживая пропаганда и манипуляция сознанием.
В анонсе картины сказано: «Новый фильм Павла Лунгина рисует правдивую картину событий тридцатилетней давности и отчетливо показывает, что на войне – особенно если эта война вот-вот закончится – никогда ничего не идет по плану». Кроме того, в анонсе и титрах подчеркивается, что «в основе фильма лежат реальные события, которые произошли в 1988 г., накануне вывода советских войск из Афганистана». Но скорее всего, реальным в этой истории можно считать 1988 год, перевал Саланг, 108-ю мотострелковую дивизию и, собственно, сам Афганистан. Все остальное на «реальные события» как-то не тянет. Вот, например, такая сцена. В некий духан (по совместительству магазин бытовой техники и порнолитературы) является группа советских военнослужащих – несколько солдат-срочников во главе с прапорщиком. Один из солдат на деньги, полученные в ходе грабежа каравана с героином (сценой грабежа начинается фильм), намерен купить аудиомагнитофон. Прапорщик помогает срочнику с торгом, причем торг тоже больше напоминает грабеж. Наконец военнослужащие собираются покинуть духан, нагруженные магнитофоном, блоком сигарет Marlboro и порножурналом, как вдруг дорогу им преграждает другая группа советских военнослужащих – как выясняется, некие спецназовцы – и забирают добычу (магнитофон, сигареты, журнал), то есть в свою очередь совершают ограбление. Но по счастью в духане случайно оказался еще один военнослужащий, младший офицер. Став свидетелем цепи грабежей, он все же вмешивается в происходящее и требует от спецназовцев вернуть награбленное первой группе военнослужащих, уплативших деньги духанщику. Далее разворачивается сцена, уместная для тюремного антуража, но никак не для действующей армии. Один из спецназовцев, чье звание остается за кадром, говорит офицеру что-то вроде «а ты кто такой?», и между ними начинается банальный мордобой прямо в помещении духана. Само собой, по законам жанра офицер одолевает спецназовца, и трофеи возвращаются к первой группе военнослужащих. Но зрительская масса остается в недоумении: а как же Устав, старший по званию и трибунал? Да и что такое действующая армия, в конце концов? Или создатели пытаются нас уверить, что Афганистан конца XX в. представлял собой подобие Гуляйполя начала XX столетия, а Советская армия больше походила на враждующие банды анархистов? Кстати, в финале фильма действительно звучит песня «Анархия» группы «Кино». Но разрозненные банды, делящие между собой награбленное, – это отнюдь не худшее, что сообщают создатели фильма о советских военнослужащих.
По сюжету, в плен к моджахедам попадает сын генерала летчик Васильев. Генерал (внешне похожий на Б.В. Громова) ставит подчиненным задачу найти сына. Выясняется, что летчика пленила группировка инженера Хошема, который, как открывается впоследствии, учился в Минске, но по-русски почему-то не говорит и не понимает – не иначе брезгует. С Хошемом пытается договориться советская разведка, и в конце концов Хошем соглашается вернуть пленных. Но, не зная об этом, летчик Васильев бежит и по глупой случайности погибает. Одновременно разведка ведет с Хошемом переговоры о выводе войск через перевал Саланг, контролируемый моджахедами. Хошем и тут соглашается, но требует для гарантии от авиаударов двух заложников. Заложники остаются, войска уходят, но генерал напоследок отдает приказ нанести авиаудар по лагерю Хошема. Договоренность нарушена, погибают как моджахеды, так и мирные жители. Остаются в живых только советские заложники. Но один из них случайно, в тумане, убивает стрелявшего в них мальчика 11 лет, после чего впадает в депрессию и предается размышлениям о бессмысленности войны.
Пока же идут поиски летчика, душманы и шурави вместе, поврозь, «с разбега и на месте, и двумя ногами вместе» обманывают, предают, жульничают, вымогают, грабят и подличают. Фильм начинается грабежом афганского каравана советскими военнослужащими при попустительстве полковника КГБ СССР, а заканчивается вероломным приказом генерала Васильева разбомбить лагерь Хошема. То есть шурави по всем статьям превосходят душманов в подлости и коварстве. В анонсе фильма говорится: «Начинается сложная игра, в которой переплетаются интересы множества людей: штабистов, исламистов, спецназа, разведки, афганского правительства, сотрудников советских спецслужб, таджиков и пуштунов». Интересы действительно постоянно переплетаются, что и поддерживает интригу. Другое дело, что интересы эти исключительно шкурные, а штабисты, исламисты и прочие пуштуны только и делают, что грабят и предают друг друга. При этом все одержимы потреблением, постоянно что-то покупая и продавая – деньги то и дело появляются в кадре крупным планом. Учитывая, что фильм о войне, а не о торговле, скачках и даже не о бриллиантах для диктатуры пролетариата, такое частое упоминание дензнаков не может быть случайной деталью. Фильм вообще изобилует интересными деталями. Например, инженер Хошем появляется в кадре исключительно в ярко-белых одеждах. Он живет в горном селении, ест руками, не расстается с оружием, но одет безукоризненно чисто. Глядя на его белоснежную пуштунку, на незапятнанный китель, невольно думаешь или подсознательно понимаешь, что грязь не пристает к этому святому человеку. В отличие от тех же шурави, одетых не пойми как и во что и вечно чумазых. В какой-то момент Хошем вдруг показывает заложникам книгу А. Фадеева «Молодая гвардия» на дари или пушту, прибавляя, что многое понял благодаря этой книге, и что в Афганистане есть группировка молодых моджахедов, называющих себя «Молодой гвардией». Аналогия, думается, ясна, ведь все прекрасно помнят, против кого боролись настоящие молодогвардейцы – против ненавистных фашистов. Сравнение советских военнослужащих с фашистами встречается и в других эпизодах. Если душманы уступают шурави в продажности и вероломстве, то намного превосходят в отваге – настоящему душману «завсегда везде ништяк», он и перед казнью не унизит себя страхом. Страх в фильме испытывают либо советские солдаты, либо мирные афганские жители, само собой, замордованные теми же солдатами. Вот, например, старик-пастух, вздрагивающий при налете советской авиации и закрывающий своим телом внука, – картина, позаимствованная с советских военных плакатов или из фильмов о Великой Отечественной войне, где схожими средствами изображались фашистские захватчики, бессмысленные и беспощадные. Вспоминается и картина А. Пластова «Фашист пролетел».
К тому же после советского авианалета в разрушенном селении не видно трупов. Не иначе как вся эта молодая гвардия душманов во главе с инженером в белом венчике отправилась прямиком к гуриям, оставив шурави разбираться со своей совестью.
Еще одна деталь. Среди душманов в лагере Хошема обнаруживается некий русский. Выясняется, что сначала он попал в плен, потом Хошем долго с ним беседовал, после чего дававший присягу гражданин СССР принял ислам и примкнул к моджахедам. Но не стоит судить его строго! В конце концов, «чем человек виноват? Там ему лучше, туда и перешел». «Как твое настоящее имя?» – спрашивает его бывший соотечественник, оказавшийся в лагере Хошема заложником. «Витя», – отвечает моджахед. Не Саша, не Сережа, не Андрюша, а вот именно Витя, то есть Виктор – победитель. Случайность? Может быть. Но только в конце фильма генерал армии и полковник КГБ пускаются в пространные рассуждения о войне и приходят к выводу, что воевать стоит, только если уверен в победе. А ведь уверенным в победе можно быть не только в том случае, если ты силен, но и когда знаешь, за что воюешь. Можно ли назвать победой СССР итоги войны в Афганистане? Создатели фильма наводят зрителя на мысль, что в этой войне победителем стала другая сторона. Победитель отрекся от присяги, принял ислам и воюет за моджахедов. И пусть он погибает от вероломного налета советской авиации, все равно он остался Виктором – победителем. И неспроста под конец на белой стеле «СССР – оплот мира» появляются большие черные буквы «ВИКТ». Написал их, видимо, тот самый заложник, познакомившийся с «победителем» у Хошема, а после предавшийся пьяной рефлексии.
Так чего же все-таки автор хочет сказать своим художественным произведением? В чем обещанная правдивость нарисованной Павлом Лунгиным картины? В том, что война – это грандиозный хаос, где произойти может все, что угодно? Что на войне случаются предательство, трусость и обман? Но об этом и так все догадываются. Даже те, кто на войне не был. Зритель никогда не поверит, что Сталин использовал в сражениях динозавров или что у Гитлера была волшебная палочка. Но в том, что во время войны могут проявляться худшие человеческие пороки, убеждать никого не надо. И в советских фильмах о войне встречаются предатели, трусы, подлецы, мошенники и дезертиры. Другое дело, что по старому, доброму и проверенному способу манипуляции сознанием можно выдать частное за общее и назвать это правдой. Примером такого правдолюбца служит В.П. Астафьев, уверявший, что его книга «Прокляты и убиты» и есть самая что ни на есть правдивейшая правда о Великой Отечественной войне. Но пусть даже все было так, как описал В.П. Астафьев, все равно это не означает, что так было везде и всюду. И пусть даже на войне в Афганистане встречались вероломные генералы и жуликоватые прапорщики. Но из этого не следует, что советские военнослужащие все таковы. Особенно на фоне душманов в белоснежных пуштунках, от которых один шаг до нимба.
Обобщения такого рода достигаются в кино различными приемами. В частности, отсутствием удивления со стороны свидетелей происходящих событий. Многое человек воспринимает подсознательно, не задумываясь о том, благодаря чему складывается то или иное впечатление. Так, если мы видим на экране, что герои не удивляются тому, что происходит вокруг них, мы, не задумываясь, делаем вывод, что в происходящем нет ничего особенного, оно привычно и естественно для героев. Именно это и происходит при просмотре фильма «Братство». Кстати, и название это применимо, скорее, к душманам, нежели к шурави. Мы видим, что никто не удивляется бомжеватой экипировке советских солдат, грабежам и мошенничеству, дракам и раздолбайству. А раз никто не удивляется, значит, все привыкли. Значит, никто не считает это за нечто отвратительное и неприемлемое. И значит, автор именно это и хотел сказать своим художественным произведением, каковое, к слову сказать, удостоено прокатного удостоверения.
Да, конечно, речь идет о временах, предшествующих распаду страны, и нравы той эпохи уже нельзя назвать строгими. Но одно дело фарцовщики, спекулянты и рэкетиры, а другое – армия, представленная в фильме не то сборищем бандитских группировок, не то фашистской ордой. Сброд, одним словом. Учитывая, что создатели фильма едва ли могли перепутать джинсы с АГС, остается признать, что таков и был их первоначальный замысел – показать Советскую армию сбродом и поглумиться над словами «СССР – оплот мира». Что ж, сейчас это «в тренде». И совсем не случайно фильм заканчивается песней «Солдатами не рождаются» группы «Гражданская оборона»:
Свято место не бывает
в пустоте.
Лишним телом заложили
котлован.
Красной тряпкой обернули
катафалк.
Бравой песней заглушили
злое горе…
«Красная тряпка», как все понимают, это один из государственных символов Советского Союза…
Напоследок хотелось бы обратиться к создателям фильма. Граждане, все-таки Кушка – это не Узбекская ССР, а Туркменская. Это там, где находятся такие города, как Ашхабад, Мары, Красноводск, Теджен. На карте видно.
Покидая сеанс, кинозритель недоумевает: что же хотел сказать этим фильмом талантливый режиссер?
Напрашивается лишь параллель с известным слоганом: Армия Жуликов И Воров
