Почему закрытое? Потому что на нем методами «эффективных менеджеров» келейно решалась судьба тысяч людей и всей авиапромышленности России. Понятно, что ни одна реформа не проводится под лозунгом «Сделаем хуже, чем было до нас». Намерения благие. Но на деле то, что задумано, приведет, как считают специалисты, к катастрофе и превращению России из пока еще авиационной державы в третьеразрядную страну, которая будет зависеть от поставок авиатехники из-за рубежа.
В протоколе этого заседания видно немало таких выражений, как «исключение дублирующих функций», «развитие конструкторских школ», «создание общекорпоративных центров компетенций», «централизация управления предприятиями». Но это вершина айсберга.
[img=-16616]
[img=-16617]
Убить за чужие долги
Лишь за счет «корпоративной трансформации» группы ПАО «ОАК» крайне сложно вывести целую отрасль в лидеры мирового рынка. Таких примеров в мировой практике не существует.
К тому же главная интрига в том, что от всех фирм, по замыслу реформаторов, первым делом будут отсечены их конструкторские бюро и переданы под крышу ОАК. В ходе этой «расчлененки» произойдет изменение юридических адресов существующих КБ «на промышленные площадки (заводы)». За этой витиеватой фразой видится элементарный пинок под зад. Главное – сковырнуть КБ со старых мест пребывания. После чего они отправляются на некую единую для всех площадку ОАК, пока неясно, какую и где, но в отрасли ее уже успели окрестить «братской могилой». А вот поедут ли туда люди и как они устроятся на новых местах, никого особо не волнует.
«Не выселение, не эвакуация, как во время войны, а «изменение юридических адресов» – после чего здания, корпуса, территории, более не обремененные юридическими адресами уничтоженных фирм, останутся в полном распоряжении ОАК».
Часть персонала фирм может, оказывается, продолжить трудиться по месту своих серийных заводов: «миги» – в Нижнем Новгороде или Луховицах, «туполя» – в Казани, «ильюшинцы» – в Ульяновске, «суховцы» – в Новосибирске или Комсомольске-на-Амуре.
Если же говорить нормальным человеческим языком, то уже в этом году все авиационные фирмы – «Сухой», «МиГ», «Иркут», «Туполев», «Ил» планируется выселить из Москвы. По мнению специалистов, делается это для того, чтобы освободить дорогую столичную землю и продать коммерсантам под застройку жилья. И таким образом рассчитаться с гигантскими (более 500 миллиардов рублей) долгами Объединенной авиастроительной корпорации (ОАК).
Но, может, прежде надо разобраться, как возникли такие долги и куда пошли конкретно потраченные деньги корпорации? Этим могла бы заняться Счетная палата. Но пока все делается наоборот: за счет нижестоящих структурных подразделений теперь пытаются покрыть долги вышестоящей организации.
Возникает вопрос: куда при этом денется дорогостоящая экспериментальная база КБ для отработки боевых и гражданских авиационных комплексов? Даже если учитывать, что большинство стендов на территории «Ильюшина» и «Туполева» уже уничтожены, то у «Сухого» с комплексом зданий на Полежаевке есть серьезные стенды для отработки боевых систем. Конечно, мы услышим, что их отвезут на новое место. Не отвезут! Их нельзя перевезти. Можно только сломать и построить заново. Но на это потребуются не один миллиард долларов и годы.
А ведь как все тонко подано и обставлено: не выселение, не эвакуация, как во время войны, а «изменение юридических адресов». После чего здания, корпуса, территории, более не обремененные юридическими адресами уничтоженных фирм, останутся в полном распоряжении ОАК. Повторю: придумано изящно, с размахом, а главное – все законно.
Ничего не попишешь – реформаторский опыт у ОАК большой. Экс-министр обороны Анатолий Сердюков, нынешний председатель совета директоров ПАО «ОАК», уже проделывал схожие комбинации в Министерстве обороны.
К примеру, когда 65 высших военных учебных заведений страны ужал до трех учебно-научных центров, 11 академий и трех университетов с филиалами. Им тогда тоже меняли юридические адреса. Самая памятная история – слияние легендарных военных академий Жуковского и Гагарина.
Военно-инженерная академия имени Жуковского с несколькими уникальными научными школами и золотой профессурой располагалась в центре Москвы, у станции метро «Динамо». Не менее известная Академия имени Гагарина, где учились высший летный комсостав, штурманы-руководители, специалисты тыла и связи, – в подмосковном Монине. В результате рокировки ценные территории освободили. Гибрид вузов так потом и называли – академия Жугагарина. Ее загнали в Воронеж, чтобы скрестить с остатками вузов из Иркутска, Ставрополя и Тамбова. В Воронеж никто из преподавателей столичных академий не поехал, и они были уволены. В итоге знаменитые научные школы в области военной авиации остались в прошлом.
С деятельностью Сердюкова как крупного российского реформатора армии граждане страны знакомы хорошо. Как и с результатами: пришлось вызывать спасателя Шойгу, команда которого до сих пор разгребает последствия той пресловутой реформы.
[img=-16618]
Коммерческий подход
Фирменный стиль работы Сердюкова – подход к проблемам отрасли с точки зрения коммерсанта «выгодно-невыгодно». Это главное. Решения проводятся без лишнего шума и обсуждений. Что именно резать – военные или гражданские авиационные КБ – не суть важно. При этом люди, идеи, традиции, научный задел, новые разработки, государственная потребность – все это лишние детали, мешающие быстрому получению финансового эффекта.
К примеру, при Сердюкове вдруг выяснилось, что армии слишком дорого содержать военные аэродромы, особенно на Крайнем Севере. Их приказали сократить, все самолеты уместить на оставшихся – крыло к крылу. Напрасно военные пытались объяснить, что в случае атаки по такому скоплению авиатехники противник сможет ее уничтожить одной крылатой ракетой. Самолеты даже не успеют взлететь или рассредоточиться – просто негде.
Аргументы профессионалов не брались в расчет. Они противоречили главной цели – выгоде. И вот теперь под ту же коммерческую формулу попал российский авиапром. Кому все это потом придется разгребать – сказать пока трудно. Но то, что делать это придется, специалисты отрасли понимают уже сейчас. Только их мнения никто не спрашивает. Сердюков рядом с собой профессионалов не видит в упор. Ни в чьих советах не нуждается. Впрочем, и в армии при нем в военных специалистах видели только «зеленых человечков».
Именно поэтому вопрос реформы отечественного авиапрома должен не решаться четырьмя-пятью коммерсантами (чиновниками), а рассматриваться как минимум на авиационной коллегии Военно-промышленной комиссии. Но пока можно с уверенностью констатировать: реформа авиапрома готовится келейно. Нет проработки ее даже в профильных экспертных структурах, военных исследовательских авиаинститутах.
Насколько известно, генерал армии Сергей Шойгу был против объединения «Сухого» с «МиГом». Тогда президент Объединенной авиастроительной корпорации Юрий Слюсарь придумал убрать все управляющие структуры авиакомпаний, чтобы сохранить ОАК. Разбил на три части – военную, транспортную и гражданскую, назвав это «центрами компетенций».
Хотя никаких компетенций в ОАК даже с близкого расстояния не увидишь. Нет в руководстве корпорации авиастроителей. Есть психологи, юристы, даже музыкальный продюсер. С недавних пор вот еще и выпускник Ленинградского института советской торговли с ярким мебельным прошлым. Структура раздута за счет блатных и родственников. Их главный конек – сбор с КБ отчетов о работе, а реальной помощи конструкторам и проектировщикам, на которых все держится, нет.
Поэтому результат очевиден. Все эти преобразования приведут только к одному: уничтожению отечественной авиационной промышленности.
Игорь СЕМЕНЧЕНКО,
генерал-майор авиации
