Посаженная на домашний арест в связи с внезапно обрушившейся совершенно непонятной для меня коронавирусной пандемией, я предалась воспоминаниям о своей далекой юности, убедившись в очередной раз, что жизнь в Советском Союзе была удивительно прекрасна. Судите сами. Всего один эпизод моей жизни (всего одна неделя!), но какой, по сути, триумф искренней любви, радости общения трех народов СССР – русского, молдавского и украинского! Увы, это было давно. В 1967 году.
В феврале 1966 года я, студентка Ленинградского политехнического института, увидела объявление о том, что наш клуб приглашает любителей театра в студенческий драматический коллектив. Пришла из любопытства, а получилось, что связала с театром всю свою жизнь. Руководили нашим студенческим театром (мы гордо называли его «Драмой») студенты-первокурсники Ленинградского театрального института, что на Моховой улице, Валерий Степанович Суслов (будущий режиссер Театра им. В. Комиссаржевской) и Владимир Еремеевич Перельман. А директором клуба был Федор Исаевич Дворищин. Очень умный и энергичный человек, прекрасный организатор, влюбленный в театр. (По нынешним временам он был бы замечательным театральным менеджером.) Тогда, более полувека назад, он говорил, что его крестным отцом был великий Федор Шаляпин. Я думала, что он шутит. Много позже, читая книгу о Шаляпине, узнала, что отец Федора Исаевича был у великого певца импресарио. И наш Федор Исаевич действительно крестник Шаляпина. По-видимому, наш клубный директор с самого момента появления на свет стал приобщаться к театральным подмосткам.
У нас была постоянная связь со студентами театрального института. Мы частенько бывали там, смотрели их спектакли, репетиции, капустники, а они приезжали к нам. 25 февраля 1967 года, в преддверии празднования пятидесятилетия Великого Октября (7 ноября 1967 года) на сцене студенческого клуба состоялась премьера нашего спектакля по пьесе Бориса Горбатова «Юность отцов». С точки зрения драматургии очень простенькая пьеса, посвященная молодежи революционного времени. Но занавес открывали одиннадцать раз (!). После премьеры спектакля прошло уже более полувека, а я до сих пор помню, как Валерий Степанович, взволнованный таким совершенно оглушительным успехом спектакля, стоял в кулисах и считал. Радость наша, артистов, была, конечно, неописуема.
С «Юностью отцов» мы с огромным успехом выступили на нескольких смотрах художественной самодеятельности, заняли какие-то призовые места, и нам, как победителям, в награду предложили поездку в Польшу. Мы, конечно, встретили это предложение на ура. Но потом оказалось, что на оформление каких-то документов (по-видимому, заграничных паспортов) мы должны выложить по 50 рублей. При стипендии 35–45 рублей для многих из нас эта сумма оказалась неподъемной. Мы отказались. Конечно, очень расстроились. И вдруг, спустя несколько дней, нам предлагают взамен поездки в Польшу (с доплатой в 50 рублей?) поездку в солнечную Молдавию (полностью даром!). Еще бы, конечно, мы с радостью согласились. К сожалению, за давностью лет я не помню, какой молдавский институт принимал нас в гости. Но, кажется, республиканский университет.
Нынешнему поколению студентов даже во сне не приснится, какую нам, участникам художественной самодеятельности, организовало руководство института (администрация, партийные, комсомольские и профсоюзные органы) и директор студенческого клуба в лице Ф.И. Дворищина прекрасную поездку в столицу Молдавии Кишинев. Поехали не только мы, артисты драмы. В ЛПИ ежегодно проходили замечательные традиционные факультетские смотры – вечера художественной самодеятельности. Победители смотра 1967 года – певцы, танцоры, чтецы, вокально-инструментальный ансамбль «Пять звездочек» (пять студентов гидротехнического факультета) тоже поехали с нами в Молдавию.
И не поехали, а полетели на самолете. Подумайте только, для нас, студентов, был арендован специальный самолет! (На оставшиеся свободные места были приглашены технические работники клуба, которые с радостью полетели с нами.) Руководил поездкой сам директор Федор Исаевич. 4 мая 1967 года беспересадочным рейсом «Ленинград-Кишинев» мы прилетели из холодного, дождливого Ленинграда в солнечный, теплый Кишинев. На аэродроме нас с букетами цветов встречала делегация от университета. И далее все закрутилось, завертелось так, что мы не имели ни одной минуты свободного времени. Все время были какие-то чудесные, незабываемые мероприятия. Я уже не говорю о прекрасных, очень дешевых винных погребочках, на которые мы все, что мужского, что женского пола, подсели, потому что не подсесть было невозможно. Редкое сочетание – очень радушный народ и очень легкие замечательные вина.
Поселили нас, студентов, в студенческом общежитии, в самом центре города. Очень удобно. Директор клуба и режиссеры остановились в гостинице. В первый вечер на сцене актового зала университета мы поставили «Юность отцов». Шквал аплодисментов. Во второй вечер там же, тоже с огромным успехом, дали эстрадный концерт. Нас засыпали цветами. Мы стали их бросать обратно в зал. Зрители – их снова на сцену. Получился праздничный живописный цветочный фейерверк.
В третий день нашего приезда нас днем привели в какой-то молдавский театр. Оказалось, будет выступать молдавский национальный танцевальный коллектив «Жок», слава о котором уже гремела по всей нашей Советской стране. Зрительный зал и все балконы были до отказа забиты молодежью. Я сидела в партере. Как потом выяснилось, сидела рядом с делегацией (кажется, из Персии), ради которой, собственно, и выступал «Жок». Эта делегация решала пригласить «Жок» на гастроли в Сирию или нет. Разумеется, какое решение приняли представители Сирии, я не знаю. Но от выступления прославленного танцевального коллектива я получила ошеломляющее представление и, по сути, с этого момента начала понимать, что такое настоящий танец. Поразила и красота молдавских парней и девушек, их изумительные костюмы. А что творилось в зале и на балконах, не описать. Молодежь (в основном почему-то в театр пришли парни, так, по-видимому, было принято) все время аплодировала, подпевала, топала ногами. Мне казалось, что вот-вот они в экстазе начнут прыгать с балконов прямо нам на головы. Или рухнут сами балконы, но, слава Богу, обошлось.
А вечером нас пригласили на праздничный ужин в центральный ресторан Кишинева. На встречу с нами пришли руководители университета, партийные, комсомольские, профсоюзные работники и просто активисты. Национальная еда была приготовлена по заказу рестораном, а легкие вина принесены с кафедры виноделия университета. Оказалось, там есть такая кафедра. Праздник удался на славу. Из произносимых тостов я узнала, что очень многие сотрудники университета заканчивали наш Политехнический институт и с благодарностью вспоминают свою учебу в нашем институте. Молдаване, как я тогда поняла, любят вино и употребляют его для настроения, здоровья чуть не каждый день, но в меру, не пьянея. Мы же, приехавшие из Ленинграда, не к привыкшие к разумному винопитию, захмелели так хорошо, что многих из нас пришлось студентам университета вести до общежития.
На следующий день нас на нескольких автобусах повезли в подшефный совхоз университета. Там мы должны были дать концерт. С нами ехали и преподаватели, и студенты, которые нас повсюду сопровождали и с которыми мы уже успели хорошо познакомиться. Если память мне не изменяет, то мы проехали по Молдавии километров 200. Когда добрались до села, было уже часа четыре дня. Встречавший нас человек сказал, что народ ждал нас, как договорились, к двенадцати, и только недавно разошелся. (Какая-то получилась накладка.) Но, как сказал встречавший, столы накрыты. Нас повезли дальше. Село (довольно большое) мы проехали и очутились снова в лесу. Автобусы дальше ехать не могли. Нас высадили, и мы пошли пешком. Вскоре очутились на большой поляне. Она в несколько рядов была устлана белыми полотенцами. Получились длинные, во всю поляну, «столы». На них зеленый лук, яйца, нарезанные ломти хлеба и прочая закуска. «Столы» заканчивались двумя цистернами. Как потом мы узнали, из одной лилось «рекой» молдавское вино, из другой – тушенное с овощами мясо. Пир был как в сказке. Народу тьма. И всем всего хватило. Братались, пели, танцевали. От невиданного счастья и, разумеется, от чрезмерной дозы вина, один наш драмовец залез на яблоню и не слезает, кричит: «Ребята, ешьте яблоки!» Валерий Степанович бегает под яблоней и просит его слезно: «Леня! Слезай с яблони! Яблок еще нет». С помощью местных подростков удалось его вернуть на землю. А как мы танцевали народный молдавский танец «Переницу»! Огромный круг пляшущих людей вокруг всей поляны! Плясали даже, когда в лесу стемнело. Поляну освещали фары двух цистерн.
В Кишинев вернулись уже далеко за полночь, счастливые и усталые, с массой впечатлений. В шесть утра нас уже подняли. В семь уходил пригородный поезд до станции Раздельная. Оттуда мы должны были ехать домой на поезде «Одесса-Ленинград». На вокзале выяснилось, что режиссеры, у которых наши билеты на поезд, в гостинице после поездки в село не появились. Федор Исаевич посадил нас на пригородный поезд, а сам поехал разыскивать загулявших режиссеров. Мы заняли целый вагон и объяснили контролеру, что билеты у нас есть, все оплачено, но люди с билетами куда-то исчезли. Надо сказать, что уважение в стране к ленинградцам в те времена было огромное. Нам поверили, и мы спокойно доехали до Раздельной (это, кажется, часа три езды). Поезд на Ленинград уходил часов в семь вечера. У нас было много свободного времени. Это было 9 мая. День Победы. Мы вышли на привокзальную площадь. Она довольно большая. И, вспомнив, что сегодня 9 мая, День Победы, решили: чем слоняться без дела до вечера, дадим здесь, на площади, для пассажиров праздничный концерт. И дали концерт.
Мгновенно народу собралось много. Станция небольшая, не избалованная вниманием. А тут вдруг как с неба свалились артисты, да и не откуда-нибудь, а из самого Ленинграда. Мы устроили местным жителям настоящий праздник. Они пели и танцевали вместе с нами. У нас был прекрасный военный репертуар. Я до сих пор помню, как моя сокурсница Галя (по мужу Триндюк) задушевно пела «Рязанские мадонны». Люди плакали. И весь концерт мы дали без микрофона. Вживую. А наш вокально-инструментальный ансамбль «Пять звездочек» играл танцевальные мелодии. Наши способности, таланты были подарены в День Победы людям многих национальностей. А с каким радушием нас принимали жители Раздельной! В тот день была страшная жара. Они где-то раздобыли грузовик и увезли наших ребят, пожелавших искупаться, к каким-то водоемам.
Время, между прочим, шло. Наступал уже вечер, а Федор Исаевич с билетами все не появлялся. Мы стали нервничать. Вышли на платформу со своими пожитками. А у нас их было много. Театральные и концертные костюмы, музыкальные инструменты, много личных вещей. Уже объявили о прибытии поезда. Уже началась посадка. Мы распределились по вагонам, номера их нам сказал директор клуба, стоим у дверей. Билетов нет. Нас не пускают. Поезд вот-вот уйдет! А мы тут останемся. Без денег и без ночлега. И вдруг видим: с конца платформы бежит наш Федор Исаевич и кричит: «Садитесь в вагоны!» Мы тут же побросали свои вещи в вагоны. Кондукторы уже не сопротивлялись, и поезд тронулся. Что произошло с нашими режиссерами и как их нашел Федор Исаевич, осталось для всех большой тайной. Мы благополучно прибыли в Ленинград.
Когда мы с приятельницей Олей встали на ступеньки лестницы-чудесницы в метро, она вдруг заплакала: «Больше такого счастья никогда не будет». И она была права. Мы были на вершине счастья, на себе испытав радушие и гостеприимство молдавского и украинского народов. А на привокзальной площади в Раздельной был триумф единения трех народов – молдавского, украинского и русского. Но кому-то очень хотелось нас разлучить.
Т. ШОКИНА
