В нижегородском центре реабилитации «Кантри» спасают лошадей, которые чуть не погибли на бойне.
За судьбой коня Малыша, которого 20 лет эксплуатировали на ферме в Афанасово, а потом забыли, следили тысячи неравнодушных пользователей интернета. Сначала его бросили умирать под забором, после шумихи в СМИ продали частнику. Коня смогли выкупить волонтеры. Они назвали его Бурым, чтобы даже имя не напоминало о прежней жизни. У Бурого были огромные неухоженные копыта, на которые он с трудом наступал, глубокая рана в области локтя, моча с кровью из-за больных почек. Он попал в реабилитационный центр «Кантри» в Богородском районе, где спал в просторном деннике (небольшое крытое помещение для лошади) со свежими опилками, ел хороший корм, его лечили.
В реабилитационном центре для лошадей «Кантри» от «постояльцев» не требуют спортивных и выставочных достижений, от них добиваются одного – чтобы были здоровыми и живыми.
«Вы когда-нибудь видели глаза лошадей, находящихся на бойне? Они не излучают ничего, кроме страха и абсолютного отчаяния. Нет надежды, нет искорки счастья и никакого интереса к жизни», – написано в одном из постов группы «Кантри» «ВКонтакте».
Организатор центра реабилитации Ксения Антонова знает, о чем говорит. Когда-то в одном из клубов верховой езды она встретила «родственную душу» – лошадь Сонату. Та была норовистой и неуживчивой. Ксения – тогда еще ребенок – стала копить деньги, чтобы выкупить лошадь, даже договорилась об этом с владельцами. Однако они не дождались денег от девочки и отдали ее любимицу на конезавод в матки. Ксения забросила конный спорт – не хотела ездить на других лошадях, не могла простить себе и взрослым людям пропажу лошади. Она искала Сонату, и в каждом месте, куда Ксения приезжала с надеждой, ей говорили, что лошадь пала. Ксения не верила и снова искала. На поиски ушло семь лет.
«В итоге нашла ее в одном из клубов области. Ее довели до состояния скелета, замучили потоковым прокатом, и несколько раз она жеребилась. В деннике стоял скелет с безжизненным взглядом. Она меня не узнала. Я плакала, было больно осознавать, через что прошла лошадь. Я попросила ее поклониться – эту команду она очень любила в детстве… тишина, несколько секунд осознания, уши настороженно направлены в мою сторону, в глазах появляется огонек – Соня узнает меня», – опишет Ксения чуть позже эту встречу.
Ксения выкупила лошадь. Спустя год выкупила с пензенской бойни подругу для Сонаты. Потом появилась третья спасенная лошадь… Стало понятно, что надо что-то делать, три лошади – уже небольшой табунок.
– Началось-то все не с лошадей, началось с приюта для бездомных животных «Сострадание НН». Сейчас это самый известный приют в Российской Федерации. Мы добились больших успехов в пристройстве животных, проводили лекции и семинары для детей и подростков о духовно-нравственном развитии. В какой-то момент мы подумали, что раз бездомным собакам и кошкам нам удается здорово помогать, надо двигаться дальше. И мы решили строить центр для реабилитации лошадей. Сначала планировали небольшую конюшню на несколько своих, потом поняли, что было бы классно создать большой социальный проект, – вспоминает Ксения.
Вместе с супругом Владимиром Гройсманом выкупили конюшню с землей, поместили туда первых лошадей. Первым делом супруги обустроили левады (огороженный участок луга), чтобы лошади могли гулять в любую погоду, кроме самой плохой, – это и есть естественная среда обитания лошади. Чтобы переждать непогоду, лошадь может спрятаться в специальный утепленный домик. Им всегда доступно сено и вода, за их здоровьем следят так, словно они находятся в дорогостоящем санатории.
За два с небольшим года сотрудники и волонтеры центра спасли более 20 лошадей – брошенных, избитых и искалеченных из проката. Но большинство, 95 процентов, именно с бойни. Сейчас в «Кантри» содержатся 15 спасенных лошадей.
Фантазия – большая, по природе своей добродушная лошадь. Она тяжеловоз. Когда-то хозяева запрягали лошадь в плуг и пахали землю, а потом купили трактор. Хозяева решили, что стоимость трактора можно частично компенсировать, продав крупную Фаню на мясо. На колбасу ее пустить не успели – Ксения выкупила лошадь.
«Пугливая, с травмированной психикой, при виде человека она начинала тяжело дышать, при прикосновении дергалась, закрывая глаза, пытаясь скрыться… Жизнь Фантазии изменилась вмиг! Фаня оказалась невероятно милой, осторожной и кроткой девочкой. Ей нравится взаимодействие с человеком, она очень любознательная», – описывают в «Кантри» ее преображение.
Здесь ее не запрягают в плуг и не бьют, на ее почти белой гриве заплетают косички и водят на фотосессии.
– У нас полностью отсутствует эксплуатация животного, у нас исключительно индивидуальные занятия с тренером по верховой езде, а сама верховая езда у нас особенная: мы учим сидеть верхом в такой посадке, которая не является деструктивной для организма лошади. Это очень важный и сложный момент. У нас нет поточного проката, выступаем категорически против такой эксплуатации, – уточняет Ксения. – В списке наших услуг – экскурсии, разного вида активности, школа волонтера для тех, кто не умеет общаться с лошадьми, прогулка с лошадьми в поводу.
В команде Ксении – единомышленники, сторонники бережного обращения со всеми животными, исключающего любую агрессию по отношению к животным, физическое и психологическое насилие. Управляющая и берейторы сначала «волонтерили» у Ксении, потом она их трудоустроила. Должность берейтора тоже условная. В привычном смысле это человек, который тренирует лошадь, в «Кантри» берейтор – это в редких случаях наездник, гораздо чаще – реабилитолог, диетолог, социолог, наставник и друг. К слову, все в команде вегетарианцы.
«Кантри» – проект благотворительный, но «не стоит постоянно с протянутой рукой». Бизнес Владимира Гройсмана позволяет перекрывать основные нужды центра реабилитации, однако руководство может объявить сбор на какой-то дорогостоящий медицинский аппарат или другую внезапную потребность. Центр зарабатывает предоставлением платного постоя для лошадей других собственников, экскурсиями, проведением семинаров – то есть стал вполне самостоятельным предприятием. На чем не зарабатывает «Кантри», так это на продаже спасенных лошадей.
Их отдают в надежные руки по договору, с правом отслеживания их судьбы. Большинство даже не попадает в центр – выкупленные с боен и спасенные из жестоких условий лошади сразу отправляются к новым владельцам, которые хотят просто их содержать и общаться.
Тех, кто попал в центр, ждет длительная реабилитация – психологическая и физическая.
– Попадая к нам в плохом состоянии, лошадь проходит рентген-диагностику, УЗИ, берем все анализы, делаем заключение о состоянии здоровья. Дальше начальник конюшни, который обучался диетологии и многим другим наукам, составляет индивидуальный рацион, лошади начинают делать массаж и гимнастику. Обучаем лошадь правильно наступать, правильно ходить, водим в натуральную расчистку [расчистка копыт] раз в семь-десять дней, делаем магнито- и физиотерапию, лошадь постоянно находится в движении на улице, проводим водные процедуры. Бассейна для лошадей у нас пока нет, но я надеюсь, что когда-нибудь будет, – Ксения мечтательно вздыхает. – Да, есть солярий, массажные попоны, сейчас будем строить безопасный денник с подвесом и мягкими стенами, чтобы лошадь, если она будет находиться в критичном состоянии, не навредила себе. Все делается для того, чтобы лошадям было комфортно, они были здоровы.
В этом месте, по словам Ксении, все обычно восклицают: «Чтоб я так пожил хотя бы денек!»
На вопрос, неужели все так гладко и беспроблемно, собеседница даже как-то теряется:
– А моральная сторона работы? Мы все тяжело переживаем истории лошадей, тяжело видеть, в каком они состоянии, тяжело представлять, через что они прошли.
Но сама работа, как говорит руководительница «Кантри», доставляет удовольствие: рядом единомышленники, на конюшне царят тепло, доброта и улыбки. Поначалу Ксения не хотела работать с волонтерами из-за тяжести состояния некоторых «постояльцев», но потом поняла, что «добром надо делиться», и команда придумала массу волонтерских программ. Главное – удается изменить отношение людей к лошадям, и эти люди по-другому начинают смотреть на конные прокаты.
Шарлотта (Шаня) работала в прокате по пять-шесть часов в сутки без перерыва на отдых и еду. Как только заканчивался прокатный час у одного наездника, на нее садился другой. У лошади развилась ХОБЛ – хроническая обструктивная болезнь легких, и теперь при обострениях ей требуются ингаляции или даже инъекции.
Историю Шани рассказала сотрудница центра Валерия. Ее знакомство с лошадьми тоже произошло в конноспортивной школе, но со временем девушка поняла, что не может относиться к лошадям так, как большинство спортсменов и, тем более, владельцев спортивных клубов. Как берейтор и реабилитолог она утверждает, что большинство болезней у лошадей развивается от денника – места, где, по мнению большинства, и должна постоянно находиться лошадь.
– Круглыми сутками лошадь находится в деннике, ее забирают на тренировку только на час, все остальное время дышит пылью, мелкими частицами соломы и сена. Все скапливается в легких. Поэтому мы постоянно проливаем сено, лошади всегда на прогулке, в движении, заводим на конюшню только в минус тридцать, – говорит Валерия.
Она утверждает, что не только денники – зло, но и вообще конный спорт, потому что подход к лошади там только эксплуатационный.
Конь Фокус – любимец другого берейтора и реабилитолога, Алисы. Его выкупили с бойни, и только спустя год он стал подходить к Алисе, спустя два – признавать других сотрудников центра. К чужим людям он не подходит.
Алиса также начинала в спортшколе и также оттуда ушла из-за неприятия силовых методов воздействия на лошадь. Из семи лошадей, с которыми она работает, седлает только двух, да и то не каждый день, чтобы поддерживать мышцы лошади в тонусе. Алиса уверена, что, прежде чем сесть на лошадь и ощутить себя лихим ковбоем, нужно изучить азы психологии лошади, иначе коммуникации не получится, а только психологическое и физическое насилие.
– А именно так происходит во многих спортшколах: люди ленятся узнать что-то о лошадях, не считают это нужным. Но как тогда человек сможет узнать, что у лошади что-то болит, что она не может сегодня работать? Такие важные вещи приходится понимать по движению, по жестам лошади, лошадь – это как немой человек, – уверяет Алиса. – И все они очень разные: чему может научиться одна, не сможет повторить другая, их нельзя под одну гребенку.
Лошадь полностью зависит от человека, и только человек может сделать ее больной или здоровой, уморить работой или возродить к жизни. Чтобы человек не мог по своему усмотрению превращать лошадь в изможденное существо, команда «Кантри» начала готовить законопроект, который облегчил бы жизнь лошади-питомца.
– Лошади-питомцы – это все лошади, подвергающиеся эксплуатации: прокатные, сельскохозяйственные, спортивные. Если лошадь в свое время приносила человеку выгоду, было бы очень здорово, если бы он в благодарность обеспечил ей безоблачную старость, а не сдавал на мясо. В данный момент лошадь – сельскохозяйственное животное, мы не можем даже подать заявление о жестоком обращении, – переживает Ксения. – Мы надеемся, что удастся изменить ситуацию на законодательном уровне. У себя в «Кантри» мы делаем все, что можем, но в масштабах страны этого мало.
– «Кантри» – это рай для лошадей, побольше бы таких в каждом регионе! – кратко сказала инспектор по защите животных Нижегородской области Лара Саплина.
И тогда будет гораздо меньше таких лошадиных судеб, как у Малыша, Шарлотты и Фантазии. А то и совсем не будет.
