В советское время Тарас Григорьевич Шевченко однозначно характеризовался как выдающийся украинский поэт, литератор и общественный деятель революционно-демократического направления. По словам Г.B. Плеханова, он «принадлежит к числу самых крупных народных поэтов, каких только знает всемирная история литературы. Революционные мотивы в творчестве Шевченко высоко ценил В.И. Ленин. Не случайно после Октябрьской революции в рамках монументальной пропаганды в 1918 году его скульптура была установлена на Трубной площади в Москве. Однако в годы горбачевской перестройки и особенно когда после подавления либерал-демократами во главе с Б. Ельциным попытки руководителей ГКЧП спасти СССР Украина провозгласила независимость, оценки творческой деятельности Шевченко диаметрально резко изменились. Прежде всего, на Украине, где его преподносят как предтечу, духовного отца Бандеры, Шухевича и других ярых украинских националистов. По словам одного из активных политиков-русофобов, бывшего президента Украины В. Ющенко: «Путь к могиле Шевченко – дорога в будущее Украины». Это было высказано им во время выступления на Тарасовой горе в Каневе Черкасской области в мае 2009 года. К сожалению, и в России, идя на поводу современных украинских шевченковедов, происходит переоценка творчества и общественно-политической деятельности Шевченко в сторону утверждения мнения, что он не русофил, а ярый националист и русофоб.
С творчеством замечательного украинского поэта я познакомился впервые еще в детские годы в рамках школьной программы. Особенно мне заполнился его рассказ о том, как он, будучи в детстве подпаском, не раз после грозы, когда появлялась радуга, пытался до нее добраться и по ней взобраться на небо, чтобы уйти прочь от тяжелой жизни на земле. А радуга в свою очередь все отдвигалась и наконец исчезала, растворяясь в атмосфере, и он оставался снова наедине со своей беспросветной нуждой. Тогда в советской школе учили наизусть его замечательные стихотворения «Як умру, то поховайтэ» и «Реве та стогни Днiпр широкий». В те годы много говорилось о братской дружбе русского и украинского народов по случаю трехсотлетия воссоединения Украины с Россией (1954 г.) согласно решению Переяславской Рады и по инициативе украинского гетмана Б. Хмельницкого. Был поставлен фильм режиссера И. Савченко о Шевченко (его образ замечательно сыграл выдающийся советский киноактер С. Бондарчук). Вышло полное собрание сочинений великого кобзаря на русском и украинском языках.
Тарас Григорьевич Шевченко родился 9 марта 1814 года в семье крепостного крестьянина помещика Энгельгардта. Исключительно тяжелое детство: рано лишился матери, затем отца, потом кочевая жизнь беспризорника до 15 лет. На 16-м году жизни попадает в число прислуги своего помещика на положении «казачка», т.е. юноши-слуги на подхвате. Благодаря природным задаткам и огромному личному упорству он овладел грамотой и навыками живописи у дьячков-маляров («богомазов»). В должности «казачка» он тайком срисовывал картины, украшавшие панские покои. Т.Г. Шевченко в автобиографии вспоминал, что, когда однажды помещик Энгельгардт с женой уехал на бал, он достал краски и начал копировать картину с изображением казачьего атамана Платова на приготовленном холсте. Увлекшись рисованием, он не заметил, как в комнату вошел помещик, вернувшись с бала. «Пан с остервенением выдрал меня за уши, надавал пощечин за то, что, дескать, мог не только дом, но и город сжечь. На другой день пан велел кучеру Сидорке выпороть меня хорошенько, что и было выполнено сугубо». Тем не менее, оценив способности юного Тараса к живописи, помещик отдал его в обучение преподавателю Виленского университета Я. Рустему.
В 1830 году в России произошло польское восстание, которое в дальнейшей жизни Шевченко сыграло решающую роль. Его хозяин, поляк по происхождению, но православный по вере и к тому же полковник царской армии, не желая быть вовлеченным в восстание, переезжает в Санкт-Петербург. Там Шевченко в 1836 г. знакомится со своим земляком, художником И. Сошенко. Тот в свою очередь свел его с Е. Гребенкой, видным украинским поэтом, автором многих украинских народных песен и одного из самых знаменитых русских романсов «Очи черные», страстным поклонником русского языка и русской культуры. Благодаря своим землякам молодой Шевченко вошел в круг выдающихся деятелей русской культуры начала ХIХ века: художников А. Венецианова и К. Брюллова, поэта В. Жуковского. Те, проявив симпатии к одаренности малороссийского крепостного в области живописи, решили выкупить его из неволи. Шевченко писал в своей автобиографии: «Сговорившись предварительно с моим помещиком, Жуковский просил Брюллова написать с него портрет, с целью разыграть его в частной лотерее. Великий Брюллов тотчас согласился, и портрет у него был готов. Жуковский, с помощью графа Виельгорского, устроил лотерею в 2500 рублей, и этой ценой была куплена моя свобода 22 апреля 1838 года». В знак особого уважения и глубокой признательности к В. Жуковскому в дальнейшем Шевченко посвятил ему одно из наиболее крупных своих произведений: «Катерина».
В апреле 1838 года в Аничковом дворце в Санкт-Петербурге была проведена лотерея. В качестве объекта продажи послужила картина К. Брюллова «В.А. Жуковский», выдающегося русского поэта, воспитателя будущего царя Александра II. Портрет выкупила родная сестра царя Николая I, великая княгиня Мария Павловна, за 2500 рублей. Эта сумма, по тем временам немалая (корова стоила 12 рублей), была вручена Энгельгардту в качестве выкупа. А.В. Луначарский, выдающийся советский государственный деятель, публицист, критик, искусствовед, писал: «Величайший живописец того времени Брюллов и славный поэт Жуковский изумлены творениями «маленького хохла». Высокое заступничество Брюллова и Жуковского вырывает из когтей неволи молодого Тараса. И как расцвело сейчас же его гордое и нежное, богатое и скромное, скорбное и жаждущее счастья сердце!»
Выражаясь современным языком, Шевченко в течение двух лет осуществил головокружительную карьеру: от крепостного «казачка» до известного, даже в императорских кругах, одаренного художника. Получив вольную в 1838 году, он поступил в Академию художеств учеником и товарищем (помощником) К. Брюллова. Последующий период вплоть до 1847 года был лучшим в его жизни. За эти годы расцвело еще одно его природное дарование – поэтическое творчество.
Позже Шевченко отметил в своем дневнике: «Я хорошо знал, что живопись – моя будущая профессия и мой насущный хлеб, и вместо того, чтобы изучать ее глубокие тaинствa, и еще под руководством такого учителя, каков был бессмертный Брюллов, я сочинял стихи, за которые мне никто ни гроша не заплатил и которые, наконец, лишили меня свободы и которые, несмотря на всемогущее бесчеловечное запрещение, я все-таки втихомолку кропаю. Право, странное это неугомонное призвание». Оно оказалось для него ключевым с точки зрения дальнейшего признания его деятельности в общественно-политических кругах России и, прежде всего, на Украине.
Как Пушкин для русских всё, так и Шевченко стал для украинцев такой же литературно-общественной величиной. Его поэтическая лира началась с издания небольшого сборника стихов под названием «Кобзарь» в 1840 году. За ним последовали «Гайдамаки», «Перебендя». «Тополя», «Наймичка», «Хусточка» и другие. В.Г. Белинский, великий русский критик и публицист первой половины ХIХ века, высоко оценил стихи Шевченко. Он писал: «Стихотворения господина Шевченко ближе всего подходят к так называемым народным песнопениям: они так безыскусны, что вы их легко примите за народные песни и легенды Малороссии: это одно уже много говорит в их пользу». Тем не менее, к сожалению, петербургская литературная общественность, да и сам В. Белинский, в целом недооценили поэзию Шевченко на украинском языке, приняв ее в штыки, усмотрев в ней узкий провинциализм. Подобная оценка, на наш взгляд, была вызвана тем, что к 30-м годам ХIХ века, благодаря усилиям Ломоносова, Тредиаковского, Державина, Пушкина, Лермонтова и др. менее знаменитых писателей и поэтов, великорусская письменность окончательно утвердилась по отношению к южнороссийской (малороссийской) в качестве основной на территории Российской империи.
По свидетельству видного в начале ХХ века украинского ученого-филолога проф. И.А. Сикорского, еще в ХVII веке малороссийская письменность обладала равным шансом по отношению к российской письменности на первенство. Происшедшая победа великорусской письменности на литературном фронте в глазах не только многих русских, но и украинских (Е. Гребенка, Н. Гоголь и др.) литераторов означала положительность экспансии русского языка среди малороссов. Известный русский дореволюционный литератор Г.П. Данилевский – украинец по происхождению – вспоминал следующий факт. В молодости встретился в литературных кругах с Гоголем. По его словам, на его вопрос Гоголю, почему Николай Васильевич никогда не пишет по-украински, тот строго посмотрел на него и сказал: «Молодой человек, такого языка не существует». В этом аспекте интересно суждение А.В. Луначарского о возникновении тогда в душе Шевченко негодования по поводу измены и презрения большей части украинской интеллигенции к родному языку. Это, в свою очередь, лишало его музу доступа к подлинной аудитории в лице простого народа. «Вот почему Шевченко-литератор поддерживал Шевченко-гражданина в его национализме» (выделено нами. – В.К.).
Ради справедливости следует отметить, полная русификация в духовно-культурном формировании малороссов, как и других народов многонациональной Русской империи, все же полностью не восторжествовала. Еще до революции 1917 года, не говоря о советском периоде, на украинском языке широко печатались произведения Т. Шевченко, И. Котляревского, П. Гулак-Артамовского, М. Вовчок, Л. Украинки, И. Франко и других авторов. Все они, и особенно Шевченко, сыграли выдающуюся роль в формировании и утверждении украинского языка как одного из литературных на территории Российского государства. Украинская интеллигенция, которая стояла на позиции утверждения украинского языка наряду с русским как литературного, высоко оценила произведения Шевченко, оказав ему самый теплый прием во время его путешествия по территории Киевской и Черниговкой губерний.
Находясь в Киеве (1846 год), он становится одним из активных членов возникшего тогда Кирилло-Мефодиевского общества. В него вошли представители украинской интеллигенции, интересовавшиеся историей славянских народов, в том числе и украинского. В программу общества входили политические цели: освобождение крестьянства от крепостничества и просвещение народа, а также распространение идеи образования Федерации славянских народов. Так что Тарас Григорьевич не был националистом в радикальном его выражении. Да, ему было свойственно чувство национального (украинского) патриотизма, но по убеждениям он являлся панславистом. Для него все славяне – братья. Подобно другим членам Кирилло-Мефодиевского общества, он мечтал о единой всеславянской федерации. В Послесловии к поэме «Гайдамаки» писал: «Нехай житом-пшеницею, як золотом покрита, не розмежованою останится навіки од моря і до моря словянска земля». В «Гайдамаках» Шевченко впервые обозначил идею объединения (конфедерации) славянских народов, которую более ярко осветил в стихотворении «Еретик», посвященный двум славным чехам: Я. Гусу (1369–1415), выдающемуся мыслителю, идеологу чешской Реформации, сожженному по приказу папской инквизиции вместе со своими трудами в Констанце 6 июля 1415 года и П. Шафарику (1795–1861) – словацкому и чешскому ученому-слависту, поэту, деятелю национального возрождения.
Точно так же немчура
Хату подпалила
И семью, славян семью
Всю разъединила,
Тихо-тихо подпустила
Распрей лютую змею.
Полились там реки крови,
Пожар погасили.
Ну, а немцы пепелище
И сирот делили.
В кандалах повырастали
Славянские дети,
Позабыли в злой неволе,
Кто они на свете!..
Осветил он, (Ян Гус. – В.К.) любомудрый,
Светоч правды – воли…
Всех славян семью святую
Во тьме и неволе.
И брат с братом обнялись…
И произносили
Тихие слова любви
Навек и вовеки!
В одно море потекли
Славянские реки!
Слава, слава, любомудрому
Чеху-славянину!
Ведь не дал же утонуть ты
В немецкой пучине…
Про славного Гуса
Прими, отче. После тихо
Богу помолюсь я,
Чтобы все славяне стали
Братьями-друзьями,
И сынами солнца правды.
Идея славянского братства сопровождала Шевченко всю жизнь.
Если вдуматься в строчки стихотворения, то невольно замечаешь вековую параллель попыток Запада с помощью продажной элиты разъединить славянский мир, затем поработить и наконец уничтожить его по частям. До ХХI века главную скрипку в решении этой глобальной задачи, выражаясь словом Шевченко, играла «немчура», сегодня же застрельщиком и локомотивом в уничтожении славянства выступают США. На данный момент Америке удалось при поддержке украинских национал-предателей насадить идеологию бандеровщины на Украине, трансформировать братский народ в небратский, лишив его настоящей исторической памяти. И направить, как таран, против России с целью ее тотального уничтожения.
Шевченко в стихотворении «Еретик» показал тщетность усилий «немчуры» в уничтожении славянского мира благодаря жертвенной деятельности таких выдающихся мыслителей, как Ян Гус, который проповедовал братство славянских народов. Так и сейчас, опираясь на авторитет Шевченко в пропаганде славянского братского союза между украинцами и русскими, можно достигнуть предпосылок для успешного выхода двух народов из зловещего глобального капкана, устроенного англосаксонским миром во главе с США.
По доносу одного из участников кружка его члены были арестованы и обвинены в подрыве государственных устоев. Ходом расследования по этому делу интересовался сам царь Николай I. Антимонархические действия декабристов в 1825 году в период его коронации настолько оставили в его душе глубокий след, что в каждом неподконтрольном властям возникшем обществе он видел угрозу стабильности России. Не случайно при нем все масонские и иного рода общества с корнем были ликвидированы. С позиции сегодняшнего дня видим, что действия царя в отношении, например, масонов были во многом прозорливыми. После провозглашения царем Николаем II Манифеста от 17 октября 1905 года масоны снова появились в России и широко проникли во все поры общественной и политической жизни страны. Так, в результате Февральской революции (1917 года) в пришедшем к власти Временном правительстве из 27 министров 23 во главе с А. Керенским оказались масонами. В мемуарах А. Керенский пишет: «Предложение о вступлении в масоны я получил в 1912 году, сразу же после избрания в IV Думу. После серьезных размышлений я пришел к выводу, что мои собственные цели совпадают с целями общества, и принял это предложение». Хотели русские масоны-министры во главе с А.Ф. Керенским того или нет, однако, оказавшись во власти, своими действиями во многих сферах жизни государства создали предпосылки к полному развалу Российской империи в интересах стран Запада.
В деятельности Кирилло-Мефодиевского общества император увидел польский след и формирование украинского самостийного национального самосознания. Это общество было малочисленным (10 человек), и оно не успело свои программные идеи распространить среди творческой украинской общественности. По предложению царя, участники не понесли такого сурового наказания, как, например, члены тайного кружка Петрашевского (среди них был Ф. Достоевский), возникшего в те же годы в Санкт-Петербурге. Петрашевцев приговорили к смертной казни через повешение, которая потом была заменена на каторгу.
Лишь один из арестованных участников Кирилло-Мефодиевского общества жестоко поплатился. Им оказался Шевченко. Во время обыска в его бумагах нашли рукопись поэмы «Сон». В ней он в очень жесткой и саркастической форме критиковал нравы царского двора. Центральная тема сатирической поэмы «Сон» – критика самодержавно-крепостнических порядков в современной России Литературному герою приснился странный сон: он летит над землей, попадая в разные уголки России: Украина, Сибирь и царские палаты Петербурга. Пролетая над Украиной, литературный герой обращает внимание на контраст между живописной природой и положением крепостных крестьян. В полемическом запале обращается к самому Богу – неужели он не видит страдания трудового народа? – и задается вопросом: «Долго еще в сем мире палачам властвовать?» Пролетая над Сибирью, он увидел среди каторжан не только уголовников, но и борцов за народное счастье. Из Сибири автор переносит героя поэмы в Санкт-Петербург. С резкой сатирой он обрушился на царя и придворных, показывая никчемность их деятельности. Особенно оскорбительно охарактеризовал царицу, сравнив ее с «опенком засушенным».
Цариця не бога,
Мов опеньок засушений,
Тонка, довгонога,
Та ще, на лихо, сердешне,
Хита головою.
Так оцето та богиня!
Лишенько з тобою.
Царь лично прочитал рукопись поэмы. В поэме «Сон» он увидел проявление черной неблагодарности со стороны Шевченко к царской семье, которая участвовала в его выкупе из крепостной неволи. В.Г. Белинский в письме П. Анненкову (1–10 декабря 1847 г.) отмечал: «…Этот хохлацкий радикал написал два пасквиля: один на государя императора, другой на государыню императрицу. Читая пасквиль на себя, государь хохотал, и, вероятно, дело тем и кончилось бы, и дурак не пострадал бы, за то только, что он глуп. Но когда государь прочел пасквиль на императрицу, то пришел в великий гнев, и вот его собственные слова: «Положим, он имел причины быть мною недовольным и ненавидеть меня, но ее-то за что?» …Мне не жаль его, будь я его судьей, я сделал бы не меньше. Я питаю личную вражду к такого рода либералам. Это враги всякого успеха. Своими дерзкими глупостями они раздражают правительство, делают его подозрительным, готовым видеть бунт там, где нет ничего ровно, и вызывают меры крутые и гибельные для литературы и просвещения (выделено нами. – В.К.)».
Николай I собственноручно в качестве наказания утвердил ему меру службы рядовым солдатом в Отдельном Оренбургском корпусе с запретом писать и рисовать. Оказавшись в ссылке, Тарас Григорьевич писал: «Все прежние мои страдания в сравнении с настоящими были детские слезы». Гоголь и Жуковский никак не откликнулись на его трогательные письма к ним с просьбой походатайствовать перед царем на предмет смягчения ему меры наказания. Они негласно осудили его поступок. При всем уважении к творчеству и личности Шевченко, по-человечески трудно согласиться с его насмешкой в поэме «Сон» над физическими недостатками супруги царя: ее излишней худобой и нервным тиком, между прочим, приобретенными из-за постоянных переживаний за судьбу своей семьи, детей после восстания декабристов. Ее тревога была небеспочвенной. Советский академик М.В. Нечкина в научной монографии «Декабристы» привела следующий исторический факт. В беседе Николая I с прусским военным деятелем Леопольдом фон Герлахом он признался, что в день восстания около него не было ни одного преданного человека, кроме жены. Уже участники восстания были арестованы, но он каждый прожитый день считал за «дар неба», так как его не пощадят: везде его может настигнуть убийца. Старшего сына, будущего императора Александра II, все же настигла рука убийцы. Он будет смертельно ранен в одном из покушений на него.
В дальнейшем Шевченко осознал свой в человеческом отношении непорядочный поступок и раскаивался за свои оскорбительные стихи в адрес императрицы Александры Фёдоровны. В письме жене вице-президента Академии художеств Российской империи графине Толстой (1856 г.) он писал: «Уже девять лет, как казнюся я за грешное увлечение моей бестолковой молодости. Преступление мое велико, я это сознаю в душе».
Вернувшись по амнистии императора Александра II в Санкт-Петербург (1958 г.), в сентябре 1860 года он получает звание академика «по гравированию на меди». Вошел в круг издателей журнала «Современник», став близким другом Чернышевского и Добролюбова. В этой связи вспоминается, что последние были духовными наставниками Ленина, памятники которому сегодня националисты сбросили по всей Украине. Следуя их националистической и антикоммунистической логике, на очереди – убрать памятники Шевченко. Заодно отказаться от территорий (Крым, Донецкая и Луганская области и другие), которыми приросла Украина в ХХ веке, находясь в составе СССР, основателем которого был Ленин.
Вполне можно согласиться с публицистом В. Рогановым-Крымским в том, что «отрицательное отношение Украины к России и к русскому языку является черной неблагодарностью, если не сказать больше. Враги и угнетатели не делают таких подарков, какие сделала Россия Украине! (выделено нами. – В.К.)». Следует отметить, что Украина в составе СССР получила еще один значимый подарок: мощное промышленное и культурное развитие. Провозгласив независимость, современная Украина входила в десятку наиболее развитых стран Европы.
Незадолго до кончины Шевченко взялся за составление школьного учебника на украинском языке. За пять дней до своей смерти, будучи тяжелобольным, он стал свидетелем всенародного оглашения 5 марта 1861 года царского Манифеста об освобождении крестьян – Манифеста об отмене крепостного права. Довольно странно слышать от некоторых современных исследователей творчества Шевченко, что он никак не отреагировал на столь судьбоносное событие для крепостных крестьян, о несчастной судьбе которых так много писал. Видимо, они не в ладах с его биографией. Это касается их суждений о малограмотности и слабой эрудиции Шевченко, – они характеризуют его наивным, эмоциональным, ограниченным и малообразованным поэтом и писателем. Если бы это было на самом деле так, то вряд ли многие выдающиеся русские писатели и поэты проявляли бы такой интерес и уважение к его творчеству. И настолько, что пришли проводить его в последний путь. Среди них: М.Е. Салтыков-Щедрин, И.С. Тургенев, Н.С. Лесков, Н.А. Некрасов и др. По словам Н. Костомарова, в день похорон «большинство окружавших его гроб состояли из великороссов, которые относились к нему, как относились бы к Пушкину или Кольцову, если бы провожали в могилу последних». А.И. Герцен поместил в «Колоколе» проникновенный некролог. Н.А. Некрасов написал стихотворение «На смерть Шевченки».
Всё он изведал: тюрьму петербургскую,
Справки, доносы, жандармов любезности,
Всё – и раздольную степь оренбургскую,
И ее крепость… В нужде, в неизвестности
Там, оскорбляемый каждым невеждою,
Жил он солдатом – с солдатами жалкими,
Мог умереть он, конечно, под палками,
Может, и жил-то он этой надеждою.
П.А. Бороздина, российский литературовед и исследователь творчества Великого Кобзаря, отмечает: «Трудно во всей русской, а возможно – и во всей мировой поэзии, отыскать более проникновенные и горестные строки о судьбе поэта. Я думаю, что сегодня и Т.Г. Шевченко, и Н.А. Некрасов остро переживали бы тяжкий для Украины и для России час государственного разлома, безудержного обнищания народа и как следствие этого – падение культуры и нравов». Те, кто не в ладах с его биографией, договариваются до того, что в детстве, когда формируется характер, его не приучили упорно трудиться и не приучили читать. «И привычка к праздности осталась в нем на всю жизнь… Лень оказала ему плохую услугу», – утвердительно заявляет А. Рудницкий в пространной статье «Шевченко. «Народный» поэт украинцев – жертва польской русофобии».
Однако если познакомиться только с результатами его деятельности, как литератора и художника, в период ссылки, несмотря на царский запрет писать и рисовать, то его продуктивность поражает. Благодаря доброте коменданта Ускова и его супруги, которые полюбили Шевченко за его мягкий характер и привязанность к их детям, он обошел этот запрет. Он создал до двух десятков повестей и рассказов. И все почти на русском языке. Для отчета об экспедиции Шевченко было поручено срисовывать виды Аральского побережья и местные народные типы.
Поборники пересмотра творческой и общественной деятельности Шевченко в качестве наглядного примера приводят его поэму «Гайдамаки». По их мнению, «она стала в дальнейшем настоящей инструкцией для оуновцев и бандеровцев… У «демократа» Шевченко они описаны как настоящие садисты, который убивают детей, вершат геноцид, но «народный» поэт их прославляет». (См.: Рудницкий Б. «Шевченко «народный» поэт украинцев — жертва польской русофобии».)
В общем, на славу
…погуляли гайдамаки,
Добре погуляли
Слава их осталась.
Не имея представления о жесточайшей эксплуатации польскими панами украинских (малороссийских) крестьян, которых они воспринимали исключительно как быдло, безусловно, может вызвать у читателя негодование шавченковская оценка действий гайдамаков. На самом деле жестокая месть гайдамаков-крестьян полякам – следствие их векового угнетения польскими панами, которые драли с них, образно выражаясь, «три шкуры» и за малейшую провинность подвергались истязаниям. Интересно, в какой стране на почве классовой неприязни в ходе бунта или вышедшей из-под контроля организаторов революции события заканчиваются без жесточайших эксцессов? Так что в качестве пособия для бандеровцев, если «притянуть за уши», можно взять, например, зверства режима Пиночета в Чили в 70-х–80-х годах ХХ века, американских рабовладельцев в ходе гражданской войны между северными и южными штатами в США (1861–1865 гг.) и т.д. Кстати, М.Ю. Лермонтов, великий русский поэт, в 18 лет это понимал. И об этом он сказал в неоконченной повести «Вадим». В ней, посвященной пугачевскому бунту, он живописует жестокие картины расправы холопов над своими господами. Он характеризует их действия как акт возмездия за зверское отношение к ним со стороны господ. «Каждая старинная и новая жестокость господина была записана его рабами в книгу мщения и только кровь могла смыть эти постыдные летописи». То, что Шевченко, описывая зверства восставшего народа против гнета польских панов, их действия не осуждает, характеризует его как защитника народных масс против эксплуататоров. Если бы он мог видеть примеры уважительного отношения господ к своим крепостным, думаю, он как проницательный человек вполне осудил бы подобные меры достижения социальной справедливости. Понимание правящими классами «делиться благами» с угнетенными массами во имя сохранения своего господства на данный момент возникло в странах Запада только после Октябрьской революции в России. Правда, то, что происходит сейчас в странах коллективного Запада – намерение под эгидой США любой ценой, используя в качестве наемной военной силы до «последнего украинца» (выражение Б. Джонсона), в ходе крестового похода уничтожить Россию, свидетельствует о потере западной правящей элиты политико-социального благоразумия. Об этом говорят факты нарастающих протестов транспортников в ФРГ, фермеров в Польше, Чехии и во Франции против политики властей, которая в ходе безудержной военной поддержки украинских националистов в борьбе с Россией приводит к финансовому обескровливанию промышленности и сельского хозяйства и, в конечном итоге, к социальному обнищанию населения.
Тяжелые годы ссылки и приобретенный там алкоголизм крайне отрицательно отразились на состоянии здоровья и стали причиной его ранней смерти. В 1858 году Шевченко записывает в дневнике: «М.С. Щепкин (выдающийся русский актер. – В.К.) с сокрушением пишет о моем безалаберном и нетрезвом существовании…» Попытка им устроить семейный очаг (актриса Пиунова, крестьянки Харита и Лукерья) не увенчались успехом. 10 марта 1861 года, на другой день после своего дня рождения, он умирает. Спустя два месяца, 22 мая того же года, в соответствии с его завещанием Т.Г. Шевченко был перезахоронен на Украине, на Чернечьей горе над Днепром, возле Канева. Это место стало объектом паломничества для всех почитателей его памяти. В 1939 году к 125-летию со дня его смерти по решению советского правительства во главе с В.М. Молотовым над могилой соорудили грандиозный памятник-статую Шевченко в полный рост, на высоком пьедестале. В советский период творчество и деятельность Шевченко получили самое глубокое признание: многомиллионными тиражами на языках народов СССР издавались его произведения, многие высшие учебные заведения и драматические театры на Украине были названы его именем. Во многих городах появились улицы и бульвары с его именем. На экраны страны выпустили 3 полнометражных художественных фильма о жизни Шевченко.
Если бы чудом воскрес Т.Г. Шевченко, то он не только сильно удивился бы тому, что происходит сейчас на «рiдной Украйне», но и просто возмутился. При всей своей любви к украинской культуре и стремлении реализовать идею самостоятельности Украины он не мыслил себя и свой народ вне русской культуры и русского общественного самосознания. Не случайно многие его рассказы, повести, личный дневник написаны на русском языке. В полицейских документах, о чем нынешние националисты не желают вспоминать, характеризовался «известнейшим русским писателем». А. Ужанков – проректор российского Литературного института, доктор филологических наук, отмечает, что двуязычность Шевченко еще больше отразилась в его письмах. В его русских письмах практически нет украинизмов, а вот в украинских письмах русские слова встречаются довольно часто. Шевченко с огромным уважением относился к поэзии Пушкина, считая его своим учителем. В знак благодарности к нему наизусть знал многие его стихотворения. Преимущественно он разговаривал на русском языке, причем, по воспоминаниям современников, без украинского акцента. По словам великого русского писателя И.С. Тургенева, его голос «несколько хриплый», выговор его «чисто русский». Впоследствии Тургенев тепло вспоминал о встречах с Шевченко, о том, с каким удовольствием он слушал в авторском исполнении стихи, например, «Bечер» («Садок вишневий..»). Н. Костомаров, личный друг Шевченко, выдающийся историк, писал, что Шевченко «будучи малорусским поэтом по форме и языку, в то же время и поэт общерусский. Это именно от того, что он – возвеститель народных дум, представитель народной воли, истолкователь народного чувства». По его словам, во взглядах Тараса Григорьевич не было никакого намека на русофобию. Нет ни одного документа за подписью Шевченко, чтобы в нем он обращался к странам Запада за моральной и материальной поддержкой в борьбе с Русской империей.
Вполне можно логически предположить, что он был бы по другую сторону Майдана: с теми украинцами, которые выступают за духовный и культурный союз с братским русским народом, таким же родственным ему по славянской линии. Согласен с основным выводом тех литературоведов и публицистов, которые серьезно, не на политиканском уровне, исследуют творчество Т.Г. Шевченко. Его творчество, судьба великого Кобзаря направлены на объединение двух братских народов, говорящих на русском и украинском языках. Шевченковский национализм, т.е. становление и укрепление украинской нации, был ориентирован не на разрыв с другими славянскими народами, но на укрепление союза с ними и, прежде всего, с русским в лице его таких выдающихся представителей культуры, как Пушкин, Некрасов, Тургенев, Чернышевский, Добролюбов, Щепкин и др. Если поддадимся на уловку бандеровских идеологов, которые напялили на Шевченко маску ярого украинского националиста, и отдадим им Шевченко, то сыграем на руку западным идеологам и политикам в деле окончательного уничтожения двух родственных славянских народов.
В.И. КОРНИЛОВ,
к.э.н., доцент
г. Ярославль
