Владимиру Алексеевичу Жилкину, ветерану Великой Отечественной войны, кавалеру многих орденов и медалей за боевую службу, полковнику в отставке, не хватило 8 месяцев дожить до 80-летия Великой Победы СССР над Германией. 13 июля 2024 года, на сотом году, он ушел из жизни. В боях за Берлин он пишет Заявление о приеме в Партию коммунистов. Для него имя Сталина было всегда дорого. Когда закончилась война, ему было 20 лет. Судьба отвела ему еще почти 80 лет жизни. Думается, не случайно. Он был из тех оставшихся в живых воинов Красной Армии после войны, кто достойно, несмотря на все общественно-политические потрясения во времена Хрущева, Горбачева и ельцинских 90-х годов, нес правду и проявлял публично гордость за Красную Армию, сломавшую хребет немецкой, вышколенной традициями германского милитаризма, гитлеровской армии. Уйдя в отставку, трудясь военруком в 72-й школе (Дзержинский р-н г. Ярославля), он был признан одним из лучших в подготовке ребят к военной службе в Ярославской области.
Владимир Алексеевич Жилкин относился к тому поколению советских людей, которое называют золотым фондом страны. На долю этого поколения, родившегося в 1925 году, выпала, прежде всего, защита Советского государства от фашистского агрессора. Когда гитлеровская Германия без объявления войны вероломно напала на Советский Союз, Владимиру Алексеевичу исполнилось 16 лет. Жил он с матерью и двумя старшими сестрами в Гаврилов-Ямском районе, учился в Великосельской школе. С первых дней войны ушли на фронт сестры Вера и Зоя. Он, как и его сверстники по школе, горели желанием идти на фронт. В силу возраста он смог осуществить свою мечту только в 1942 году.
Был направлен на учебу в г. Белорецк, в эвакуированное из Ленинграда артиллерийское училище. Он проучился там более года, поскольку в военных училищах готовили уже не наспех, как в начале войны, а более основательно. После окончания училища с отличием был отправлен на фронт, в 5-ю Ударную Армию, в 771-й артиллерийский полк 248-й стрелковой дивизии.
Первое боевое крещение Владимир Алексеевич получил на берегу реки Днестр, где дивизия вела оборонительные бои. Он участвовал в знаменитой Ясско-Кишиневской операции по освобождению Молдавии, которая вошла в список «десяти сталинских ударов» во время Великой Отечественной войны. В этом мощном сражении принимали участие воины 3-го Украинского фронта под командованием Федора Ивановича Толбухина. В.А. Жилкин вспоминал: «Среди моих товарищей-однополчан были и ярославцы. Мы гордились тем, что главнокомандующий фронта – наш земляк. К сожалению, мне не довелось его видеть».
Ратный труд на войне для В.А. Жилкина закончился 2 мая 1945 года, в жесточайшем бою за рейхсканцелярию Гитлера. Над зданием канцелярии развевалось Красное Знамя. «Мы думали, что оно станет победным. Но 1 мая водрузили знамя над рейхстагом. Оно-то и стало Знаменем Победы. Когда мы узнали, что в бункере находится Гитлер, нам захотелось на него посмотреть. Но вместо фюрера мы увидели на земле трупы Геббельса и его жены Магды. А шестеро детей, собственноручно умерщвленных матерью, находились в бункере. Сначала туда пускали, а потом поставили охрану. Зато в рейхстаг вход был свободный. Специально приезжали делегации со всех фронтов, чтобы оставить надпись на стене. Внизу не было свободного места. Так комендант рейхстага давал лестницу-стремянку желающим воинам, чтобы писать наверху. Я взял головешку и написал: «Мы из Ярославля».
Его гражданская позиция на войне была глубоко патриотична. Он понимал, насколько мог в силу юного возраста, что не все было ладно в Советском государстве. Он родился в семье священника и видел подчас несправедливость к отцу со стороны местной власти. На какое-то время его отец был репрессирован. Матери с детьми пришлось жить отдельно от него, развестись с отцом, а детям взять фамилию матери, Жилкина. Когда мы с ним обсуждали эту жизненную ситуацию, он утвердительно говорил: «Такое было время».
В 1939 году отец вернулся из ссылки и приступил к обязанностям священника в одной из тутаевских церквей. Восстановление Церкви произошло в 1939 году, то есть еще за два года до начала войны. Это произошло в соответствии с Постановлением Политбюро ЦК ВКП(б) №1697/13 под названием «Вопросы религии» за подписью И.В. Сталина: В нем отмечалось: «По отношению к религии, служителям Русской православной церкви и православноверующим ЦК постановляет:
1) Признать нецелесообразной впредь практику органов НКВД СССР в части арестов служителей Русской православной церкви, преследования верующих…
2) НКВД СССР произвести ревизию осужденных и арестованных граждан по делам, связанным с богослужительной деятельностью. Освободить из-под стражи и заменить наказание на не связанное с лишением свободы осужденным по указанным мотивам, если деятельность этих граждан не нанесла вреда советской власти».
В беседе с В.А. Жилкиным на эту тему он ответил мне: «Атмосфера в обществе была такова, что у меня, как у подростка, такая политика не вызывала каких-то особых отрицательных эмоций. Тем более я считал, как комсомолец, что являюсь свидетелем, а затем участником строительства самого справедливого общества в мире. Для меня вера в социализм была такой же искренней и неподдельно честной, как для отца вера в Бога».
Его отец не противодействовал приобщению сына к коммунистическим идеалам, а сын не богохульствовал, а наоборот, проявлял уважение к религиозным чувствам отца. Через отца он понимал значение православия в тысячелетней истории Российского государства, в формировании нравственных основ российского общества и становлении России как великой державы. Хотя у Православной церкви были очень сложные взаимоотношения с официальной властью в 20–30-е годы ХХ века, тем не менее, она, исповедуя постулат «нет власти не от Бога», старалась, это он видел на примере пасторской деятельности отца, не вмешиваться в общественно-политическую жизнь страны.
В.А. Жилкин был свидетелем, что в самом начале Великой Отечественной войны Русская православная церковь встала на защиту Советского государства в борьбе с фашизмом. Она призвала народы страны к священной войне против гитлеровских захватчиков.
22 июня 1941 года, в первый день войны, совпавший с днем поминовения всех святых, в земле Русской просиявших, местоблюститель патриаршего престола митрополит Сергий выступил с посланием к пастырям и пасомым православной Церкви Христовой. В своем послании он разоблачил звериную сущность фашизма и призвал верующих на защиту Отечества от «жалких потомков врагов православного христианства». В январе 1942 года митрополит Сергий направил специальное послание духовенству и верующим, оказавшимся на оккупированных территориях СССР, заявив о поддержке всеми средствами партизанского движения, и осудил сотрудничество с немецко-фашистскими захватчиками.
В наших беседах с Владимиром Алексеевичем на тему взаимоотношений Церкви и Советского государства он подчеркивал, что между коммунистической идеей и христианством есть нечто общее: отношение к интернационализму, т.е. единству народов. Христианство проповедовало: «…где нет ни Эллина, ни Иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, скифа, раба, свободного, но все и во всем Христос». (Послание апостола Павла к коло́ссянам, глава 3, стих 11.) В отношении к частной собственности христианство проповедовало: «Иисус сказал ему: если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи и следуй за Мною». (Евангелие от Матфея). Отношение к богатству: в Евангелии есть слова Христа: «Удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие». (Евангелие от Матфея.)
Разница между двумя верами, религиозной и коммунистической, в том, что коммунисты стремятся построить общество справедливости на земле, а христианство утверждает, что оно существует в виде рая на небесах и попасть туда можно при условии праведной жизни.
Владимир Жилкин выбрал для себя первый путь. На заключительном этапе Великой Отечественной войны, когда он вместе с Красной Армией вступил в Берлин, он пишет заявление о приеме в Коммунистическую партию, с припиской: «Если погибну в бою, то считайте меня коммунистом». Он хранил партийный билет члена КПСС за «№14752194» как зеницу ока до конца своей жизни.
Когда в стране в результате контрреволюционного переворота в конце августа 1991 года пришли к власти ельцинисты и антикоммунизм разгулялся в полную силу, Владимир Алексеевич не изменил своим убеждениям. Насколько можно, трудясь в Ярославском городском Совете ветеранов войны и труда, тактично вел пропаганду социалистических идей среди ярославских ветеранов. По нашей просьбе вместе с председателем городского Совета, генералом армии в отставке Г.Ф. Рылеевым, распространял оппозиционную ельцинскому режиму литературу: газеты, листовки, плакаты.
Особо неоценимую роль он оказал ЯО КПРФ в подготовке к празднованию 50-летия Победы советского народа в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов. Тогда благодаря таким, как Жилкин, ярославские коммунисты 9 мая 1995 года сформировали колонну ветеранов войны и труда почти в 14 тысяч человек. Она прошла от памятника Некрасову до Советской площади под красными знаменами и основным транспарантом «Коммунистическая партия – организатор и вдохновитель советского народа в Победе в годы Великой Отечественной войны».
Встречаясь со школьниками и студентами, он говорил правду о героической стойкости Красной Армии, роли Верховного Главнокомандующего Сталина, прославленных полководцев Жукова, Рокоссовского, Василевского, Конева, Толбухина, Батова и других советских военачальников в годы войны. Сохранившаяся военная выправка и статность офицера Советской Армии, прекрасная память, живая и образная речь, в высшей степени эрудиция – служили залогом ярких и очень интересных в познавательном отношении его встреч с молодежью.
Помню, как сейчас, его встречу со студентами Ярославского филиала ЛГУ им. Пушкина (директор М.И. Барышева), будущими работниками государственной и муниципальной службы. Она проходила в начале апреля 2019 года. По окончании беседы ему было задано несколько наиболее частых в молодежной среде вопросов: правда ли, что красноармейцы, идя в атаку, кричали «Ура! За Родину! За Сталина!»? «Действительно ли трупами наших солдат заваливали немецкие окопы?» Отвечая на эти и другие вопросы, В.А. Жилкин говорил, что они зачастую есть отражение распространяемой либералами исторической лжи о Великой Отечественной войне. Распространяемой с одной только целью: опорочить бессмертный подвиг Красной Армии, дискредитировать советских военачальников во главе со Сталиным.
На своем личном примере Жилкин утвердительно показал, что никто его лично не заставлял, когда он, руководя артиллерийским расчетом, во время штурма гитлеровской рейхсканцелярии, произносил командирским тоном: «Ура! За Родину! За Сталина! Огонь!» Он отмечал, что ему и его солдатам-артиллеристам даже в голову не могла прийти байка на предмет того, что можно победить в войне вопреки приказам Верховного Главнокомандующего. Все – от рядового до высшего офицерского состава – понимали: не приведи Господи, если вдруг по какой-то причине (в результате покушения или тяжелой болезни) во главе страны не окажется Сталина… Ведь это могло крайне отрицательно для нас сказаться на исходе войны. Авторитет Сталина был велик, потому что граждане страны, как и он сам, были свидетелями того гигантского скачка в промышленном развитии под его руководством за довоенные полтора десятилетия.
Что касается военных потерь Советского Союза в годы Великой Отечественной войны, муссируемых либералами-историками, Жилкин подчеркнул: либо они те лжеисторики, которые отрабатывают соросовские гранты (фонд Сороса признан нежелательной организацией на территории РФ. – Ред.), либо — просто неучи. Западные историки, не заангажированные русофобией, утверждают, что общие потери вермахта вместе с союзниками на Советско-Германском фронте составили 8,65 млн человек. Это вполне сопоставимо с боевыми потерями СССР – 8,7 млн. Да, если анализировать боевые потери по годам войны, то они были выше у СССР в первые два года, но зато начиная с 1944 года росли военные потери у немцев. Остальные 17,3 млн советских граждан из 26 млн убитых – это преднамеренно истребленное гражданское население гитлеровцами на временно захваченной территории.
В студенческой аудитории Жилкину был задан такой вопрос: «В повести В. Распутина «Живи и помни» отмечалось, что у определенного числа бойцов возникла в особой степени боязнь погибнуть в конце войны, тем более в День Победы. Не выдерживали нервы – и бежали с фронта домой. Каково было Ваше психологическое состояние в тот период, поскольку за несколько дней до Победы Вы приняли участие в самых кровопролитных боях за Берлин?»
Отвечая на этот вопрос, В.А. Жилкин подчеркнул: «Безусловно, весь боевой путь от начала войны и до ее конца был испытанием духовных и нравственных качеств советского воина в условиях постоянного риска. Он требовал огромного напряжения всех человеческих сил и в немалой степени самопожертвования. Как бы ни были тяжелы последние бои, солдаты чувствовали радость весны и победного наступления. Отсюда возникало яростное желание быстрее покончить с лютым врагом. Конечно, чем ближе была Победа, тем сильнее у солдат возникало желание выжить, больнее и обиднее видеть потери товарищей и друзей, страшнее возможность собственной гибели. Это самое тяжелое для человека».
Действительно, пройти всю войну, четыре года, и на последних днях погибнуть… Из его полка погибли десятки, из дивизии – сотни, а 1-й Белорусский фронт потерял десятки тысяч солдат. За две недели до Победы. «Однако наш боевой дух был настолько высок, а также ощущение к сопричастности к Великой Победе над фашистской гадиной и яростное желание отомстить за гибель родных и близких, за огромные страдания, выпавшие нашим матерям, женам, детям – все это способствовало преодолению страха смерти. Воины вставали и шли в последний и решительный бой».
В свой день рождения, 16 апреля, Жилкин едва не погиб. Начался штурм последнего рубежа обороны перед самим Берлином. С его слов: «По голому полю шла пехота. Следом артиллеристы на себе катили пушки, отбивая атаки немецких танков. Их бомбили, а от самолетов на этой равнине некуда было прятаться. Когда самолет бросил две бомбы, кажется, что на тебя они летят, эти две бомбы. Это самое страшное волнение в моей жизни».
Вспоминая битву за Берлин, Жилкин рассказывал студентам о великодушии советских бойцов по отношению к мирному населению. В самый разгар боев на улицах вражеской столицы, под кинжальным огнем, рискуя своей жизнью, они выносили из пламени и готовых обрушиться развалин домов детей, чьи отцы вполне могли участвовать в разорении их собственных домов, расстреле их семей. Он сообщил о том, как воин их корпуса Трифон Лукьянович, спасая немецкую девочку, был смертельно ранен и умер. Он стал прообразом скульптуры Е. Вучетича в Трептовпарке, Воинаосвободителя, одной рукой разрубающего мечом фашистскую свастику, а другой рукой держащего спасенную из-под развалин поверженного Берлина маленькую немецкую девочку.
Этот памятник стал одним из самых величественных символов Великой Победы. Скульптура установлена на кургане, где похоронено 5 тысяч советских воинов. На монументе есть табличка, напоминающая о подвиге Лукьяновича.
Руководители третьего рейха безжалостно бросили под пули тысячи немецких подростков. «На плечах у них фаустпатроны против наших танков. Что с ними делать? Они готовились к атаке. Открывать огонь по ним наши бойцы не решались. Мы обратились к начальству: «Как быть?» Оно ответило: «Вам виднее». И тогда мы решили попугать юных вояк. Сначала стали стрелять поверх голов. Но выстрелы их не остановили. Тогда мы дали автоматную очередь вниз. Видимо, пули срикошетили от брусчатки. Несколько пацанов упало, остальные разбежались. Так мы избавили их от верной гибели».
Студентов заинтересовались его удивительным сообщением о таком военном эпизоде. «В полдень второго мая Берлин пал, и наступила звенящая тишина после непрерывного грохота пушек, пулеметов и автоматов, взрывов гранат. Армия Победителей уснула на том месте, где только что вела яростный бой с врагом. Спали все: солдаты и командиры. Спали возле рейхстага вповалку, голова к голове. Без просыпу в течение двух дней. Проснувшись, все мы с нетерпением ждали той минуты, когда будет объявлено о капитуляции гитлеровской Германии, о полной Победе, об окончании войны, о мире. И это произошло 9 мая 1945 года. Известие о капитуляции произвело на нас ошеломляющее впечатление. Все кричали до хрипоты. Стреляли в воздух. Очереди трассирующих пуль исполосовали берлинское небо. А мы, артиллеристы, – даже из орудий, вынув взрыватели из снарядов. Везде заиграли гармошки. Где их только взяли в таком количестве? Обнимались и целовали друг друга, плакали и смеялись, плясали и пели. Настолько было сильно желание у бойцов выплеснуть чувство радости».
Начитавшись всякой бульварной литературы, особенно западной, конечно, студенты не могли не задать фронтовику В.А. Жилкину вопрос о мародерстве красноармейцев в Берлине. Он ответил следующим образом. «Сравнение поведения победителей – советских и западных оккупационных войск в Германии говорило не в пользу стран «западных демократий». У Красной Армии не было установки «сверху», вроде того что нам, как победителям, позволено все, и, наоборот, «горе – побежденным немцам»! Безусловно, психика красноармейцев, проведших на войне в течение 4 лет, подчас в самых страшных условиях, была травмирована несравнимо больше, чем у солдат союзнических армий, которые воевали в гораздо более щадящих условиях. Были определенные эксцессы со стороны красноармейцев, но, к удивлению самих немцев, они получили малое распространение».
По мнению В.А. Жилкина, сработало два главных фактора: жесткие установки политического и военного руководства, доведенные до личного состава армии, и, безусловно, русский национальный характер. В русском солдате великодушие по отношению к поверженному врагу оказалось сильнее ненависти и желания отомстить. Отмечая патриотизм воинов Красной Армии, он напомнил, что традиция героизма по эстафете передалась солдатам и офицерам Российской Армии. В качестве примера он привел подвиг бойцов 6-й десантной роты, которые ценой своей жизни (погибли 87 десантников) 29 февраля – 2 марта 2000 года преградили в Аргунском ущелье путь боевикам численностью 2,5 тыс. человек из Чеченской Республики в Дагестан.
От имени студентов У. Панева сердечно поблагодарила В.А. Жилкина за яркое и очень эмоциональное выступление о событиях Великой Отечественной войны. Она подчеркнула, что приведенные им, как непосредственным участником боев в Берлине, примеры массового героизма советских солдат глубоко запали в души и сердца студентов.
В.А. Жилкин до последнего дня принимал самое активное участие в общественной жизни. Он являлся заместителем председателя Совета ветеранов войны и труда г. Ярославля. За активную работу в ветеранском движении был награжден почетными знаками Российского Комитета и Российского совета ветеранов, медалью «Патриот России». Являлся полным кавалером почетных знаков г. Ярославля.
Он успевал выступать в наших масштабных концертах, посвященных красным дням календаря. Обладая красивым по тембру голосом, на концерте, посвященном Дню Победы, всегда исполнял песню на музыку композитора-ярославца В. Баснера и на слова поэта М. Матусовского «На безымянной высоте». Истории возникновения этой песни он посвятил несколько публикаций в местной печати. В концертах по случаю очередной годовщины Великого Октября или ленинской даты его коронным номером были отрывки из поэмы В. Маяковского «Хорошо».
P.S. 9 мая 2010 г. В.А. Жилкин в 90-летнем возрасте вновь оказался в Берлине. Он принял участие в телепроекте ко Дню Победы, устроенном одним из федеральных телеканалов. В Берлине он посетил те места, где в 1945-м участвовал в боях. После поездки ветеран признался, что скинул несколько лет.
В.И. КОРНИЛОВ,
председатель Ярославского отделения РУСО
На фото: Они штурмовали гитлеровскую рейхсканцелярию. И молодой коммунист В. Жилкин – участник этого штурма.
Фото из открытых источников
