Пленные солдаты вермахта знали истинную цену удушения блокадой и понесли расплату
Тема послевоенного нахождения пленных немцев на территории СССР деликатная, сложная, и потому достаточно закрытая – оценим ее по официальным данным только одного региона. Но прежде о том, что в немецкие концентрационные лагеря в годы войны попадали не только плененные солдаты и офицеры РККА, но и просто угнанные с захваченных территорий советские граждане от 16 до 55 лет. Всего, по разным данным, 5,25–5,75 млн.
Работавшие на обычных работах в сутки имели 214 г эрзац-хлеба (50% ржаных отрубей, 20% свеклы, 20% целлюлозы, 10% соломы), мяса – 0, жиров – 16 г, сахара – 22 г, эрзац-кофе и черпак вонючей жидкости из плохо промытых потрохов лошадей – «суп». Что составляло около 650 ккал. На тяжелых: хлеба – 321 г, мяса – 29 г, жиров – 9 г и сахара – 32 г, что примерно 900 ккал. Ну, а поскольку минимально необходимая функциональная норма 1700–2000 ккал; средняя и обычная – 2500 ккал, то 2,4 млн «наших» плененных в немецких лагерях и погибли.
А теперь о плененных «ненаших». В первые годы войны труд их практически не использовался – не до них было, а поскольку годы эти были еще и с холодами, болезнями и скудным питанием, то это 356 678 умерших немцев. Что, однако, почти в семь раз менее, чем погибло граждан советских. А, начиная с 1944 года, с приближением Победы, стали задумываться и как труд пленных использовать, и потому и нормы продовольственного обеспечения в день стали уже 600 г хлеба, 500 г картошки, 93 г мяса и 80 г круп. Даже сухофрукты.
Согласно официальным данным, за годы военных действий было взято в плен 2 388 443 немца и 1 097 763 нацистских союзника: венгры, итальянцы, австрийцы, прочие. Что, в сумме, около 3,5 млн – на 2 млн менее, чем «наших» в Германии, – которых в 1945 году стали направлять уже на принудительные работы. Трудоспособных. А вот поскольку содержать и кормить нетрудоспособных бывших врагов просто так, в разоренной войной стране, было невыгодно, то с октября 1945 по октябрь 1949 года в Германию, Австрию, Венгрию было репатриировано более 356 тыс. пленников.
Труд же остальных во многих пострадавших советских больших городах стал использоваться на расчистке завалов, демонтаже полуразрушенных объектов, строительстве дорог, мостов, зданий. Как технически все это осуществлялось, оценим по официальным данным региона Ленинграда и Ленинградской области.
Приказом НКВД СССР №0014 от 11 января 1945 года был организован Отдел по делам военнопленных и интернированных, и так на территории Ленинграда и области сформировалось десять лагерей, 80 лаг. отделений, в которых всего было сосредоточено 75 300 пленных. В Ленинграде – лагеря №339 (22 213 пленных) и №393 (3 598 пленных). В Ленинградской области: в Сестрорецке (лагерь №254), Волосово (лагерь №300), Сясьстрое (лагерь №213), Бокситогорске (лагерь №157), Сланцах (лагерь №322), Антропшино (лагерь №219), на станциях Рудничная (лагерь №436) и Пудожь (лагерь №447).
Первоначально военнопленных располагали в помещениях не оконченных в годы войны фабрично-заводских корпусов или частично разрушенных во время блокады жилых домов города. Здания эти требовали капитальных восстановительных и строительных работ, для чего и были использованы военнопленные.
Но помещений сильно не хватало, и в дальнейшем, по мере восстановления, содержание военнопленных регулировалось принятым Совнаркомом в начале июля 1941 года «Положением о военнопленных», основные пункты которого соответствовали Женевской конвенции 1929 года. Согласно п. 7 Инструкции НКВД, помещения для военнопленных должны были оборудоваться двухъярусными нарами, достаточным количество печей и необходимым бытовым инвентарем: столами, скамейками, умывальниками и т.п. Жить должны были в специально построенных бараках, разбитых на отсеки по 240–250 человек, и во всех лагерных отделениях со временем были оборудованы служебные и подсобные помещения: бани, прачечные, сушилки для белья, парикмахерские, портновские и сапожные мастерские, санузлы и т.п. А лагерные отделения создавались по месту выполнения конкретных работ, так, дислоцированные в черте Ленинграда, имели они проволочные заборы по периметру и частично вторую линию ограждений – деревянные заборы высотой 2–2,5 м.
Многие отделения вообще имели только символическую проволочную ограду, а охрана – преимущественно из инвалидов и стариков, была невелика – на 75 300 пленных приходилось чуть более 1000 охранников и иных работников, вооруженных 583 винтовками, 51 пистолетом-пулеметом ППШ и 383 «наганами». Кроме того, на работах пленных немцев зачастую «охраняли» невооруженные работники предприятий, к которым те были прикомандированы. А в главном же для поддержания порядка, дисциплины и организованности в самих лагерях приказом НКВД СССР №0172 от 27 июня 1945 года были созданы «вспомогательные команды» из самих пленных. Только в лагерных подразделениях, расположенных за пределами Ленинграда, было сформировано 12 «вспомогательных команд» из 362 человек, которые с вполне немецкой добросовестностью сторожили своих соотечественников.
И еще. Если в январе 1946-го по всем лагерным подразделениям Ленобласти было 137 осведомителей («стукачей») и семь «резидентов» из числа пленных, то уже к весне 1947 года на учете оперативных отделов их насчитывалось свыше 1,5 тыс. И так, через осведомителей, удалось выявить и взять на учет более 80 военных преступников и 2,5 тыс. военнопленных, участвовавших в карательных операциях на территории СССР. И кроме того, для поддержания внутренней дисциплины в лагерях из лояльно настроенных пленных формировался так называемый антифашистский актив – в 1947 году в антифашисты записалась уже треть бывших солдат Гитлера. Довольно распространенным средством поддержания того внутреннего порядка был запрет вести переписку с родиной, получать посылки и денежные переводы и т.п.
Были ли побеги? При такой распахнутости? Были. Но немногочисленные. В 1945–1949 годах из лагерей в Ленинграде и области бежали 548 пленных, из которых 420 были практически сразу же задержаны охраной. Остальных позднее задержала милиция, 60 остановили погранвойска. За побеги этапировали в «штрафные» лагеря, где использовали на тяжелых физических работах, под охраной. Устанавливался 12-часовой рабочий день с обязательным выполнением нормы выработки, а питание организовывалось по уменьшенной норме без дополнительного пайка. И потому, с 1946 по 1948 год в штрафном отделении, к примеру, у Ладоги умерли около 1200 штрафников. Но вот касательно здоровья в лагерях обычных – уделялось достаточно серьезное внимание лечению и предотвращению эпидемий. Ленинградский военный округ передал в распоряжение два оборудованных военных госпиталя на 2 тыс. коек. Свои лазареты были оборудованы во всех лагерях; так, лазарет лагеря №339, располагавшегося в самом Ленинграде, имел 800 коек, хорошо оснащенный хирургический блок, рентгеновский кабинет, зубной кабинет и аптечный склад с запасами медикаментов более чем на два года.
А касательно собственно трудовой занятости, 29 сентября 1945 года вступило в силу «Положение о трудовом использовании военнопленных», согласно которому лагеря направляли на стройки и предприятия – в типовом договоре их именовали «хозорганами» – военнопленных, и получали за это денежное вознаграждение. Хотя привлечь немцев к конкретному труду было и непросто, подавляющее большинство скрывали свою истинную специальность и квалификацию, огромные трудности порождало и то, что сотрудники лагерей в большинстве своем не знали немецкого языка. И потому во всех лагерях были созданы квалификационные комиссии с задачей выявлять среди военнопленных необходимые рабочие профессии. И так нашлось, к примеру, около 5 тыс. основных строительных специальностей, среди которых: 1080 плотников, 970 столяров, 780 каменщиков, 640 маляров, 380 штукатуров, 230 бетонщиков, 170 водопроводчиков, 130 кровельщиков и др. В производственные и ремонтные бригады было направлено 1320 слесарей, 410 электромонтеров, 370 кузнецов, 280 автослесарей, 160 сварщиков.
А в целом контингент военнопленных был закреплен за 45 основными промышленными предприятиями Ленинграда и области, также использовался в 20 крупнейших строительных трестах. Итак, за 1945–1947 годы в Ленинграде и области военнопленными было восстановлено 122 цеха, девять энергетических объектов, шесть административных корпусов, две шахты Ленинградсланцстроя и др. В 1948–1949 годах – еще семь новых заводских корпусов, 67,5 км линий электропередачи, один асфальтобитумный, четыре шлакоблочных и один бетонный заводы. Было построено и восстановлено 42 моста на автомобильных дорогах, 43 км автострады Ленинград – Таллин. В Ленинграде и области построили и восстановили 14 школ, восемь больниц, три дома отдыха, четыре музея, стадион и многое другое. Пленные немцы участвовали в восстановлении завода имени Воскова в Сестрорецке, работали на фабрике «Победа», участвовали в строительстве коровника в деревне Переярово, работали на Инструментальном заводе и заводе им. Степана Разина, строили дороги в Кингисеппе. Кроме того, участвовали в строительстве ряда закрытых военных объектов на территории Ленобласти.
В 1947 году в лагерях создали даже курсы обучения пленных на необходимые строительные специальности. После работы им стали выплачивать денежные оклады, разрешили делать денежные переводы семьям на родину. Леноблсовет выделил лагерям военнопленных 727 гектаров сельскохозяйственных земель, где силами пленных проводились посадки овощей и картофеля для их питания. В этих же целях из пленных были сформированы команды для ловли рыбы и сбора съедобной дикорастущей зелени, грибов и ягод. В том же 1947 году лагеря за счет использования труда пленных были переведены на самофинансирование, на их территории были созданы коммерческие ларьки с продовольствием и другими товарами. В числе немецких пленных появились даже свои «стахановцы» – среди них проводились соревнования и так называемые геннековские трудовые вахты, названные так в честь аналога Стаханова в Восточной Германии – шахтера Адольфа Геннеке. Он работал в шахте им. Карла Либкнехта в Цвиккау, и в октябре 1948 года выполнил дневную норму добычи угля, совсем как Стаханов, на 380%. Ударникам платили 50 рублей.
25 декабря 1949 года отправили в Германию последний эшелон с военнопленными – с этого дня на территории Ленинграда и области не оставалось ни одного пленного. Осталось лишь 13,5 тыс. человек, осужденных за военные преступления, которых освободили в 1956-м. А из тех 75 300 за пять лет умерли 7456 человек (в 1945 году – 3938, 1946 – 2503, 1947 – 796, 1948 – 155, 1949 – 64 человека), то есть 10%. Напомним, что в германском плену за четыре года войны погибли 43% советских пленных. Как правило, рядом с лагерями военнопленных устраивали кладбища. Не менее 40 кладбищ появилось в Ленобласти и около десяти – на окраинах Ленинграда. Но потом их сравняли с землей, только в 1993-м всех, кто остался, свезли на единый мемориал в Сологубовку. Каково было отношение советских людей к работающим немцам? Двойственное. С одной стороны, конечно, все знали, что это – фашистские солдаты Гитлера и на их руках кровь миллионов советских людей. Но с другой стороны, есть все-таки еще и русская душа, и, казалось бы, только что блокада закончилась, а русский человек – добрый и многое прощает. Потому как-то отношения – не у всех, конечно, но стали налаживаться. Стали вступать в контакты, кто-то из доброхотливых пожилых женщин стал приносить чем-то угостить. А дети и вовсе с пленными играли. А те, в ответ, еще и даже иногда мастерили им игрушки или рисовали рисунки. Вот такие вот были отношения.
И последнее. Для жителей Ленинграда и области было сдано 31,4 тыс. кв. м новой жилой площади, восстановлено более 196 тыс. кв. м жилплощади. И вот прошло уже более 70 лет. Казалось бы, ну что уж там о труде немцев тех пленных вспоминать? Однако, просто поневоле, забыть о том невозможно. Ибо и сейчас все жители города (или его гости), проезжая по нему, в самых разных районах, видят улочки с хорошо сохранившимися малоэтажными желтенькими уютными домиками. На которые всегда хочется как-то мило посмотреть – уютные, ведь еще и рядом, чистенькие аккуратненькие дворики. Так вот все они – именно память о труде пленных тех немцев – это именно они все эти ладные домики в 1945–1949 годы строили. Со свойственной немцам педантичностью, тщательно и скрупулезно выполняя любую работу.
Не проектировали – им это было просто не дано – но строили. По советским проектам. Двух-, трехэтажные здания серий 1-200 и 1-300: высокие потолки, просторные комнаты, удобная планировка, на пять-семь квартир. С эффектными, в стиле «сталинский ампир», декоративными элементами. Тогда в семи основных строительных организациях Ленинграда и области работали 22,5 тыс. военнопленных: как 4890 – основных строительных специальностей, так и просто разнорабочих. На места строительства их в разные места города под конвоем строем приводили из ближайших лагерных небольших (до 1100 человек) отделений. Места эти огораживались забором с колючей проволокой и вышками для охраны по углам – и вот что тогда в окраинных районах Ленинграда немцами было построено.
На севере это район Приморский. Район Новая Деревня (условно – от м. «Черная речка» до «Старой Деревни») И так, на улицах Савушкина, Дибуновская, Школьная в кварталах между Шишмаревским. Банным и Серебряковым переулками появились 92 двух- и трехэтажных дома. С оригинальными кронштейнами для балконов. Везде уютные дворики, которые, кстати, стали «фоном» для эпизодов фильма 1956 года «Старик Хоттабыч», именно по ним возвращались из школы главные герои фильма Волька и Гога. Район Выборгский (условно – между ж/д станциями Удельная и Ланская): аналогичные двух- и трехэтажные дома коттеджного типа по Скобелевскому, Ярославскому, Костромскому пр., пр. Энгельса; улочкам Енотаевской, Елецкой, Калязинской. Район Калининский. В районе Гражданки (условно – у м. «Академическая») квартал по Гражданскому пр.
И окраинные южные районы. Невский (условно – от м. «Елизаровская»): ул. Седова, Крупской, Бабушкина, Ткачей, Дудко. Красногвардейский. Район Большой Охты, от Среднеохтинского пр. до улиц А. Ульянова, Панфилова. Б. Пороховской. Кировский (условно – от м. «Нарвская»). Около 250 домов, в 16 небольших кварталах – самый крупный в Ленинграде район малоэтажного строительства: пр. Стачек, ул. Оборонная. Вот такова история. Такова память, десятилетиями на карте Санкт-Петербурга – Ленинграда она до сих пор есть. Добротно стоит. За что и советским архитекторам, и строителям-немцам большое спасибо. На совесть, хорошо все работали. Для советских людей. Такова и память.
Геннадий ТУРЕЦКИЙ
