Пока новый премьер Франции подбирал себе кабинет, на передний план вышла тема будущих налогов
Эта история особенно болезненна для французов. В этой стране самый высокий уровень налогообложения в Европе. Просто так сложилось десятилетиями: разные правительства хотели создать новую справедливую социальную модель общества, или, по крайней мере, улучшить существующую, а получалось как всегда. В итоге Франция тратит на эту социальную составляющую на 300 миллиардов евро в год больше, чем соседи. И не перестает добавлять в эту кубышку новые миллиарды.
Когда на минувшей неделе новому премьеру страны принесли проект бюджета, он с ужасом констатировал, что дыра там просто огромная – 5,5 процента дефицита и 3,1 триллиона долларов долга. И, естественно, на первый план дебатов о том, правым будет новый кабинет Мишеля Барнье или левым, вышла тема повышения налогов. Почему-то во Франции именно за счет налогов пытаются заткнуть все дыры. Ну нефти-то нет.
Исторически правые партии, придя к власти, налоги ну не снижают, конечно, но замораживают некоторые особенно суровые, чтобы потрафить богатым семьям и бизнесу – они же, как правило, и финансируют их избирательные кампании. Французские левые же, напротив, делают все для перераспределения доходов.
Налог во Франции прогрессивный – чем больше зарабатываешь, тем больше твой коэффициент обложения. Он учитывает много факторов, например, число детей или неработающих членов семьи. То есть можно даже зарабатывать и вполне себе прилично, но если в семье много «ртов», то государство может освободить кормильца от налогов вообще. Это, кстати, одно из достижений французской социальной модели, которое ввело очередное правительство. В итоге практически 50 процентов населения вообще не платят ничего, а 10 процентов богатых вносят в казну 75 процентов налоговых поступлений.
Еще социалист Франсуа Олланд придумал облагать всех, кто зарабатывает больше миллиона евро в год, налогом в 90 процентов. Первыми ходоками в Елисейский дворец стали хозяева футбольных клубов, которые объявили о закате французской Лиги, поскольку никакой Мбаппе за копейки бегать не будет. Потом из страны стали уезжать по две богатых семьи в неделю, но уезжать не столько физически, сколько переводить бизнес за границу. В те же времена гражданином РФ и жителем Мордовии стал Жерар Депардье, которому насчитали 89 процентов налогов, а должны были на самом деле предъявить 102, это называется «конфискационное налогообложение». Отдаешь все заработанное, и еще бежишь в свои закрома и доплачиваешь.
Пока Макрон рассматривал кандидатов еще на пост премьера, представители Нового народного фронта выдвинули своего претендента. Эта дама предлагала облагать налогом даже тех, кто фискально уехал за рубеж или имеет доли в иностранных предприятиях. Не исключено, что новый кабинет что-то почерпнет из этих идей.
Но общее направление мысли нового премьера — перераспределение. Вся риторика выстраивается таким образом, что повышение налогов — новая и единственно возможная мера восстановления французской казны, хотя на самом деле идея-то старая. Уже в его интервью прозвучало выражение «налоговая справедливость», которое, как правило, ничего хорошего гражданам не сулит. А когда это сопровождается формулировкой «исключительный, разумный, временный взнос», значит уже скоро, практически вот-вот.
Политические партии – прямо справа налево, от Марин Ле Пен до Жан-Люка Меланшона заявили, что трогать малый и средний бизнес, а тем более рабочий класс они не дадут. Эту идею поддержал и руководитель французского центробанка, который порекомендовал обратить больше внимания на крупных налогоплательщиков и большие компании.
Неправительственная организация Oxfam предложила премьеру в этой связи учредить налог на «сверхнаследство», это когда на тебя сваливается 13 миллионов евро и больше. Но не просто наличные, а активы или доли в бизнесе. Эта мера уже существовала когда-то. Человек живет себе всю жизнь в квартире дедушки, который купил ее, когда она была еще доступна, но со временем взлетела в цене. В итоге надо заплатить на нее налог процентов в 75, а гражданин может при этом работать, допустим, почтальоном. Остается только продать недвижимость, заплатить налог и переехать в бедный пригород.
А еще Oxfam предлагает пересмотреть существующую лазейку, при которой родители детям или бабушки-дедушки внукам могут передавать несколько сотен тысяч евро раз в 15 лет, не платя налоги и оформляя это как завещание.
Таких вполне легальных лазеек понаделали много, в принципе, почти на каждый налог. И их предполагается подвергнуть решительной зачистке. Например, система предполагает, что можно списать с налогооблагаемой суммы половину зарплаты, которая выплачивается няне, уборщице или садовнику. Там есть потолок в 12 тысяч евро, и эти пороги предлагается снизить. Только эта мера принесет государству 5,7 миллиарда евро в год, а без садовника, как показывает практика, жить можно даже в Париже.
Минфин все-таки хочет добраться до крупных энергетических компаний и брокеров, работающих на рынке энергоресурсов. Скачки позапрошлого, да и прошлого годов, когда все с интересом наблюдали, как Европа будет замерзать, принесли на самом деле немалые деньги тем, кто к этим рынкам причастен. Сейчас порядок их налогов – десятки миллионов евро, а финансовые начальники предполагают довести их до 2–3 миллиардов в год, то есть увеличить в разы.
Или обложить налогом крупные компании, которые занимаются обратным выкупом своих же акций. Это известная процедура, которая заключается в том, что владельцы долей предприятия начинают скупать акции своей компании, находящиеся на бирже. Их доли увеличиваются, а акции, как правило, дорожают в цене, поскольку если кто-то покупает, рассуждают брокеры, значит неспроста, и тоже начинают покупать. Этот налог опять же должен обратить стране на 200–300 миллионов в год.
Но почему-то оказывается, что чем больше Франция придумывает новых налогов, тем больше становится дефицит ее бюджета. И это прослеживается уже пять десятилетий. Картина на самом деле проста. Дело не в недостаточных доходах, а в неконтролируемых расходах. Они просто тратят больше, чем собирают.
Управляющий Банка Франции (ЦБ) предлагает для оздоровления государственных счетов ввести следующую формулу: четверть повышения налогов должна приходиться на три четверти снижения расходов. То есть на 1 евро налога надо где-то найти 3 евро реального затягивания поясов. Но как они собираются это делать и где искать ресурсы для сокращения, неясно, и таких конкретных мер пока нигде не озвучено, ни в Счетной палате, ни в самом Банке Франции.
«Те же самые люди, которые пугали избирателей тем, что Новый народный фронт будет повышать налоги, сейчас говорят ровно о том же, – заявляет представитель по связям с общественностью Французской компартии Иан Броссат. – Мы не против налогов, мы за принцип — чем ты больше, тем больше платишь».
Максим ЧИКИН