Его работы с трудом укладывались в газетные рамки, но радовали читателя обстоятельностью, эрудицией, неожиданными открытиями. Из его книг уже выстраивалась внушительная полка. Он поражал всех нас своим творческим размахом, переполненностью суждений, полемическим задором. И работал он до последнего дня, пока не покинули силы.
Те месяцы, когда Данилыч был тяжело скован изнуряющим недугом и лечением, он создавал исповедальную оптимистическую книгу, названную им с присущей многозначностью: «И вся еще не прожитая жизнь…». Книгу о себе, о Родине, о будущем, о нас с вами. Увы, она оказалась последней его книгой.
Несколько раз по телефону, подбадривая и обнадеживая нас, он обещал прийти в редакцию и представить «рукопись на суд». Книга пришла в редакцию уже после него. Передали друзья. Это шедевр его творчества. Поражает ясность ума, который светится с каждой страницы. Книга умная и честная, проницательная и лиричная. Если вы с ней встретитесь, поймете, как много нам оставил Владимир Данилович и как нам будет не хватать его зоркости и осмысления.
Заключает свое повествование Данилыч возвращением на малую Родину – в дорогую ему Сибирь. А перед этим он говорит о Родине большой, о ее судьбе, о нас с вами. Мы решили воспроизвести здесь именно эту главу: «По делам узнаете их!».
В. ЧИКИН
***
Прочитав мою книгу-исповедь, читатель может подумать про себя: к чему воспоминания о днях давно минувших и уж тем более об одиозных нравах горбачевского и ельцинского правления? К тому же автор хоть и занимал ответственные посты в советское и «новое» время, в той же Госналогслужбе, он был обычной рабочей лошадкой, не вхожей на политическую кухню, где принимались судьбоносные для страны решения.
Все так: не вхож, не удостоен чести, но каждый из нас, вовлеченный в рутинные аппаратные коллизии государственного органа, иной раз оказывался участником полемики, событий и решений, смысл и последствия которых когда-нибудь будут разбирать историки. И наши «свидетельские показания», полученные не на дыбе, несут частичку той правды, которая рано или поздно будет востребована идущими за нами поколениями. Без нее реальность их бытия, «где новые садятся гости за уготованный им пир», будет даже добросовестным исследователям плохо понятна, потому что каждое поколение должно постичь самостоятельно, что же происходило в России, во власти и в обществе на стыке времен и веков, где истинные причины ее величия и трагедии и такого долгого упадка.
…Двадцать лет тому назад я слушал выступление одного из влиятельных, но мало кому известных в стране начальников кремлевской администрации. И в памяти осталось не только отсутствие реализма в оценке положения дел в экономике, но и неопределенность личностного отношения к предмету анализа. Должностной его ранг как бы предопределял обезличенность такого подхода. По прошествии времени, когда много лет слушаю уже президента России, который на заседаниях Совета безопасности или Госсовета по-прежнему отстраненно, с расстановкой читает написанный ему текст, невольно возвращаюсь мыслью к давнишнему совещанию в Новосибирске. Его публичные интервью, ответы на вопросы значительно ярче, содержательнее, и в них ясно видна позиция политика и человека, облеченного огромной властью. Именно поэтому они вызывают такой интерес. Но меня до сих пор удручают регулярные встречи Владимира Путина в Кремле с министрами и губернаторами, конечно же, в их назидательном и популистском телевизионном отображении. За все годы, за редким исключением, ни одного по-настоящему серьезного вопроса, ни одного, как правило, профессионального ответа. Ничего, кроме иронии, не вызывает ставшая практикой манера рассказывать собеседнику о том, что у них происходит в регионе или каких успехов достигло министерство в прошедшем или текущем году. Невозможно сдержать смех, глядя на круглые физиономии собеседников, которые старательно, изо всех сил выражают удивление и восторг от услышанного. Они же были не в курсе, им не доложили бездельники заместители. Манеру президента вести диалог старательно копирует премьер. Получается не просто смешно, но и глупо. Я понимаю, это дерзко звучит, но что есть, то есть. Ни убавить ни прибавить! Хотя прибавить можно многое. Невольно закрадывается утешительная мысль, что это всё издержки пиар-технологий, на которые так отзывчив наш простодушный электорат. Потому что в неизмеримо выросшей компетенции главе государства отказать нельзя: это настолько очевидно, что даже я при всей своей ироничности публициста, пишущего политические памфлеты, и объективизме социолога часто испытываю чувство не только удовлетворения, но порой и гордости за лидера страны.
Это правда, именно поэтому мне крайне неловко уже много лет видеть на телеэкране одну и ту же картину. С одной стороны, сформированный образ сдержанного, чрезвычайно озабоченного сложным экономическим положением страны лидера нации, с другой – сонм облепивших его, словно мухи, сановников, руководителей Госдумы и Совета Федерации, которые буквально источают своим видом нарочитую верноподданническую учтивость, а в последнее время – сплошной елей. Народ, вероятно, при этом должен думать, что вельможам в правительстве все равно веры нет, а Путин, глядишь, и вступится за нашего брата. Не даст своевольничать лиходеям. И заступается. Берет под личный контроль жалобы, поток которых растет, как снежный ком в горах Кавказа, грозя перерасти в лавину, которая, не приведи бог, снесет все бюрократические преграды и щиты Национальной гвардии на пути к справедливости. Крайне тревожный симптом – знаменитая зеленая папка менее пухлой не становится…
Могу допустить, что, после того как выключаются телекамеры, беседы с глазу на глаз с хозяином Кремля бывают более содержательны, но… «По делам узнаете их!» А дел-то реальных не только в экономике, но и в обычном обустройстве жизни народа не так уж много, иначе не было бы столько претензий к власти у граждан. Я, конечно, восхищаюсь работоспособностью Владимира Путина, его умением учиться, он всегда, как в песне нашей молодости поется: «я в дороге, я в пути», но невозможно десятилетиями практиковать «ручное управление» в такой огромной стране. Это же не Васильевский остров! Нельзя одному тянуть груженный каменным углем, рудой, пенькой и лесом грузовой состав по имени Россия: человеческие силы имеют свой предел, и хорошая физическая форма не спасет. Щуку, конечно, еще поймать можно, и не одну… Если что, Шойгу поможет, мужик вроде бы надежный, не без азиатской хитринки, конечно, но кто из нас прост?
Проблема, и довольно серьезная, в том, что такие люди, как Путин, из-за своего упорства и самолюбия оставаясь в парадигме прошлых лет, не хотят мириться с земными реалиями, ежедневно убеждающими нас, что способности гомо сапиенса объективно ограничены, имеют свой биологический предел. Но не только поэтому. Они ограничены и в каждый отдельно взятый момент до его достижения. Именно поэтому возрастающие противоречия в окружающем нас мире и, разумеется, в российском обществе постоянно порождают разнообразные проблемы и в управлении страной. Они давно уже превышают уровень, доступный их адекватному восприятию и способности для объективного анализа не только средним, но и самым выдающимся человеком. Любой интеллект отстает в марафонском забеге с изменяющимся и усложняющимся миром, но не все понимают, что и мы, человечество, как совокупность индивидов, являемся важнейшим фактором постоянного, ежесекундного усложнения реальности нашего бытия. Это же очевидно.
***
Не было у меня желания философствовать на эту тему, но все-таки рискну для пользы дела – может, кто-нибудь сделает надлежащие выводы. Я не убежден, что Владимир Владимирович, не говоря уже о его ближайшем «яйцеголовом» окружении, помнит, что Готфрид Вильгельм Лейбниц – первый президент Берлинской академии наук – был не только известнейшим философом, а еще физиком, историком, логиком, юристом, изобретателем, дипломатом и языковедом. Именно он остался в истории человечества последним мыслителем, понимавшим научные достижения своего времени во всех основных областях человеческого знания. Его феномен не повторил никто в более поздние века, включая всемирно известных ученых, к которым можно и нужно со всем основанием отнести и основоположников марксизма. И это объяснимо. Стремительное развитие научных открытий в прошлые столетия, не говоря уже о дне сегодняшнем, исключает возможность постижения интеллектом отдельного человека всего объема доступной информации. Но не только как совокупности фактов, а самого главного – ее глубокого осмысления, на основании которого можно делать правильные выводы и принимать грамотные решения. В этой связи, естественно, возникает вопрос о значении феномена коллективного сознания, которое не может восприниматься как простая совокупность индивидуальных сознаний. Оно не просто более объемное и универсальное – мы имеем дело с иным по качеству восприятием мира во всем его многообразии. Окружающая нас реальность постоянно изменяется, и во многом новая сложность, еще раз повторюсь, является продуктом жизнедеятельности самого человека, его изобретений и использования научных достижений, привносящих разнообразие в мир, в котором действует принцип отражения. Его новое качество с неизбежностью влияет на личность, индивидуальное и коллективное сознание.
Сталкиваясь с этими сложными информационными процессами, индивидуум – из-за объективно необходимой специализации его знаний – не в состоянии осознать их в полном объеме. Законы формальной логики, которыми оперирует обыденное сознание, не дают ему возможности качественного познания. Здесь уместно вспомнить о знаменитой сфере Аристотеля, обратившего внимание современников на безграничность познания мира. Он справедливо утверждал, что увеличение количества и массы накопленного знания, а значит, и расширение его границ с неизбежностью изменяют объем непознанной еще реальности. Это означает, что граница между известным и неизвестным является нестабильной, она постоянно изменяется. Чем глубже познается мир, тем больше поверхность сферы изученного, но тем сильнее и многообразнее столкновение человечества с неведомым. Увеличение объема знаний, повторим вслед за Аристотелем, расширяет и сферу непознанного, лежащего за границей полученной нами научной информации. Человечество, осознав эту истину, вышло в своем поступательном развитии на уровень осмысления выявленных закономерностей, без понимания которых невозможно принятие стратегических решений, в том числе и в управлении государством.
А теперь вернемся с «философских небес» на землю грешную, обратив снова свой взор на Владимира Путина, с которым нам так или иначе вместе возрождать Россию еще добрых шесть лет.
Обращаю внимание читателя, что пишу эти строки в середине октября 2017 года. За окном прохлада и сумрак тягостного осеннего дня, уже давно лишенного солнца. В голове непроизвольно возникают соответствующие настроению пушкинские строки из Евгения Онегина (спасибо советской школе): Уж небо осенью дышало, // Уж реже солнышко блистало, // Короче становился день // …Ложился на поля туман, // Гусей крикливый караван тянулся к югу: // Приближалась довольно скучная пора; // Стоял ноябрь уж у двора. Как же он, внук африканца Ибрагима Ганнибала, был точен в восприятии мира русской природы! Ноябрь и для меня скучный, утомительный, с холодными беспрестанными дождями месяц, когда я всегда стараюсь загрузить себя как можно больше в надежде, что время так пролетит быстрее. Вот и на сей раз все уже спланировал – ждет неоконченная из-за болезни книга и очередная, хотелось бы надеяться, продлевающая мое земное бытие, химическая терапия. Немного отвлекся, извините, но главного героя наших дней мы не забудем.
Многие согласятся со мной, что, за небольшим исключением, надежной команды у президента нет и, что больше всего меня настораживает, он не спешит ее формировать. Восторги политических обозревателей в связи с отставками, как правило, возрастных губернаторов и появление на их местах молодых, 40-летних преемников, способных якобы работать в регионах по-новому, не решают главной проблемы – качества профессионального управления в верхнем эшелоне власти, особенно в финансово-экономическом блоке. Все беды кроются там. А явных профессионалов что-то на Олимпе в преддверии президентских выборов не появляется. Неужто «наше все» боится конкуренции? Я не верю, что он не понимает очевидного. Сформированный им кадровый потенциал в политике и бизнесе не является полноценной элитой России, и поэтому она не сможет выдвинуть из своей среды лидеров, способных вместе с ней взять ответственность за будущее страны. Нет на горизонте этих людей, и состав участников выборов президента тому свидетельство. И Владимира Путина это унижающее его обстоятельство вполне устраивает, но у нас должно вызывать чувство тревоги.
Я обращаю внимание читателя, что человеческая практика неслучайно породила такой феномен, как организация, потому что коллективный разум превосходит разум отдельного человека, выполняющего определенную функцию. О гениях речь не идет. Много ли таких индивидуумов вы встречали в своей жизни? И многих ли судьба возносила на вершину власти? Цель и задачи организации далеко не всегда совпадают с интересами конкретных ее членов, и многое определяется тем, кто стоит во главе коллектива. От первого лица в огромной степени зависит, будет ли востребован в новом качестве совокупный интеллект наиболее способных специалистов или его сознательно «опустят» до среднего уровня, или того хуже – низшего, чтобы всем было комфортно, ибо, как известно, «бег на месте общепримиряющий».
Задумаемся, а возможно ли объединяющее целеполагание в обществе и президентской команде, руководители которой сами не ведают, что они созидают на протяжении последних восемнадцати лет. О 90-х годах прошлого века и говорить нечего: шло откровенное уничтожение страны. В СССР целеполагание было, потому что каждые пять лет съездом КПСС утверждались директивы развития народного хозяйства, где ясно определялись конкретные цели и задачи в экономике и социальной жизни, источники финансирования, материальных и кадровых ресурсов. А нынешние вожди, олицетворяющие собой в их гордом понимании государство, предпочитают уже четверть века видеть его в сфере экономики в роли «ночного сторожа», по Адаму Смиту. Они об этом от кого-то слышали по секрету. Ни тебе высокой цели, ни осмысленного созидания, предполагающего постановку конкретных задач, сроков их исполнения и – о ужас! – ответственность. Вот такой жизни им не нужно, не за то боролись! Они как могут бегут от реальности с повседневными проблемами и заботами населения. Это новая генерация руководителей, выросшая в атмосфере круговой поруки и личной безответственности последней четверти века. Звучит как богохульство, но создается устойчивое впечатление, что они договорились с самим Всевышним, явив согражданам себя его полновластными наместниками или того больше – пророками на одной восьмой части планеты Земля. Самомнение в большой политике – реальность современной России. А страна между тем стоит перед серьезными вызовами!
В последнее время благодаря застрявшему в ученическом возрасте премьеру Д. Медведеву мы открыли для себя новое, восьмое, чудо света – цифровую экономику. Я просто умиляюсь, когда со знанием дела о скором ее пришествии на просторы земли Русской он так увлеченно говорит. Послушаешь его, и слезы радости туманят глаза, и на душе становится легче: совсем немного подождать, и мы, сирые, будем облагодетельствованы и потекут в России молочные реки с кисельными берегами. У меня зримо встает перед глазами образ необычайно продвинутого Дмитрия Анатольевича, стоящего рядом с президентом на вершине горнолыжной трассы в Сочи с неизменным планшетом в руках. И пальцы его, аки колибри, летают по клавишам и вызывают из небытия на глазах изумленных граждан страны отпечатанные на огромном принтере по технологии 3D десятки – нет! – сотни полностью автоматизированных заводов, где вместо людей одни роботы, без единой человеческой души летящие на автопилоте самолеты, машины без водителей, уверенно маневрирующие по городским и сельским улицам между ямами на асфальте. Олег Газманов со товарищи может теперь спокойно ездить по бездорожью, ему не нужно больше бояться пробить арматурой два колеса у машины, спеша на концерт. А еще лучшие в мире танки, артиллерия и пусковые ракетные установки без солдат и офицеров и совершенно пустой (люди, ау!). Белый дом и кремлевские кабинеты, пугающие иностранных и российских туристов звенящей тишиной. И все, как один, «умные» курные столетние избушки в моей таежной деревне, дышащие на ладан, без дорог, но с газом и, как один, с проведенным интернетом.
***
17 октября 2017 года премьер на форуме «Открытые инновации», проходившем в «Сколково», вновь вернулся к волнующей его теме, считая, что одним таким центром не обойтись, потому что, по его убеждению, это и есть стратегический путь решения данной проблемы, и тут же объявил о создании «клона» в Пушкинском районе славного города Санкт-Петербурга. Не забыл назвать впечатлившую меня сумму инвестиций в 41 млрд рублей для начала, которые надлежит освоить. Почему избран город на Неве, объяснять не нужно, но вопросы остаются… Допустим, чем хуже г. Томск или знаменитый Академгородок в Новосибирске с его научными школами и огромным числом всемирно известных ученых разных поколений, истосковавшихся без инвестиций в фундаментальную науку и прикладные исследования? И, что крайне важно, когда соответствующие статьи бюджета уменьшаются с уже готовой инфраструктурой. А дешевой землицы там видимо-невидимо! Эти же вопросы я задавал себе и читателю раньше, когда проект «Сколково» только замышлялся. К слову, принято решение выделить для его дальнейшего развития еще 135,5 млрд рублей, а то что-то деньжат стало не хватать «продвинутым» управленцам. Разумеется, о всестороннем анализе эффективности уже «освоенных» инвестиций речь даже не идет. Не наступил десятилетний срок окупаемости. Чубайсу почему-то можно красиво и, главное, бесконтрольно и безнаказанно тратить ресурсы, а новая генерация «реформаторов» – что, рыжая? Но это так, размышления вслух бывшего управленца… без надежды быть услышанным. Сибирь-матушку никто развивать не собирается, это вам не советская власть с ее пониманием необходимости комплексного развития территорий и разумным размещением научных и производственных комплексов.
Что для нас сегодня является главным? Оперативно и «правильно» распорядиться предоставленными административными и финансовыми возможностями. Оператором проекта утверждено уже созданное АО «Хайпарк Санкт-Петербургского национального университета информационных технологий, механики и оптики» с уставным капиталом 321 млн рублей, 100% акций которого на первых порах будут принадлежать государству. Источники финансирования определены: 53% ресурсов выделяет федеральный бюджет, 12% – бюджет Санкт-Петербурга и на 35% участвует частный капитал. Информация к размышлению для вдумчивого читателя. Частным инвестором выступает компания «Старт Девелопмент» небезызвестного Захара Смушкина, владельца группы компаний «Илим», занимающегося производством бумаги и целлюлозы, а также собственника, прикупившего по случаю крупные земельные участки в городе трех революций и Ленинградской области, который и войдет в строительство инновационного центра участком дорогой городской земли. А кто сомневался, господа?! Помните эпопею с покупкой земли для «Сколково», заблаговременно оформленную на «своих» людей. Схема отработана до мелочей.
Можете не сомневаться. Оставьте наивные надежды те, кто мечтал увидеть после президентских выборов другого, более компетентного в экономике премьера: эти питерские ребята не для того «взяли» власть, чтобы кому-то ее отдать. А профессионализм на вершине Олимпа – вопрос философский. Так что «опять шумим, братцы, шумим!». Эти слова из нелицеприятной характеристики Анатолия Луначарского, будущего первого наркома просвещения в Совнаркоме, данной ему Лениным в приватной беседе с известным социал-демократом Георгием Соломоном (Исецким) за несколько лет до революции 1917 года, невольно пришли мне в голову. Они очень уместны и по отношению к Дмитрию Медведеву.
Почему-то никто, даже наша четвертая власть, не говорит, что высшее руководство страны продолжает играть с нами в детскую игру – догоняшки. К примеру, еще в 2010 году парламентом Великобритании без особого шума был принят Закон о цифровой экономике, и Туманный Альбион наряду с США, Германией и Сингапуром, Китаем и Южной Кореей уже успешно осваивается в этой новой для развивающихся стран реальности. О чем идет речь, спросит мой заинтересованный читатель. Отвечаю, что в названных странах поставлена и реализуется программа интеграции всех технологий третьей промышленной революции на единой матрице искусственного интеллекта, где ведущая роль отводится интернету вещей, робототехнике, созданию новых материалов с заданными свойствами. (Слава Чубайсу! – В.П.) Это и будет четвертая и пятая промышленная революция. Цель ее не только в том, чтобы все самые совершенные технологии внедрить в производство и повысить производительность труда, но и совершить прорыв в экономике и повседневной социальной жизни человека. Но дальше всех ушли неугомонные японцы. Замечательные мозги их ученых заняты подготовкой уже пятой революции – общественной. Они, «безумцы», задумали все общество перевести на цифровую основу, в том числе парламент, где искусственный интеллект будет разрабатывать законы и заменит рутинную работу правительства; более того, они размечтались заменить роботами нового поколения многих специалистов, работающих в системе образования, здравоохранения и т.д.
Нет, конечно, очень приятно, когда руководители моей страны открывают что-то новое для себя и граждан в далекой российской глубинке, и хотя слов таких там не знают, но лучик надежды пробивает осенние низкие тучи облаков при звуке уверенного голоса нашего премьера. Я тоже обрадовался, и совсем неважно, что цифровая экономика уже несколько десятилетий без шума и пропагандистской трескотни завоевывает мир. Ее технологии уже практически охватили всю информационную, финансовую и значительную часть современной производственной деятельности и социальной сферы и стали для многих развитых государств неотъемлемой частью повседневного быта, в том числе не обошли кое-кого стороной и в России. Здесь важно понимать, что их появление отражает объективную сторону научно-технического развития, и процесс этот не остановить. Проблема в другом: как не стать человечеству его заложником? Потому что научные открытия и созданные на новой основе технологии еще не являются долгожданным прогрессом. Они часто представляют огромную опасность, потому попадают в руки людей, преследующих совсем не гуманные цели и начисто лишенных основ морали. Это самое слабое звено в деятельности человека, о чем свидетельствует мировая история, как бы ее ни приукрашивали из «лучших побуждений».
В недалеком будущем цифровая революция окончательно освободит в странах «золотого миллиарда» человека от тяжелого труда, как физического, так и управленческого. Она реально высвобождает время, о чем так мечтали классики марксизма, полагая, что в этом случае будут создаваться предпосылки построения коммунизма, когда станет реальным «прыжок человечества из царства необходимости в царство свободы». Это внешняя и крайне важная сторона технологического прогресса. Но мы с вами живем в мире, который развивается неравномерно, и в силу этого большая часть человечества с большой долей вероятности навсегда останется колониальной периферией капитализма, опоздав вскочить в последний вагон скоростного экспресса XXI века. И поэтому никакого «прыжка в царство свободы» для 90% населения земного шара не предвидится. В этой связи есть смысл трезво посмотреть на ближайшее будущее капиталистической цивилизации. От учения Карла Маркса умные люди в начале нынешнего века не спешат отказываться, не будем спешить и мы. Зададим себе вопрос: изменилась ли цель капиталистической системы? Нет. Тогда позволю напомнить тем, кто подзабыл о ней в повседневных житейских хлопотах: достижение максимальной прибыли любой ценой. Это и есть источник неразрешимого противоречия экономической системы, к которой Россия на излете прошлого столетия постаралась бочком пристроиться. Напомню еще об одной аксиоме: рост производительности труда обеспечивает увеличение прибавочной стоимости. Но вот незадача, с которой уже сталкивается капитализм сегодня. Уменьшение числа людей, занятых производительной деятельностью с достаточно высоким уровнем дохода, неизбежно приводит к снижению спроса на внутреннем рынке и не только, что в свою очередь мешает наращивать объемы выпуска продукции и препятствует расширенному воспроизводству капитала. Результат предсказуем. Усиливается социальное расслоение, общество раскалывается на «кланы» всемогущих владельцев «золотых» ключей к применению цифровых технологий и непричастных к ним. «Выпавших» сможет занять, и то не всех, гипертрофированная индустрия развлечений, которая предоставит «счастливчикам» весьма специфическую и не столь высоко оплачиваемую работу, не имеющую никакого отношения к бывшей специальности «белых воротничков». Сфера развлечений щедро предоставляет разнообразные услуги, но за них нужно платить, и немало. К тому же число живущих на пособие по безработице будет неуклонно расти, а это лишние люди даже в странах «золотого миллиарда».
Цифровая революция изменяет привычные, веками сложившиеся стереотипы хозяйственной деятельности. В традиционных секторах экономики чем больше тратится ресурсов, тем на выходе дороже стоимость продукта, в цифровой же – все наоборот. Здесь, и это еще предстоит изучить и осознать, не работают законы стоимости и предельной полезности. Накопление информации позволяет генерировать новые полученные данные с уменьшающейся стоимостью. Уже лет десять интернет-компании растут как грибы, а их рыночная оценка не имеет никакой материальной основы. По мере расширения сферы их деятельности и охвата рынка предельная эффективность инвестиций в эту сферу растет, а не снижается, как в материальном производстве. Интернет-экономика и информационная революция поставили производственный сектор в положение донора. Финансовый сегмент экономики, как пылесос, высасывает почти все эмиссионные деньги, в то время как инвестиции в реальное производство стагнируют, и это одна из причин незначительного увеличения ВВП, когда рост на 2–2,5% считается огромным достижением.
Мы вправе задать себе вопрос: а исчезнут ли в этой реальности социальные конфликты? Нет, конечно, и по одной простой причине. Еще не одно поколение огромного числа людей даже в развитых странах будет жить в традиционной для сегодняшнего дня техносфере, и цифровая экономика в ее зрелой стадии будет так же им чужда, как нашим родителям интернет. Нужно понимать, что многие потеряют при этом все: профессию, социальный статус, способность зарабатывать деньги на содержание семьи – и станут безработными. Представьте, к примеру, сотни миллионов безработных. И никакой надежды на лучшую долю. Еще одно уточнение: речь о большинстве стран арабского мира, Латинской Америки и Африки вообще не идет. Лишние люди на планете Земля!
Вы что, полагаете, что трогательная забота о сексуальных меньшинствах и прочих извращенцах, как и борьба за однополые браки, порождена высокими душевными качествами правящей элиты западного общества, озабоченной правом сограждан на свободу выбора? Как и управляемый хаос, несущий кровавые войны и массовый голод, отравление продуктами ГМО народов третьих стран, ведущих к бесплодию, – все это преследует одну цель – уменьшение численности населения Земли. О социальных последствиях цифровой революции можно писать целые монографии, и они издаются только на Западе, где эти процессы уже идут. А мы сегодня так же далеки от них, как Россия времен Крымской войны позапрошлого века от уровня промышленного развития Англии и Германии, питавшего мысль Карла Маркса и Фридриха Энгельса о неизбежности социалистической революции. Моя же задача проста: я хочу обратить внимание читателя и некоторых власть имущих, кто еще способен читать книги, а не только новости в интернете, на те факторы, которые будут серьезно влиять на политику государств уже при жизни наших детей и внуков.
***
Есть смысл поговорить еще немного о безработице в развитых странах, возникающей в связи с массовой роботизацией и автоматизацией управленческих процессов. Проблема для Запада неновая, хорошо известная еще со времен первой промышленной революции, вызвавшей протестное движение печально известных луддитов, выплеснувших весь свой гнев на безмолвных конкурентов, которых беспощадно ломали и уничтожали. Чем тогда все закончилось, нам хорошо известно: машины победили. До массового уничтожения современной электронной техники дело не дойдет, но недовольство будет принимать острые социальные формы, и это очевидно. Ясно и другое: в отличие от нас в развитых странах отработаны методы нейтрализации протестного движения, чему в немалой степени способствует структура экономики, позволяющая перекачивать избыток рабочей силы не только из одних отраслей в другие, и интенсивная внутренняя миграция. Для жителей европейских стран и США такое изменение уклада жизни не воспринимается как трагедия. Разумеется, это не панацея при смене технологических укладов, потому что резко обостряется дисбаланс на рынке труда. Экономика в связи с уменьшением инвестиций в производство традиционных отраслей погружается в глубокую депрессию, и, как следствие, происходит значительное и неизбежное сокращение рабочих мест. Конечно, экономические кризисы всегда вызывают шок у значительной части трудового населения, которому сложно восстановить свое социальное положение в связи с потерей доходов. Как показывает опыт, лишь небольшая часть потерявших работу способна получить новую квалификацию и получает возможность найти себя в отраслях нового технологического уклада. В таких условиях многое зависит от государства, его способности и решимости смягчить для работающего населения удар технического прогресса.
В отличие от ситуации в России, цифровая революция в своей первой стадии идет на Западе давно, в прямом смысле уничтожив или изменив постепенно рабочие места в промышленности. С 80-х годов прошлого столетия автоматизация конвейерного производства, гибкие производственные линии сделали ненужным труд миллионов, занятых монотонным повторением одних и тех же операций. Вычислительная техника позволила избавиться от множества специальностей, связанных с расчетами по определенному алгоритму. Нужно признать, что потрясений времен Великой депрессии не было. Часть взрослого населения досрочно ушла на пенсию; другие, как я уже отмечал, нашли себя в сфере услуг, а молодежь быстро освоила новые профессии программистов, операторов, наладчиков и др. Но, несмотря на то, что на рынке труда доля занятых в промышленности снизилась в развитых странах до 25%, она остается основой современной экономики.
Для России, если «доживем до понедельника», то есть цифровой революции, потрясения будут значительно слабее, чем от «рыночных реформ» 90-х годов. Тогда под диктовку «специалистов» МВФ были уничтожены целые высокотехнологичные отрасли, обеспечивавшие занятость населения и обладавшие потенциалом развития, который был обнулен вместе с выброшенными за борт учеными, программистами, инженерами, технологами, операторами и наладчиками. С дефицитом именно этих специалистов мы столкнемся, если всерьез займемся развитием цифровой экономики. И еще одно, возможно бесполезное, предупреждение «реформаторам». Мы только тогда создадим критическую массу на рынке труда высококвалифицированных специалистов, способную улучшить занятость и создать условия для перспективного роста молодого населения в условиях нового технологического уклада, если цифровая экономика будет развиваться на суверенной интеллектуальной и технологической основе. При условии, когда политика в сфере информационных технологий останется прежней и ставка будет сделана на импорт техники и программного обеспечения, эффект будет обнулен. Рабочие места сами по себе не появятся, мы потеряем научные школы и вузы, способные готовить таких специалистов, но, самое главное, станем окончательно зависимы от Запада в сфере высоких технологий и будем обречены плестись в хвосте развития североатлантической цивилизации. Но даже этой милости нам могут не позволить. У меня нет сомнений, что западники, облепившие верхние ступени вертикали власти, при поддержке компрадорской буржуазии, а таковой у нас большинство, изберут для России именно такую судьбу. Шкурные интересы возобладают. А большая часть творческой интеллигенции, которая исторически находится в оппозиции к любой власти в России, станет еще с большим исступлением молиться на «европейские» ценности.
Несколько уместных замечаний о недавнем прошлом. Социализм в СССР изжил себя еще и потому, что сложившаяся институциональная система была недостаточно гибкой, чтобы своевременно обеспечить перераспределение ресурсов из устаревших производственно-технических систем в новые, более современные и эффективные. Ответственные в правительстве и ЦК КПСС за экономическую и техническую политику сводили то, что сегодня мы называем цифровой революцией, исключительно к технологическим и различным формам автоматизации, таким как знаменитые роторные линии. Но даже при таком понимании формы планирования не менялись – «плясали» от достигнутого. Устаревшее производство поглощало все больше ресурсов, не оставляя почти ничего на новые технологии. Как справедливо отмечает академик Сергей Глазьев, знаменитый «вал накрыл всю систему планирования» и объективно способствовал снижению предельной эффективности капитальных вложений в базовых отраслях промышленности.
По злой иронии судьбы активная фаза цифровой революции происходит после краха мировой системы социализма. Именно ее возможности, в том числе и информационные, позволили бы качественно изменить централизованное планирование и повысить эффективность общественного производства на основе новейших технологий. Новые подходы позволили бы оставить централизованное планирование в инфраструктурных отраслях, ВПК и финансовой сфере и тем самым создать необходимые условия для роста малого и среднего бизнеса, а затем и всего предпринимательского сектора, где в полной мере могли быть использованы рыночные механизмы саморегулирования. А наиболее квалифицированные специалисты Госплана, министерств и других государственных органов, освобожденные от рутинных процедур работы, могли бы быть сосредоточены на стратегическом планировании и оптимизации социально-экономических интересов различных социальных групп.
Сегодня восторгов по поводу пришедшей цифровой революции больше, чем проклятий в адрес Октября 1917 года, столетний юбилей которого так или иначе не прошел незамеченным в России благодаря либералам и престарелым антисоветчикам. Но, если наше правительство возглавляют ответственные люди, они должны ясно представлять и вполне реальные угрозы, которые приходят в нашу жизнь. Диктатура пролетариата может показаться вершиной гуманизма по отношению к человеку. В том, что я пишу, нет излишней драматизации. Это уже совершенно очевидные вещи. Современная наука впервые за всю мировую, по крайней мере нам известную, историю человечества подошла вплотную к технологиям, которые могут изменить природу гомо сапиенса. Во многих странах, и прежде всего в США, уже имеется реальная возможность синтезировать вирусы избирательного действия против групп людей с определенными биологическими признаками. На практике это означает, что, комбинируя геном симбиотичных с человеком и патогенных вирусов, можно получать (и уже получают) микроорганизмы, вызывающие болезни у людей определенного пола, возраста и расы. Организовать эпидемии неизвестных болезней на чужой территории – дело техники.
Специалисты не сомневаются, что в закрытых лабораториях не один десяток лет ведутся эксперименты по клонированию людей с определенными признаками. Об этом заговорили сразу, как была практически доказана возможность клонирования млекопитающих. Человечество поставят перед фактом, можно не сомневаться. Технологии вживления в человека различных кибернетических устройств давно освоены в медицине. На очереди появление киборгов со встроенными в организм приборами, которые будут наделять людей дополнительными вычислительными способностями, обеспечивать передачу им информации, улучшать работу органов чувств, позволять идентифицировать личность, а также манипулировать их поведением. Появление андроидов тоже уже не фантазия. Включение человеческих органов или их моделей в робототехнические устройства технологически возможно, так что, как только роботы научатся благодаря человеку принимать самостоятельные решения, их бунт из фантастических блокбастеров станет суровой реальностью. Такие угрозы по мере развития универсальных вычислительных систем, нано- и биотехнологий будут расти как снежный ком, и у меня нет уверенности, что человечество способно справиться с ними – эгоизм правящих элит безграничен. А стремление наиболее развитых стран монополизировать право на саму жизнь на земле не позволит выработать правовые международные нормы, неукоснительное соблюдение которых было бы обеспечено специальными органами мирового сообщества, вплоть до применения военной силы, потому что речь идет о сохранении человеческой цивилизации.
***
Позволю сделать в заключение несколько выводов и заранее прошу читателя с пониманием отнестись к тому, что в процессе работы над воспоминаниями постоянно выходил за пределы биографии, прекрасно понимая, что ничего особо выдающегося в ней нет. Для меня было крайне важным посмотреть на себя через призму эпохи второй половины XX и начала XXI веков, в которой выпало по счастливой случайности жить. И лучше понять время, которое обожгло нас всех. «Времена не выбирают, в них живут и умирают», – сказал поэт. Поэтому так важно осмыслить время нашей жизни! Но не менее важно осознать ту реальность бытия, в которой остаются наши дети и внуки.
С чем же они столкнутся в эпоху нового технологического уклада, названного цифровой революцией?
Первое: социальное неравенство резко возрастет, и оно будет определяться способностью адаптации человека к цифровой экономике и тем последствиям, которые неизбежно наступят в различных сферах жизни. Преимущество будет за теми, кто овладеет новым инструментарием. Это могут быть и наиболее развитые страны, их отдельные регионы, народы и группы элит, способных получить современное и очень дорогое образование. Именно они будут управлять другими государствами и народами.
Второе является производным. Катастрофически усилятся миграционные процессы, которые уже сегодня Европа не в состоянии пережить. Огромную биологическую массу голодных людей из Африки и Азии, которыми движет инстинкт выживания, не остановят ни бетонные стены, ни колючая проволока, ни напалм. Но, как показали волны иммиграции во второй половине XX века, люди, оставшиеся волей истории и колониальной политики развитых стран в Средневековье, несут с собой свои ценности, не имеющие ничего общего с европейской культурой. Нужно ясно осознавать лишь одно: борьба культур, религий и цивилизаций неизбежна. А эти войны, и не только региональные, никогда не прекращались, а только усиливались. Потому что в условиях, когда богатеют два процента населения мира, а остальных, как черные дыры в космосе, поглощает бедность, переходящая в нищету, по-другому и быть не может.
И, пожалуй, последнее. Тот, кто будет владеть цифровыми технологиями, станет по своему усмотрению манипулировать и выборными системами, и психологией избирателей. А это означает лишь одно – власть будет принадлежать им!
Читатель вправе задать вопрос: а нужна ли нам цифровая экономика? Просто необходима, не приведи нас Господь навсегда отстать в техническом прогрессе от Запада, пока его окончательно не поглотил не ведающий милосердия мусульманский мир. Но для этого нужны в огромном количестве специалисты, прежде всего программисты и математики. И здесь возникает далеко не риторический вопрос: а что делают сегодня государство и тот же Путин с Медведевым для развития образования, науки и техники, кроме трогательных признаний в любви к молодым талантам и создания весьма затратных инновационных центров, которые, не исключаю, будут «клонировать» и дальше? Если это так, то эти гигантские проекты требуют совершенно иного по качеству управления академической и прикладной наукой, быстрым внедрением изобретений в производство и подготовкой специалистов, способных рождать новые технологии и работать с ними. И тогда вполне закономерно возникает вопрос: почему при этом уменьшаются соответствующие статьи бюджетных расходов? На образование и науку в 2018 году запланировано 663 млрд рублей. Уменьшение за последние пять лет составит 1%. На здравоохранение – 460 млрд рублей. Уменьшение на 8%. Поддержка культуры выразилась в сумме 94 млрд рублей. Как и в образовании, уменьшение на 1%. Пострадали столь любимые Путиным физкультура и спорт – на них будет потрачено всего 102 млрд рублей. Уменьшение на 13%. А это не что иное, как инвестиции в качество человеческого материала. Зато в год президентских выборов увеличение затрат на поддержку СМИ составит 8%, правда, повторяю, что это рост на последние пять лет, но все-таки рост. В этом суть! Да, чуть не забыл, траты на госаппарат в 2018– 2020 гг. составят 1 трлн 236 млрд рублей.
Комментарии излишни, этот многочисленный электорат, ставший средним классом, правильно голосует, когда его стимулируют, а иначе, извините, как говорили в советской Одессе: «Вас здесь рядом не стояло!» Закономерен вопрос: почему экономят именно на отраслях, от которых зависит качество нашего будущего? Это что, внутренняя оппозиция президенту со стороны правительства? «Наш ответ Чемберлену» за его смущающие умы простолюдинов мечты о новом технологическом укладе? Уверяю вас, мой читатель, если последним будет принято очередное творение Алексея Кудрина, предрекающее как немыслимое достижение рост ВВП по 1,5–2% в год до середины 2034 года, разрекламированное Грефом как наивысшее достижение человеческой мысли на одной восьмой части суши земного шара, то об экономике России можно забыть. Навсегда. Земля русская после атомной бомбардировки либеральными реформами будет источать только смертельную радиацию.
Но мало дать хорошее образование – молодых специалистов нужно обеспечить работой по специальности. Мы способны в ближайшие годы удовлетворить их творческие потребности и житейские интересы? Премьер несколько лет тому назад, видимо, по молодости, его не покидающей, искренне радовался, что наши выпускники востребованы на Западе. «Это же хорошо, – восклицал он, – они там поработают, наберутся ума-разума и с песнями на Родину вернутся». Как в той песне: «Не нужен нам берег турецкий и «Америка» нам не нужна!» Кто и куда вернулся, фантазер вы наш питерский! Принять решение правительства о постепенном переходе к цифровой экономике, конечно, можно. Для этого много ума не надо, но как создать необходимые предпосылки для мощного старта? Ведь получится опять как в миниатюре Михаила Жванецкого периода его творческой молодости. На вопрос: «А сможете ли вы прыгнуть в длину на восемь метров?» – он уверенно отвечает: «Конечно, если хватит сил разбежаться». А я добавлю: чтобы разбежаться, нужны еще силы для старта. А они у вас есть, господа хорошие?
***
Как, позвольте узнать, совместить грезы о цифровой экономике с реальностью, когда уже почти восемнадцать лет наш президент от безысходности, а может, по-другому не умеет, занимается «ручным управлением», постоянно заглядывая в пухлые зеленые папки, не покидающие его рабочий стол, а принимаемые им решения основаны на лживой статистике о реальном состоянии экономики и социальной сферы? Ни для кого не является секретом, что правительство давно выдает желаемое за действительность – нужно же о чем-то положительном говорить! Или, может быть, руководство страны не знает, что цифры роста, которыми они так неосторожно оперируют, попадают под понятие статистической погрешности, знакомой всем студентам первых курсов экономических вузов? Второгодники несчастные, мы все это уже проходили! Может быть, есть смысл об этом поговорить, а то во всех массмедиа как нескончаемая песнь сына степей арата звучат Украина, Порошенко, бандеровцы, неоконы в США и Трамп с истеричкой Хилари Клинтон! Мы же сами породили нынешние проблемы в отношениях с бывшими единокровными братьями, чего уж на зеркало пенять! Или нам было неведомо, что американцы все сделают, но вобьют клин между нами и за ценой не постоят, и помогать им будут оголтелые жители бывшей Западной Украины, на ненависти и злобе которых к Москве выросло не одно поколение захлебывающихся желчью. Но российская властная элита все прошедшие годы с упоением «пилила» сверхдоходы от торговли газом и нефтью с «незалежной». Тимошенко с Кучмой, Ющенко и Черномырдин многое могли бы поведать правоохранительным органам. Но время, как снежная метель, заметает все следы, на это и расчет. И невольно появляется мысль: еще большой вопрос, сможет ли наш знаменитый тандем управлять страной на основе правдивых данных, которые могут вызвать инфаркт у честных людей? Об этом я непременно поговорю с читателем в своей новой книге.
Все более или менее грамотные люди знают, что поступательное движение любой страны неразрывно связано с государственной идеологией, с пониманием законов и цели экономического и общественного развития. Мы имеем свою идеологию? Нет сомнения, что Путин и Медведев – интуитивные либералы, но, видимо, они не знают, что божество, которому они молятся, отрицает законы общественного развития. В основе их миропонимания – хаос, порожденный абсолютизацией прав человека, вне его ответственности перед обществом, в котором он живет. На этих ложных постулатах и строится вся их внутренняя политика уже четверть века. Мировой же опыт свидетельствует, что условием успеха развивающихся стран, ставящих своей целью ускоренное развитие, является просвещенный абсолютизм, что в нашем варианте означает авторитарный режим, суверенность страны, честность «государя» и его ближайшего окружения. И разумеется, равенство всех перед законом. Все остальное – блеф.
Я, читатель, далек от мысли недооценивать масштаб личности В. Путина, но нельзя дальше так переоценивать его интеллектуальные, физические возможности, да и нравственные качества на посту президента. Чревато, увы, предсказуемыми последствиями, которые нам хорошо известны; многократно мы уже спотыкались, ослепленные иллюзиями, и, падая, разбивали в кровь лицо. Но больше всего меня настораживает неопределенность не только его личности, но и политика, находящегося на вершине властной пирамиды уже девятнадцать лет. Чем больше я наблюдаю за ним, анализирую проводимую им политику, тем очевиднее его сущностные черты становятся ускользающими, они размываются, как берег таежной реки в предрассветном тумане. Как выясняется, граждане России не знают своего лидера, за которого охотно отдают голоса. Как можно в одном лице соединять гаранта всего и вся в матушке России и взращенную им элиту, готовую в любую минуту сдать ее дяде Сэму на правах штатной провинции при условии сохранения вывезенных ими капиталов?! Собственно говоря, они все годы неумолимо это и делают, проводя свою, убивающую страну экономическую политику, а президент осуществляет пропагандистскую операцию прикрытия в лучших традициях КГБ. Обращаю внимание, что он за прошедшие годы ответил на тысячи второстепенных вопросов, демонстрируя информированность, но не сказал главного, отбросив словесную шелуху. Какое отношение сотни людей, ставших сверхбогатыми, при его благословении спокойно уведших миллиарды в офшоры, за которых ему «не стыдно», имеют к будущему России? Он на них делает ставку! Какова цена этой ставки? Неужели Россия?
Моя следующая книга и об этом.
