Близится очередной день рождения создателя партии большевиков и Советского государства Владимира Ильича Ленина — 22 апреля. В СССР этот день отмечался как национальный праздник. Теперь, конечно, не так. Слишком много охотников поглумиться над «мертвым львом» среди мелких душонок, которые таким образом пытаются показать свою мнимую значимость. Но время медленно, но верно расставляет всё по своим местам. Имя Ленина всё ярче и ярче разгорается путеводной звездой для молодых поколений, хлебнувших «прелестей капитализма».
О Ленине можно говорить много и на различные темы – о его философском наследии, о его политическом мастерстве, о его методах управления. Но, пожалуй, одна из самых интересных и трогающих за душу тем – Ленин как человек. Прикосновение к личности Ленина не может не волновать, не заставлять нас самих стремиться стать лучше. Позволяет оно и лучше понять многое в нашей истории…
И сейчас, в эпоху на время восторжествовавшего антикоммунизма и ленинофобии, все, кому дороги идеалы социализма, празднуют день рождения вождя. А как праздновал свой день рождения сам Владимир Ильич? И праздновал ли вообще?..
Мало кто сейчас знает, что в Российской империи, где родился В.И. Ленин в 1870 году, дни рождения практически и не отмечали, если только речь не шла о днях рождения титулованных особ, членов царской семьи. День рождения, который остается любимейшим детским праздником в России уже на протяжении 100 лет, – подарок Советской власти, создавшей светский вариант нашей культуры. Россия дореволюционная была религиозным государством, и в обществе и там праздновали не день рождения, а именины или день ангела. Это совсем другой праздник, посвященный не приходу в наш мир данного конкретного человека, а памяти его ангела-хранителя – уже умершего и канонизированного церковью святого, носившего такое же имя. Поэтому именины в царской России обязательно начинались с церковной службы в честь «своего святого», на которой присутствовал именинник, его друзья и родственники. Лишь потом они отправлялись к имениннику домой, где их ждал праздничный стол.
Над Владимиром Ильичом обряд крещения совершили 16 апреля по-старому стилю, или 28 апреля – по новому, 1870 года, то есть когда ему было 6 дней от роду. В метрической книге Никольской церкви города Симбирска есть запись: священником Василием Умовым крещен сын коллежского советника Ильи Николаевича Ульянова и его жены Марии Александровны, оба – православного вероисповедания. Имя Владимир было выбрано не случайно – день рождения В.И. Ленина – 10 апреля по старому стилю, или 22 апреля – по новому (в XIX веке григорианский и юлианский календари отличались не на 13, а на 12 дней). В Святцах – это день поминовения святого Вадима, преподобномученика Персидского. Имя Вадим в церкви считается сокращением от имени Владимир.
Надо сказать, что Илья Николаевич, отец Владимира Ильича, хоть и был человеком образованным (он преподавал естественные науки в гимназии) и симпатизировавшим идеям революционных демократов (он любил Некрасова, Добролюбова, Чернышевского и привил эту любовь детям), при этом всю жизнь отличался искренней набожностью. Семья посещала по воскресеньям и по праздникам церковные службы в Богоявленской церкви, которая находилась поблизости от их дома. На Ильин день (день ангела Ильи Николаевича) приглашали священника на дом. Можно не сомневаться, что в детстве Владимира Ильича в их доме его именины праздновали так же, как и везде в России того времени: утром – церковная служба, вечером – праздничный стол, подарки, детские игры. Но праздновали, вероятно, скромно, потому что родные Ленина, и прежде всего его старшая сестра Анна Ильинична, вспоминали, что любимым праздником в доме Ульяновых было Рождество (это от мамы, получившей немецкое воспитание, ведь традиция ставить елку пришла из Германии). Известно, что, даже будучи председателем Совнаркома, Ленин устраивал рождественские елки для детей рабочих и крестьян и сам участвовал в этих праздниках. Вместе с тем Ульянова-Елизарова все же вспоминает, что в дни ангела в семье принято было дарить подарки, и особенно ценились подарки, сделанные своими руками. Некоторые из них сохранились до наших дней и экспонируются в ульяновском Доме-музее Ленина.
В 16 лет Владимир Ильич разорвал с религией (подобно старшим брату и сестре). Принято считать, что это было связано с лицемерием со стороны одного знакомого семьи – симбирского священника. Илья Николаевич был еще жив (он умер рано, в тот самый год 16-летия Владимира Ильича, и с его уходом религиозные традиции семьи окончательно истаяли).
Очевидно, что, став атеистом, Ленин от церковного празднования своих именин отказался. Но он никогда не забывал поздравлять с именинами своих родных, и прежде всего маму – Марию Александровну. Так, в 1910 году из Парижа Ленин писал: «Дорогая мамочка, поздравляю тебя с днем ангела и с именинницей – и Маняшу тоже» (Маняшей Владимир Ильич называл свою младшую сестру – Марию Ильиничну). В этом проявилась еще одна черта характера Ленина – его тактичность и заботливость.
Крупская в своих воспоминаниях, насколько я знаю, нигде не описывала, как они с товарищами собирались, чтобы торжественно, за столом отметить день рождения Владимира Ильича. Зато она пишет, что Владимир Ильич, будучи человеком открытым и демократичным в общении со всеми, не любил шумных сборищ, долгих разговоров о пустяках, посиделок за чаем. В эмиграции русские революционеры часто ходили друг к другу в гости и даже образовывали коммуны. Владимир Ильич всегда отказывался от жизни в коммуне, ссылаясь на необходимость работать. Они с Надеждой Константиновной и ее мамой (которая жила с ними и в ссылке, и в эмигрантские годы) стремились обустраиваться «по-семейному», снимали пусть маленькие, но отдельные квартиры. Надежда Константиновна описывает как в «искровский период» к ним зачастил Ю.О. Мартов, который был очень разговорчив, любил посудачить о новостях и сидел в гостях по 4–5 часов. Владимир Ильич буквально физически уставал от этих разговоров, у него потом болела голова, и однажды он прямо попросил Юлия Осиповича не посещать его без дела.
Зная эти особенности характера Владимира Ильича, трудно представить его празднующего день своего рождения за столом с чаем и пирогами, в кругу многочисленных друзей. И как интеллигент по воспитанию, и как марксист по убеждениям Ленин никогда не придавал такого большого значения своей личности, чтобы собирать компанию по случаю своего рождения.
Это не значит, что Ленину были чужды простые человеческие радости и что он совсем не любил праздников. Одним из любимейших праздников Владимира Ильича был День международной солидарности трудящихся – Первое мая. В царской России – не только в ссылке, но и на воле – не было возможности праздновать его открыто, и революционеры выезжали за город и под видом пикника (чтоб не привлекать внимание полиции!), обсуждали политическое положение, произносили речи, пели революционные песни. Это называлось «маевки». Ленин в них участвовал, он знал много таких песен и с удовольствием их пел – «Варшавянку», «Смело, товарищи, в ногу», «Замучен тяжелой неволей», «Интернационал» (русский перевод Ленин считал неудачным и пел этот гимн на языке оригинала – по-французски). Крупская в своих воспоминаниях неоднократно описывает «маевки». За границей, там, где социал-демократические партии действовали легально, Ленин участвовал в демонстрациях на Первое мая. Конечно, как великое счастье он переживал свободное, открытое празднование Первомая после 1917 года!
У Ленина была даже статья, которая так и называлась «Первое мая» и которая была написана как обращение к рабочим. Процитирую ее: «Товарищи-рабочие! Наступает день Первого мая, когда рабочие всех стран празднуют свое пробуждение к сознательной жизни, празднуют свое объединение в борьбе против всякого насилия и всякого угнетения человека человеком, в борьбе за освобождение миллионов трудящихся от голода, нищеты и унижения. Два мира стоят друг против друга в этой великой борьбе: мир капитала и мир труда, мир эксплуатации и рабства, мир братства и свободы».
Но вернусь к теме дня рождения Ленина.
3.
Когда Владимир Ильич стал главой государства, ему пришлось столкнуться со старой российской традицией чествования начальства. Особенно это касалась юбилейных дат. В 1920 году Ленину исполнилось ровно 50 лет. С этим связана одна интересная история, про которую часто пишут биографы Ильича.
Конечно, Владимир Ильич никому не сообщал, что близится его 50-летие. Но 5 апреля 1920 года на съезде РКП б) один из делегатов каким-то образом об этом узнал и поспешил сообщить с трибуны, что вождю партии и главе государства (Ленин был председателем правительства РСФСР – Совнаркома) скоро 50. Делегаты выстроились в очередь к трибуне, чтобы высказать свои восторженные чувства, поздравить. Увидев это, Ленин встал из-за стола, спешно покинул президиум и вышел из зала.
В день рождения, 22 апреля, близкие товарищи Ленина пригласили его на скромный ужин. Он пришел. Ужин был действительно скромный – из спиртного на столе стояла лишь бутылка грузинского вина, которую принес Сталин. Подарок был всего один – от Надежды Константиновны, она подарила мужу меховую шапку для зимней охоты (Владимир Ильич любил походить по лесу с ружьем).
Однако руководство партии все же решило устроить официальное чествование юбиляра. Оно состоялось на следующий день, 23 апреля, в здании московского горкома партии. Несмотря на настойчивые уговоры, Ленин отказался идти на первую, официальную, часть, где лидеры партии и государства произносили речи в честь юбиляра, подчеркивая его заслуги и достоинства. Ленин посетил лишь заключительную часть. Встреченный аплодисментами, он взошел на трибуну и зачитал небольшой доклад. Он был посвящен… положению партии большевиков, победе над буржуазией, месту России в мировой революции. Мельком упомянув о поводе, по которому собрались, Ленин поблагодарил за поздравления и заявил, что марксисты не должны придавать такую важную роль личности, ибо историю, по Марксу, творят массы, и уверил, что лучшим подарком для него (а после известия о юбилее со всей страны Ленину стали приходить подарки) стала… карикатура на него, которую ему передал один товарищ.
Наши современники обычно объясняют это личной скромностью вождя. Это, конечно, верно. Но был и подтекст, о котором мы уже не знаем, но который был прекрасно понятен современникам. Дело в том, что в Российской империи чиновникам вменялось в обязанность поздравлять своих начальников с различными праздниками – от Рождества и Пасхи до дня ангела. На именины начальника все его подчиненные являлись в обязательном порядке, одетые в официальные мундиры, с подарками и «адресами». Обычным делом были фальшивые улыбочки, лицемерные восхваления…
Ленин ненавидел всей душой самодержавное бюрократическое государство и его порядки (и оно ему отвечало тем же, бросая его в тюрьмы и в ссылки). Больше всего Ленин боялся, что Советское государство переродится в нашу обычную российскую бюрократию с ее чинопочитанием и прислужничеством перед начальством, конформизмом и вороватостью. Ленин мечтал о том, чтобы революция дала России государство нового, доселе невиданного типа, где управленцы были бы представителями народа, не бюрократами-самодурами, а простыми рабочими и крестьянами, контролируемыми народными массами. В «Государстве и революции» Ленин писал: «Рабочие, завоевав политическую власть, разобьют старый бюрократический аппарат, сломают его до основания, не оставят от него камня на камне, заменят его новым, состоящим из тех же самых рабочих и служащих, против превращения коих в бюрократов будут приняты тотчас меры… 1) не только выборность, но и сменяемость в любое время; 2) плата не выше платы рабочего; 3) переход немедленный к тому, чтобы все исполняли функции контроля и надзора…»
Ленин требовал, чтобы служащие в Советском государстве жили скромно, и начал с себя: когда его кремлевскую квартиру попытались украсить предметами роскоши, он с возмущением потребовал, чтоб их убрали. Еще 1 декабря 1917 года Совнарком принял декрет, по которому зарплата чиновников, вплоть до народных комиссаров (министров), не могла быть выше средней зарплаты рабочего. Советская власть отменила титулы госслужащих, которые отображали ранг чиновника – «ваше превосходительство», «ваше высокоблагородие» и т.п. Советские госслужащие просто обращались друг в другу по фамилии, употребляя общее для всех обращение «товарищ» или «гражданин».
Конечно, Ленина не порадовало пышное празднование его юбилея. Конечно, Ленин был уверен в искренности ближайших товарищей, поздравлявших его 23 апреля 1920 года. Но он знал, что, увы, среди «новых коммунистов» и тем более совслужащих немало тех, кто во всем напоминает старых царских бюрократов. Недаром Ленин так часто употреблял в письмах словечки «комсановник» и «комврун».
И, увы, он был прав. От Ленина не укрылось, что рабоче-крестьянская демократия вырождается в бюрократию. В статье «Луше меньше да лучше» он писал: «Дела с госаппаратом у нас до такой степени печальны, чтобы не сказать отвратительны, что мы должны сначала подумать вплотную, каким образом бороться с недостатками его, памятуя, что эти недостатки коренятся в прошлом, которое хотя перевернуто, но не изжито, не отошло в стадию ушедшей уже в далекое прошлое культуры». А вот еще горькое признание: «…Мы должны, по совести говоря, признать… государственный аппарат, который мы называем своим, в сущности, еще совершенно чужд нам; это буржуазно-царская мешанина, и избавиться от нее за последние пять лет… не было никакой возможности, потому что мы были «заняты» большую часть времени военными делами и борьбой с голодом».
Поэтому свой доклад на собрании в честь своего юбилея Лепнин закончил неюбилейным предостережением: не зазнаваться! Не думать, что если «белая» опасность уже практически побеждена, то других опасностей нет…
И, в общем-то, Ленин оказался прав. Рост бюрократии, ее моральное вырождение привели к советской катастрофе…
Разве не переродившиеся высшие партийные бюрократы в 1980-х предали дело социализма? Реставрацию капитализма произвели такие перерожденцы, как Горбачев и Ельцин, партфункционеры, офицеры Советской армии и КГБ СССР, которые должны были защищать советский социализм и Советское государство… В креслах владельцев банков, заводов, холдингов оказались не потомки белоэмигрантов, а бывшие члены райкомов, горкомов и обкомов КПСС… Да и сейчас лица, сжегшие красные партбилеты, засели в «Единой России», восхваляют царских бюрократов – вешателей и взяточников, объявляя их методы «управления» замечательными «традиционными ценностями»! Чувствуют своих предшественников и родню по духу! А уж какие очереди образуют нынешние чиновники в день рождения губернатора или министра…
Очень поучительно при этом вспомнить первого руководителя Российской республики Владимира Ильича Ленина, его отношение к такого рода праздникам, к бюрократии и ее «традициям»…
Рустем ВАХИТОВ
