На своей встрече с представителями прессы, по сути, первой после возвращения из Фороса 22 августа 1991 года, М. Горбачев как бы походя обронил, что он всего им все равно никогда не расскажет.
Но уже сами по себе эти слова говорят об очень многом и поэтому заслуживают пристального внимания тех, кто действительно хочет понять и познать истинную суть происходившего в тот период в политической жизни СССР. За это говорит также и то, что, промелькнув, как метеор, в средствах массовой информации страны, эта фраза больше не обсуждалась, не поднималась ни журналистами, ни следователями по так называемому «делу ГКЧП». Проводивший 14 сентября 1991 года допрос свидетеля М. Горбачева заместитель руководителя следственной бригады Фролов А. В. и участвовавшие в нем генеральные прокуроры СССР Трубин Н. С. и РСФСР Степанков В. Г. не спросили об этом. Судя по их вопросам и ответам Горбачева, для обеих сторон к тому времени было ясно — задача у них общая: надо не только подтвердить версию измены Родине «путчистами», но и скрыть существо, движущие мотивы и подлинный характер событий августа 91-го года, которые могут сделать достоянием гласности очень неудобную правду о делах людей, оказавшихся у власти в качестве, как им тогда казалось, победителей.
О чем же М. Горбачев клялся никогда не рассказывать? О своей роли идейного вдохновителя, о своей деятельности в качестве одного из главных организаторов и исполнителей событий 19—21 августа 1991 года.
Однако в этих событиях, как и вообще в политике, в любых действиях есть своя логика, своя закономерность. Они не всегда понятны человеку со стороны. Тем более, что подлинный смысл и мотивы поступков чаще всего либо маскируются заботой об общественном благе, либо просто скрываются. И чем более высокий пост в государстве занимает человек, тем искуснее он это делает. Общеизвестно, что в истории все повторяется. Известно также, что номинальная и реальная власть в одних руках сосредоточивается в результате длительной, жесткой и безжалостной борьбы. И успешный итог таких усилий ни для кого не гарантирован. В отношении Горбачева история повторилась в том смысле, что «коронация» в марте 1985 года на пост Генерального секретаря ЦК КПСС стала вовсе не завершением, как для многих его предшественников, а лишь этапом ожесточенной борьбы за реальную власть, за непременное удержание «короны». События 19—21 августа 1991 года оказались кульминационным моментом, обозначившим окончательный крах этой борьбы. Сделав предательство своим основным оружием, М. Горбачев напобеждался до личного поражения.
Победа в Форосском «сидении» стала для Горбачева пирровой. Предавая всех и вся* он остался в конце концов один. Капитуляция «врагу- единоверцу» была подписана через день после возвращения «из изоляции», в Москве, на трибуне Верховного Совета РСФСР. После того хамства и тех унижений, которые он допустил по отношению к себе* дальнейшее было делом техники и юридического оформления. По свидетельству народного депутата РСФСР Н. Воронцова, речь, которую М. Горбачев зачитывал в Российском парламенте, впервые увидел он, поднявшись на трибуну. Вместо текста, подготовленного со своими помощниками, он зачитал чужую заготовку. Тут уже не приходится спрашивать, что могло произойти за ночь, чтобы Генеральный секретарь ЦК КПСС, объявив на весь мир накануне вечером о своей приверженности социалистическим идеалам и обновлению партии, на следующий день беспрекословно согласился, будучи законным Президентом страны, с запретом деятельности этой партии и не только заявил о самовольном сложении с себя полномочий Генерального секретаря, но и призвал Центральный Комитет самораспуститься. Конечно, о таких «мелочах», как Верховный Совет СССР и Правительство СССР, говорить уже не приходилось. Их руководители просто были объявлены государственными преступниками. И процесс, как говорят, пошел — в конце года он написал заявление о собственном уходе с поста Президента СССР, признал ликвидацию государства как такового.
Беспрецедентный случай в мировой истории. Ведь не четыре же тысячи обесценивающихся рублей ежемесячной пенсии, что в то время было эквивалентно 40 долларам, стоят такие услуги. Уверен, что чета Горбачевых и без такого мизера вполне в состоянии безбедно прожить в любой точке земного шара, оплачивая при этом помощников, прислугу и охрану. Нет, здесь для него было жизненно важно другое. Горбачев сделал всё, чтобы как можно быстрее ликвидировать все государственные и общественные структуры и органы, которые имели бы законное право потребовать от него отчитаться за свои действия как Президента, как Генсека. Секрет этого политика в том, что он панически боялся и боится отчета. Надо полагать, знает почему. Видимо, не зря даже Б. Ельцин предложил ему заранее покаяться. После прощальной трехчасовой беседы с уходящим Президентом СССР он, по его признанию журналистам, почему-то испытывал желание как можно скорее помыть руки.
Верховный Главнокомандующий, который пришел на Всеармейское офицерское собрание, не представившись, и ушел, не попрощавшись, знал, что делает. Хорошо знал, что в политике сделанная услуга цены не имеет. Сдавая государство и партию, Горбачев отчетливо понимал, не мог не понимать, что он давно уже возглавляет их лишь номинально, и в лучшем случае до съезда народных депутатов СССР и съезда КПСС. Развал экономики, падение жизненного уровня народа, безработица, кровавые национальные конфликты и беженцы, невиданного размаха преступность в стране, которую он должен был
бы считать своей Родиной, — понятно, что советский народ не мог простить такие «заслуги».
Феномен же взлета популярности Б. Ельцина, якобы оппонента- политика, (к слову сказать, о нашем понимании реальных взаимоотношений этой пары более детально остановимся ниже) во многом был обусловлен не столько его личными «фантастическими» достоинствами и популизмом, сколько порочностью, антинародной деятельностью Горбачева. Величайший парадокс — правильные и нужные идеи, необходимые преобразования, благородные цели он каждый раз превращал в фарс и очередное бедствие для страны, для ее народов.
Между тем, обусловленные так называемыми «новым мышлением» и «перестройкой» идеи и цели, связываемые западными средствами массовой информации и политиками в значительной мере только с именем Горбачева, имели для Запада вполне реальные блага и ценности. Его внешнеполитическая деятельность дала возможность Западу, ничего не уступив, добиться достижения своих эгоистических стратегических целей в политике, позволила уменьшить бремя военного налогообложения и выйти на весьма перспективные рынки сбыта, к источникам сырья. Для западного обывателя он уже не лидер «империи зла», а гуманист, борец за мир и приоритет общечеловеческих ценностей. Для них он — человек, снявший угрозу ядерных конфликтов, изнурительного противостояния в холодной войне, — что им до того, что заплатил он за это развалом собственной страны, подрывом на многие годы ее экономической мощи. Потому, очевидно, он усиленно восхваляется их средствами массовой информации по сей день и превращается в «ласкового Горби».
Два лица одного человека: предатель своего народа и герой для внешнего мира, и прежде всего США, Германии, Израиля. И то и другое объективно, обоснованно. Все зависит от того, кто платит. Вот почему Горбачев спешил все сдать — и государство, и партию, и народ. Это тот капитал, за который ему платят и еще заплатят миллионы сребреников. Понятно, что беспристрастные отчеты и скрупулезные расследования могут лишь затуманить светлый образ «героя». А это — убытки, и немалые. За это он и торговался. Для этого, и во имя этого, почти всех высших должностных лиц государства и партии он (юрист по образованию) объявил государственными преступниками до завершения официального расследования их действий. Более того, ни с кем из них так и не решился встретиться лично, или хотя бы публично выслушать. Отсюда эти постоянные визиты и платные выступления, сборы пожертвований даже в смехотворно малых размерах, принятие титулов и званий, срочные публикации сомнительных откровений. Главное — успеть собрать урожай. Однако, как ни прячь, а правда всегда пробивает дорогу к людям, пусть даже через многие годы. Жизнь остановить нельзя.
