Все бы хорошо и красиво – но путинский режим беспощадно выдаивает это население, превращая его в нищих. Соответственно, и медицина нищает и ветшает. По сути, сегодня медучреждения вынуждены латать дыры, затыкая неотложные нужды нуждами, которые вроде бы можно отложить, – ремонт, безопасность и так далее. В конечном итоге инфраструктура изнашивается, ветшает, а если учесть, что она и без того находилась в плачевном состоянии, то совершенно не удивительны аварии, пожары, взрывы.
Ковидный террор продемонстрировал, что здравоохранение как цельная система уже перестало существовать. Оно держится на остатках прежней устойчивости, но дает сплошные сбои. Катастрофическое положение, сложившееся прямо сейчас, – это то, что в сопромате называют пределом усталостной прочности. Нельзя бесконечно гнуть проволоку – она ломается в месте изгиба. Нельзя бесконечно обкрадывать страну – она начнет рассыпаться. Террор, который сегодня власть ввела против населения всей страны, – это попытка удержать рассыпающуюся страну переводом ее в мобилизационный режим управления. Правда, любая мобилизация – это дополнительное напряжение, вымывающее последние ресурсы, и чуть позже ситуация кратно ухудшится. Но нынешние временщики не живут завтрашним днем, они так далеко не смотрят. При взрыве в ковидной больнице в Челябинске погибли два тяжелых пациента. Местный губернатор успокоил общественность, сообщив, что они умерли до взрыва естественным образом. Так совпало. «Он уволился из органов накануне». Безотказный аргумент.
В целом система здравоохранения российских регионов семимильными шагами движется к коллапсу на фоне рекордов заболеваемости коронавирусом.
По данным правительства, в половине субъектов РФ занято больше 80% коечного фонда, отведенного под ковидных больных. В каждом пятом ситуация критическая: осталось меньше 10% свободных коек. При этом пять субъектов практически исчерпали резерв – занято больше 95%, доложила президенту Владимиру Путину в среду вице-премьер Татьяна Голикова.
Оптимизированная Минздравом и финансируемая на уровне африканских стран российская медицина не справляется с наплывом пациентов, число которых растет в геометрической прогрессии: 8,9 тысячи в день в начале октября, 14,2 тысячи – в середине месяца и рекордные 18,3 тысячи – 30 октября.
Пенсионерка в Чите записала видеообращение, в котором сообщила, что с 19 октября болеет коронавирусом и не может дождаться помощи, пишет Chita.ru. 64-летняя женщина жаловалась на ухудшение состояния и отказ в госпитализации.
Медики, которые приезжали домой, по ее словам, заполняли документы и уезжали, а сын, обратившись в минздрав Забайкалья, был задержан сотрудниками Росгвардии. В заключение женщина заявила, что просит винить Минздрав в ее смерти. 28 октября пенсионерку госпитализировали, и на следующий день она умерла.
Минздрав Забайкальского края начал служебную проверку в подведомственных учреждениях, ответственных за организацию медицинской помощи данной пациентке, сообщили РИА Новости в ведомстве.
В Волгограде 87-летнего ветерана пытались перевести из ковидной больницы в психлечебницу, выкатив его без сознания на улицу, сообщает местное издание «Высота 102».
По словам дочери пенсионера, медики жаловались, что ее отец «шумит и мешает соседям по палате», и, заверив, что «дедушка крепкий и никак не сдохнет», выкатили больного без сознания на улицу, вскоре после чего он скончался.
Прокуратура организовала проверку инцидента, сообщила старший помощник прокурора Волгоградской области Оксана Черединина.
Житель Кузбасса скончался в больнице от COVID после того, как провел сутки в приемном покое без медицинской помощи, сообщает Taiga.info. «Мы не могли в это время дозвониться абсолютно никуда. Мы бились по всем инстанциям, по всем номерам, во все социальные сети», – рассказала сестра умершего Анна Ветровая. Теперь, по ее словам, родственники не могут забрать тело из-за перегрузки моргов.
Российская медицина испытывала кадровый дефицит еще до эпидемии: реальное количество бригад скорой помощи было в 1,5–2 раза ниже нормативного, сообщил сопредседателя профсоюза «Действие» Андрей Коновал. Теперь возникает эффект воронки – с каждым заболевшим или уволившимся медиком нагрузка на оставшихся возрастает пропорционально.
В глубинке медицинской помощи де-факто нет вовсе. В поселке Первомайский, в 180 километрах от Екатеринбурга, для 600 жителей открыт один фельдшерско-акушерский пункт, но работает он раз в одну-две недели. «На всё у них есть одно слово – «оптимизация». С этой оптимизацией мы до ручки дошли уже», – жалуется один из жителей поселка. – Такое ощущение, что из дома нас уже сразу на кладбище везут».
В Подмосковье вводится обязательная самоизоляция для лиц старше 65 лет. Формально – с целью предохранения от заражения. Однако тюремный режим никого не делал здоровее, люди, находящиеся и без того в группе риска, которые в течение всего года и так подвергались тяжелым испытаниям от предыдущих терактов со стороны властей, теперь снова запираются в четырех стенах.
Что будет с их и без того ослабленным иммунитетом, представить несложно. Но для чиновника главное – не конечный результат, а имитация деятельности. То, что умрут новые десятки или сотни людей от беспощадной борьбы с вирусом, губернатора не беспокоит. Он сделал всё, что мог…
Теперь и специалисты начинают предупреждать о последствиях «ковидного террора» – Татьяна Караваева, руководитель отделения лечения пограничных психических расстройств и психотерапии НМИЦ имени Бехтерева, приравнивает «ковидные стрессы» к боевым. Пока разговор этот осторожный – синдром боевого стресса она указывает у заболевших, однако нет никаких сомнений, что всё население страны уже находится в зоне боевых действий. Раз это война, то все сопутствующие войне проблемы, в том числе и психические, теперь становятся нормой жизни.
Чем дольше и жестче будет террор против населения, тем к более тяжелым последствиям он приведет в будущем. Не стоит забывать, что и до «ковидного террора» страна постоянно находилась в перманентно возникающих кризисах, которые тоже ведут к ослаблению здоровья, в том числе и психического. Тотальная нищета, в которую вверг режим половину страны, а значительную часть второй половины можно с полным правом называть хронически бедными – это тоже тяжелейший стресс. Теперь на всё это навалился чудовищный пресс противоковидных мероприятий. Зондеркоманды проводят рейды по транспорту, показательно избивают и топчут ногами выбранные жертвы, запугивая всех остальных. Обнищавших людей облагают зверскими штрафами – это классический террор, целью которого является создание атмосферы страха и ужаса. Это и есть война – война с народом.
Логично, что уровень тревожности растет. Растут его проявления – повышаются суицидальные настроения, растет уровень агрессии, возникают и усиливаются уже имеющиеся психические расстройства. Ввести социум в такое состояние непросто, но еще сложнее затем из него выходить. Психически нездоровые люди, пусть даже и выглядящие внешне адекватно, в масштабах целой страны – это угроза для ее устойчивости, тем более что она и без того подорвана проводимой политикой.
Дезорганизованный, запуганный и неадекватный социум неспособен к нормальной социальной жизни. Создается благоприятная среда для появления деструктивных сект, движений и течений. Можно вспомнить «Белое братство» на Украине, которое стало колоссальной проблемой в девяностые годы, когда население Украины было деморализовано и дезорганизовано происходящим на ее территории. В России точно так же в это время как грибы росли разнообразные оккультные организации. Однако тогда запас прочности, оставшийся от Советского Союза, был существенно выше сегодняшнего. Сейчас распад общества и психическая дезадаптация могут стать факторами, которые будут способствовать фрагментации страны. А агрессивная прослойка психически нездоровых людей может получить лидеров (а уж с ними-то как раз никаких проблем в такие моменты не возникает), которые используют их как ударную силу для реализации своих проектов.
По данным ВОЗ, Россия занимает 121-е место в мире по расходам на здравоохранение (5,3% ВВП), уступая даже ЦАР (5,8%).
Выпускается с июля 1956 года
