Затея, согласно официальным данным, обошлось бюджету в 2 миллиарда рублей. Это, надо полагать, только то, что пошло на изготовление новых штампов, печатей, бланков, вывесок, иначе говоря, технической составляющей. А если посчитать потраченное на пошив соответствующей случаю формы и прочих атрибутов нововведения, то эту сумму необходимо увеличить как минимум десятикратно.
Только что мы всё о выделке – поговорим об овчинке. Начнем, как говорится, сначала. Жила-была милиция, никого, кроме преступников, не трогала, пользовалась уважением народа, согласно поэтическому постулату Маяковского «Моя милиция меня бережет». И это отнюдь не слова. Когда я будучи восьмиклассником пусть и на короткое время впервые в жизни уезжал из дома не куда-нибудь, а в столицу, мне мать наказывала: «Смотри, Москва город большой, в нем легко заблудиться. И если что, обращайся к милиционерам, они подскажут, куда и как пройти-доехать». Так оно и было. «Моя милиция» берегла от бед и неурядиц не только меня, но и всех оказавшихся в незнакомой обстановке или иных тревожных ситуациях.
Разумеется, лихие 90-е несколько скомпрометировали милицию, но не она была в этом виновата. Органы правопорядка, как и весь народ, стали тогда жертвой преступного режима.
Вернемся, однако, к тому, с чего начали – к переименованиям. Казалось, ничто не предвещало такого поворота событий. И вдруг ни с того, ни с сего нашу доблестную некогда милицию вот так сразу да лицом в самую грязь. Народ возроптал: «Какая полиция, с какой стати? Такое дуракам с Украины может и простительно, но там-то, умным людям, зачем эта самодеятельность?» Возмущению простых людей не было предела. Оснований для подобного беспокойства было у граждан предостаточно. Слово «полиция» они хорошо помнили со времен Великой Отечественной войны. На захваченных фашистами территориях всякого рода предатели, переходящие на сторону врага, служили в полиции. После войны Родина жестоко покарала изменников. Но слово «полиция» навсегда стало для народа звуком, режущим слух.
Только тогдашний президент на это не обращал никакого внимания – он упорно двигал идею о переименовании вперед. Помню, как люди, недоумевая, судачили: президент человек молодой и многое из той поры не знает. Неужели в его окружении не найдется ни одного, знающего подоплеку нового-старого названия, который объяснил бы шефу, что подобная новация недопустима?
Похоже, сведущего человека в окружении президента на тот момент не нашлось, а народа никто не послушал. Многие в сердцах говорили, дескать, как же так, ведь работники правоохранительной системы это же наши люди и нельзя к ним относиться так неуважительно: новое название унижает их человеческое и служебное достоинство.
А главное, нововведение поставило перед людьми неразрешимую дилемму, как называть бывших милиционеров? Товарищ – язык не поворачивается, господин – душа не принимает. Господ на шее у народа и без того пруд пруди. Да и какие служители органов господа? Большинство из них из простых семей. Словом, они такие же, как и мы, зачем же им навешивать ярлык ненавидимых народом господ? Наверное, отчасти, поэтому многие из нынешних силовиков с предубеждением относятся к современному названию их ведомства.
Вернемся, однако, к «виновнику торжества». Думал ли Дмитрий Анатольевич, подписывая указ о переименовании милиции в полицию о том, что одним росчерком пера лишает работников службы правопорядка не только былой народной любви, но и элементарного уважения? Будем откровенны: многие сегодня не доверяют полиции. И в этом вина не только криминальной ситуации в стране, но и самого подписанта.
А между тем двусмысленность создавшегося положения хорошо понимали тогда на самом верху. Неслучайно традиционный праздник назвали не днем полиции – это было бы явной провокацией, а стыдливо: нарекли Днем работников правоохранительных органов.
Как ни печально об этом говорить, но в неблагодарном деле переименования активное участие принимали генералы милиции В.И. Колесников, В.А. Васильев и другие, которых я до тех пор искренне уважал. Советская милиция дала этим людям всё: звания, награды, почет и уважение народа. Что заставило их поступиться офицерской честью, гражданской совестью и оказаться в рядах переименовальщиков? Ответ на этот вопрос может быть только один: они не захотели расставаться с привилегиями, которые давали им власть – оба были депутатами Государственной думы. Так вот и променяли они свое первородство на чечевичную похлебку.
Но бог с ними, с генералами, у них была корысть. Но как мог повестись на такое В.В. Путин – уму непостижимо. Чем он при этом руководствовался, о чем думал? Спросить бы об этом самого Владимира Владимировича, только мне, простому смертному, до него, небожителя, как до звезды небесной далеко.
Ну а все-таки, скажет в этом месте дотошный читатель: какой резон был у Д.А. Медведева затевать и впрямь пустяшное, но вместе с тем такое дорогостоящее дело? Резон, на мой взгляд, разумеется, был. Таким образом, тогдашний президент хотел показать своим друзьям-либералам, стремящимся вытравить из прошлого России все советское, что он с ними заодно. А что признание главы государства к своим единомышленникам в любви обошлось народу в неподдающуюся осмыслению сумму, похоже, там, наверху никого не волновало.
И последнее. Не могу удержаться от вопроса: переименовали милицию в полицию, ну и что? Преступлений стало меньше? Да нет – больше! Одна коррупция чего стоит. По этому показателю мы чуть ли не впереди планеты всей, разумеется, со знаком минус. В прошлом году среди стран мира занимали 138-ю строчку, шли, как говорится, ноздря в ноздрю с папуасами Новой Гвинеи. Что называется – докатились!
Заражена этим недугом и полиция. Только надо ли ее в этом винить, если насквозь коррумпирована сама административная система? Воруют все: от министра до мелкого клерка. А чего бояться, если этим занимаются на всех этажах власти!
Такие вот дела. Мы говорим о милиции, полиции, пытаемся что-то объяснить, философствуем… А дело-то, в общем, простое: переименование милиции в полицию было никому не нужным, кроме либералов, политическим заказом. И олицетворял он собой не что иное, как глупость. Не случайно вся эта затея не принесла ее устроителям ни подвижек к лучшему, ни славы, ни доброго имени. Так что овчинка выделки совсем не стоила.
Виктор КУЗЬМИН
с. Доброе,
Липецкая обл.
