Обычно приводятся сравнительные данные последних лет с показателями 2005 г., когда сельское хозяйство было в наибольшей степени разрушено. Такое сравнение возможно, но для объективной оценки современного состояния сельского хозяйства его показатели следует сравнить и с данными предреформенного периода (1986–1990 гг.) или хотя бы с 1990 г. Таблица 1. Динамика важнейших показателей развития сельского хозяйства России в 1986–2019 гг. (см. на сайте).
Получается, что из 11 важнейших показателей развития сельского хозяйства в 2019 г. только по четырем превышен уровень 1990 г., а по семи он даже ниже его. О каких достижениях тогда может идти речь? О большом достижении говорят в производстве зерна, но ведь прошло 29 лет, а его производство в 2015–2019 гг. превысило уровень 1986–1990 гг. всего на 14,2%. За этот период посевная площадь сельскохозяйственных культур сократилась на 32,8%, резко сократилось поголовье всех сельскохозяйственных животных. Только в последние три года производство мяса за счет развития свиноводства и птицеводста превысило уровень 1990 г. После резкого снижения производства молока в 2001–2005 гг. оно находится на очень низком уровне.
О состоянии сельского хозяйства России и его месте в мире и в Европе наглядно видно по данным таблицы 2, где продукция определялась в текущих и постоянных ценах в долларовом исчислении. В период 1990–2018 гг. продукция сельского хозяйства не увеличилась, а сократилась в текущих ценах с 87,1 до 52,2, а в постоянных ценах – с 87,1 до 84,7 млрд долл., т.е., соответственно, на 40,1 и 2,8%. При этом в расчете на душу населения показатель сельского хозяйства в текущих ценах сократился с 590,2 до 362,3 долл., т.е. на 38,6%., а доля сельского хозяйства в экономике страны сократилась с 16,5 до 3,5%, т.е. в 4,7 раза. Уменьшилась и доля сельского хозяйства России в мире с 7,6 до 1,6%, а в Европе – с 23,0 до 14,3%. Таблица 2. Сельское хозяйство России в 1990–2018 гг.
Источник: Иван Кушнир. Сельское, лесное и рыбное хозяйство России, 1990–2018 гг. (дата обращения: 01.10.2020).
Не все хорошо и с внешней торговлей продовольственными товарами и сельскохозяйственным сырьем. Да, в 2019 г. по сравнению с 2000 г. размер экспорта увеличился в 2,8 раза, а импорта сократился в 1,2 раза, что является положительным признаком в торговых международных связях. Эти изменения произошли главным образом за счет мяса и пшеницы. За эти годы экспорт пшеницы и маслин увеличился в 3,7 раза, а импорт мяса сократился в 3,8 раза (табл. 3). Но сальдо все еще остается отрицательным, т.е. покупаем больше, чем продаем. Таблица 3. Экспорт и импорт продовольственных товаров и сельскохозяйственного сырья Россией в 2010–2019 гг. Источники: Российский статистический ежегодник. Стат. сб. 2011–2020 гг. (см. на сайте).
Кроме того, страна ежегодно тратит огромные средства на покупку за границей сельскохозяйственной техники и семян сельскохозяйственных культур. Ситуация с семенами и селекцией у нас катастрофическая. Доля импортных семян сахарной свеклы доходит до 98–99%, а по подсолнечнику, кукурузе, ячменю и рапсу – от 50 до 70%, в зависимости от региона. По овощам не лучше. У нас практически прекращено семеноводство овощных культур. Мы полностью зависим от зарубежных компаний-монополистов.
Отрицательное сальдо в торговле отчасти объясняется тем, что у нас разрушена пропорция между растениеводством и животноводством в пользу первого. А должно быть наоборот, так как продукция животноводства всегда имеет более высокий передел. Ее можно дороже продать, что важно для экспорта. Трудности в развитии животноводства в значительной степени связаны с тем, что почти повсеместно в стране резко сокращены посевы кормовых культур, а производство зерна сильно ориентировано на экспорт пшеницы. Скот и птицу просто нечем кормить. Если в 1990 г. при валовом сборе зерна 116,7 млн т на корм скоту и птице направлялось 74,9 млн т (64,2%), а на экспорт – менее 2%, то в 2018 г. при сборе зерна 113,3 млн т на корм скоту и птице было направлено всего 12,5 млн т (11,0%), а на экспорт – 54,8 млн т (48,4%). При возрастающем экспорте зерна импорт кормов тоже возрастал. Получается, что при экспорте зерна мы импортируем дорогие корма, которые производятся, возможно, из нашего зерна. Ясно, что такая практика для страны экономически ущербна. В настоящее время Россия закупает продукции высокого передела на 10 млрд долл., а экспортирует всего на 3,5 млрд долл., т.е. в 3 раза меньше. Чтобы достичь к 2024 г. экспорта сельхозпродукции на 45 млрд долл., как предусмотрено национальным проектом, потребуется резко увеличить размер продукции высокого передела, соблюсти необходимую пропорцию между внешним и внутренним рынком с учетом приоритета самообеспечения населения страны экономически доступным продовольствием.
Наблюдаемое изобилие продуктов в продаже в условиях низкого уровня их производства объясняется тем, что для основной массы населения многие продукты питания недоступны из-за высоких цен, ведь наиболее бедная часть населения расходует на питание до 70–80% своих доходов, а наиболее богатая часть общества расходует всего 10–15% доходов. Фактическое потребление молочной продукции в стране ниже рекомендуемого примерно на 30%. В группе населения с наименьшими доходами потребляется мясных продуктов в 2,5 раза меньше, чем в группе с высокими доходами, соответственно, молочных продуктов – в 2,1 раза меньше, овощей – в 2,2, фруктов и ягод – в 3,9 и яиц – в 1,7 раза. При этом средняя зарплата на селе сегодня немногим больше 60% от средней по экономике. А ведь в 1990 г. в РСФСР зарплата у колхозников (265 руб. в месяц) составляла 89,3% к среднему показателю по республике. А зарплата в совхозах (313 руб.) превышала не только среднюю по стране (296,8 руб.), но и зарплату в промышленности (310,9 руб.).
В Стратегии устойчивого развития сельских территорий только к 2030 г. предусматривается повышение оплаты сельского труда до 80% к средней по экономике. При этом в Стратегии развития агропромышленного и рыбохозяйственного комплексов Российской Федерации на период до 2030 года запланированы индекс производства продукции сельского хозяйства в 2024 г. к 2019 г. в размере 110,2%, а индекс физического объема инвестиций в основной капитал сельского хозяйства – 113,1%.
Такие темпы роста инвестиций и роста зарплаты явно недостаточны для комплексного технико-технологического перевооружения отрасли и роста производства продукции, а значит, обеспечения продовольственной безопасности страны и увеличения экспорта до 45 млрд долларов. Обеспечить продовольственную независимость можно только на основе ускоренного развития отечественного сельского хозяйства, поэтому ключевым компонентом Доктрины продовольственной безопасности России является производство основных видов продукции питания в необходимых объемах и в экономически доступном виде для всех слоев населения страны. Для этого требуется в первую очередь насыщение отечественного агрокомплекса денежными средствами.
По рекомендациям экономистов-аграрников необходимо принять федеральный закон прямого действия, определяющего долю сельского хозяйства в расходной части бюджета страны в размере до 10%, но не менее 7–8% и повышение средней рентабельности сельхозпроизводства в стране до 25–30%. Фактически в России в нулевые годы расходы федерального бюджета в сельское хозяйство неуклонно снижались и составляли менее 2%. В развитых странах Европы прямая господдержка сельхозпроизводителей составляет около 20% расходной части бюджета. В России в последние годы доля инвестиций в основной капитал сельского хозяйства находится в пределах 2,9–3,4% от общего объема инвестиций. При этом доля бюджетных средств составляет всего 1,8–2,8%. В России поддержка сельского хозяйства более чем на порядок ниже, чем в странах ЕС и США, где помощь направлена на поддержку хорошо развитого сельскохозяйственного производства. Например, в Германии поддержка государства составляет в расчете на 1 га пашни 13,3 тыс. руб., а в России – менее 600 рублей.
Ключевую роль в увеличении производства продовольствия играет фактор повышения урожайности. Согласно исследованиям специалистов ФАО, в период с 1961 г. по 2005–2007 гг. он обеспечивал 76% прироста сельскохозяйственного производства в мире, около 14% – расширение пахотных земель и 10% – повышение интенсивности их использования. В развитых странах первый фактор играл более важную роль, чем в развивающихся: на повышение урожайности приходилось 84% роста производства, расширение пашни обеспечивало 6%, повышение интенсивности – 10%. В развивающихся странах влияние перечисленных факторов оценивалось следующим образом: 70% (в первую очередь – за счет Китая и Индии, где данный фактор обеспечивал более 90% прироста производства), 22 и 8%.
Основными инструментами повышения урожайности культур, продуктивности скота и птицы является интенсификация производства за счет улучшения сортов сельскохозяйственных культур и использования семян высоких репродукций, создания более продуктивных пород животных, повышения плодородия почв путем применения удобрений и пестицидов, орошения земель, механизации производственных процессов, совершенствования методов управления, повышения уровня подготовки персонала, активного внедрения новейших достижений аграрной науки и техники. Мировое сельское хозяйство, как ожидается, будет активно использовать все перечисленные инструменты повышения уровня интенсификации производства.
Сопоставление показателей потребления основных видов продуктов питания населением России и других стран дает возможность посмотреть на проблему питания еще с одной точки зрения. В сравнении с развитыми странами Россия отличается низким уровнем потребления мяса и молока. Наиболее высок уровень потребления мяса и мясопродуктов в США и Австралии, где он превышает 100 кг в год на душу населения. Потребление мяса средним россиянином почти вдвое ниже, чем средним американцем. Уровень потребления молока наиболее высок во Франции и Германии: 430 кг в год на душу населения. В России он почти вдвое ниже, но заметно выше, чем в Японии и Великобритании.
Мясо-молочная зависимость России от импорта объясняется тем, что поголовье крупного рогатого скота в РФ сокращается уже почти 30 лет. Если в конце 1990 г. в стране насчитывалось 57 млн голов КРС, то в 2019 г. осталось всего 18,1 млн голов, поголовье сократилось в 3,1 раза, что привело к сокращению производства говядины и молока. В настоящее время в стране мясные и полумясные породы занимают всего 20% поголовья КРС, при оптимальном показателе 35–40%. В России не хватает сегодня 1 млн коров, из-за чего ежегодно чувствуется дефицит в 300–400 тыс. бычков.
В доктрине продовольственной безопасности до 2020 г. было предусмотрено увеличение поголовья крупного рогатого скота до 35 млн. Фактически поголовье животных продолжает сокращаться. Прогнозировалось, что к 2020 г. потребление мяса в России на душу населения достигнет 78–79 кг, фактически оно стабилизировалось на уровне 74–75 кг. Потребление молока и молокопродуктов снизилось: с 387 кг в 1990 г. до 234 кг в 2019 г., т.е. в 1,7 раза. Это уровень 2005 г.
Ключевым фактором, определяющим перспективу и динамику развития национальной молочной и мясной отрасли, остается государственная поддержка сельхозпроизводителей на всех уровнях и активизация работы всего агропромышленного комплекса. Россия при ее земельных ресурсах может решить проблему продовольственной безопасности.
На федеральном уровне требуется выработать целостную государственную агропродовольственную политику, новую экономическую модель функционирования АПК, рассчитанную на долгосрочную перспективу и направленную на рациональное сбалансированное соотношение между производством и потреблением продовольствия, с учетом повышения платежеспособного спроса населения и импортозамещения продуктов на основе комплексного решения проблем производства, хранения, переработки, транспортировки, сбыта и использования отечественной сельскохозяйственной продукции. Сельское хозяйство необходимо рассматривать как первичную базовую основу материального производства.
[img=-20361]
[img=-20362]
[img=-20363]
