Мамлакат и Энгельсина
Разные судьбы дарит людям история, и о разности их для двух среднеазиатских девочек, в середине 30-х славу обретших благодаря встречам со Сталиным, давайте, вспомним. Это Геля Маркизова, которую весь мир в ее 8 лет видел на руках у Вождя, и Мамлакат Нахангова – самая юная, в 11 лет, обладательница ордена Ленина. И разность такая выпала потому, что детство их, в какой-то момент одинаково счастливое, на время пришлось непростое, послереволюционное, когда на гигантские свершения накладывались не всегда продуманные решения.
Итак, Мамлакат Акбердыевна Нахангова родилась 6 апреля 1924 г. в кишлаке Шахмансур близ Душанбе. Отец рано умер, и детство ее с мамой Курбан-Биби Наханговой и десятью братьями и сестрами прошло в кибитке колхоза им. Лахути. Мамлакат – в переводе с таджикского «страна», с детства умела держаться в седле и всей своей семьей помогала маме сортировать хлопок. В школу ходила, в 1934 г. была принята в пионеры, и внимание обратила на себя тем, как скора, быстра была в сборе хлопка.
В силу сноровистости своей делала это обеими руками и за день, при взрослой норме 13 кг, сдавала по 70-80 кг. Ей не доверяли, смотрели, чтобы «не обманывала», укоряли учетчика, что так много записывает, и кое-кто из местных даже угрожал – один раз и избили, чтобы так много не превышала выработку. Однако когда узнала, что А. Стаханов за смену вырубил 102 т угля, поставила целью своей собрать 102 кг хлопка, всем об этом сказала – и рекорда такого прилюдно добилась! За что колхоз в декабре 1935 г. направил ее в Москву для награждения орденом Ленина.
А Геля, Энгельсина Ардановна Маркизова, родилась 16 ноября 1928 г. в Улан-Удэ (тогда еще Верхнеудинске) Бурят-Монгольской АССР – и детство ее было совсем другим. В семье наркома земледелия БМАССР (с 1936 г.) и второго секретаря Бурят-монгольского обкома ВКП(б) Ардана Ангадыковича Маркизова и дочери забайкальского казака Пушкарева, Доминики Федоровны. Энгельсиной ее назвали в честь Ф. Энгельса, а ее старшего на 2 года брата Владленом – в честь Владимира Ленина, и в большом доме у них была большая библиотека.
Детство, как видим, у девочек было совершенно разным, но скоро в их жизни произойдут события, тесно друг с другом как бы переплетенные, хотя о взаимном существовании они и не догадывались.
И события эти – встречи со Сталиным. Мамлакат в декабре 1935 г. в числе передовых колхозников южных республик приехала Москву, где в Кремле «За трудовой героизм и успехи в поднятии урожайности хлопка» самой юной в СССР была награждена высшей советской государственной наградой – Орденом Ленина. Получала его из рук председателя Всероссийского ЦИК М. Калинина.
По-русски девочка знала всего несколько слов, и речь переводил учивший таджикский язык свояк А. Микояна, а Сталин подарил ей фотокарточку, где снята она среди членов Политбюро: Сталин, Молотов, Андреев – в таджикских халатах. На обороте подписав: «Товарищу Мамлакат Наханговой от И. Сталина за хорошую учебу и работу, 4.XII.1935 г.» Мамлакат в ответ подарила ему книгу.
А Геля оказалась в Москве в январе 1936 г. потому, что отец – один из руководителей БМАССР, должен был быть на общесоюзном слете колхозников. Он взял ее с собой, и точно так же, как и Мамлакат, советское руководство, чтобы наградить отличившихся в труде представителей бурят-монгольской делегации, пригласило всех их в Кремль. Геля, узнав, что отец идет к Сталину, напросилась вместе с ним.
Мама Гели, учившаяся тогда в Московском медицинском институте, купила два букета: один – Сталину, другой – Ворошилову, и 27 января все они вместе, втроем, пошли в Кремль. Гелю нарядили в новую матроску, забыв, правда, про туфельки, и пошла она в валенках – на дворе был январь.
В президиуме, кроме Сталина, сидели Калинин, Молотов и Ворошилов, гостей посадили за столики, причем тот, где сидела Геля с родителями, был недалеко. И начались выступления, награждения. Большинство членов делегации (67 человек): доярки, чабаны, заведующие животноводческими фермами, председатели колхозов, директора совхозов, представители культуры и искусства, партийно-советские работники были награждены: 3 Ордена Ленина, 15 – Трудового Красного Знамени, 32 «Знака Почета» и 1 – «Красной Звезды». А они в ответных речах на бурятском языке говорили о достижениях в сельскохозяйственном производстве, слова благодарности руководителям ВКП(б) и правительству СССР – и 8-летняя Геля все это слушала-слушала, терпела-терпела, помнила, что в нужный момент должна встать и поднести цветы Сталину и Ворошилову, но от скуки терпение кончилось. Она встала и с букетами вдруг пошла. Сталин сидел в пол оборота, Ворошилов похлопал его по плечу, с улыбкой сказав: «К тебе пришли». Тот обернулся, сказал: «Привет», взял оба букета и поставил с ними улыбающуюся Гелю в валенках прямо на стол. Ворошилов сказал: «Девочка хочет сказать речь», счастливая Геля выпалила: «Это Вам привет от детей Бурят-Монголии», и на шепот: «Поцелуй его, поцелуй» – Иосифа Виссарионовича крепко поцеловала. Все разразились аплодисментами, кадр запечатлели присутствующие фотографы и кинохроникеры – и вошел он в Историю навсегда.
После приема делегатам вручили подарки от Советского правительства, колхозам, представленным на приеме, дали по грузовому автомобилю, а делегаты преподнесли руководителям партии и правительства национальные халаты, костюмы, ножи и трубки. Геля, гордо сидя на сцене, все наблюдала – и вдруг громко спросила: «А мне будет подарок?» Что заставило всех притихнуть, но через некоторое время из президиума крикнули «Геля! Подойди сюда!» – и она подошла. Сталин спросил: «Что ты хочешь получить: часы или патефон?». Геля попросила и то, и другое. Сталин взял из рук Молотова красную коробочку, открыл ее, она увидела золотые часы с золотым браслетом, а вождь поинтересовался, нравятся ли они ей? Геля ответила утвердительно, а на его: «А патефон ты не донесешь» – возразила: «Я позову папу».
Ардан Маркизов уже получил в подарок один патефон, но снова поднялся на сцену, за другим патефоном с набором пластинок. На часах было выгравировано: «От вождя партии И.В. Сталина Геле Маркизовой. 27.1.36 г.»; на металлической пластинке, прикрепленной к патефону: «Геле Маркизовой от вождя партии И.В. Сталина. 27.1.36 г.», и, кроме того, он вручил ей еще памятную медаль с надписью «От Вождя партии Сталина Геле Маркизовой».
Итак, после встреч со Сталиным, начался у обеих восточных девочек счастливый и радостный, в чем-то похожий, знаменитый период. На следующий день газеты опубликовали фотопортрет Гели со Сталиным с надписью «Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство!», она в течение дня ходила по гостинице с газетой, показывая каждому: «Смотрите, это я».
Геля стала кумиром советских школьников; сильно возросла продажа матросок; стрижка «под Гелю» стала популярной; портреты и плакаты со Сталиным – иногда огромные, появлялись на детских праздниках, висели в пионерских лагерях, школах, детских домах, детских садах, дворцах пионеров, иных детских учреждениях, часто публиковались на страницах газет и журналов. А скульптор Г. Лавров сделал 5-метровую их со Сталиным скульптуру.
Мамлакат тоже, благодаря знаменитой ее фотографии со Сталиным, стала очень известна. В 1936 г. получила путевку в «Артек», была приглашена в Ленинград, где побывала в Смольном, Зимнем дворце, на Марсовом поле, а во Дворце пионеров ей подарили выбранный ею мяч. Стала героиней поэмы Мирзо Турсун-заде «Солнце страны» и скульптурной группы «Сталин и Мамлакат» в павильоне Таджикской ССР на ВСХВ (1938 г., скульптор В. Ингал).
Но через полтора года началось серьезное расхождение в их жизненных путях. У Мамлакат все было хорошо, в 1940 г. ее даже представили, подобно античной богине, в скульптуре «Юная стахановка хлопковых полей Мамлакат Нахангова», работы М. Рындзюнской (гранит, 2,25 м).
А вот у Гели начались неприятности. 17 ноября 1937 г. ее отец – нарком земледелия БМАССР, был арестован по обвинению в организации антисоветского пан-монгольского заговора, целью которого был срыв посевной и использование колхозных лошадей для организации сабельных рейдов в тылы Красной Армии, участие в проведении шпионско-диверсионной, в пользу Японии, работы.
Реальным же поводом ареста Маркизова и других руководителей БМАССР стал, возможно, действительный мор скота, прокатившийся в летний сезон 1937 г. на сельхозугодиях республики, когда пало 40 тысяч голов молодняка. Сейчас трудно говорить, правильно все было или нет, но факт остается фактом: массовый мор скота был, а времена были суровые, бдительность и ответственность в которых проявлять было надо. Ардан Маркизов был признан виновным и получил расстрельный приговор, который 14 июня 1938 г. был приведен в исполнение.
Узнали они о нем много позднее, а тогда образовалась ситуация, когда вождь на плакатах, получалось, обнимал дочь «врага народа». Принято было решение надписи «Сталин и Геля» на постаментах к скульптурам Г. Лаврова перебить на «Сталин и Мамлакат», и этим же именем называть девочку на плакатах с изображением Гели. У обеих был монгольский разрез глаз, а то, что Мамлакат к этому времени было уже 13, так можно было считать, что со Сталиным сфотографировали ее в раннем детстве. Мать Гели вскоре была арестована, и с дочерью и сыном сослана в Казахскую ССР. В ссылке она работала в городской больнице детским врачом, но спустя два года после переезда была найдена умершей на одном из ночных дежурств. Предположительно, что посчитала, что по ее вине умер какой-то ребенок, коллеги стали обвинять в том, и, видимо, не выдержав, покончила с собой, отравившись ядом.
После ее смерти, в 1941 г. Геля с братом поехали в Москву, где жила тетя с мужем Сергеем Дорбеевым, ее удочерили, дали свою фамилию и новое отчество, и Энгельсина Сергеевна Дорбеева пошла с ними в новую школу.
Но приближалась война, и с ее началом Мамлакат обратилась в местный военкомат, чтобы идти на фронт добровольцем, но ей отказали. В 1942 г. участвовала в сборе игрушек и других вещей для детей блокадного Ленинграда и в составе делегации туда поехала. В Ленинграде от делегации отделилась и просилась зачислить ее в состав боевого корабля, но капитан потребовал у нее вернуться к делегации. Студенткой ухаживала в госпиталях за ранеными, выступала в Лондоне на конференции сторонников мира, а в седьмой душанбинской школе была избрана почетной пионеркой.
А Энгельсина переселилась в Йошкар-Олу, где жила ее двоюродная сестра Гета, брат Владлен ушел воевать. Участвовал в разгроме Квантунской армии, служил на Дальнем Востоке и демобилизовался в звании капитана. Окончил Московский институт механизации и электрификации сельского хозяйства, участвовал в освоении целинных земель в Казахстане, был начальником проектного отдела «Агропрома» в Улан-Удэ, умер в 1988 году.
Энгельсина же сначала поступила в Марийский государственный педагогический институт, а в 1948 г. на исторический факультет МГУ (отделение «Востоковедение»), где училась с дочерью Сталина Светланой.
Вспоминала об этом так: «Мы учились на одном факультете. Я знала, что она – дочь Сталина, а она, что я — та девочка, которая была на приеме, у ее отца. Но сблизиться мы не пытались…»
После университета работала в школе, преподавала русский язык в университете, работала в МИД СССР, а выйдя замуж за советского атташе по культуре в Индии Э. Комарова, работала с ним там. В 1960-е годы вышла вторично замуж за ученого-востоковеда М. Чешкова, стала Чешковой, и, живя с ним в Москве, работала в Институте востоковедения АН СССР, Библиотеке им. В. Ленина, стала кандидатом исторических наук.
А Мамлакат училась в Таджикском государственном педагогическом университете, работала доцентом Душанбинского педагогического института, кандидат филологических наук, преподавала и английский язык. Неоднократно бывала в Москве, в июле 1972 г. на встрече с героями первых пятилеток познакомилась со Стахановым, и в том же году была в числе почетных гостей V Всесоюзного Пионерского слета в «Артеке».
А в начале 2000-х обе «сталинские девочки» скончались: в 2003 г. – Мамлакат, а 11 мая 2004 г., в Анталье, в Турции, куда поехала отдохнуть, – Геля. Так закончились их такие разные судьбы.
Геннадий ТУРЕЦКИЙ
На фото: Мамлакат с матерью беседуют с И.В. Сталиным. Из открытых источников
