Одной из крупнейших стран, освободившихся от колониального гнета, является Индонезия, а лидер ее национально-освободительных сил и первый президент страны Сукарно – в числе центральных фигур в мировом антиколониальном движении, воплотивших в себе и его достижения, и его слабости. 6 июня отмечается 120 лет со дня рождения этого незаурядного человека.
Сукарно был яванцем, представителем крупнейшей народности Индонезии, сыном мусульманина и индуистки – то есть даже в своем происхождении он как бы соединял две религиозные традиции, исторически сформировавшие облик индонезийской культуры.
Первые государственные образования в Индонезии были основаны на рубеже нашей эры выходцами из Индии, которые принесли сюда свои религии – индуизм и буддизм (оставившие такие величественные памятники культового зодчества Явы, как буддийский Боробудур и индуистский Прамбанан). Их придерживались правители средневековых государств Малайского архипелага – суматранской Шривиджаи, яванских Матарама и Маджапахита. Последнее из этих государств в XIII–XIV вв. достигло наивысшего могущества, включив в сферу своего влияния почти всю территорию сегодняшней Индонезии, за исключением отдаленной восточной части.
Индуистским до наших дней осталось большинство населения соседнего с Явой острова Бали (сейчас это главный туристический «магнит» страны). Большая же часть государств архипелага в период позднего средневековья (XV–XVI вв.) приняла ислам, принесенный из Южной Азии индийскими и арабскими купцами.
Таким образом, как и в ранней истории других цивилизаций (например, России и Евразии), здесь мы видим соперничество нескольких религиозных доктрин, каждая из которых претендовала на то, чтобы лечь в основу культурно-идеологической «матрицы» данного региона. Но Юго-Восточная Азия в целом до начала эпохи колониальных захватов не успела достичь развитой цивилизационной стадии и не была объединена какой-либо «большой традицией»: на полуострове Индокитай (кроме Вьетнама) получил преобладание хинаянистский буддизм, во Вьетнаме, находившемся под сильным китайским влиянием, – буддизм махаяны с примесью даосизма и конфуцианства, в островной же части региона (то есть собственно в Индонезии и Малайзии) возобладал ислам. Но здесь он принял формы, значительно менее ортодоксальные, чем на Ближнем Востоке, впитав многие элементы предшествующих традиций.
В отличие от Британской Индии, в Индонезии была невелика прослойка национальной буржуазии: капитал был представлен в основном европейцами и китайцами-хуацяо. А вот местный рабочий класс был достаточно активен, в колонии формировались профсоюзы, появилась весьма боевая Компартия. Но ведущую роль в освободительном движении все же играла национальная интеллигенция, представителем которой был и Сукарно.
Наш герой принадлежал к поколению, вступление которого в политическую жизнь совпало с вестями об Октябрьской революции в России. В 1920 году по инициативе Советского правительства в Баку был созван съезд восточных народов, на котором рассматривались вопросы антиколониальной борьбы и, в частности, вопрос о соотношении коммунистической идеи и религии, прежде всего ислама. Съезд принял «Проект шариата», который содержал 15 разъяснений шариатских положений, соответствующих коммунистической доктрине.
Как писал позже Хо Ши Мин, «революционная Россия, не минуты не задумываясь, пришла на помощь народам Востока, которые она уже одним фактом своей победоносной революции пробудила от летаргического сна». Бакинский съезд оказал значительное влияние на распространение левых социалистических идей в странах Азии, на их вплетение в общее русло национально-освободительной борьбы. Не могла остаться в стороне и Индонезия, в которой уже в 1920 году была основана Коммунистическая партия, многие члены которой были выходцами из мусульманской организации «Сарекат ислам».
Сукарно не был коммунистом, хотя на разных этапах своей политической биографии подчеркивал дружеское к ним расположение и близость взглядов. Его первые политические шаги были связаны с «Сарекат ислам» и его лидером Чокроаминото, воспитанником и зятем которого Сукарно был.
«Поиски собственного пути, – пишет востоковед Л.С. Васильев, – побудили Сукарно взять кое-что из идей марксистского социализма и сочетать эти идеи с традиционными для восточного общества представлениями о всеобщем равенстве и справедливости. Объективно идеи Сукарно и программа его партии отражали сопротивление традиционной индонезийской структуры, столетиями трансформировавшейся колонизаторами, но во многом еще сохранившей свои основы, капитализму колониального типа, символу чужеземного угнетения».
Сукарно видел своей задачей объединение трех течений национально-освободительного движения Индонезии – националистического, социалистического и исламского. В статье к 50-летию со дня смерти К. Маркса он писал, что теперь «национализм Востока… «вступил в брак с марксизмом» и стал новым национализмом». Также идеология индонезийского национализма формировалась под воздействием давних и традиционных источников идеологических влияний на эту страну – Индии и Китая. В данном случае речь идет о взглядах таких деятелей, как Сунь Ятсен, М. Ганди и Дж. Неру.
В 1927 году Сукарно возглавил Национальную партию Индонезии, которая выступала за независимость страны. Как и другие лидеры патриотических сил, он подвергался преследованиям колониальных властей, арестам и ссылкам. Речь Сукарно на суде в 1930 году, опубликованная под названием «Индонезия обвиняет», стала фактически программным документом. Здесь он выступил с разоблачениями голландского империализма и выдвинул первые наброски доктрины «мархаэнизма» («Мархаэн» – распространенное в Индонезии имя, иносказательно так именовали «простого человека» как такового).
Сукарно отвергал пропагандистские концепции о «цивилизующей» роли европейского колониализма. «Для Национальной партии Индонезии, – говорил он, – основой колонизации является стремление найти богатство, стремление найти материальную выгоду». При этом он подчеркивал «интернациональный» характер современного империализма, так как наряду с голландским в эксплуатацию Индонезии включились американский, английский, японский и прочий капитал.
Отношение Сукарно к доколониальному прошлому Индонезии не было однозначным. «Мы не хотим возрождения эпохи феодализма, – говорил он, – нас не устраивают феодальные порядки… Мы лишь указываем народу, что этот феодализм прошлого был жизнеспособным… что этот феодализм обладал способностью к развитию, и если бы его жизнь не нарушил иностранный империализм, он, несомненно, мог «продолжать свое развитие», мог «завершить свою эволюцию», то есть он, несомненно, мог бы породить в конечном итоге столь же здоровое современное общество».
Эта мысль также очень важна: действительно, европейские колониальные захваты остановили естественное развитие незападных обществ, которые вполне могли бы двинуться по некапиталистическому пути, не дожидаясь прохождения всех «этапов», необходимых с точки зрения евроцентристской «ортодоксии».
В 1932 году, после выхода из заключения, Сукарно вступил в Партию Индонезии (Партиндо) и возглавил ее. В тезисах Партиндо понятие «мархаэнизма» объяснялось так: «Партиндо употребляет слово «мархаэн», а не «пролетарий», ибо понятие «пролетарий» уже входит в понятие «мархаэн», а также потому, что употребление слова «пролетарий» может быть понято так, что сюда не входят крестьяне и другие бедняки».
По словам Сукарно, простые люди Индонезии «должны быть бдительны… чтобы в здание, которое они строят, не проникли буржуа и аристократы. В упорной борьбе за достижение независимой Индонезии Мархаэн должен побеспокоиться о том, чтобы плод, очищенный им, не был съеден буржуазией».
Мархаэнизм апеллировал, таким образом, к крестьянам и мелким производителям, не отделяя от них и рабочих. Эта идеология имела четкую антикапиталистическую направленность, выступая, в отличие от распространенного в Индонезии «мусульманского социализма», не только против «греховного» западного капитализма, но также и против «национального» капитализма. Прежде всего потому, что капиталистические отношения противоречат нравственности. А социализм, по мнению Сукарно, «в своей основе – это мораль, мораль высокого уровня, требующая, чтобы люди не ссорились между собой, чтобы они все жили, как братья, чтобы они все познали счастье».
Сукарно, будучи националистом, уже в 30-е годы не ограничивался национальными рамками, он призывал к созданию единого фронта борьбы за независимость Азии, где «Буйвол Индонезии будет сотрудничать со Сфинксом Египта, с Быком Нанда Индии, с Драконом Китая… со всеми врагами капитализма и международного империализма во всем мире».
В 1933 году Сукарно вновь был арестован и отправлен в ссылку на остров Флорес, где и находился вплоть до японского вторжения.
В 1942 году Нидерландскую Индию, как и большую часть Юго-Восточной Азии, захватила Япония. Завоевание произошло относительно мирным путем, потому что сама Голландия к тому времени оказалась под властью союзника Японии – нацистской Германии, и местные голландские власти предпочли сдаться без боя (как и, к примеру, французы во Вьетнаме). Стремясь привлечь на свою сторону местное население, японцы провозгласили создание «сферы сопроцветания Восточной Азии», упирая на солидарность азиатских народов против Запада.
Во время японской оккупации Индонезии Сукарно (как и ряд других деятелей национально-освободительных движений в странах Юго-Восточной Азии, например Аун Сан в Бирме) пошел на тактическое сотрудничество с японцами, хотя вполне осознавал, что Япония – такое же империалистическое государство, как Нидерланды, США или Великобритания. Еще в 1930 году он говорил: «Ее (Японии) название – «защитница порабощенных народов Азии» – является ложью, лицемерием, пустым вымыслом реакционных националистов, которые думают, что именно Япония остановит империалистов Запада окриком «стой!». Нет, она не кричит «стой!», она сама стала алчным империалистическим хищником».
Внешнюю лояльность японским властям Сукарно использовал для поддержания связей с освободительным движением, подпольными патриотическими организациями, для их организации и вооружения в преддверии неизбежного нового столкновения с колонизаторами. В средневековом яванском тексте «Праламбанг Джойобойо», несомненно, знакомом Сукарно, содержалось предсказание, что долгое время Малайским архипелагом будет править «белая раса», ее сменит краткосрочное господство «желтой расы», которое будет прелюдией к возвращению независимости и величия Индонезии. Вероятно, Сукарно и другие индонезийские лидеры воспринимали Японию как тот «клин», которым можно вышибить «клин» европейской колонизации.
Так и произошло. Терпящая военную катастрофу Япония в августе 1945 года согласилась предоставить Индонезии независимость. 17 августа Сукарно от имени индонезийского народа провозгласил независимость страны и на следующий день был избран временным президентом республики.
Незадолго до этого на заседании Комиссии по подготовке независимости Сукарно сделал доклад, в котором впервые систематически изложил свои идеи в виде «пяти принципов», «Панчашила». В значительной степени они развивали «Три народных принципа» Сунь Ятсена, которые сыграли огромную роль в формировании национально-освободительных движений по всей Азии.
Первым из этих принципов стал национализм, который, как уже говорилось, Сукарно понимал не в узком «шовинистическом» смысле. В это понятие он вкладывал смысл «единства людей и места», а под «местом» в данном случае подразумевалась Индонезия в целом. Таким образом, общеиндонезийский национализм противопоставлялся «местным национализмам» яванцев и других народов архипелага.
Вторым из принципов стал интернационализм. Подобно тому, как национализм Сукарно не отождествлял с шовинизмом, он отрицал и отождествление интернационализма с космополитизмом, со стиранием национальных различий. «Интернационализм бесплоден, – говорил индонезийский лидер, – если в его основе не лежим национализм. Национализм бесплоден, если он не живет в лоне интернационализма. Следовательно, товарищи, оба эти принципа, которые я предлагаю вам, в первую очередь неразрывно связаны между собой».
Третьим принципом была объявлена представительная демократия, свобода дискуссии. Четвертым – благосостояние, социальная справедливость (в этом отразились социалистические устремления Сукарно и его сторонников, хотя среди сил, выступающих за независимость, не все были согласны с социалистическими идеями). Наконец, пятым стал принцип религиозности, причем он не сводился только к господствующей мусульманской религии: «Желательно, чтобы каждый индонезиец был религиозным, имел своего Бога». Это подразумевало взаимное уважение на территории Индонезии всех традиционных религий.
Впрочем, сам Сукарно говорил, что его пять принципов можно свести к трем: «социо-национализм», «социо-демократия» и вера в Бога. А их, в свою очередь, редуцировать до одного принципа, который он называл индонезийском словом «готонг-ройонг», то есть «взаимная помощь», солидарность. Это можно сравнить с традиционной русской «толокой», или «помочью».
Индонезийскую революцию С.Г. Кара-Мурза ставит в ряд крупнейших крестьянских революций XX века. Первой из них была русская революция 1905–1907 годов: «Она стала «началом мировой революции, вызванной сопротивлением крестьянского традиционного общества разрушающему действию западного капитализма (сопротивлением против «раскрестьянивания»). В Западной Европе эти «антибуржуазные» революции (или контрреволюции типа крестьянских восстаний Вандеи) потерпели поражение, а на периферии победили или оказали влияние на ход истории. Это революции в России, Китае, Индонезии, Индии, Вьетнаме, Алжире, Мексике, самые последние – на Кубе и в Иране, по всему «незападному» миру».
Революции эти проходили под разными лозунгами: «полюсами» тут можно считать, с одной стороны, Китай и Вьетнам, где крестьянские движения проходили под руководством марксистских коммунистических партий, и, с другой стороны, Иран, исламское руководство которого выступало против коммунистических идей и принципиально избегало даже слова «социализм». Идеология, сформулированная в Индонезии Сукарно и его сторонниками, – «мархаэнизм» – в этом спектре занимает «центристскую позицию», соединяя, как уже говорилось, и социализм, включая элементы марксизма, и национализм, и исламскую религиозность.
Руководство национально-освободительного движения ставило программу-максимум – объединить весь Малайский архипелаг (то есть не только собственно Индонезию, но и Малайзию, Бруней, Сингапур и Восточный Тимор) в рамках единого государства. Этим планам не суждено было сбыться, да и нынешнюю территорию Индонезии (в границах бывшей Голландской Индии) пришлось отстаивать в ходе тяжелейшей антиколониальной войны, когда индонезийцам противостояли войска Англии и Нидерландов при поддержке США. В 1948 году Сукарно даже попал к голландцам в плен при захвате ими города Джокьякарты, где находилась временная столица государства.
Лишь в 1949 году была признана независимость «Соединенных Штатов Индонезии», частью которых стала Республика Индонезия в составе островов Суматра и Ява. В 1950 году они были преобразованы в унитарную Республику Индонезия во главе с первым президентом – Сукарно. С самого начала рожденное в муках государство стало проводить антизападный, антиимпериалистический курс, сближаясь со странами социализма – СССР и КНР.
В 1955 году по инициативе Сукарно состоялась Бандунгская конференция, направленная на координацию действий государств Азии и Африки, большинство которых недавно освободилось от колониальной зависимости. В 1961 году Индонезия стала одним из инициаторов создания Движения неприсоединения.
В то же время во внутренней политике правительству Сукарно приходилось балансировать между различными партиями и группировками, придерживавшимися различных взглядов на будущее страны. Прогрессивные реформы в стране, в частности аграрная, так и не были полностью завершены. Росла бюрократия, превратившая государственный сектор экономики в источник для накопления частных капиталов.
В 1957 году для стабилизации ситуации в стране Сукарно предложил концепцию «направляемой демократии», которая предусматривала усиление президентской власти и консолидацию политических партий вокруг принципов «Панчашила». (Заметим, что когда советниками Путина была провозглашена «управляемая демократия», на первоисточник этого словосочетания они почему-то не ссылались…)
В этот период Индонезия добивается определенных внешнеполитических успехов. В 1962 году ей удалось присоединить Западный Ириан, то есть западную часть острова Новая Гвинея, которая до того по-прежнему контролировалась голландцами. Затем последовал конфликт с Малайзией, которая незадолго до этого провозгласила независимость от Великобритании, но оставалась проводником западных интересов в регионе.
В то время разворачиваются крайне печальные для мирового коммунистического и национально-освободительного движения события. Происходит ухудшение отношений между двумя крупнейшими социалистическими странами – СССР и Китаем. Мао Цзэдун, стремясь укрепить свои позиции в третьем мире, предложил Сукарно тесное сотрудничество и, в частности, поддержку в конфликте с Малайзией. Так, в 1963–1965 годах сформировалась ось «Пекин–Джакарта». Соответственно, отношения Индонезии с Советским Союзом в это время стали более прохладными. Прокитайский курс был поддержан и Коммунистической партией Индонезии, фактически занявшей маоистские позиции.
Одновременно активизировались и правые, прозападные силы, имевшие прочные позиции в индонезийской армии. Осенью 1965 года произошли столкновения левых («Движение 30 сентября» при поддержке части Компартии) с правыми силами, в ходе которых левые потерпели поражение, и к власти в стране пришли военные во главе с генералом Сухарто. Президент Сукарно, который воспринимался как символ республики и ее независимости, остался на своем посту, но его роль к тому времени была скорее формальной. В 1968 году процесс передачи власти завершился – президентом страны стал Сухарто. Опальный, находящийся под домашним арестом Сукарно умер в 1970 году в возрасте 69 лет.
Государственный корабль под управлением генерала Сухарто был развернут в западном направлении, Индонезия превратилась в союзника США. Коммунистическая партия – когда-то третья по численности в мире – была запрещена, развернулись массовые репрессии против коммунистов и всех, кто был заподозрен в сочувствии левым идеям (кстати, антикоммунистический погром в Индонезии повторился уже в третий раз – после похожих событий 1926 и 1948 годов). В ходе массовых убийств, по разным оценкам, погибло от 78 тыс. до 1 млн человек, миллионы оказались в концлагерях.
Таким образом, индонезийская революция после 20 лет борьбы была фактически подавлена. В то же время, несмотря на все перипетии, наследие Сукарно не забыто.
Идеологии «Панчашила» официально придерживается и ныне правящая в Индонезии Демократическая партия борьбы, членом которой является нынешний президент страны Джоко Видодо. А основала партию дочь Сукарно – Мегавати Сукарнопутри, которая также занимала президентский пост в 2001–2004 годах. Как известно, «династический» принцип – своеобразная политическая традиция в странах Южной и Юго-Восточной Азии, где мы часто видим преемственность во главе правящих или оппозиционных партий – именно от отца к дочери или от мужа к жене (помимо Индонезии, это Индия, Пакистан, Бангладеш, Мьянма, Шри-Ланка, Филиппины).
Впрочем, «пять принципов», хотя бы на словах, признают и другие индонезийские политические силы. В соответствии с направлением, заданным Сукарно, сменяющие друг друга власти, независимо от их политических предпочтений, проводят политику консолидации народов страны в единую индонезийскую нацию.
