Исторический фон
Шпорт в глазах жителей края был персонификацией кремлевской власти, которая вот уже три десятилетия ведет регион по пути материального обнищания, социальной деградации и превращения в культурное захолустье. В советские годы население Хабаровского края, как и всего Дальнего Востока, быстрым темпом росло, экономика успешно развивалась, открывались новые вузы и научно-исследовательские институты, музеи, библиотеки, театры, издавался даже свой «толстый» журнал «Дальний Восток», вокруг которого объединились литературные таланты не только местного масштаба.
Советская власть прекрасно отдавала себе отчет в геостратегическом значении дальневосточных территорий, присоединенных к России в середине XIX века. И царская власть, и сменившая ее советская стремились эти территории освоить, включить в общее цивилизационное пространство на правах полноценного субъекта. Что вполне понятно и объяснимо: если одни народы по лености, неразумию или близорукости не в состоянии освоить какую-то территорию, ее осваивают другие – трудолюбивые, умные и дальновидные.
При царях дело шло ни шатко ни валко, при генсеках был совершен мощный рывок. Дальний Восток превратился в высокоразвитый форпост советской цивилизации, где была сформирована полноценная инфраструктура, многоотраслевая экономика и высокоразвитая культурная среда. Да, это потребовало огромных затрат и усилий, да, процесс не был завершен, но невозможно отрицать тот факт, что именно в советский период Дальний Восток достиг пика процветания. Народ охотно переселялся на восток страны, поскольку здесь были созданы все условия для позитивной социальной самореализации. И никакие помехи в виде сурового и капризного климата не могли помешать этому процессу.
Плоды «оптимизации»
Он был сорван в результате победы контрреволюции в 1991–1993 гг. Реформаторы первой волны мыслили в категориях гайдарочубайсизма: зачем России нужен какой-то Дальний Восток, если его освоение требует огромных затрат? Этих фанатичных романтиков рынка сменили люди, способные оценивать ситуацию более приземленно и прагматично. Для них Дальний Восток хорош уже тем, что здесь можно делать деньги, притом неплохие. Дальнему Востоку позволено было жить, но только в тех рамках, которые диктуются соображениями выгоды. Не для всех, конечно, а для новорусской буржуазии. Все, что не укладывалось в эти узкие рамки, было беспощадно «оптимизировано». Высокотехнологичные предприятия, играющие важную роль в региональной и общесоюзной экономике, либо прекратили свое существование, либо скукожились до микроскопических размеров. Лишним в новых условиях оказалось и сельское хозяйство: ведь гораздо дешевле закупить сухое молоко в Новой Зеландии, чем содержать собственное молочное стадо. Аналогичные процессы протекали по всей России, но их темпы и глубина были различными. В результате рыночно-демократических реформ Дальний Восток из региона, где можно хорошо зарабатывать и нормально жить трудящемуся человеку, превратился в некое подобие социального гетто, территорию социального бедствия. Народ, естественно, ответил на это массовым исходом с насиженных мест. С 1990 года его население уменьшилось на четверть, и способа, который позволил бы переломить эту тенденцию, нынешняя власть предложить не в состоянии.
Ничего личного
На первых порах становления капитализма в современной России для простого человека существовала такая ниша, как мелкий бизнес. Челночничество, розничная торговля, бытовые услуги – все это позволяло оставшимся без средств к существованию работникам уничтоженных заводов держаться на плаву. Вчерашние рабочие, учителя, врачи перешли в категорию мелких буржуев, и некоторые из них сумели даже повысить уровень своего благосостояния. Они-то и образовали массовую опору новой власти, что позволяло режиму всякий раз добиваться нужных результатов выборов. Но логика эволюции капитализма везде одинакова: хоть в России, хоть в США, хоть в Индии. Мелких рыбок пожирают акулы, конкуренция завершается монополией. Бизнес, ничего личного. А что же делать тем, кто еще вчера покупал в Китае дешевое шмотье и перепродавал его в России с огромной накруткой? Заводов больше нет, да и профессиональные навыки за время «свободы от тоталитарного рабства» утрачены. Экономическая почва выбита из-под их ног, а новой опоры нет и не предвидится. Именно здесь следует искать корни недавних событий, потрясших Хабаровский край.
Мы с женой имеем полезную привычку каждый вечер совершать прогулку. Маршрут обычно пролегает по центральным улицам Комсомольска-на-Амуре, наиболее перспективным с точки зрения размещения там торговых точек. И что же? От года к году количество закрытых магазинов возрастает, а число объявлений о сдаче торговых площадей в аренду растет. Это может означать только одно: происходит монополизация торговли, крупные торговые сети разоряют мелкого частника. Не знающие пощады руки капиталистического рынка всё сильнее сжимают горло экономике города, экономике края, экономике всего региона. Да, Кремль пытается этому противостоять, используя креативные технологии вроде раздачи дальневосточного гектара и эксклюзивной программы создания комфортной среды в том же Комсомольске-на-Амуре. (Который, кстати, имеет статус города президентского внимания. Правда, никто не может толком объяснить, какие практические последствия из этого статуса вытекают.) Все это выглядит примерно так же, как лечение онкологического больного аспирином. Да, температуру таким способом на какое-то время сбить можно, но вылечить – не получится.
Местные жители, которые остро ощущают нарастающее неблагополучие, естественно, раздражены и обозлены. Кого они винят в своих бедах? Конечно, «Единую Россию», установившую в крае фактически монопольную власть. Москву, прибирающую к своим рукам любой более или менее доходный бизнес. Есть и такие, что винят в своих несчастьях «понаехавших», которые якобы отбирают у «коренных дальневосточников» рабочие места.
И вот в сентябре 2018 года, когда состоялись губернаторские выборы, это раздражение нашло выход. Функционеры из администрации президента, в совершенстве овладевшие искусством получения нужных результатов голосования, на этот раз ничего сделать не смогли. Шпорт не просто проиграл выборы, он был грубым пинком вышвырнут из губернаторского кресла. Позорный финал политической карьеры, длившейся почти двадцать лет! Настал час триумфа его соперника. Триумфа, неожиданного для самого Фургала, которому, по замыслу кремлевских кукловодов, отводилась роль технического кандидата. Сергей Иванович уютно устроился в Государственной думе, там не перенапрягался, имел возможность помогать повсюду родным человечкам и себя при этом не обижать. И вот он – явно вопреки собственному желанию – оказался в фокусе общественного внимания.
«Народный губернатор»: лицо и личина
Жители края осуществили свою давнюю мечту – избрать своего, народного губернатора, защитника от московских супостатов и прочих темных сил, из-за которых им так скверно живется. Народ жаждал героя, и он его получил. Идя навстречу народным чаяниям, блогеры стали распространять видеоматериалы одного и того же содержания: новый губернатор распекает нерадивых чиновников. (Точь-в-точь как сцены показательных экзекуций, которые время от времени устраивает Владимир Владимирович своим неприлежным работникам.) Слава Фургала ширилась и росла, жители края после многолетнего тоскливого засилья единороссов вдруг ощутили надежду на перемены к лучшему.
Практически никто из тех, кто с таким неподдельным энтузиазмом изгонял из губернаторского кресла ненавистного единоросса Шпорта, не знал и не понимал, что из себя представляет Фургал. Никто не задавался вопросом о том, каким образом скромный врач за несколько лет превратился в обладателя солидных капиталов, как ему удалось пробиться в мутном и кровавом мире российского бизнеса. Чтобы такие вопросы задавать, нужно обладать способностью к рациональному мышлению, но именно эту способность власть сознательно и планомерно в течение трех десятилетий подавляла. С помощью дебильных телевизионных передач вроде скандально знаменитого «Дома-2», юмористических программ, обыгрывающих анально-генитальные сюжеты, пустейших сериалов, рассчитанных на мещанский вкус, бесчисленных псевдоисторических киноподелок о «кровавой гэбне» и «упырях-большевиках», путем навязывания (даже на уровне школьной программы) графоманских и насквозь лживых творений Солженицына, посредством внедрения ЕГЭ, бесконечного реформирования высшего образования, тотального принуждения к православию, именуемому «духовным возрождением», а также пропаганды всяческой мистики и мракобесия…
Если бы выбор был рациональным, обдуманным, победа должна была достаться Шпорту, поскольку он имел опыт управления краем и вообще по многим другим позициям превосходил своего соперника. Именно на такой исход дела и рассчитывали те чиновники из администрации президента, которые управляют выборным процессом. Но власть сама сделала такой результат невозможным.
И она же виновата в том, что жители Хабаровского края продемонстрировали в дальнейшем массовый правовой нигилизм. Казалось бы, дело совершенно ясное: если человек арестован по подозрению в совершении преступления (независимо от степени тяжести), то государство и только государство имеет право и должно установить, насколько эти подозрения обоснованны, а потом вынести соответствующий вердикт. Отправление правосудия – монополия государства – такова аксиома правосознания. И что же мы видим в реальности? А мы имеем удовольствие созерцать многотысячные толпы людей, скандирующих: «Свободу Фургалу!» Они искренне убеждены в невиновности «народного губернатора», в том, что Кремль мстит ему за противодействие планам единороссов, наказывает за какие-то (какие?) благие дела, совершенные для жителей края.
Иные рассуждают так: «Да, Фургал преступник, но это не имеет значения, важно то, что он наш, нами избранный». Если следовать такой логике, получается, что в обществе есть люди, стоящие выше закона. И когда простой человек совершает преступление, то его за это наказывать можно, нужно и должно, а вот тому, кому повезло стать «народным губернатором», простительно даже убийство. Так и хочется спросить этих мудрецов: «А вы доверите воспитание своих детей человеку, который был осужден за педофилию?».
Не пеняйте на зеркало
Но кто сформировал в народе такое варварски-пренебрежительное, такое инфантильное отношение к закону? Не правящий ли режим, который постоянно демонстрирует циничное отношение к собственным законам? За все тридцать лет шествия России по пути демократии ни одни выборы не прошли по одним и тем же правилам, каждый раз правила менялись в угоду власти. Каждый раз власть превращает выборы в бесстыдное надругательство над законом. Я уж не говорю о том, что вся государственная машина 365 дней в году работает как постоянно действующий избирательный штаб, что полностью противоречит закону. Не забыли мы и о том, что конституция 1993 года была навязана народу под грохот танковых орудий, и о том, что эта самая конституция многократно самой властью нарушалась. На наших глазах власть проталкивала поправки к этому документу, ведя агитацию в стиле рекламной кампании, не давая возможности народу ни толком обсудить эти поправки, ни даже их осмыслить. Так что вопиющее правовое бескультурье, которое демонстрируют возмущенные массы в Хабаровском крае, – закономерный результат игры на понижение, проводимой правящим режимом.
Цель реальная и иллюзорная
То, что происходит в Хабаровском крае после задержания и ареста Фургала, принято называть протестом. Но протест подразумевает какую-то положительную программу. За что выступают люди, дружно скандирующие на митингах «Я/мы Сергей Фургал!»? Каковы их цели, в чем они видят выход из сложившейся ситуации? Никакого внятного ответа на этот вопрос нет, поскольку нет у них ясного понимания того, в чем корень бед Хабаровского края, Дальнего Востока и всей страны. Это не протест, а бестолковое выражение недовольства, выплеск раздражения, озлобления, ненависти к власти, словом, буза.
В сложившейся ситуации Кремль повел себя очень осмотрительно и благоразумно: предпочел не злить народ еще больше, не стал применять силу для разгона несанкционированных митингов. (Хотя, согласно букве закона, имел на это полное право.) Он правильно рассчитал: всякая буза с течением времени стихает сама собой, не стоит торопить события. Активистов, которые все эти выступления против власти возглавляли, поодиночке выловят и по закону накажут. Найдут и тех, кто оплачивал банкет. И им не поздоровится. И сил, и средств у современного Российского государства на такие меры хватает. Есть и подготовленные кадры, и соответствующий опыт. С подобными локальными кризисами власть справиться в состоянии. Но все эти меры лежат в области политтехнологий, а не политики собственно. Все это лишь симптоматическое лечение, не устраняющее причину недовольства. Аспирин для больного раком.
Такая терапия оставляет в неприкосновенности главную причину системной деградации Хабаровского края и Дальнего Востока, имя которой – капитализм. Да, капитализм в состоянии решить определенный класс задач, например, он способен насытить рынок определенным видом товара. Но задачи, стоящие перед Россией, капитализму просто не по силам. Нужно освоить гигантские территории с суровым климатом, обеспечить здесь более высокий уровень жизни, чем в западной части страны, сформировать постоянное население и тем самым навсегда закрепить эти земли за нашей страной. Невозможно рассчитывать на скорую отдачу от вложенных огромных средств. Плодами усилий современников смогут воспользоваться лишь наши далекие потомки в XXII или даже в XXIII веке. Но при капитализме горизонт планирования не простирается дальше двадцати лет. Капиталист живет ради прибыли и только ради прибыли, и его в принципе не могут интересовать инвестиции, которые не имеют шансов окупиться в ближайшей перспективе.
Советская власть развивала Дальний Восток именно потому, что она руководствовалась интересами страны и народа, взятого во всем масштабе его исторического бытия, а не рыночными критериями, ориентированными на извлечение прибыли здесь и теперь.
Рыночно-демократическая власть, даже если предположить, что она искренне стремится решить застарелые проблемы Дальнего Востока, не в состоянии добиться этой цели, поскольку у нас капитализм.
К сожалению, основная масса народа оболванена антикоммунистической пропагандой и продолжает питать иллюзии, будто положение можно исправить, заменив «плохих» начальников на «хороших», навязанных из Москвы – на своих, местных. Пока не наступит прозрение, пока люди не поймут, в чем коренная причина их бед и несчастий, их справедливое возмущение будет находить свое выражение не в осознанном протесте, а в бессмысленной бузе.
