3 января 1962 года на широкий экран Советского Союза вышел выдающийся фантастико-приключенческий фильм «Человек-амфибия». Он стал лидером кинопроката, посмотрели его тогда в кинотеатрах 65 млн кинозрителей.
С тех пор прошли годы, сменились поколения, подавляющее большинство уже абсолютно не знает имена мастеров, связанных с постановкой этого фильма. Однако стоит только напеть «Эй, моряк, ты слишком долго плавал, / Я тебя успела позабыть. / Мне теперь морской по нраву дьявол, / Его хочу любить!» – все сразу, вспомнив певичку из кабаре, заулыбаются, будут даже готовы подпевать. Песня стала визитной карточкой фильма, знали ее наизусть абсолютно все, только вот кто создавал картину, подзабылось.
Ну, что музыку написал ставший именно после этого фильма знаменитым ленинградский композитор Андрей Петров, знают многие. Кое-кто припомнит, что дуэтом снимали фильм кинорежиссеры Владимир Чеботарев (1921–2010) и Геннадий Казанский (1910–1983). Припомнят, ибо сняли по отдельности они еще по десятку фильмов, в том числе и такие известные, как «Батальоны просят огня» и «Как вас теперь называть?» – Чеботарев, «Старик Хоттабыч» и «Снежная королева» – Казанский. Но кто, собственно, причастен к исполнению самой песни? Полная неизвестность…
В титрах исполнителей названо имя Нины Большаковой. Но это не артистка и не певица… Удивительно, но это известная в те годы манекенщица Ленинградского дома мод. Она жила рядом с «Ленфильмом» и однажды случайно попала на глаза постановщикам. Эффектная, привлекательная девушка. Ее пригласили «на пробу». И так она появилась на экране. Песню она не пела, только созвучно открывала рот, подтанцовывая в такт. Более в кинематографе не появляясь вообще. Так кто все-таки создал песню по-настоящему? Имена в титрах не указаны, незаслуженно потому не узнаны, хотя и заслуживают совершенно другого – большой доброй памяти. Вспомним эти два имени.
Одно из них принадлежит поэту, близкому к композитору В. Соловьеву-Седому, родившемуся в Витебске Фогельсону Соломону Борисовичу. С детства он писал стихи, немного учился музыке, в 1928 году, окончив школу в Петрозаводске, стал работать в газете «Красная Карелия». С 1935 года служил на Балтике, в Театре Краснознаменного Балтийского флота: режиссер, актер, член ВКП(б) с 1940 года.
С первых дней войны коллектив театра был разбит на концертные бригады для выступлений на кораблях действующего флота. Фогельсон возглавлял одну из них, был участником обороны острова Эзель. Однако театр находился в Кронштадте, связи с профессиональными поэтами Ленинграда были затруднены. Первой песней, получившей широкую известность, стал «Разговор», слова которой Соловьев-Седой принял лишь с двенадцатого раза. А потом они дуэтом написали множество песен на военную, морскую тематику: «Североморский вальс», «Моя родная сторона», «Матросские ночи», «Золотые огоньки»… Позже они с Соловьевым-Седым создали поистине вечную песню «Дождливым вечером, вечером, вечером…»
Писал слова Фогельсон и для «Джеймс Кеннеди» (муз. Николая Минха), для композитора Давида Прицкера: «Белокрылые чайки», «Навстречу весне», «Пой с друзьями», «Красавица и капитан»… За участие в войне был награжден орденом Красной Звезды, двумя медалями «За боевые заслуги» и другими наградами.
А тогда, в 1961 году, вместе с Андреем Петровым Борис Фогельсон написал ту самую незамысловатую, но ставшую, как ни странно, вечной песню – про того самого «Морского дьявола»…
Вечной, ибо исполнение ее было исключительно ударным. Но чье? Имя исполнительницы сейчас, да уже и давно никому не известно, но тогда ее голос постоянно звучал в джазовых песнях. Это ленинградка Нонна Сергеевна Суханова. Она была по-своему уникальна… Начинала она свою карьеру певицы так. Ее отец, инженер-электрик, однажды принес домой коротковолновый приемник. Крутя ручку настройки, дочь однажды услышала незнакомые песни на английском языке. Что сильно заинтересовало ее. Ближе к окончанию школы она потянулась к изучению английского языка. Потом окончила музыкальную школу, даже еще филологический факультет ЛГУ по специальности «английская филология и перевод». Стала выступать. Ей, одной из немногих, разрешалось петь на английском языке. Делала она это с хорошим английским произношением, по тембру исполнения напоминала известную американскую певицу Джун Кристи – на вечерах танцев в разных вузах города пела блестяще, ее даже называли ленинградской Эллой Фицджеральд. И потому именно ее Андрей Петров в 1961 году и пригласил исполнить песню к «Человеку-амфибии».
Съемки в кабаре Нины Большаковой делались в Баку, в небольшом кафе, а песню Нонна Суханова озвучивала в огромном ангаре, слышимость была потрясающая. Записали все за 20 минут, однако вариант в фильм прошел только с девятой попытки, когда голос джаз-певицы от напряжения немного подсел, стал звучать с хрипотцой. Имя Нонны Сухановой не было указано в титрах, она так и не стала звездой всесоюзного масштаба.
После завершения карьеры певицы Нонна Суханова, имя которой было вообще забыто, подрабатывала преподаванием английского языка, занималась репетиторством.
***
Четырехлетняя кинозвезда
В. Лебедева. П. Репнин. Т. Лукашевич. Если спросить, кто это такие и что их связывает, – никто не ответит. Если напомнить ставший легендарным фильм «Подкидыш» – все сразу заулыбаются. Ну как же, помним. И «Лялю» Фаины Раневской. И «холостого геолога Евгения Семеновича» Ростислава Плятта, развлекавшего ребенка: прыг-скок, прыг-скок… И, конечно, «домработницу Аришу» Рины Зеленой, у которой «пианины пропадают». Что ж, уже лучше. Только вот вспоминать всегда будем сразу узнаваемых Раневскую, Плятта, Зеленую. А как с остальными? Как с потерявшейся девочкой Наташей Мухиной – Вероникой Лебедевой. С тем самым «Мулей» – Петром Репниным? И режиссером того самого «Подкидыша», который всех их так тесно и объединил – Татьяной Лукашевич. Обратимся к судьбе «главной героини».
Совсем юная Вероника была девочкой способной, симпатичной, вызывающей к себе сразу внимание. Трехлетней ее отсняли в похожем по сюжету короткометражном фильме «Воздушное приключение» (1937 г.), где у нее совсем крохотная роль девочки с куклой. А через полтора года Татьяне Лукашевич понадобилась исполнительница роли потерявшейся девочки в ее «Подкидыше». Начался поиск. Поначалу не складывалось. То родители наотрез отказывались отпускать детей на съемки, то некоторые подходящие девочки не могли естественно вести себя перед камерами. Пока, наконец, случайно, когда семейство Лебедевых – мама, папа и Вероника – пошли в кино, к ним подошла женщина из кино (Татьяна Лукашевич) и пригласила ребенка на кинопробу.
Когда Вероника с мамой пришли в студию, там уже сидело много красиво одетых девочек, и мама засомневалась: «Здесь все такие нарядные, моя точно не пройдет». Но когда Веронике предложили рассказать о себе, она бойко влезла по ступенькам на сцену, села на стул и стала просто смотреть на сидящих в зале. «Девочка, ну прочитай нам хотя бы стихотворение», – попросили ее. «Муха села на варенье – вот и все стихотворенье», – отчеканила девочка. «И это всё?» – с удивлением спросила Лукашевич. Вероника спокойно ответила: «Да» – и пошла к маме. После чего Лукашевич сказала: «Возьму только ее, и никого больше!» – и в 4,5 годика Вероника с мамой стали ездить на съемки. Сначала на троллейбусе, но поскольку ее подташнивало и она часто плакала, режиссер дала команду – и за «кинозвездой», за Вероникой, стали высылать машину.
Правда, и на самих съемках все было не так просто, «звезда» порой капризничала. Но Татьяна Николаевна умела обращаться с детьми. Вероника могла подойти, сказать: «Я хочу рисовать!» – и сразу выключались камера, свет, ей давали лист фанеры и карандаши, минут пять она что-то чертила, а затем снова шла на площадку. Более того, чтобы на площадке быть живой и естественной, ей «разрешили» не изображать из себя «актрису», не произносить заученный текст, а естественно вести себя в предлагаемых обстоятельствах и немного импровизировать.
И это приводило к тому, что, допустим, в сцене «Баба сеяла горох» Вероника в отношении нескладного и неуклюжего Плятта, – которого, кстати, очень любила, он всегда приносил ей конфеты и частенько даже просто играл – чувствовала себя хозяйкой положения: «Пой, пой, а то я с тобой водиться не буду». Прыг-скок. Прыг-скок. А с Ф. Раневской все было сложнее. Фаина Георгиевна все время обещала подарить куклу: «Знаешь, я скоро подарю тебе куклу, и мы назовем ее Лялей». Вероника возражала: «Хочу назвать Катей или Машей, но не Лялей». Раневская от этих слов расстраивалась, хотя куклу так и не подарила. Отношения осложнялись. И однажды, чтобы настроение повысить, режиссер попросила маму Вероники: «Подойдите, пожалуйста, к Раневской и скажите, что она хорошо выглядит!» Мама сделала комплимент Фаине Георгиевне. Та снисходительно кивнула ей: «Спасибо, очень приятно. Только дайте мне свои бусы, я буду сниматься в них». Так в маминой бижутерии Раневская и снималась.
За один съемочный день пятилетней Веронике начисляли 75 рублей, что по тем временам было большими деньгами. После фильма пришла слава, путь, казалось, определялся. Вероника Лебедева успела еще сняться в 1941 году «В кукольной стране». Но война… После войны, по окончании школы, выпускница собиралась было в театральный, но мама отговорила, а отец вообще изначально был против даже съемок в «Подкидыше» – считал, что кино развращает детей. И был в чем-то прав: во дворе девочку стали узнавать и потом всю жизнь так и звали «подкидышем». Окончив педагогический институт, Лебедева стала преподавательницей английского языка, где работала до начала 1970-х. Вышла замуж за писателя и историка Игоря Синицына (литературный псевдоним Егор Иванов), работала с ним над трилогией «Вместе с Россией».
В 1970-е некоторое время работала редактором и рецензентом в ряде московских издательств, но уже родилась дочь, и Вероника Юльевна оставила работу, чтобы заниматься семьей и помогать мужу, быть его редактором. О «Подкидыше» потом вспоминала с неохотой, считая этот период своей жизни давно прошедшим и не имеющим более к ней никакого отношения. В середине нулевых Игоря не стало, что далось Веронике тяжело: дочь давно уже взрослая, а муж был для нее всем. Обострились болезни, пережила несколько инсультов, и хочется просто пожелать ей здоровья. Такова судьба Вероники.
И в заключение – о самом «Подкидыше». Сценарий писали Агния Барто и Рина Зеленая, в процессе работы стали вноситься дополнения – например, вошли фразы, ставшие знаменитыми: «Муля, не нервируй меня!», «Скажи, маленькая, что ты хочешь – чтобы тебе оторвали голову или ехать на дачу?» Появилась и «домработница Ариша», у которой «в 57-й квартире старушка одна тоже зашла. Попить воды попросила. Попила воды. Потом хватилися – пианины нету». Только в 1940 году, когда фильм вышел на экраны, его посмотрело более 16 миллионов зрителей. Он навсегда вошел в историю, став легендой советского кинематографа.
Геннадий ТУРЕЦКИЙ
