Кто в советском детстве не проливал слез над чеховским рассказом о Ваньке Жукове?! Волновала даже не столько горемычная судьба деревенского мальчика, попавшего в городе в прислуги и терпящего там разного рода издевательства. Больше всего озабочивало то, что его обращение к дедушке с просьбой забрать его домой не могло дойти до адресата из-за неправильно написанного адреса: «На деревню дедушке Константину Макарычу». Сегодня за Ваньку Жукова можно не волноваться, ибо вопросы жестокого обращения с детьми особо выделены в обществе, и есть немало желающих наказать иродов.
Потому-то и я сегодня озабочен не столько перипетиями жизненных судеб городских мальчиков и девочек, сколько горемычной судьбой современной российской деревни. Городские мальчики у нас сейчас не только защищены законом, но и в целом живут неплохо. Особенно в Москве и Петербурге. Немало нынешних городских мальчиков учатся в так называемых закрытых учебных заведениях, в том числе за границей. Перед этими последними открыт весь мир, а в своей стране они сразу получают престижные должности. Некоторые становятся министрами, в том числе министрами сельского хозяйства.
О недавно назначенном министре сельского хозяйства я как раз и хочу поговорить. Дмитрий Патрушев, 1977 г.р., – настоящий городской мальчик нового времени. Я бы даже назвал его «золотым» мальчиком. Родился он в Ленинграде, в весьма благополучной семье. По окончании школы в Санкт-Петербурге захотел, по примеру отца, стать управленцем, для чего поступил в московский Государственный университет управления. По окончании его три года практиковался в менеджменте в Министерстве транспорта РФ. Этого для него оказалось достаточно для поступления в Дипакадемию МИД РФ. (В мое время туда принимали лишь с почти десятилетним стажем дипломатической работы!) По окончании вуза, не проработав ни одного дня в МИДе, пошел практиковаться в Банке ВТБ. Затем, будучи по званию младшим лейтенантом, поступил в Академию ФСБ, а по ее окончании скакнул в вице-президенты ВТБ. Затем, будучи 32 лет от роду, возглавил «Россельхозбанк». Параллельно в эти годы он стал сначала кандидатом, затем доктором экономических наук. И вот с этим весьма «солидным» багажом он в 40 лет приступил к управлению сельскохозяйственным ведомством всей громадной России.
В этой биографии много странноватого. Например, зачем молодому человеку нужно было учиться в Дипломатической академии МИД РФ, а затем в Академии ФСБ, если потом ни по той, ни по другой линии совсем не работать? Только, по-видимому, затем и потому, что поступление в оба эти вуза лично для него не составляло труда, а их окончание давало большие преимущества в карьерном росте. Точно так же, по-видимому, обстояло дело и с защитой диссертаций. Ибо ни учеба в престижных вузах, ни научные степени сами по себе не могут сделать их обладателя высококлассным управленцем.
Судя по руководству Дмитрия Патрушева «Россельхозбанком» в течение 8 лет, он показал себя весьма ординарным руководителем учреждения, если избегать слова «слабым». Все эти годы банк был не просто убыточным, но даже получил кличку «вампира» государственного финансирования. Только в 2017 году из государственной казны на оздоровление банка было направлено 50 миллиардов рублей. Но и после этого банк, по свидетельству специалистов, так и не вышел из кризисного состояния. В этой связи создается впечатление, что и в министры-то молодой Патрушев был направлен не столько для того, чтобы развивать российское сельское хозяйство, сколько с целью внешними средствами поправить дела в «Россельхозбанке».
***
Сейчас многие гадают: как так получилось, что молодой человек, ни одного года не проработавший на земле и, по сути, ничего в сельском хозяйстве не смыслящий, получил столь серьезный для России пост, унаследовав его от бывшего губернатора Краснодарского края, являющегося одной из главных житниц страны? В первую очередь приходят на ум высокое положение и мощные протекционистские возможности отца. Разумеется, этот фактор сбрасывать со счетов нельзя, особенно в условиях развившихся в последнее время семейственности, кумовства и «командного стиля» в высших эшелонах власти.
Но главное в данном назначении заключается, как мне кажется, все же не столько в связях, сколько в новом курсе сформированного в марте с.г. правительства. Так, по крайней мере, хочется думать. Обращает на себя внимание то, что вся наша хозяйственно-экономическая сфера в кадровом плане сделала резкий крен в финансовую сторону. Первым вице-премьером по экономике стал бывший министр финансов Антон Силуанов, к тому же сохранивший кураторство финансовым ведомством. Социальную сферу в правительстве возглавила Татьяна Голикова, поднаторевшая в аудиторско-финансовой деятельности. В Счетной палате ее сменил бывший министр финансов Алексей Кудрин. Министром экономики переназначен Максим Орешкин, выходец из Министерства финансов. В этой связи вполне логичным представляется и назначение на кураторство сельским хозяйством банкира Дмитрия Патрушева, к тому же имеющего родственные связи с силовым блоком.
Откуда же взялся этот вдруг проявившийся финансовый крен/перекос в деятельности нашего правительства? Думается, он выполз из смахивающей на авантюру стратегии превращения хозяйственно-производственной экономики в экономику сугубо цифровую. На новую шестилетку именно цифровизация всей экономики страны определена как главная и единственная стратегическая цель нашего государства. А как в этой работе обойтись без финансистов? Никак невозможно-с, господа! Только они сумеют всё правильно сосчитать и представить картину нашей непростой жизни исключительно в оцифрованном виде.
***
Предполагается, что все наши беды происходят не оттого, что мы плохо работаем, или что-то делаем не так, или вообще гребем не в ту сторону, а исключительно оттого, что мы плохо подсчитываем наработанное, что-то забываем вписать или вообще не те цифры рисуем. А вот когда расчет наших финансистов окажется верным, когда они всё-всё как следует учтут и когда все цифры расставят как надо, тогда мы все жить начнем припеваючи. Не напоминают ли нам все эти сказки про белого бычка знаменитое обещание Никиты Сергеевича Хрущева, что уже его («наше») поколение будет жить при коммунизме? А всего-то и нужно было для этого отказаться от личного скота и подсобного хозяйства, учредить дополнительные сельские совнархозы, насажать побольше кукурузы и вообще высаживать растения квадратно-гнездовым способом. Эта затея неграмотного фантазера с треском лопнула. Не случится ли то же и с этим грефовским прожектом?
А если случится, то крайними окажутся не провокатор Греф (он в Сбербанке укроется, как в крепости), не высшие управленцы и не увертливые финансисты, а именно глава сельскохозяйственного ведомства Дмитрий Патрушев. Ибо у земли свои законы, и без труда и пота, с одной цифирью она плодов не даст. А без ее плодов народ начнет голодать. А голодный народ возьмется, условно говоря, за вилы, и начнется такая свистопляска, для описания которой понадобится совсем иная статистика и будут вписаны совсем другие цифры.
Наша земля непростая, она – особенная. Ее счетом не пересчитать и голыми цифрами описать невозможно. В каждом крае, каждой области и даже в каждом районе у нас разные земли: суглинистые и подзолистые, песчаные и солончаковые. На каждой из них растут и приспосабливаются к ней разные растения: одни растут щедро и буйно, другие чахнут и погибают. Небрежности земля не терпит, быстро зарастает бурьяном, теряя свое плодородие. Наша земля живая. У нее свое строение, своя густота, свой дух. Дух земли нужно не просто физически ощущать, его надо вдыхать всей грудью, чувствовать и принимать сердцем. Землю нашу надо любить.
Испокон веков наша земля была неотделима от нашего села. Говоря о селе, Владимир Даль не просто трактует это слово как скопление жилищ или некое абстрактное обиталище, а дает развернутую характеристику: «обстроенное и заселенное крестьянами место, в коем есть церковь». Село, по Далю, стоит на трех китах: строениях, крестьянах и церкви. И эти три «кита» не в море плавают, а прочно стоят на земле. И не просто стоят на ней, а с ней теснейшим образом связаны. Со строениями все понятно: даже в городах люди без строений не обходятся. Крестьяне же названы неспроста: они не просто жители или селяне, а трудовой люд, кормящийся и кормящий других именно от земли. Церковь же символически должна подчеркнуть, что не хлебом единым жив человек.
Что касается хозяйства, то Даль о нем упоминает при толковании слова «селить». По Далю, слово селить означает «сажать оседло, обзаводя домом, хозяйством, быть причиною основанья своего жилья, жительства». Этими скупыми словами выражена целая программа или даже стратегия хозяйствования человека на земле. Это хозяйствование должно быть обязательно оседлым, хорошо обустроенным, нацеленным на разумное освоение природного богатства земли. Причем это не стихийный процесс, осуществляемый как кому заблагорассудится, а, наоборот, хорошо продуманный управленческий проект. Даль говорит именно об осмысленном заселении земли с целью ее культурной обработки и получения от нее питательной продукции не только для конкретного крестьянина, но и для всего населения страны.
Многие из лучших людей прикипали душой к земле, селу и хозяйствованию на земле, прилеплялись к ним сердцем. К таким любителям-доброхотам, несомненно, следует отнести Льва Толстого, который, при всей своей огромной творческой и общественной нагрузке, дорожил своим имением в Ясной Поляне, вникал во все детали сельского хозяйствования, учил крестьянских детей уму-разуму и сам не чурался практической работы на земле. Многие русские помещики среднего достатка относились к земле и крестьянам не любительски, а серьезно и по-настоящему, находя не только удовлетворение чисто финансового порядка, но и удовольствие от хорошей организации труда и добрых отношений с крестьянами.
Были в России и настоящие подвижники-управленцы, посвятившие русской земле свою жизнь и творчество. Одним из таких людей был Андрей Трофимович Болотов (1738–1833), современник Екатерины II, Павла I, Александра I и Николая I, автор книги «Жизнь и приключения Андрея Болотова, описанные самим им для своих потомков». В предисловии к изданию Арсений Гулыга характеризует Болотова следующими словами: «Образцовый аграрий, внедряющий новые сельскохозяйственные культуры, заботящийся о повышении продуктивности земледелия и скотоводства. Он любит землю и учит по-отечески с ней обращаться».
Именно любовь к земле, понимание полноты ответственности за доверенное дело и душевная забота о тружениках позволили ему стать не просто эффективным управленцем, а весьма рачительным и успешным хозяином. Получив в 1776 году в управление Богородицкую волость (Московская губерния), он прослужил в ней бессменно долгие 20 лет. При этом он в первую очередь озаботился обустройством волостного центра, «соображаясь с мыслями о том, к чему бы которое место было способнее». Параллельно он занимался агрономией и сортоведением, выработкой методик борьбы с сорняками и промышленным производством крахмала из картофеля. Был пионером масштабной высадки картофеля и томата на русской почве. Сам проводил в Богородицкой школе уроки математики, природоведения и благонравия. Разумеется, хозяйственная деятельность Андрея Болотова не ограничивалась масштабами Богородицкой волости. Думал-то он и озабочивался проблемами всей страны.
***
Сейчас у нас все получается с точностью до наоборот. Руководство сельским хозяйством страны осуществляется исключительно аппаратным способом, причем с уклоном не на реальное решение серьезно назревших проблем, а на формальное улучшение чисто ведомственных показателей. Село же наше находится на грани умирания. Известный художник Валентин Сидоров в интервью газете «Завтра» с болью в сердце отмечал: «Я не встречаю заинтересованности в деревне… Жутко смотреть на то, что происходит. Нет перспектив у деревни. Некому в ней жить».
В ходе президентских выборов 2018 года Владимир Путин в числе стратегических задач правительства на следующее шестилетие определил пространственное развитие страны. При всей неопределенности и размытости этого термина следует предположить, что развитие села и надлежащее обустройство огромного российского земельного пространства являются приоритетной задачей Российского государства, правительства страны и уж во всяком случае Министерства сельского хозяйства РФ. С момента назначения Дмитрия Патрушева на министерский пост прошло четыре месяца. То есть намного больше тех пресловутых 100 дней, по которым судят о намерениях, стиле работы и первых достижениях нового руководства.
Судя по прессе, ничего «пространственного» или хотя бы просто позитивно значимого в деятельности сельскохозяйственного ведомства под руководством Дмитрия Патрушева не произошло. Неизвестно, что подарит нам в этом году природа. Но от самого министра и его ведомства уже кое-какие «подарки» наблюдаются. Причем не очень обнадеживающие.
Монополизированный экспорт зерна по-прежнему не оставляет никаких шансов для развития животноводства. Усилена ставка министерства на агрохолдинги. Ценовая политика в зерновой сфере вступает в диссонанс с ростом внутренних затрат. При фактическом свертывании системы субсидирования фермерских хозяйств их кредитование становится невозможным из-за резкого увеличения ставки кредита с 5 до 11 процентов. Слабым местом остается развитие отечественного машиностроения.
Вряд ли такая деятельность ведомства, предназначенного для необходимого жизнеобеспечения всего населения страны, может устраивать непосредственное начальство Дмитрия Патрушева в лице опытного управленца Алексея Гордеева. Но наверху свои аппаратные игры и свои ставки в игре. Народу эти игры ни к чему, и вникать он в них не хочет. Ему не до игры. Особенно тем, кто сейчас озабочен решением проблемы хлеба насущного, и тем, кто, живя на земле, не чувствует себя ее хозяином.
***
Пишу я все это и не знаю, кому адресовать это мое «письмо». Кругом в России все всё видят, все всё знают и все всё понимают. Видят, что село у нас в разрухе. Знают, что, если умрет село, умрет и сельское хозяйство. Понимают, что скоро некому уже будет работать на земле, заниматься ее обустройством. И, тем не менее, продолжают делать вид, что все идет как надо, и приставляют к важнейшему государственному делу пустых людей, которые только и умеют, что надувать щеки и рисовать нужные цифры.
Вот я, подобно Ваньке Жукову, и отправляю это письмо «на деревню дедушке» в надежде, что оно каким-то чудесным образом все же дойдет до Константина Макарыча. А уж он-то, родимый, грежу я, прочтя это письмо, расчувствуется и наведет порядок в собственном доме, в сусеках которого пока хозяйничают только мыши и крысы. Но от такого хозяйничанья не только нам, простым людям, но и самому Константину Макарычу, образно говоря, скоро и есть-то будет нечего.
Нашли выход
ИДИ-КА, ПАШНЯ, В ЛЕСХОЗ!
Сколько уж горьких слов было сказано на этих страницах о погубленных, заброшенных десятках миллионов гектаров пашен. А надо же, как легко решается ныне их судьба современными хозяевами страны.
В конце июля в Петрозаводске под председательством премьер-министра Медведева состоялось совещание «Об охране и защите лесов и глубокой переработке древесины». В совещании участвовали профильные министры и их заместители, руководитель Таможенной службы, несколько губернаторов, руководители и собственники предприятий, занимающихся рубкой и переработкой леса.
«Обсудим состояние и перспективы развития лесопромышленного комплекса. Это не первая встреча на эту тему и, наверное, не последняя, но я вижу резон это делать регулярно, поскольку лесопромышленный комплекс для нас очень важен. Наша страна, как известно, лидер и по площади лесов, и по запасам древесины, поэтому наша задача – соблюдать баланс между разумным использованием такого ресурса и его сохранением и возобновлением», – заявил, открывая мероприятие, Медведев. А по его итогам премьер дал несколько поручений.
Дабы предотвратить лесные пожары, которые стали для нашей страны настоящим бедствием, правительство намерено миллионы заброшенных и заросших гектаров пашни не рекультивировать, а объявить негодными для сельского хозяйства и перевести в «лесной фонд».
«Минэкономразвития России (М.С. Орешкину), Минсельхозу России (Д.Н. Патрушеву), Минприроды России (Д.Н. Кобылкину) представить в установленном порядке до 10 октября 2018 года в Правительство Российской Федерации предложения по внесению изменений в законодательство Российской Федерации, предусматривающих механизм упрощенного порядка перевода в земли лесного фонда покрытых лесной растительностью земель сельскохозяйственного назначения, дальнейшее использование которых для нужд сельского хозяйства нецелесообразно», – говорится в премьерском поручении.
Размеры площадей, которые могут быть переданы в лесной фонд, не уточняются.