К счастью для президента страны Эрдогана, неудачная. Историю обострения этих отношений я описывать не буду. Обращу лишь внимание на то, что Вашингтон все чаще использует против Анкары язык ультиматумов. И в этих ультиматумах все чаще звучит слово «санкции».
Как известно, между Россией и Турцией еще в прошлом году была достигнута принципиальная договоренность о продаже Анкаре зенитного ракетного комплекса С-400. Это вызвало вспышку гнева в Вашингтоне, который посчитал такое намерение чуть ли не угрозой национальной безопасности Соединенных Штатов. На самом деле это яркий пример того, как Дядя Сэм использует приемы недобросовестной конкуренции для продвижения американских товаров (в данном случае – собственных ракетно-зенитных систем) на мировом рынке. Эрдоган, который испытал сильнейший шок после событий июля 2016 года, окончательно перестал доверять Вашингтону и решил прикрыться от его назойливой опеки российским ракетно-зенитным комплексом. Угрозы введения санкций на Анкару не подействовали.
Следующий заход был сделан Вашингтоном в апреле. Президент США Дональд Трамп заявил о выходе США из многостороннего соглашения по ядерной программе Ирана и сразу же добавил, что восстанавливает экономические санкции против Тегерана. В случае если тот не пойдет на радикальные изменения ранее достигнутых договоренностей. Тегеран сразу же отреагировал на заявление Трампа, заявив, что никакого пересмотра не будет. А тем странам, которые попытаются обходить американские санкции против Тегерана, Вашингтон пригрозил вторичными санкциями.
Не буду обсуждать, какова была реакция на эту «инициативу» Вашингтона стран – участниц многостороннего соглашения по ядерной программе Ирана, а также других государств. Отмечу лишь, что Анкара очень четко и твердо дала понять Вашингтону, что его санкционные инициативы в отношении Тегерана не поддерживает. Анкара заявила, в частности, что как покупала, так и будет продолжать покупать иранскую нефть.
Напомню, что Госдеп объявил о восстановлении экономических санкций против Тегерана в два этапа. Первый – с 4 августа, второй – с 6 ноября нынешнего года. Так что уже на следующей неделе может стать ясно, кто какую позицию занял по вопросу Ирана. Но думаю, что Турция окажется в той группе стран, которые проигнорируют инициативу Вашингтона.
Наконец, на днях начался новый раунд обострения американо-турецких отношений в связи с делом американского пастора Эндрю Брансона. Он был арестован в 2016 году по подозрению в подготовке антиправительственного переворота. С октября позапрошлого года пастор в турецкой тюрьме и ему грозит срок заключения в 35 лет. В дело вмешался сам президент США Дональд Трамп, потребовав от Анкары немедленно освободить пастора, угрожая в противном случае наказать Турцию санкциями.
Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган отреагировал достаточно оперативно, заявив, что Вашингтон оказывает давление на следствие и судебный процесс, и квалифицировав требование Трампа как попытку вмешательства во внутренние дела страны. Эксперты обращают внимание на то, что требование Трампа действительно выглядит наглым, учитывая, что до этого Вашингтон в течение двух лет отказывал Анкаре в выдаче находящегося в США исламского проповедника Фетхуллаха Гюлена. Анкара считает его одним из главных организаторов переворота.
И вот сегодня, 2 августа, стало известно, что от угроз Вашингтон, наконец, перешел к практическим действиям. Пресс-секретарь Белого дома Сара Сандерс на брифинге сделала сообщение: «По распоряжению президента министерство финансов вводит санкции против министра юстиции и министра внутренних дел Турции, которые играли ведущую роль в задержании и аресте пастора Брансона».
Речь идет о главе минюста Турции Абдулхамите Гюле и руководителе МВД Сулеймане Сойлу.
Персональные санкции являются стандартными. Во-первых, чиновникам запрещен въезд на территорию США. Во-вторых, замораживаются все их американские счета и активы (если таковые имеются). В-третьих, гражданам США запрещено заключать сделки с ними.
Итак, «первая ласточка». Список стран, против которых Вашингтон объявил санкции, пополнился еще одной – Турцией. Трудно сказать, сколько всего государств в этом списке.
В нем есть страны, против которых установлены тотальные санкции. Причем даже подкрепленные решениями Совета Безопасности ООН. Наиболее яркий пример – Северная Корея. А есть страны, которые являются объектами точечных санкций, то есть санкций против отдельных компаний, банков и иных юридических лиц. А также против отдельных физических лиц. Стран с точечными санкциями со стороны Вашингтона очень много.
Далеко за примерами ходить не надо. Когда на почве Новороссии и Крыма весной 2014 года началось обострение отношений между Западом и Россией, первые санкции были точечными (отдельных чиновников и банки занесли в черные списки). А затем они переросли в секторальные (энергетика, оборонно-промышленный комплекс, финансово-банковский сектор). И в любой момент могут стать «тотальными» (блокировка расчетов через систему СВИФТ, заморозка международных резервов и др.).
Анализ историй экономических санкций Вашингтона против отдельных стран в период после Второй мировой войны и до наших дней позволяют сделать два вывода: 1) вводимые санкции – надолго или даже навсегда; 2) имеет место тенденция к расширению спектра санкций – от точечных к секторальным, а иногда от секторальных к тотальным.
В качестве примера можно привести Китай. Многие думают, что отношения Вашингтона и Пекина, хотя и были непростыми в последние десятилетия, но по крайней мере не омрачались санкциями со стороны США. Это заблуждение. После известных событий на площади Тяньаньмэнь в Пекине 4 июня 1989 года (расстрел протестующих) президент США Джордж Буш-старший объявил санкции в отношении Пекина. А именно прекратил продажу ему оружия. Через месяц к этой инициативе Вашингтона присоединились страны «большой семерки».
Некоторое время спустя Вашингтон ограничил поставки в Китай высокотехнологичной продукции. А также приостановил действие режима наибольшего благоприятствования в торговле с Китаем.
Улучшение китайско-американских отношений началось в конце 1990-х годов. Некоторые ограничения были тогда сняты Вашингтоном. Но не все. Например, сохранились ограничения и запреты на поставки Соединенными Штатами и Европейским союзом оружия в КНР.
«Костер» санкций против Пекина два десятка лет перестал гореть, но тлеть продолжал. И кажется, сегодня он в любой момент может опять вспыхнуть ярким пламенем.
Летом прошлого года из Белого дома произошла «информационная утечка», из которой следовало, что Вашингтон готовит обширную программу экономических санкций против Пекина (не повышения импортных тарифов, а именно санкций). В этом году Вашингтон уже не скрывает своих планов на этот счет. Между Китаем и США разгорается торговая война.
Ряд советников из окружения Трампа полагают, что традиционных методов торговой войны (импортные пошлины, количественные ограничения, технические и экологические стандарты) может оказаться недостаточно. Надо задействовать и экономические санкции. Впрочем, некоторые точечные санкции Вашингтон уже ввел в действие. В частности, в отношении некоторых китайских граждан и китайских компаний, подозреваемых в ведении торгово-экономических операций с Северной Кореей.
Если Пекин не присоединится к санкциям против Ирана, то Вашингтон может задействовать против Пекина более тяжелое оружие – секторальные санкции. А Пекин уже заявлял, что от поставок иранской нефти отказываться не собирается. Есть большой шанс, что между Вашингтоном и Пекином начнется не просто торговая война – она может перерасти в экономическую. Экономическая отличается от торговой тем, что в дополнение к тарифным и нетарифным барьерам в торговле добавятся такие средства, как управление валютным курсом (валютный демпинг) и экономические санкции.
Я привел в пример Китай лишь для того, чтобы показать, что «искры» точечных санкций могут в любой момент разжечь «пламя» большой экономической войны. Возвращаясь к Турции, хочу сказать, что Эрдоган все эти угрозы понимает. И готовится к худшему – экономической войне с США (а может быть, и со всем Западом). Отсюда явная тенденция к усилению «восточного вектора» в политике Турции, сближение с Россией и Китаем. Последнее проявление действия указанного «вектора» – обращение президента Турецкой Республики Эрдогана с просьбой принять его страну в члены группы БРИКС.
Подготовка к непростым временам возможного ухудшения экономических отношений Турции с Вашингтоном идет и по линии усиления контроля президента страны над экономикой. Как известно, после победы на президентских выборах 24 июня этого года Эрдоган получил дополнительные полномочия. Такие дополнительные полномочия ему нужны, в частности, для того, чтобы поставить под свой контроль Центральный банк страны. Он, подобно Центробанкам многих других стран, имеет статус независимого от правительства и президента института. Эрдоган не скрывал и не скрывает, что независимость Центробанка мешает ему управлять государством.
В июле Эрдоган сформировал новое правительство, которым будет лично управлять (должность премьер-министра в президентской республике упраздняется). Примечательно, что во главе минфина и казначейства он поставил своего сорокалетнего зятя Берата Албайрака.
9 июля Эрдоган подписал указ, в котором он наделил себя полномочиями единолично назначать главу Центрального банка и его заместителей. При этом срок их пребывания на постах сокращен с пяти до четырех лет.
Готовятся поправки в закон о Центробанке, которые могут лишить его «независимого» статуса. Некоторые эксперты полагают, что Центробанк войдет в состав исполнительной власти государства. И даже может оказаться под минфином.
Контроль над Центробанком Эрдогану нужен в том числе и для того, чтобы контролировать ключевую ставку. Сегодня эта ставка запредельна – ее уровень равен 17,75%. Эрдоган не раз говорил, что такая ставка ведет к удушению национальной экономики.
Некоторые представители турецкого бизнеса соглашаются, что такая ставка для Турции пострашнее любых санкций Вашингтона.
Интуиция мне подсказывает, что санкции Вашингтона против Турции – надолго и всерьез. И из точечных они могут превратиться в секторальные. А затем Вашингтон потребует подключиться к ним своих союзников (и не только), угрожая вторичными санкциями. Как говорится: «Лиха беда – начало».
Кстати, нечто похожее сегодня происходит и с Китаем. После трагических событий на площади Тяньаньмэнь в Пекине президент США Джордж Буш-старший, как уже сказано, приостановил торговлю оружием с Китаем. Месяц спустя двустороннюю торговлю вооружениями с Китаем приостановили страны «большой семерки». Впоследствии США также ограничили экспорт высокотехнологичной продукции в КНР и временно отменили режим наибольшего благоприятствования в торговле с Китаем.
Улучшение китайско-американских отношений началось при Билле Клинтоне. В 1998 году он стал первым за десятилетие президентом США, посетившим Китай. Несмотря на снятие большинства торговых ограничений, США и Евросоюз до сих пор сохраняют запрет на торговлю оружием с КНР.
