Сколько миллиардов людей жили на Земле 12 апреля 1961 года, столько человеческих сердец он и покорил раз и навсегда.
Каждая мать хотела бы иметь такого сына. Любая нация, любая страна гордилась бы таким гражданином. Наш Гагарин. Он вырастал среди нас. Вместе с нами спешил на работу, сидел на садовых скамейках, вместе с нами купался, собирал цветы. Он был как все, и потому особенно радостно говорить: наш Гагарин.
Мы ожидали этого дня. Мы старались представить себе человека, который полетит первым. Художники рисовали звездного путешественника: почти великан, суровое лицо, холодный проницательный взгляд – этакий неземной демон. И вдруг такая улыбка, лучистые глаза доброго человека.
В считаные минуты планета узнала «нашего Юрку». Мэры городов предлагали ему ключи от городских ворот. Английские чопорные лорды и «джентльмены», кичившиеся своей знатностью, почитали за честь подать руку сыну смоленского плотника. Наши недруги пожимали плечами: «Ничего не скажешь – хорош! Русские знали, кого послать, знали, кого выбирать». А нам нетрудно было выбрать Гагарина. Гагарин, Петров, Иванов, Сидоров… Это все мы с вами. Мы о себе заявили в семнадцатом. Нам надо было много работать. Мы вытирали пот рукавом, и мир не успел разглядеть наше лицо, лицо советского человека…Он олицетворил нас. Он – это Юрий Гагарин, наш с вами ровесник и современник, наша первая космическая любовь.
Эти выделенные шрифтом строки принадлежат не мне. У них другой автор – Василий Михайлович Песков, которому посчастливилось от имени лучшей в ту пору газеты «Комсомольская правда» первым поведать о самом знаменитом человеке. Однако я тоже именно в это время был выразителем мыслей и чувств о великом событии. Будучи студентом факультета журналистики Уральского госуниверситета, проходил трехмесячную практику в районной газете Оренбуржья. Газета с призывным названием «Вперед к коммунизму» издавалась в Новосергиевке. Очередной ее апрельский номер вышел с сообщением ТАСС и красочным описанием того, как сельчане восприняли радостную весть, переданную по радио голосом легендарного Левитана. Я настежь распахнул душу, выставив на вид, на самую первую страницу вырвавшиеся из уст слова:
Ликует Отчизна, скандирует люд: «Мы в космосе! Браво, Держава! Гагарину Юрию слава!» И я в той толпе по-советски счастливый. Смотрю на безумно красивый из кепок победный салют».
Песков – второй мой давний кумир. Он виршами не изъяснялся, но то, как просто и проникновенно писал еще с молодости, вызывало зависть и желание учиться у него. Я тщательно отслеживал его публикации. Вырезал из «Комсомолки» и, поместив их в специальную папку, не раз затем перечитывал. Потом разжился изданной им книгой. «Шаги по росе» называлась. Тираж 165 тысяч экземпляров. На огромную страну – капля в море. Частица этой капли досталась мне, а потом моим детям и внукам, которые точно так же, как я, от корки до корки многократно читали книгу, извлекая из нее уроки любви к природе, к человеку, к слову. Благодаря «Шагам по росе» они наизусть знают биографии не только Юрия Гагарина, но и всей плеяды покорителей космоса, героев из первого отряда космонавтов, что само по себе ценно, когда думаешь о нынешнем молодом поколении.
В шестьдесят пятом году по инициативе ЦК комсомола в Москве была организована недельная учеба сотрудников областных и краевых молодежных газет. Из Оренбурга от редакции «Комсомольского племени», где я работал уже несколько лет, направили меня. Там нас после наставительных выступлений официальных лиц и ряда известных журналистов, чьи имена мы, естественно, чтили, распределили по семинарским группам для специализации по тому или иному газетному жанру. Я попал к очеркистам, на занятия, которые проводил находившийся в зените популярности Василий Михайлович. Надо же было такому случиться! Несколько дней непосредственного общения с мастером, с очень интересным, талантливейшим Учителем, дали истинный творческий заряд. Теперь, по возвращении из столицы, хотелось писать и писать, да так, чтобы читателям нравилось больше, чем себе.
Тогда же, в разгар лета, в Оренбург к теще на блины из каких-то далей ненадолго завернул Гагарин. Он, конечно, рассчитывал на тайное пребывание в гостях, а получилось, как всегда: аэродромные и прочие службы выдали секрет. Узнали репортеры и бросились на перехват. Телевизионщики оказались проворней всех: Юрий Алексеевич еще не сошел с трапа самолета, они уже включили камеры, начав озвучивать свои дерзкие планы на сегодня, на завтра и ближайшее будущее. Из их слов следовало, что им, дескать, позарез нужно записать его на студии, в спокойной обстановке, чтобы успеть вовремя, к дню проведения обкомом партии очень важного мероприятия закончить начатый документальный фильм. Прекрасная легенда сработала. Гагарин просто не мог отказать им в столь важном деле и попал в ловушку: весь следующий день ему пришлось провести на телевидении под прицелом жарких осветительных ламп.
От «Комсомольского племени» на охоту за космонавтом №1 была брошена группа из трех человек. Кроме меня, тогдашнего завотделом пропаганды, входили Валентин Черняев (ныне профессор юридической академии) и пробивной, легкий на подъем фотокор Женя Ершов. Мы долго «пасли» нужного нам гостя в Телевизионном переулке, потом решили сместиться поближе к дому, к которому рано или поздно все-таки должен был приехать Гагарин.
Но он не приехал, а пришел. Без всякого сопровождения. Быстрым шагом, прямиком через дворы, пробежал каких-то метров триста и оказался там, где жила теща. Я находился возле подъезда, когда он намеревался войти в него. Встал у двери.
– Юрий Алексеевич, здравствуйте.
– Привет! – подал руку, пожал мою.
В это мгновение из-за угла выбежали Черняев и Ершов.
– Мы из газеты «Комсомольское племя». Пожалуйста, уделите внимание.
Гагарин замахал руками, что означало: «Нет! Нет!».
– Да имейте же вы совесть, ребята! – сказал сердито. – Мне уже скоро улетать, а я из-за вас дорогие минуты теряю, с любимой родней не могу посидеть как следует.
Шагнул в подъезд. Я следом.
– Не сердитесь, ради бога, – произнес я как молитву. – Нас действительно много, а вы на всех один такой. Понимаю: надоели, бремя славы нелегко нести. Но и нас поймите правильно, такая у нас работа – людям словом служить. К тому же, Юрий Алексеевич, вы лично мне однажды желали успехов. Не помните? – добавил, уже ступая рядом по ступенькам лестницы.
Он остановился. Измерил взглядом. Ничего в ответ не сказал. Может, потому, что хлопнула в подъезде дверь и показались Черняев с Ершовым.
– Подождите на улице, скоро выйду, – сказал я им отрывисто и вновь перевел взгляд Гагарина на себя: – Не узнаете… Ну правильно: нас же вон сколько, а вы один… В Хабаровске это было. Помните? Вы с Валентиной Ивановной летели в Японию. В Хабаровске вас упросили сделать остановку, встретиться с дальневосточниками. Было такое дело?
– Было, – подтвердил Гагарин, задержав ногу на очередной ступеньке.
– Встреча проходила во Дворце спорта. Зал был битком набит. Я глядел на вас с третьего ряда. Вы смотрелись, как на снимках Пескова, и о космосе, о себе рассказывали, как рассказывал о вас мой тезка – задушевно, свободно.
На тезку, который Песков, он отреагировал еще большим замедлением нашего восхождения. На лестничной площадке второго этажа Гагарин повернулся ко мне сиявшим лицом. Глаза излучали любопытство. Я продолжал:
– Вам стоя аплодировали. Потом выступали знатные люди города… Правильно говорю?
– Правильно. Помню.
– А когда закончилась торжественная часть, из зала к вам на сцену ринулись за автографами. Я забежал сзади вас, охрана меня хвать за руку болевым приемом. Я как заору: «Юрий Алексеевич! Я из Оренбурга, молодой журналист!». Вы оглянулись: кто там из Оренбурга? Телохранители перестали держать. Я вам вашу книжку «Дорога в космос» протянул: «Напишите что-нибудь». «Как зовут?» – спросили. Назвал имя, фамилию. Вы написали на обложке: «Василию Овчинникову с уважением и пожеланием успехов в труде». И даже руку мне пожали…
– С ума сошли! – отозвался на мой рассказ Гагарин. – Выходит, это вы ради автографа туда мотались?..
– Да нет, Юрий Алексеевич, с головой у меня все в порядке, – успокоил я героя-космонавта. – В Хабаровске, в краевой газете «Тихоокеанская звезда» я тогда проходил преддипломную производственную практику. Для встречи с вами на редакцию выделили два пропуска. Одним завладел редактор, другим – фотокорреспондент. Но ведь и практикант тоже человек, которому так хочется хотя бы издали взглянуть на первопроходца Вселенной. Кто очень хочет, тот всегда достигает цели.
– Это точно, – согласился Гагарин. – И вы, значит, сумели проникнуть во дворец?
– Запросто! Я появился там задолго до торжества. Изучал обстановку. Увидел: пока никакого кордона нет. Впереди маячат какие-то люди: кто метет дорожку, кто что-то выгружает из машины и заносит в здание. Приблизился, расчехлил фотоаппарат и стал создавать впечатление занятого своим делом человека. Вместе с рабочими вошел вовнутрь. Заметил дежурный пост. Осмотрелся и тут же ринулся к нему, целясь на ходу объективом:
– Товарищ! Внимание! Всего лишь кадр для газеты.
– А меня-то зачем? – отреагировал пост.
– Вы же первый, кто будет встречать!
– Верно, я первый.
Щелкнул затвором. Всё, теперь можно продвигаться вперед. У милиционера узнал, где зал, где туалет, где буфет. Два последних «заведения» интересовали на тот случай, если придется отсиживаться, чтобы не попасть под проверку. Вскоре в холле развернули киоск. Там я купил вашу книгу. Как только начал валить народ, зашел в зал, сел в середине. Затем, когда убедился, что места в пропусках не указаны, перебежал поближе к сцене. Ну, а как дальше действовал, я вам уже рассказал…
Гагарин совсем повеселел и, кажется, уже готов был пригласить в гости. Но я из чувства меры, о чем советовал не забывать мой прекрасный учитель, начал его благодарить за приятные минуты общения. Задал ему единственный вопрос:
– Что бы вы хотели пожелать молодежи Оренбуржья?
Со своей неизменной улыбкой он ответил:
– Как и вам когда-то, желаю одного – успехов в труде. Только мечты и труд к звездам ведут… Во как складно сказал! Запиши!
В «Комсомольском племени» встреча с Гагариным была представлена в виде шикарного, извлеченного из каких-то запасников снимка с образом Героя, и короткой, в несколько строк информации: «На днях в Оренбурге побывал Юрий Алексеевич Гагарин. Он просил передать через нашу газету пламенный привет и самые добрые пожелания передовикам ударных комсомольских строек, труженикам полей и ферм».
| [img=-9700] |
г. Оренбург
