На совещание в областном министерстве сельского хозяйства собрались собственники и специалисты элеваторов. О готовности к приему зерна нового урожая. Начали с того, что объявили присланные из Минсельхоза России минимальные закупочные цены, при которых проводятся государственные закупки зерна, так называемые «интервенции» в отношении зерна нынешнего урожая. Известно, что государственные закупочные интервенции, товарные интервенции проводятся в целях стабилизации цен на рынке сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия и поддержания уровня доходов сельскохозяйственных товаропроизводителей.
Сложившиеся в области на сегодня рыночные цены на остатки зерна 2018 года. Пшеница третьего класса торгуется от 9350 до 11 880 рублей за тонну. Ячмень – от 9300 до 10 500 рублей. Рожь – от 7 тысяч до 8500 рублей. Цены на пшеницу четвертого-пятого классов на 5–10 процентов ниже третьего класса.
Однако минимальные закупочные цены, «интервенции», на зерно нынешнего урожая, по расчетам Минсельхоза России, на пшеницу третьего класса объявлены 8600 рублей без учета налога на добавленную стоимость 7819 рублей. На рынке в последнее время оно продавалось по 11 880 рублей за тонну, а цена установлена меньше на 4000 рублей: четвертого класса – 7600 и пятого – 6800 рублей. Закупочную цену для ячменя назначили 8100 – на 2400 свалили. И рожь – 6700, тогда как давали 8500 рублей, это в какую сторону разница? Убыль – около 30 процентов.
На деле это становится фактически директивной установкой для владельцев элеваторов и прочих коммерсантов, они за нее тут же ухватились. Вот и на сей раз. Через две недели после того, как на совещании в минсельхозе области объявили присланные из Москвы минимальные закупочные цены, мне позвонили купцы и называют именно минимальные закупочные цены и предлагают по ним продать зерно. Притом что в те июньские дни в продаже пшеница 3-го класса урожая 2018 года стоила почти 12 тысяч рублей за тонну. В одночасье рыночная цена упала до минимальных закупочных цен, объявленных Минсельхозом с целью «не допустить ограбления селян».
Но это последний глоток воздуха. С тем и встречаем каждый раз новую уборочную страду. Скопили денег для начала. А чтоб продолжать, комбайны чтоб работали, нужно дизельное топливо. Но чтоб его купить, продаем уже с первого бункера намолоченное зерно и по самой невыгодной цене. Да зарплату работникам не выплатишь вовремя – к прокурору. А также пора платить налоги.
Деваться некуда, продаем зерно по обвалившейся цене, живем с колес. Так что к моменту, когда цены поднимутся, уже и торговать нечем. В этом-то вся беда.
Такая ситуация складывается фактически в связи с объявлением минимальных цен на зерно по стране. Это последствия крайне разорительной ценовой политики в отношении сельского хозяйства. А по законам экономики она творит чудеса. Вот ныне Минсельхоз установил для «интервенции» в Южном и Северо-Кавказском федеральных округах цену на мягкую пшеницу 3-го класса по 11 100 рублей за тонну.
То есть в прошлом году здесь это зерно продавали еще дороже, имея при этом самую низкую себестоимость. В последние годы в благоприятных южных округах производство зерна, соответственно, выросло, и в рекордном 2017 году, например, в Краснодарском крае, превысило 14 миллионов тонн при урожайности 57 центнеров с гектара. В итоге здесь высокая рентабельность и желанный доход.
Тем более было бы оправданно эту минимальную южную цену более чем в 11 тысяч рублей за тонну зерна объявить для северных и всех неблагоприятных территорий, чтоб сохранить там растениеводство и удержать их в освоенном и обжитом состоянии. Она бы и была ориентиром для формирования рыночной цены в этих регионах.
Но, к сожалению, минимальные цены для закупочных «интервенций» установлены всем федеральным округам, но с большим снижением по мере удаления округов от благоприятных природных зон. По Уральскому округу – 9600 рублей с учетом НДС за тонну зерна, по Приволжскому – 8600, а по Сибирскому и Дальневосточному округам – 8400 рублей.
Тем не менее задача провозглашена благородная: государственными закупками не допустить падения сегодняшней цены ниже объявленной минимальной в защиту производителя зерна.
Однако почти за два десятилетия «интервенций» на рынке зерна всё выходит боком для хлеборобов, особенно с неблагоприятными почвенно-климатическими условиями. Им остается мечтать, чтобы везде сложился естественно-приемлемый финансовый климат, какой есть сегодня хоть в одной отрасли растениеводства нескольких южных регионов.
Ну, а наша Оренбургская область в зоне рискованного земледелия продолжает бороться за выживание при минимальных ценах закупочной «интервенции» в ожидании их спасительных для нас всплесков. А они случаются, как сообщают в печати, когда из-за новых рекордов в экспорте зерна вдруг обнаруживается его нехватка у себя дома. И тогда производитель может накинуть цену на остаток зерна и выручить денежку для затыкания дыр.
В такой обстановке государственная политика много лет на «свободном рынке» добивается усиления «экспортной направленности» сельского хозяйства уже и с прямым регулированием за счет государственного кармана. И с начала нынешнего года публикуются заявления, что Минсельхоз России будет регулировать цены на зерно на внутреннем рынке.
С учетом того, что цена зерна на внешнем рынке благоприятна для экспортеров, то это, естественно, по высокому мнению, приводит к корректировкам цены на внутреннем рынке. По оценке Минсельхоза, при текущих высоких внешних ценах на зерно 240 долларов за тонну, или около 15,5 тысячи рублей, цены на внутреннем рынке не будут расти в среднесрочной перспективе. Ради прибыли для экспортеров. Такова задача.
И отсюда высшая гордость: экспорт зерна превысил по выручке экспорт вооружения из России. А возникли внутренние нехватки? Но теперь не будем – «недоедим, но продадим». И сами есть будем. Министерство инициировало субсидирование перевозки зерна из Сибири в европейскую часть страны, что позволит обеспечить потребности мукомольного, хлебопекарного и комбикормового производства, а также уравновесить цены.
Заполнить опустевшие склады по низким ценам. Ради экспорта.
Все подобные радения правительства постоянно вызывают вопросы. Почему же власть только в отношении сельского хозяйства переходит к такому регулированию? Почему беспрепятственно, безостановочно и опережающими темпами повышаются цены на промышленные товары и любую продукцию для села – с первого дня капитализма в России утвердившийся так называемый диспаритет, рост их неравновесия с ценами продукции сельского хозяйства.
Самый наглядный пример – скачущие вверх цены на топливно-смазочные материалы. Давно уже миновали годы, когда крестьяне протестными выступлениями добивались сезонных снижений цен на бензин и дизельное топливо, что облегчало жизнь и труд в поле. После присоединения (вразрез с национальными интересами) к Всемирной торговой организации все льготы быстро свели практически к нулю для большинства сельхозтоваропроизводителей.
Мы с огромным трудом сегодня покупаем тонну дизтоплива за 48 тысяч рублей, то есть почти за 10 тонн первого свеженамолоченного зерна. А ведь эти продукты были равны по ценовому весу. Вот как обесценили крестьянский труд. Что видно и по зарплате. В 2018 году работникам сельского хозяйства области начислили в среднем за месяц всего-то по 16 тысяч рублей. Недалеко даже до официально признаваемой нищеты.
Не лучше и ныне. За последние пять лет три года летом объявляли чрезвычайные ситуации в большинстве районов области. Так и сегодня. И постоянная непогода в условиях экономики. И потому область, видимо, получит опять в два с лишним раза меньший каравай из знаменитой оренбургской янтарной пшеницы, чем в среднем в советские годы. Возможно, близко к прошлогоднему, когда собрали лишь 2 миллиона тонн зерна.
В одном из относительно благополучных – Асекеевском районе пока намолачивают по 20 центнеров зерна озимых с гектара, а в Октябрьском – по 6 центнеров. В среднем по области – 10 центнеров, яровые дадут меньше. И что за это получишь от перекупщиков по предлагаемой ими минимальной цене закупочной «интервенции»?
Очень тяжко каждому из немногих уцелевших бывших колхозов и совхозов, но еще в большей беде деревни, села и вся область среди развалин животноводческих ферм и других производственных предприятий. Одна из крупнейших житниц с ее знаменитым на весь мир «степным золотом» – пшеницей вот уж почти три десятилетия прозябает, хиреет и ветшает, словно в оккупации, и впрямь в результате интервенции бесхозяйственных «реформаторов».
Бюрократические игры в «интервенцию» и в иные руководящие забавы не столь безобидны и в действительности приводят к последствиям по всей стране, дающим основания сравнивать их с результатами войны повсюду.
Люди проходят от Москвы до самых окраин и в большинстве областей видят разоренное полеводство, а во всех – и животноводство, для восстановления которых судьба будущего обязывает поднять детей своей земли в трудовой поход, превосходящий и всесоюзный поход на освоение целины.
Если исходить из интересов народа, то уже сегодня жизненно необходим устойчивый, без резких падений по годам уровень закупочных цен на продукцию села, обеспечивающий рост производства и развитие культурно-бытовых условий для достижения городского уровня жизни. Эта поставленная Советской властью задача еще более важна сегодня для самого существования страны, когда при колониальном капитализме из-за обнищания опустошаются и становятся безлюдными бескрайние просторы тысячелетней великой державы.
Выпускается с июля 1956 года
