Даже многие противники СССР, в том числе одни из самых активных деятелей диссидентского движения, такие, как Александр Зиновьев или Владимир Максимов, просто ужаснулись тому, что сотворили со страной и решительно перешли на нашу сторону. Все эти страшные события сопровождались настоящими, а не придуманными репрессиями, шла жестокая чеченская война, абсолютно свежи были в памяти страшные (слово страшный по отношению к тому времени можно повторять бесконечное число раз) события октября 1993 года, танкового расстрела парламента и Конституции. В такой обстановке группа левой и патриотической интеллигенции, настоящей интеллигенции возвысила свой голос ради спасения страны.
Я много раз говорил, что за последние 30 лет многие изначально привлекательные слова затаскались, потеряли свой смысл, а иногда стали получать и ярко негативную окраску. Спросите себя, какие ассоциации вызывают у вас сейчас изначально очень неплохие слова «реформы», «демократия» или даже «свобода»? Не избежало этой участи тоже изначально, на мой взгляд, слово «интеллигенция». Усилиями либеральных пропагандистов «интеллигенция» стала у некоторых ассоциироваться с разрушителями нашей страны, а ведь это далеко не так. Мне в силу работы доводилось общаться почти со всеми представителями либералов или, как их называли в 90-е, «демократов» и большинство из них не имеет к интеллигенции, к образованности, к прогрессу и высшим ценностям никакого отношения. В большинстве своем это озлобленные социофобы, с психологией неудачника, даже если им удалось занять выгодное место в нынешнем мире.
90-е годы. На мой взгляд, самое страшное время не только в моей жизни (на моей уж точно), но и в истории страны. Страшное время, некрасивое, корявое, грязное, причем грязное не только в переносном смысле, но и в самом прямом. Годы убийства нашей Родины. Заразили ее тогдашней формой политического коронавируса, «перестройкой» еще в 1985 году и было какое-то узкое историческое время, примерно год или около того, когда действительно было впечатление, что наша страна, жившая в то время абсолютно спокойно и безкризисно, что особенно видно с высоты, или, скорее, наоборот, из пропасти последних прожитых 30 лет, с темпами роста выше мировых, вдруг получит какое-то «ускорение». Это впечатление довольно быстро прошло и примерно, думаю, через год-два «перестройки» стало ясно, что Горбачев повел страну не туда. Запас прочности был еще очень велик, и потребовалось целых пять лет, чтобы раскачать страну, как ядерный реактор, из которого вытащили графитовые замедлители.
Помню, Борис Ельцин, персонаж, по степени моей ненависти соперничающий только с Горбачевым, говорил про людей старшего возраста, оказавшихся из СССР вот в этом всём: «Мы были молодые, там была наша молодость, поэтому мы так ностальгируем по тем временам!» Молодость моего поколения как раз пришлась на 90-е. И даже среди единиц, «вписавшихся в рынок», вы не найдете ни капли ностальгии по тем ужасным, поганым временам. У нас просто украли молодость – ни больше, ни меньше. Наша молодость прошла в смеси антиутопии и самых худших образцов самого дикого капитализма.
Пропаганда пыталась и отчасти даже сейчас пытается навязать нам точку зрения, что народ и в первую очередь интеллигенция, хотели каких-то там «реформ», «свободы», а также джинсов и жвачки. Это, разумеется, просто вранье. В первую очередь, двигателем «перестройки» были иностранные агенты, худшая часть партноменклатуры, часть преступного мира и подпольные цеховики, которые за годы «перестройки» смогли, благодаря Горбачеву и его безумным экспериментам (или очень разумному вредительству), разжиреть, набрать весь и влияние. Я помню, как в конце 80-х, после принятия законов о предпринимательской деятельности, к заводам, как клещи-паразиты, присасывались частные предприятия, часто из детей начальства и прочих близких к материальным ценностям, которые по бросовым ценам, например, по цене металлолома, продавали имущество этих предприятий. Это было похоже на атаку пираний, а не созидательную производственную деятельность. Все эти люди почувствовали – скоро им представится шанс не просто заполучить кафе, бензоколонку или даже завод в свою, частную, собственность, а распилить целую богатейшую Державу! Заполучить почти даром, или вовсе даром то, что создавалось великим трудом миллионов, на что народ не жалел ни сил, ни средств! Да такого шанса не было в истории человечества.
От разрушения страны пострадали все – я имею в виду не обогатившиеся единицы, а народ в целом. Интеллигенция пострадала не меньше, а порой и больше, чем все остальные. Причем пострадали все виды интеллигенции. Творческая, настоящая честная интеллигенция упала из самой образованной культурной страны, где требовались самые высокие образцы культуры и творчества, в нечто инфернальное, когда не было такого порока, который не пытались бы вытащить на телеэкраны страны, когда самые худшие, подлые, опять же грязные не только в переносном, но и в самом прямом смысле части человеческой натуры объявлялись самыми важными и нужными, а всякое проявление высоких чувств, благородства, просто доброты, честности и патриотизма как минимум грубо осмеивалось, часто подвергалось жесткой цензуре, изгонялось с телеэкранов, средств массовой информации, а их носители лишались средств к существованию.
Но в огромной, решающей степени пострадала научная и техническая, производственная интеллигенция. И то, и другое, как, кстати, и творческая, были феноменом Советской России. Особенностью СССР было то, что после Великой Октябрьской социалистической революции, когда самые широкие народные массы, век от века жившие в полной неграмотности, темноте и забитости (что, разумеется, не являлось в те годы спецификой нашей страны, а было повсеместным), все желающие не просто получили доступ ко всем видам образования, но и получение образования всячески приветствовалось и поощрялось государством – и, разумеется, оно было совершенно бесплатным. И эти самые широкие народные массы, в том числе непосредственно моя семья, не имевшие в дореволюционной России никаких шансов, получили доступ к лучшим вузам страны. Да, я никогда не скрывал – Советская власть, Советский Союз дали нашей семье и многим таким же семьям всё, и мы никогда это не забудем. Из страны с самым большим числом безграмотного населения в Европе, разумеется, в том числе, потому что и страна была самая большая, Россия, СССР, стал самым образованным и читающим государством в мире, с лучшей в мире фундаментальной наукой, самым большим в мире числом ученых и людей с высшим образованием, в первую очередь техническим, которое при этом было насыщено гуманитарными знаниями, поскольку установка Советской власти была создать не просто участника производственного процесса, а нового, гармоничного разносторонне развитого человека. И это, безусловно, во многом удалось, что отмечали разного рода мыслители, писатели и философы, посещавшие в те годы СССР. Например, Лион Фейхтвангер в книге «Москва, 1937 год» (именно в этот год Фейхтвангер посетил Москву), выполненной в основном в восторженных тонах, отмечал исключительно высокий моральный дух советского студенчества, и что как раз среди самой образованной молодежи уровень сознательности, патриотизма и идейности наиболее высок. Людям, народу, дали подлинную свободу и народ просто рвался к знаниям и новой жизни. Я знаю, о чем говорю, так как именно эти процессы, в частности, происходили с моей семьей.
В результате сложился совершенно потрясающий феномен народной творческой, технической и производственной Советской интеллигенции. В ней было феноменально всё – скорость, с которой она сформировалась, социальный состав и происхождение, жажда знаний и прогресса, ее социальная энергетика тоже была феноменальной, отсюда столь быстрый прогресс СССР по всем направлениям, потому что Октябрьская революция освободила силу народную, двинула на все направления действительно настоящих, лучших людей страны. Именно из этих людей, людей из народа в абсолютном большинстве была сформирована новая Советская интеллигенция. Мне еще очень нравится термин, появившийся в те годы – «трудовая интеллигенция».
Разрушение СССР, нашей Родины, стало как для честной творческой интеллигенции, так и, тем более, для технической, производственной – просто трагедией, поскольку победившие прозападные силы, что уже очевидно, в первую очередь ставили задачу разрушения производственного потенциала страны, ликвидацию СССР, России не только как политического соперника, но и как производственного конкурента. Разрушение производственных предприятий, заводов по всей стране приняло массовый характер, оборудование разрезалось и вывозилось по цене металлолома. Мы все прекрасно это знаем и помним. Это было страшно для нас, это была настоящая трагедия.
А для производственной и, соответственно, связанной с ней научной интеллигенции, тотальное разрушение, убийство производственного потенциала нашей страны было не только общей, но и личной трагедией. Под издевательские крики тогдашних шариковых и бандерлогов (если кто забыл, внешне новые «хозяева» страны, приватизаторы и, как их называли, «новые русские», выглядели именно так): «торгуйте и обогащайтесь!», производственная интеллигенция просто изгонялась из своих заводов, а научная из научных учреждений.
Эти люди, которые много лет учились, много лет работали, набирались знаний и опыта, в абсолютном большинстве были полными, уникальными профессионалами своего дела, были просто объявлены лишними и никому не нужными. Я прекрасно помню, сам наблюдал эти трагедии, они тотально происходили вокруг нас, да и в нашей большой семье тоже. Эти люди, высочайшего класса инженеры, специалисты, ученые, могли создать изделия, поражавшие весь мир, могли рассчитать траекторию полета спутника на Марс, отправить 50 (пятьдесят!) лет назад луноход на Луну, но они не умели перепродать элементарные носки на рынке, не могли украсть даже то, что «плохо лежало» в их родных институтах и заводах, не умели обмануть наивную бабушку-пенсионерку, не могли отнять последние деньги у беззащитных сирот – а именно эти «навыки» в 90-е годы были самыми важными и востребованными. Вообще, трагедия (и сила!) нашего народа в том, что он так и не разучился быть людьми, хотя много лет подряд, со времен Горбачева и Ельцина, из него тотально выбивали все человеческое.
Это тоже было страшно. Я видел, как люди спивались, кончали с собой, просто заболевали и умирали, и процесс этот носил тотальный характер. А рядом те, кто в любой нормальной стране, даже при более-менее развитом капитализме, должен находиться в местах не столь отдаленных, жирели и кичились своим богатством, которое еще совсем недавно принадлежало всему народу и вдруг стало принадлежать им. Не нужна стала ни армия, ни наука, ни производство. Не нужны стали и люди. Причем настоящие люди, в самом лучшем смысле слова элита (хоть мне и не нравится этот термин), настоящие лучшие люди страны. Я помню, как мы и они просто не знали, что делать – люди не умели обманывать, не могли приспособиться к этому «новому» (хотя ничего нового в нем не было, наоборот, дикость и средневековье) обществу, абсолютно противоестественному для человека и всего человеческого в нем.
Повторение феномена Советской интеллигенции сейчас, в нынешних условиях, просто невозможно, прежде всего из-за того, что практически все образование становится платным, и не просто платным, а дорогостоящим, и получить его может не тот, кому оно действительно нужно, кто мечтает о профессии, а тот, у кого есть родительские деньги. И кому часто наплевать на прогресс, развитие, профессию и на все эти высокие слова, а нужен просто диплом о высшем образовании.
На мой взгляд, платное образование, как и здравоохранение – просто преступление перед будущим страны, тем более что все ведущие страны, причем не только социалистический Китай, но совершенно капиталистические Франция или Германия, или поменьше, вроде Чехии, как раз предпринимают меры, чтобы образование становилось все более доступным. Человеческая цивилизация технологически слишком усложнилась, поэтому будущее за образованными людьми, а те страны, которые хотят выжать из своего народа последнюю копейку, окажутся на обочине. Мы уже попали в 90-х в глубокую канаву истории, и только-только выбираемся оттуда. И без широкого привлечения народа к образованию и культуре у нас, увы, есть все шансы скатиться обратно.
г. Электросталь,
Московская обл.