Да, рязанский лесной пожар сразу, как только о нем узнали, стали называть «локализованным». Масштаб этой «локализации» – 500 га, что не так уж много. Для примера: в лесах Якутии в эти самые дни с десяток возгораний на площади 73 тыс. га. В Рязанской области угрозы перекидывания огня на жилье нет. Но при этом по всей Москве наблюдалось легкое задымление.
В нулевые лесничества были, по сути, ликвидированы, и после страшных пожаров в Подмосковье в 2010 году серьезных выводов не сделано. Двенадцать лет тому назад жарким летом 2010 года по всему Центральному федеральному округу, да и другим регионам возникла сложная пожарная обстановка из-за отсутствия осадков. Начались пожары на торфяниках Подмосковья, всё это сопровождались запахом гари и сильным задымлением в Москве и других городах. В Московской области тогда, двенадцать лет назад, был усилен Мослесхоз, после тех пожаров наняли 1200 лесников – капля в море – даже в небольшой столичной области на каждого лесника приходится примерно по тысяче гектаров леса. А что уж говорить про другие большие, очень большие и огромные регионы нашей страны. Насколько я понимаю, работа с лесами сейчас проводится на конкурсной основе, какая-нибудь организация, выиграв тендер, занимается работой с лесами.
Это, грубо говоря, что-то вроде «концессии» или аренды лесного участка. Функция по контролю за лесными массивами слаба. Функция по их использованию сохранилась и даже укрепилась. Насколько я знаю, эта охранная функция должна была вернутся в Минприроды, там есть Федеральное агентство по лесному хозяйству, но честно скажу: ничего не слышал об их достижениях.
Но в Рослесхозе подтверждают, что задымление в разных районах Москвы связано с пожарами в Рязанской области. Власти этого региона провели заседание оперштаба по предупреждению и ликвидации чрезвычайной ситуации. Сообщается о направлении аэромобильной группировки ГУ МЧС России по Рязанской области в Спасский район, на территории которого введен режим ЧС и в другие районы – для участия в ликвидации очагов природных пожаров. Еще там полыхает лес в Рыбновском районе, где огонь уничтожает около 45 га древостоя.
А в Спасском – горело 18 га, проводится тушение. Есть небольшое возгорание в национальном парке «Мещера», где огнем занялись три га леса. Тем не менее самое большое опасение вызывает пожар именно в Спасском районе. Начальник местного лесничества Артур Дубовых на момент написания статьи был на пожаре – в девяноста километрах от офиса.
В Рязанской области жара до 31 градуса. И жаркая погода будет в регионе еще недели две, так что необходимо соблюдать правила пожарной безопасности. А с этим проблемы.
Появилось видео довольно крупного лесного пожара, снял один из пользователей сети. Он утверждает, что ночью пожар перекинулся с ветром со стороны Окского заповедника. Сильные порывы переносили огонь через дороги и опашины метров на пятьдесят. Жители Рязанской области активно обсуждали происходящее: тушите быстрее, дышать нечем! Другие ругались: может не снимать нужно, а тушить.
Как рассказала Алина Коршунова из пресс-центра Рослесхоза, прошло заседание федерального штаба – для координации сил и наращивания средств по борьбе рязанскими пожарами. И вот уже группировка по ликвидации возгораний усилена бойцами и спецтехникой «Авиалесоохраны» и МЧС России. Первые десантники из Йошкар-Олы уже на месте. Сибиряки в пути. Московские власти предоставили вертолеты и другую технику для тушения огня, ее уже отправили в регион.
Вообще охрана и защита лесов в наши дни «осуществляются органами государственной власти и местного самоуправления» – в пределах их полномочий. Но по большей части конкретно тушат огонь две организации. «Авиалесоохрана», занятая авиационной охраной лесов от пожаров уже 91 год. Она подведомствена Рослесхозу.
Что касается МЧС, то есть Министерство Российской Федерации по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий. Оно в свое время поглотило пожарную охрану, до того входившую в состав МВД.
Между «Авиалесоохраной» и МЧС идет, как говорят, идеологическое противостояние. Опытные авиалесники считают, что огромные пожарные борта Бе-200 используются не всегда эффективно. Их можно посылать только в труднодоступные места, а вообще с помощью ранцевых огнетушителей тушить лесные пожары лучше, дешевле, эффективнее.
В наших лесах пытаются проводить и противопожарную профилактику. Она заключается в прокладывании новых просек и очистке противопожарных водоемов. В Подмосковье торфяники в свое время насытили водой, и пока вроде бы они угрозы не представляют. Роза ветров в столичном регионе, скорее, с северо-запада на юго-восток, чем наоборот. Но торфяники могут загореться, когда влага уйдет из верхних горизонтов – как сейчас.
В выходные и праздничные дни должны проводится дежурства, проходить патрулирование. Вообще-то в идеале оно должно быть круглосуточным, но в реальности людей не только для патрулирования, но и для тушения не хватает, жалуются лесники. Например, гасить все замеченное пламя на полях лесоводы не могут, это уже «нецелевое использование бюджетных средств». В лесах – туши, на полях пусть другие.
Причины многих пожаров – как раз стихийные палы сухой травы. Их нельзя проводить кому попало. Отжиги – только в марте, апреле, пока земля влажная, и кое-где лежит снег. Поля отжигаются не целиком, а небольшими полосами. Лучше бы, конечно, это вообще запретить.
Все еще не редкость массовые поджоги сухой травы на полях. Неужели людям хочется дышать гарью? Это, конечно, не те, кто прошли горнило пожарищ в 2010 году, у них должно было возникнуть отвращение к огню. Вовсю поджигают сухую траву те, кто родился и вырос за это время!
А ведь в этой траве тоже кто-то живет, не устают повторять защитники природы: жаворонки вьют гнезда, перепела, тетерева. От сухой травы ничего плохого природе не будет. Если ее не сжигать, образуется плодородный слой. А пепел – попусту разлетится по ветру.
Относительно повторных пожаров на сухостоях-горельниках мнения специалистов разделились. Некоторые, в основном ученые-теоретики, считают, что опасность есть. Практики придерживаются другой точки зрения: березы, которые стоят сухие после лесных пожаров, будут гнить на корню года два. Сосны простоят дольше. Пока в сгоревшем лесу нет сухой травы они, повторно не загорятся. Но для людей нет большой разницы, от какого пожара кашлять – дым он и есть дым.
Лесная отрасль восстанавливается крайне медленно. Берут свое традиции и климат: дождь или снег, наши главные «пожарные», успешно ликвидируют дымы. Иногда возгорание в лесу происходит из-за тех же физических причин, из-за которых тлеют полигоны бытовых отходов, или попросту свалки. Во влажной среде повышается температура продуктов разложения, и они могут самовозгораться. Но в основном виноват «человеческий фактор».
После разброда и шатаний, законодательных экспериментов мы опять возвращаемся к «старому доброму» – к лесной охране.
