Вдалеке от «Государевой дороги»
Раздумья о жизни в русской провинции по следам статьи Геннадия Сазонова «Как треска дважды «обогнала быка»
Дорогой мой земляк, собрат по перу и по альма-матер (журфак Ленгосуниверситета им. А.А. Жданова). С интересом прочитал твою статью на сайте «Российский писатель». Она навеяла некоторые размышления, которыми хочу с тобой публично поделиться. Может, в какой-то степени наши верхи примут их во внимание. Или даже лично Владимир Владимирович с ними ознакомится в канун своего телевизионного «общения со страной».
Заморы
Прежде всего, хочу обратить твое внимание на тему, которая звучит в российских СМИ исключительно с положительной стороны, хотя вызывает вопросы. Речь об искусственном рыбопроизводстве в естественных водоемах. Оно, на мой взгляд, нарушает веками складывавшееся в них равновесие (баланс) между фауной и флорой. Известно немало фактов, насколько это губительно для наших озер. Я не раз писал о том, что после того, как в озере Бойно стали разводить форель в садках, там случались заморы естественной для этого водоема рыбы. Ранее водившиеся сиг, ряпушка, белый снет практически исчезли.
А недавно в этом озере, как мне сообщили андреапольские защитники природы, произошел массовый замор уже форели в садках. По иронии судьбы, это случилось в дни, когда в Сети появился документальный фильм об «успехах» в развитии вымирающего, дотационного района, где в числе примеров «успешности» приводились «комфортизация» (о ней ниже) и бизнес на озере Бойно. Погибло, по свидетельству местных жителей, около двадцати тонн. Мертвую рыбу зарыли в траншеях на берегу. По озеру плавали дохлые утки и желто-зеленые сгустки. Ни одно тверское СМИ, за исключением газеты «Местное время», не рассказало об этой, без преувеличения, экологической катастрофе. Одной из предположительных причин замора рыбаки-любители называют сероводород, якобы выделяемый водорослями, которые стали обильно размножаться в толще экскрементов под садками.
_– Боюсь, «зараза» из Бойно распространится в озеро Бросно, – с тревогой рассуждает мой давний знакомый, житель деревни Бенек, бывший директор совхоза «Рахновский» Николай Белоусов. – Ведь они соединяются между собой…
По моему разумению, если мы желаем сохранить в чистоте наши озера, пора прекращать или хотя бы ограничить, этот «успешный бизнес». Нужно сосредоточить усилия на воспроизводстве «поголовья» естественных для местных водоемов видов рыб: леща, щуки, судака, окуня, язя, голавля, ряпушки, жереха, налима… Хотят буржуины потреблять севрюгу, пусть разводят ее на территориях своих вилл.
К слову, и в соседнем Западнодвнском районе, как пишет «Местное время», разведение форели в садках поначалу было положительно воспринято деревенскими жителями (появились рабочие места), однако вскоре это привело к загрязнению озера Улин. Над поверхностью озера и по окрестностям распространяется тухлый запах, так как при очищении садков мертвую форель выбрасывают в лесу. Озеро стало обильно «цвести». Как бы ни случилось здесь то, что произошло с озером Бойно.
Заборы
Мне доводилось рыбачить на озере Волкота, оно представляет собой, по сути, расширенное русло речки Волкота, притока Западной Двины. С тех пор как на его берегах обосновалось частное охотничье-рыбацкое хозяйство, свободного доступа к озеру не стало. Подъезды к нему сначала завалили спиленными деревьями, затем – валунами, а само озеро с двух сторон перегородили металлическими заборами. Говорят, организовано, или предполагается организовать, выращивание «аквапродуктов.
Заборы ограничивают ход естественной рыбы во время нереста, что, кажется, и ежу понятно. Этой теме была посвящена моя статья «Отчего щуки плачут». Один андреаполец даже записал видеообращение к Президенту во время общения Владимира Владимировича с народом по «прямой линии». Безрезультатно. Чиновники перешептываются: на озере Волкота, мол, отдыхают высокие чины, чуть ли не уровня вице-премьеров. А народ тем временем толкует: «Судьба России решается. Простые парни сражаются, а господам – по балде. Приедут на иномарках, прилетят на вертолете, убьют оленя, наедятся шашлыков и – обратно в свою Москву».
Вдруг появились шлагбаумы на подъездах со стороны большака к Боталовскому озеру, а на противоположном берегу, где я любил собирать рыжики и подберезовики, выросли нехилые особняки. Строится «элитная» турбаза в Пеновском районе. А что творится на любимом тобой Селигере в Осташковском районе, где тоже создаются отдельные зоны отдыха для господ!
То есть, с одной стороны, власть постоянно говорит о «единстве», а с другой – «элита» отдельно, а народ – отдельно.
«Комфорты»
Был бы неправ, ели бы не оказал, что в российских городах, особенно в столице, проделана серьезная работа по улучшению их внешнего облика. Вот и в Андреаполе стало больше качественного асфальта на улицах. Появились тротуары из плитки, автобусные павильоны, баки для сбора мусора. Однако всегда ли «комфортизация» во благо? Поведаю тебе о «прелестях» «комфортной зоны» на берегу Западной Двины.
Так совпало, что появилась она» за окнами моего дома после серии моих публикаций с критикой некоторых деяний местной кланово-семейной группировки. Естественно, это навеяло мысль о взаимосвязанности моей критики и «комфортной зоны». Мысль окрепла, когда для обеспечения массовости в прежде тихом, спокойном уголке, убрали и скамейки в двух скверах в центре города (старикам стало негде посидеть в тени), уничтожили эстраду с танцплощадкой в городском парке (молодежи стало негде танцевать). Шумовой эффект дополнился открытым поблизости от «комфорта» ночным кабаком с английским (оккупационным) названием.
И вот, мой друг, если раньше я видел из своих окон живописный берег Западной Двины, гладь реки, по которой плавали дикие утки и выдры, рощицу из тополей, ивы, ольхи и берез, в которой обитали синицы, трясогузки, серые дрозды, желны и даже ежи, созерцал зеленую лужайку с ромашками, колокольчиками, фиалками, диким клевером, со шмелями, пчелами, бабочками, божьими коровками, стрекозами, а также липовую аллею вдоль переулка, посаженную еще моим отцом, корт, где зимой ребята играли в хоккей, а летом в волейбол, то после создания «комфортного кластера», ничего этого уже нет.
А что есть? Десятки примитивных шарообразных фонарей, горящих ночи напролет, антивандальные скамейки (ближняя в пятнадцати метрах от моей калитки), две клумбы, огромный газон, дорожки из плитки. Бывшую ранее детскую площадку заменили новой, с искусственным покрытием. Исторически сложившийся природный рельеф был существенно изменен, для чего доставили 6 тысяч кубометров грунта. Живой берег (с местами стоянок древних варягов, где периодически проводились археологические раскопки) был закован в металлическую арматуру и бетон, изуродован отстойниками.
Ну и, конечно, присутствует в «комфорте» огромная «валентинка» с буквой «Я». Под разговоры чиновников и депутатов о суверенитете, сохранении русских традиций, вся Россия-матушка оккупирована этими «шедеврами» – символами глобализма и католичества. «Неужели вы не понимаете, насколько это круто!» – вопрошала в разговоре со мной, указуя на «валентинку», местная чиновница. Не понимаю! Но могу предположить, услышь про эту «крутизну» цэрэушники или сотрудники МИ-6, они бы аплодироваи: «Наша работа по оболваниванию русских дает прекрасные результаты!»
Что с них взять, с чиновников-то, если гордятся они этими чужеродными «комфортами», выдавая их за «развитие»? Они же, наши «заботники о народе», в большинстве своем, понятия не имеют, что такое преэмптивная (не следует путать с превентивной) война по оккупации сознания российских граждан, корпорация РЭНД или «Окно Овертона». Им неведомы слова Конфуция о том, что правят миром символы и знаки, а не слово и закон. Они не знают, что «день святого Валентина» отмечают развратными шабашами сатанисты всего мира. Что Всемирный банк, под эгидой которого в 2015 году начала осуществляться в российских регионах «программа местных инициатив», находится под контролем ЦРУ и плотно с этой службой взаимодействует, в том числе на «российском направлении». Впрочем, дорогой Геннадий, возвращусь к своей «комфортной» жизни на родине.
Берег со стороны реки мы с соседом Борисом Анатольевичем Скомороховым после «комфортизации» уже не первый год не выкашиваем. Там, где были тропинки к мосточкам (их тоже перестали делать) и луговина, ныне образовались заросли крапивы, лопуха, осота. А что нам оставалось? Туалета в «комфортной зоне» не предусмотрено по санитарным соображениям (рядом река), и «комфортники» стали справлять нужду, большую и малую, за нашими палисадниками. Крапива их сдерживает. Представляешь, измученный дневным визжанием триммеров, лежишь ночью, «наслаждаешься» пьяными воплями с матом-перематом, дебильной «кислотной музыкой», от которой выворачиваются наружу мозги, а тут еще добавляется баритональное попукивание. Не хочешь, подумаешь: «Этот бы «комфорт» под окна тем показушникам, которые его придумали!»
Сейчас летнего буйства в «комфорте» не наблюдается, но ведь фонари все равно горят, отчего теряется привычное ощущение естественной красоты рассвета и заката. И даже над пустынными сугробами они, Геннадий, будут гореть, хотя во многих переулках города – темень, хоть глаз коли. На этот счет у иеромонаха Романа есть проникновенное стихотворение, ты его наверняка знаешь:
Искусственность всегда второго сорта,
Прекрасно бытие и без прикрас.
Ах, фонари, создатели комфорта,
Фальшивый свет обкрадывает нас.
Подмена света. Есть ли что другое,
Что делает природу неживой?
Светло, как днем, но только под ногою!
А мы не видим звёзд над головой…
Чиновники, скорее всего, с поэзией иеромонаха Романа не знакомы и в ответах мне изворачиваются, как ужи. Мол, отключить фонари в «комфортной зоне» невозможно, они встроены в систему общего освещения, на что электрики смеются: отключить не составляет проблем, но тогда возникнет вопрос: «А нахрена понатыканы эти фонари в таком количестве?» Среди прочих объяснений: фонари нужны «для безопасности», в том числе и моей тоже; для «красоты»; «для освещения аллей», хотя никаких аллей в «комфорте» нет. Одним словом, запутались.
Когда-то выросший на этом берегу будущий выдающийся дизайнер, профессор, народный депутат СССР Олег Чернышов назвал это место «соловьиным, тихим раем», а я написал песню со словами: «На мосточках стою, обнимая зарю, и уходит из сердца печаль…» Или: «Зацветут над Двиной золотые цветы, и синичка погасит звезду. Как мальчонка босой, умываясь росой, по тропинке я в детство бегу…» Нет ни «соловьиного, тихого рая», ни мосточков, ни тропинки, ни синичек. Зато вся гладь реки сияет отблесками света от «комфортных» фонарей.
От летнего ночного гвалта, громкой музыки и постоянного ночного освещения утки в реке рядом с «комфортом» гнездиться перестали. Все живое бежит от «комфортного» сатанинства! И птицы, и пчелы, и бабочки, божьи коровки, кузнечики… И рыба! До «комфортизации» берега за вечерок вполне можно было наловить два-три килограмма плотвы, ельцов, уклеи. На живца брала щука, сосед Борис однажды выловил щуку на 7 килограммов 400 граммов. Попадались и крупные лещи. Все в прошлом!
Ранее в городе было множество предприятий, авиаполк. Но река была чистой. С перестройкой и «управляемой демократией» промышленная сфера скукожилось, авиабаза ликвидирована, а экология реки резко ухудшилась. Как мне рассказал активист-общественник Петр Филиппович Сериков, в поселке Костюшино, расположенном на берегу речки Городни, не работают. По Городне стоки попадают в Западную Двину. Сток по центру «комфортной зоны» был сделан таким образом, что грязь с улицы Советской также оказывалась в Западной Двине. Кроме того, вблизи впадения в нее Городни местный житель устроил скотный двор, откуда в реку попадает навозная жижа.
Дефицит правды
Лет сем назад я прочитал работу живущего в д. Волок богослова, бывшего оборонщика, кандидата технических наук Алексея Глебовича Яковицкого о Григории Нисском. Древнеримский мыслитель подчеркивал: сатана явится вскоре после того, как человек начнет жить мертвой жизнью. Такая жизнь приходит к нам все более осязаемо. Разве не нашли воплощение в современном мире формулировки из романа «1984» Джорджа Оруэлла: «Война – это мир, свобода – это рабство, незнание – это сила»?
Подмена смыслов, понятий, образов. Возведение абсурда в норму. Виртуальное общение. Холодная цифра вместо живого, образного слова. Мертвые искусственные газоны с «валентинками» и кипарисиками вместо благоустройства с русскими березами (символами святости духа). Мертвая вода в реке. Беспощадное истребление леса. По этой причине мелеют реки, исчезают ручьи, понижается уровень грунтовых вод.
Болью дышат строки местной поэтессы, автора пяти сборников, члена Союза писателей России Маргариты Алексеевны Петровой:
Вдалеке от Государевой дороги,
Где господ возила быстрая пролетка,
Сберегали люд Валдайские отроги
На окраине тверского околотка.
Меж холмов в родных болотах глухариных
Выручала наших пращуров охота,
А в озерных щедрых рыбою глубинах
Всяка снедь велась диковинной породы.
От сегодняшних господ кругом морока –
Где сосна звенела – горбятся коряги,
И летит молва встревоженной сорокой:
Распоясались заезжие варяги.
Не останется ни рыбы и ни птицы,
Вот медведь – и тот из леса вышел к людям,
Даже Леший под корягою ютится,
А змея кусает сразу, без прелюдий…
Короткое отступление: намедни услышал, что якобы рассматривалась в Академии наук идея об использовании Оби для восполнения дефицита воды в южных областях (Никита Михалков в «Бесогоне» это озвучил), и вовсе стало тревожно. Старое повторяется сызнова! Но если раньше власть прислушалась к голосу Михаила Шолохова, Леонида Леонова, Юрия Бондарева, Василия Белова, Валентина Распутина, Ивана Васильева, Виктора Астафьева и др., то в наши дни она писателей не слушает. Да и писатели перестали быть «инженерами человеческих душ», значительная часть скурвилась, прониклась коммерцией, приспособленчеством.
Некоторые другие события местного характера лишь усиливают эсхатологические ощущения. Мало того, что за четверть века в родном городе не построено ни одного бюджетообразующего предприятия, а население района сократилось с 17 900 человек в 1989 году до 10 471 в 2021-м (сейчас меньше 10 тысяч). Что нет ни картинной галереи, ни летней эстрады с танцплощадкой, ни тира, ни хотя бы одной одной футбольной команды (как и хоккейной), а краеведческий музей (очень хороший!) расположен в приспособленном помещении на окраине…
Ведь в районе не отреставрировано ни одного православного храма. Ни одного! Надеялся я на то, что власть, наконец, возьмется за восстановление Храма Пресвятой Богородицы, возведенного в 1711 году. При советской власти в нем размещался литейный цех, закрытый лет тридцать назад. Сохранились своды, внутренние перегородки и даже часть росписей. Несколько лет назад здесь прошла церковная служба. Однако местный алчный барыга (народная молва называет известную фамилию) загнал внутрь экскаватор и, выдирая металл, обрушил часть перегородок и сводов.
Перед этим был снесен единственный на район Памятный крест у этого Храма. А еще раньше исчез каменный путевой Крест на границе района с Новгородчиной. Этот уникальный памятник истории и культуры простоял там тысячу лет, его не тронули ни татаро-монголы, ни поляки с литовцами, ни немецкие фашисты. Однако «иных времен татары и монголы» с легкостью на него посягнули.
И все это непотребство, Геннадий, происходило на фоне похвальбы об «успешном развитии». Мой старинный знакомый по этому поводу мрачно шутит: «Чем меньше леса в районе, тем больше хвалят и награждают». Сможет ли новый глава оздоровить нравственную атмосферу? Хотелось бы на это надеяться. Но пока клан протолкнул на должность зама нового главы дочь предыдущего главы. Никогда не имевшая отношения к культуре, финансист по образованию, она ответственна теперь за районную культуру.
Пытался ли я бороться с «комфортным терроризмом», с местной феодальщиной, ставшей следствием отсутствия реального самоуправления? Да, Геннадий! Опубликовал немало статей в СМИ. И куда только ни обращался, даже к Президенту В.В. Путину. Петиции мои благополучно спускались по холодной, как тот сковавший берег бетон, вертикали в районную администрацию, откуда я, после «всесторонне-комиссионного» рассмотрения, получал отписки. Не хочу делать ее крайней, но именно она, при предыдущем главе, повернула идущую сверху линию в виде «комфортной зоны» под окна моего дома, после чего моя жизнь в родовом гнезде сделалась невыносимой и я был вынужден покинуть Андреаполь, почетным гражданином которого являюсь.
Да, я понимаю, сколь многое изменил Путин в России в лучшую сторону. После губительной ельцинщины он фактически отодвинул страну от пропасти, вернул ей достойное место в мире. Понимаю, какой огромный груз ответственности лежит на нем сейчас. Но, думаю, не сделаю для тебя открытия выводом о том, что бюрократаизация у нас жуткая, и что при изобилии на полках магазинов самый большой дефицит в русской провинции – это дефицит правды и справедливости. А без них нельзя возродить в народе энергию созидания. Вранье, показуха, имея широкое распространение, ее подавляют. Наиболее остро это отражается на нас, русских, однако и главную ответственность за такое положение вещей несем мы, русские.
Остается верить (и я в это верю), что новый, более справедливый для всех народов нашего многострадального Отечества Русский мир, с присущими ему коллективным созиданием, расцветом национальных культур, уверенностью людей в будущем, рождается не только на направлениях специальной военной операции. Он рождается и на внутреннем фронте, давними бойцами которого являемся и мы с тобой. Подтверждение тому твой замечательный труд – двухтомник «Душа жива в слове. Раздумья о русской литературе», который я только что закончил читать.
На сем ставлю точку, ибо и так уже слишком растекся критической мыслью по древу провинциальной русской жизни. Желаю тебе доброго здравия и творческих успехов во благо России.
Валерий КИРИЛЛОВ
Тверь. 5 декабря 2025 года, день начала наступления Красной Армии под Москвой
