Этот пользующийся доверием Путина человек написал серию книг, примечательных своим ревизионистским отношением к истории России. Он уже шесть лет работает министром культуры, расширяя контроль министерства над всем, что имеет отношение к художественному творчеству.
В России, где государство во многом контролирует искусство и особенно кинематографию, такое появляющееся на свет искусство может дать весьма полезную информацию зарубежным политическим руководителям. Попросту говоря, фильмы, снимаемые в стране, которая с восторгом поддерживает авторитарный режим, могут предложить заинтересованному наблюдателю одно из двух. Картины, которые делают близкие к режиму режиссеры, раскрывают ключевые аспекты государственной риторики и утверждают внутреннюю и внешнюю политику страны. А фильмы, снимаемые далекими от власти режиссерами, могут служить барометром настроений общества.
Российское Министерство культуры уже несколько лет активно финансирует кинематографические потуги «придворных менестрелей». На первый взгляд эти фильмы относятся к категории развлечений, но они неизбежно следуют партийной линии и являются для государства еще одним рупором, убеждающим аудиторию в его непогрешимости и превосходстве. Эти картины на уровне подсознания укрепляют то, о чем представители власти открыто говорят в интервью.
Возьмем для примера фильм «Собибор», вышедший на экраны два месяца назад. Это порождение ума самого Мединского (по его словам, он написал эту историю за выходные). Режиссером картины стал Александр Хабенский, сыгравший в ней главную роль. В фильме повествуется о восстании в концлагере Собибор на территории Польши, которое произошло в 1943 году. Как свидетельствуют исторические документы, когда заключенные там евреи узнали, что лагерь скоро закроют, они создали подпольный комитет, в задачу которого входила организация побега. Когда в этот лагерь стали свозить советских военнопленных, члены подполья начали активно склонять их на свою сторону, чтобы они помогали в подготовке восстания. В итоге его возглавил один из советских солдат по имени Александр Печерский.
Но согласно версии Мединского, Печерский с товарищами попадает в лагерь, где содержат безропотных баранов. Поэтому он, проникшись мрачным чувством ответственности, решает сплотить и организовать беспомощных узников. В киношной версии событий всё сделали российские солдаты, игнорировавшие вопрос о национальной принадлежности или не придававшие ему значения (Печерский и остальные были евреями). Главное было показать, что советский солдат – хороший солдат.
В результате основная идея оказалась весьма прямолинейной и доходчивой. Она имеет непосредственное отношение к политической ситуации в современной России. Эта картина без особых ухищрений указывает на то, что ответственные и профессиональные русские военные без колебаний сбрасывают с угнетенных ярмо фашистской хунты – будь это в оккупированной Польше в годы Второй мировой войны или в сегодняшней Украине, как ее показывает российское государственное телевидение. Похоже, этот фильм призван убедить зрителя в том, что ему следует доверять военным, которые доблестно преследуют только самые благородные цели.
В фантастическом фильме «Притяжение» (2017 г.) звучит аналогичный мотив. Картину снял Федор Бондарчук, являющийся членом путинской партии «Единая Россия». В «Притяжении» рассказывается об обычной российской девушке, которая помогает оказавшемуся в безвыходном положении инопланетянину (тот принимает облик привлекательного молодого человека) вернуться через всю Москву на свой космический корабль. Несмотря на несколько любопытных моментов и стандартные повороты научно-фантастического сюжета, общий посыл картины предельно ясен: российские военные сильны, компетентны, полностью контролируют ситуацию и являются организацией, в наибольшей степени заслуживающей доверия народа.
Однако те режиссеры, которые не получают финансирование и поддержку от государства, показывают совсем другую Россию. Такие фильмы, как «Левиафан» Андрея Звягинцева (2014 г.) и «Аритмия» Бориса Хлебникова (2017 г.) частично финансировались Министерством культуры, а картины Владимира Котта «Карп отмороженный» (2017 г.) и Звягинцева «Нелюбовь» (2017 г.) вообще не получили никакой поддержки от государства. В них показана озлобленная нация в состоянии крайнего упадка. Во всех четырех фильмах повествуется о том, как рушатся семьи, показаны устаревшая техника и идеи, насквозь прогнившие и коррумпированные социальные службы и их сотрудники, а также рядовые граждане, все до единого разочаровавшиеся в своей жизни и ведущие безнадежную борьбу с безразличием. Более внимательный взгляд на такие фильмы, снятые разными режиссерами, дает всестороннее представление о настроениях в современном обществе, как это может сделать анализ картин, снятых во времена брежневского застоя.
Здесь прослеживаются явные закономерности. Несмотря на некоторые отклонения и исключения, фильмы, снятые близкими к режиму режиссерами, обычно пропагандируют линию партии. А режиссеры «со стороны», если их можно так назвать, показывают абсолютное мракобесие, широко распространившееся по всей России. Они либо раздражают зрителя, показывая ему отражение мрачной действительности, либо просто демонстрируют безвозвратные потери российского общества, которые невозможно устранить без радикальных перемен.
Фильмы по своей природе предлагают большой объем информации о настроениях в обществе и о политической риторике в стране. Это прежде всего относится к авторитарным режимам. И такая характеристика вполне применима к сегодняшней России, которой правит Владимир Путин.
Творцы внешней политики, остро чувствующие исходящую из Москвы официальную риторику, получат немало выгод, обратив больше внимания на то, что сторонники и критики Кремля говорят завуалированно и не напрямую, используя такое средство, как кино. Поступив таким образом, они смогут точнее и лучше разобраться во всех нюансах политических и социальных течений в России, чем у них получается сегодня. Это относится как к Вашингтону, так и к европейским столицам.
Об авторе. Александр Рожавин – исследователь Американского совета по внешней политике (American Foreign Policy Council), расположенного в Вашингтоне.
The National Interest (США)
