В 1958 году газета «Комсомольская правда» опубликовала письмо ленинградского студента Сергея Шипунова «Создадим комсомольский лесхоз». Так началось кедроградское движение – по рачительному использованию огромных лесных богатств нашей страны. Прежде всего – сибирского кедра. Возникло оно не на пустом месте. Еще в 1921 году В.И. Ленин подписал постановление об организации Кедропрома, через несколько лет был организован трест «Союзкедр».
Комсомольцы-кедроградовцы были убеждены: необходимо думать не только об экономической выгоде от лесозаготовок, но сохранять русский лес. Будучи и энтузиастами, и специалистами в лесном деле, они создали хозяйство нового типа, доказав: нужно использовать живые кедрачи, восстанавливать их, а не только заниматься порубками.
Вдохновителем и пропагандистом этого, выражаясь сегодняшним языком, экологического движения был журналист, писатель, один из первых лауреатов премии Ленинского Комсомола Владимир Чивилихин.
***
Много славных комсомольских дел и имен следует назвать. Однако, называя вожаков комсомолии, секретарей комитетов комсомола, ударников труда, порой забывают о том, что комсомолу принадлежит огромная заслуга и в воспитании выдающихся мастеров культуры и искусства, и их общий вклад в копилку дел и свершений ВЛКСМ не менее значимый. А потому и о них следует вспомнить.
В истории Ленинского комсомола была замечательная страница длиною более чем в двадцать лет. В 1966 году на пленуме ЦК ВЛКСМ была учреждена премия Ленинского комсомола в области литературы, искусства, архитектуры и журналистики. Авторитет премии был настолько велик, что лауреаты премии, представлявшие творческие профессии, без преувеличения, становились всесоюзными знаменитостями. А само звание лауреата премии Ленинского комсомола выступало в качестве трамплина для творческого роста.
***
Среди первых лауреатов премии Ленинского комсомола за 1966 год в области литературы был и Владимир Алексеевич Чивилихин, один из немногих русских советских писателей, имевших к комсомолу самое непосредственное отношение. В марте этому замечательному писателю и общественному деятелю, избиравшемуся членом ЦК ВЛКСМ, исполнилось бы 90 лет.
«Про Клаву Иванову», «Серебряные рельсы», «Елки-моталки», «Пестрый камень», «Шведские остановки», «По городам и весям», «Память» – этими прекрасными, добрыми, высоконравственными произведениями зачитывалось не одно поколение советских граждан. Героями В. Чивилихина становились его современники, мужественные, смелые, решительные, честные молодые люди, стремящиеся к новым вершинам, и реальные исторические образы, такие как легендарный Александр Кошурников – землепроходец, изыскатель, отдавший свою короткую жизнь любимому делу в далеком 1942 году при изыскательских работах в Восточных Саянах, связанных с прокладыванием железнодорожных рельсов через тайгу по маршруту Абакан – Нижнеудинск (реализован был маршрут Абакан – Тайшет).
Прозаик и публицист, философ, внимательный и неутомимый путешественник, страстный защитник природы, и в первую очередь русского леса, Чивилихин обладал уникальным даром – говорить о сложном просто, естественно, во всей красоте разговорной речи. Благодаря прекрасному знанию людей, различных жизненных обстоятельств, в том числе почерпнутых из собственной жизни, постоянному движению по родным и новым для писателя местам, у В. Чивилихина выработался свой неповторимый подход в написании художественных по характеру, но документальных по сути произведений, в которых сам автор незримо выступает в роли участника конкретных исторических событий. И события эти в художественной и документальной слитности писатель отображал мастерски.
Биография Владимира Чивилихина была типичной для его поколения. Родился он в рабочей семье в городе Мариинске Кемеровской области. Детство прошло в большой многодетной семье на станции Тайга. После окончания семилетки пошел учиться в железнодорожный техникум. С детских лет пристрастился к чтению, с упоением читал М. Горького, сочинения путешественников – Арсеньева, Миклухо-Маклая, Пржевальского. В своих грезах и мечтах отправлялся в далекие дали. Именно книги позвали его на самые трудные жизненные тропы. Получил трудовую закалку, работал слесарем, кочегаром, помощником машиниста. В 1949 году поступил на факультет журналистики Московского университета, который окончил с отличием, тогда же начались его первые пробы пера. В 1952 году молодой, но уже зрелый и нашедший свое жизненное призвание, В. Чивилихин связывает свою жизнь с Коммунистической партией.
Журналистика и комсомол привели В. Чивилихина в «Комсомольскую правду», которой он отдал 10 лет своей жизни, пройдя в ней путь от литсотрудника до члена редакционной коллегии и заведующего отделом. Началось беспокойное, необычайно энергичное время. Ближние и дальние командировки, изучение жизни во всех ее проявлениях, людских характеров, выступления на страницах печати с острыми статьями, получавшими читательские отклики и почту. Все эти ступеньки и стали для будущего профессионального литератора той основой, которую он в дальнейшем будет так талантливо и самобытно использовать на страницах своих замечательных произведений.
В 1957 году публикуется первая документальная повесть писателя «Живая сила». С тех пор литературная деятельность становится его основным занятием. В 1961 году он становится членом Союза писателей СССР.
В 60-е годы свет увидели лучшие повести В. Чивилихина: «Про Клаву Иванову», «Елки-моталки», «Пестрый камень», «Серебряные рельсы». Сразу же по опубликованию они завладели широкой читательской аудиторией. Особенно дороги они стали советской молодежи, так как ей, прежде всего, и адресовались. Молодые люди, комсомольцы, узнавали в произведениях В. Чивилихина самих себя, свои заботы и тревоги, переживания и радости. Успех у этих произведений был ошеломляющий. Огромными тиражами издавались они по всей стране. Публиковало их и, конечно же, издательство ЦК ВЛКСМ «Молодая гвардия», причем, как правило, делало это ранее других издательств. Именно в его стенах, а также непосредственно в ЦК ВЛКСМ, на комсомольских съездах и пленумах, многочисленных комсомольских и молодежных встречах во многих городах и весях необъятной страны, крепла многолетняя дружба писателя и главного комсомольского штаба страны, удостоившего Владимира Алексеевича, одним из первых среди советских писателей, высокого звания лауреата премии Ленинского комсомола. В периодической печати и в сборниках публицистики В.А. Чивилихина публиковались его открытые письма в ЦК ВЛКСМ и проникновенное выступление на XV съезде ВЛКСМ. Вместе с комсомолом, поднимая острые вопросы, в том числе по нравственно-эстетическому воспитанию молодежи, писатель проводил большую и насыщенную воспитательную работу. Естественно, это все отображалось и в творчестве.
Придя в большую литературу, В.А. Чивилихин уже в первых своих произведениях выделил в творчестве три основных постоянно пересекающихся направления: человек, общество, природа. Эти всеобъемлющие темы писатель будет развивать во всех последующих произведениях. Нельзя не сказать и о том, что писатель никогда не стеснялся показывать злободневную проблематику. Словами своих героев он порой очень резко, прямолинейно говорил о существовавших в обществе проблемах. В этом отношении его проза и публицистика носили действительно боевой характер. По-другому он не мог, так как не был конформистом и не мог отсиживаться где-то в стороне от всего происходящего в стране.
Большой успех у читателей имели его художественно-публицистические произведения, написанные по результатам поездок по стране и зарубежью: «По городам и весям», «Шведские остановки». Но не сама описательная сторона многочисленных дорог и путей, пройденных им, важна. Актуальность этих произведений прежде всего в том, что в них писатель ставил перед обществом целый ряд волновавших его как литератора и гражданина философско-психологических, воспитательных вопросов. Выступал он в них и как настоящий государственник, защитник несметных природных богатств и естественного баланса во взаимоотношениях между человеком и природной средой. При этом он искренне верил в человека, в его созидательные силы, в его нравственные начала, в его гуманизм.
Прошло более сорока лет, а слова, завершающие документальную повесть «Шведские остановки», нисколько не устарели, скорее наоборот, приобрели новое звучание: «Идут дни, месяцы и годы, безвозвратно течет куда-то время – особый, загадочный, ничем не восполнимый и, наверное, самый дорогой природный ресурс. Люди снова и снова возвращаются к проблеме «Человек и природа», и огромный, кипучий мир с ними и в них – большой мир, с его великой борьбой во имя человечества и преступлениями против человечества, рыцарями всеобщего разоружения и милитаристами, с его бескорыстными подвижниками и его алчными наживалами, с лучезарной улыбкой Юрия Гагарина, божественной игрой Жерара Филипа, жизнью и смертью Че Гевары, но и с многочисленными еще носителями современных фашистских идей, разбойничающими на разных широтах и меридианах. И как не помечтать о той поре, когда отпадет нужда защищать человека и природу от кого бы то ни было, как не приветствовать грядущее, в котором уже не будут вспоминаться насквозь пропитанные горечью слова Бертольта Брехта: «Что же это за времена, когда разговор о деревьях кажется преступлением, ибо в нем заключено молчание о зверствах!» Как все же еще много Человеку на Земле предстоит!..»
В 1977 году В.А. Чивилихину за книгу «По городам и весям» была присуждена Государственная премия РСФСР им. М. Горького.
В эти же годы Владимир Алексеевич активно работает над главным своим произведением, романом-эссе «Память», вершиной творчества, удостоенным в 1982 году Государственной премии СССР. В этом крупном, основанном на реальном историческом материале творении Владимир Чивилихин как тонкий философ, поднимающий острые проблемы современности, делает главный вывод о том, что настоящее – не более как звено в цепи времен, переход от прошлого к будущему, и увидеть очертания грядущего можно лишь тогда, когда вдумчиво и основательно вникаешь в прошлое.
В 1980 году выходит книга писателя «Светлое око» – размышления о времени и о себе, о проблемах рационального природопользования, прозвучавшая как призыв современников к действиям по созданию гармонии между людьми и окружающей их средой.
Как и большинство советских писателей, Владимир Алексеевич много сил и времени отдавал и общественной работе. Он избирался членом ЦК ВЛКСМ, был членом редколлегии журнала «Молодая гвардия», членом Центрального совета общества охраны природы, Комиссии по государственным премиям, председателем Всесоюзного жюри по школьным сочинениям. Особым его делом, очень дорогим его сердцу, была многолетняя практическая деятельность по сохранению кедровых лесов Сибири и Дальнего Востока.
Всю свою писательскую жизнь В.А. Чивилихин прожил в постоянном движении и поиске. Он никогда не уставал творчески расти, находя всё новые и новые темы для их освещения и придания им широкого общественного звучания. Но главной темой, конечно же, был человек, человек-созидатель, человек, через призму прошлого уверенно смотрящий в будущее. Постоянно над собой работая, изучая различные аспекты современности и прошлого, писатель многое черпал и у старших товарищей по литературному поприщу. Главным же своим учителем и наставником он всегда считал Леонида Максимовича Леонова. Его «Русский лес» и публицистику писатель ценил необычайно. Долгие годы Владимир Алексеевич был страстным пропагандистом «леоновского» творчества, учеником и младшим товарищем великого писателя. А как тепло он отзывался о Л.М. Леонове и встречах с ним. Леонид Максимович отвечал ему взаимностью. Очень сожалел Л.М. Леонов и о раннем уходе В. Чивилихина из жизни.
Незадолго до смерти в одном из интервью Владимир Алексеевич говорил о своем сыновнем долге перед Россией:
«Я русский, и сердце мое преисполнено любви к Родине, к тому пути, который она прошла, я благодарен ей за счастье жить на русской земле. Нашему народу – созидателю и воину – есть чем гордиться. Он – единственный народ на земле, который вынес три мировых нашествия. И мой долг перед прошлым, перед землей, вырастившей и воспитавшей меня, посвятить себя изучению истории своего народа».
Свой святой долг В.А. Чивилихин выполнил. Но полет прервался, на родной земле осталась масса незавершенных дел, планов, задумок, начинаний…
Судьба распорядилась так, что писателю было суждено прожить всего 56 лет. Но прожил их он с полной самоотдачей, успев создать замечательные литературные произведения, которые уже давно живут самостоятельной жизнью. В памяти людской он остался как талантливый мастер слова, писатель, умевший великолепно маневрировать на темах современности и прошлого, высвечивая при этом проблемы непреходящие, никогда не теряющие своей актуальности. Для вечно молодого комсомольского сообщества он навсегда останется действительно своим, комсомольским писателем, искренне верившим в молодежь и желавшим ей быть всегда «на острие», во главе вечного, как сама жизнь, движения во имя правды, справедливости и светлого будущего.
Искренне верю, что к творчеству В.А. Чивилихина в год 100-летия ВЛКСМ обратится и сегодняшняя комсомолия, а память людская не вычеркнет из своих анналов это светлое, доброе имя.
Р.В. СЕМЯШКИН,
член Крымского рескома КПРФ
«Сроднить мечту с жизнью»
«Шуми, тайга, шуми!»
Большое внимание уделял писатель конкретным комсомольским начинаниям. Одному из них – созданию комсомольско-молодежного лесного города Кедрограда на Алтае, он посвятил многие годы своей жизни. О том, как создавался этот городок в тайге, и о трудностях, пережитых его создателями, он проникновенно, сопереживая героям этой реальной истории – некоторые из которых стали его надежными друзьями, – рассказал в документальных повествованиях «Шуми, тайга, шуми!», «Пятилетие Кедрограда» и др.
[img=-7446]
Очень много писем, в которых люди различных специальностей предлагают свои услуги опытной кедровой станции. Здесь и молодые рабочие, которые хотят провести отпуск, помогая кедровой станции, и студенты, и солдаты, готовящиеся к демобилизации…
Люди морально поддерживают энтузиастов кедровой целины, шлют им подарки, дают советы. Несколько рабочих и студенческих коллективов в разных уголках страны взяли шефство над опытной кедровой станцией, постоянно интересуются ее делами. Комсомольцы ЗИЛа решили отправить в тайгу ремонтную мастерскую. Скоро выезжает в Горный Алтай комплексная научная экспедиция МГУ, партия лесоустроителей, более ста студентов Московского авиационного института, почти сотня ленинградских студентов, молодые рабочие, врачи, учителя, решившие за время своих каникул или отпуска построить в тайге первые дома Кедрограда…
Тысячи союзников появились у комсомольцев. И все они интересуются, как сейчас дела в Горном Алтае, чем занимаются, о чем мечтают ребята. Лучше всего об этом рассказывают в своих письмах сами энтузиасты таежной целины – Сергей Шипунов, Виталий Парфенов, Коля и Дина Новожиловы, Леонид Исаенко. Вот они, эти письма.
«Извините, что не написали раньше. Если бы вы знали, как не хватает времени!
Вашу статью ждали с огромнейшим нетерпением, так как она должна была помочь нам, и не ошиблись, во-первых, расшевелили чойских «куркулей», некоторых людей в Барнауле и Москве, сразу все стало на свои места – кто за нас, кто против. Во-вторых, будет некоторая помощь от добровольцев – уже десятки писем. Ну и, в-третьих, нами заинтересовалось много людей, хоть и не имеющих отношения к нашей работе, но уже оказавших помощь.
Интересно, что из всех лиц, затронутых в повести, первым отозвался Слава Лесенный, тот, что бросил ребят прошлой осенью: они не могли ему дать сразу работу по специальности, и он снял значок академии. Сейчас Слава сообщает, что свой значок выпускника Ленинградской лесотехнической академии он передал при проводах на пенсию одному леснику. Видите, как его проняло.
Есть и неприятная новость – Л. Исаков и В. Ивахненко неожиданно изменили мечте, ушли в лесозаготовители.
Чем занимаемся мы? Переезжаем в тайгу. Нам надо успеть до паводка. Поэтому лихорадка. Сашка Сальников сделал четыре рейса на Уймень, перевез все косилки, грабли, упряжь и прочую мелочь. «ДТ-54» сделал один рейс, перевез деревообрабатывающий станок и рацию, а на «С-100» – поломанный «ДТ-54» и пилораму. Иван Логинов делает ящики для перевозки музея – ведь у нас уже 82 экспоната. Коля Новожилов разбирает забор и строение лесозавода: нам нужен тес для постройки кроличьих клеток в тайге – секретарь обкома ВЛКСМ Таушканов обещал достать 60 штук для развода. Дина Новожилова повезла Василька – первого жителя Кедрограда – к родным: мы не решились взять его в тайгу. Сергей почти не спит, работает очень много, но ему везде не успеть.
Среди писем к нам есть много интересных тем, что люди с большой горячностью поддерживают нас, благодарят за начатое нами дело, обещают помощь. Одна учительница, тов. Брыкина, обещает прислать библиотечку. Почти все хотят ехать, но почти всем вынуждены отвечать: обождите немного. Или зовем, описывая все трудности, особенно главную – негде жить. Позвали наверняка лишь трех человек: двух бухгалтеров и одного врача. Очень плохо без бухгалтерии. Никто не знает этого сложного дела».
«Прислал и письмо И. Халифман из журнала «Агробиология», он, конечно, интересуется нашими пчелами. И.Д. Родичкин, кандидат архитектуры из Киева, прислал свою брошюру «Композиции лесопаркового ландшафта». С предложением организовать туристскую экспедицию в глухие районы тайги обратился директор Московского клуба туристов М.Р. Злацен. Огромнейшее письмо написал отец Виталия на имя станции. Ему еще не ответили. Инженер Бирилло из Минска предложил новый способ сбора шишек и т.д.
Дело движется вперед, но медленно, и главная причина тому – нехватка горючего в Чое. Людей тоже пока мало.
Вот и все письмо. Извините, что написано так коряво и отрывочно. В лучшие времена напишем лучше.
Станция, конечно, будет построена, на Уймень прорвемся, в этом мы крепко уверены, но на сегодняшний день дела такие».
«Положение у нас сейчас исключительно тяжелое. Совнархоз объявил нам полную блокаду. Директор Кара-Кокшинского леспромхоза Кузьмин, для которого станция – это бельмо на глазу, во всеуслышание на одном из участков (в Этапе) заявил, что не даст нам ни одного ржавого гвоздя, не сольет в свою тару ни грамма горючего, не даст ни одной квартиры для жилья. На территории станции находится несколько поселков заготовителей и подсочников. Эти дома будут пустовать весь год, однако Кузьмин ни в какую не отдает их нам ни на каких условиях. Мы сейчас в поселках закупили несколько домиков и, видимо, будем закупать еще. Кое-кто пользуется случаем, что квартиры для нас – это воздух, и загибает такие цены, что глаза на лоб лезут.
Например, приехали мы с Сергеем в пос. Октюрюк. Сергей договорился насчет домика на 800 рублей, который раньше до нас хозяин не мог продать и за 500 рублей. Однако соглашение письменное не заключил. На следующий день Сергей уехал, а я пошел заключать это соглашение. Но дом стал уже стоить 1000 рублей. Даже как-то не по себе, когда видишь людей, наживающихся на безвыходности других… Выхода не было: через пару дней должны были прибыть две семьи, которые мы проектировали поселить в этом домишке. Пришлось согласиться.
В Барнауле удалось выколотить в управлении тару на 40 тонн горючего и добиться платформ для отправки цистерн. Но произошла задержка и с отправкой. Мы начали подыскивать тару на месте, хотя бы временно, так как управление наряд на горючее спустило сразу и надо было его вывозить. Начальник управления договорился с леспромхозом насчет тары. Кажется, все шло хорошо. Когда же бензовозы пришли на Уймень, там как раз оказался Кузьмин. Он объехал заправочные пункты и сказал, чтобы наши бензовозы не подпускали близко к цистернам. Там же у него произошел скандал с Шипуновым. Ничего не оставалось делать, как отправить бензовозы обратно, а это километров 80 дорожки не приведи господь…
В общем положение неважное; такое, что секретарь обкома ВЛКСМ Таушканов был просто поражен, узнав, в каких условиях мы работаем и на скольких фронтах приходится вести борьбу. Обещал во многом помочь.
Дело не ждет».
«Вот мы и на Уймени. Прорвались! Сегодня по последней дороге приехал Сергей Шипунов, и все встало на свои места. Новички удовлетворили свое желание увидеть Сергея, а мы, «старички», получили последнюю информацию из Барнаула и Москвы. Со связью у нас туго – дороги пали, сквозь тайгу не проберешься, почта доставляется с огромным опозданием. Газеты за этот месяц еще не получили. Где-то копятся письма, а затем сразу пачкой штук в 20 подвалят, успевай отвечать. Позвонить нам нельзя, можно связаться только по рации, которую мы захватили с собой.
Нашими делами по-прежнему интересуется очень много людей со всей страны. Лед тронулся, и на месте, работники Госбанка, например, узнав, кто приехал к ним за зарплатой, помогли заполнить некоторые документы, а деньги – очень крупную сумму – отпустили чуть не под честное слово (у нас еще не были заверены образцы подписей). А на прииске Веселом сломался наш «ДТ-54». Что делать? Тут подходят какие-то люди.
– Это вы за кедр боретесь?
– Мы.
– Что с вашим трактором?
Короче говоря, взяли трактор в свои мастерские и быстро отремонтировали. Местные жители уже целиком на нашей стороне, каждый день приходят проситься на работу…
О новичках рассказать? Приехали сестры, Тамара и Надя, из Шадринска. Первая занимается кроликами (их уже 16 штук), вторая главбух (наконец-то есть кому поручить эти бумажки!). Сергей Колов, как и я, бывший солдат, крепкий, скромный хлопец, знает дело, влюблен в природу. (Я, правда, добирался сюда из Крыма почти без денег десять суток, ему было поближе и полегче.)
Ольга Коваленко, едва прочитав повесть «Шуми, тайга, шуми!», взяла академический отпуск и с третьего курса Ростовского железнодорожного института двинула к нам, имея в руках лишь карту-схему, вырезанную из «Комсомолки». Думая, что мы уже на Уймени, проехала мимо Чои, а в Кара-Кокше попала к Исакову, тому, что изменил нашей мечте. Он не пожалел красок, описал, что все это чепуха, ничего подобного нет на Алтае и не будет. Она позвонила в Чою. У телефона был Ивахненко. Он подтверждает слова Исакова, то есть тоже обманывает. Представляете, какое у нее настроение! И вот письма, полные разочарования, Оля посылает родным и знакомым, готовит опровержение в редакцию. Но хорошо, что об этом узнали мы. Взволнованные Сергей и Виталий разыскали ее, ввели в курс дела. Сейчас она у нас работает завхозом-кладовщиком. Понемногу отходит душой. Оказалось, дивчина нашей кости, упорная и с красивыми мыслями. Леонид Мохов приехал к нам из Чернигова, даже ничего не сообщив, – торопился, боялся, что уже все построено без него…»
***
…Собираются туда же несколько рабочих из подмосковного города Реутово, полсотни студентов из Горно-Алтайска, группа молодежи Красноярска.
В добрый путь, друзья! И будьте всегда такими, как основатели Кедрограда, людьми, умеющими сроднить мечту с жизнью. Да и как жить, если мечта не ведет тебя?
И мне чудится сейчас, что далеко-далеко в алтайских горах горит посреди поляны жаркий костер, вокруг которого собралось два десятка парней и девчат. Безлунная ночь забила тьмой тайгу, а у костра светло. Ребята пишут коллективное письмо, и я как будто рядом с ними, знакомыми и дорогими. Мне хочется стать соавтором этого письма, потому что за последние три года все их дела и мысли были близки мне. Вот это письмо, в которое каждый человек может внести свои поправки и дополнения:
«Начали работу в труднейших условиях. Но не будем описывать эти трудности, а то подумает кто-нибудь, что жалуемся. Отбросим мелочи, поговорим о главном – о наших делах и тесно связанных с ними наших мечтах. У нас ведь две мечты: мечта-минимум и мечта-максимум.
Сейчас нам становится все яснее, что территория станции мала. Ведь кедр плодоносит в зависимости от капризов погоды, микрорельефа и микроклимата.
Может случиться, что главные наши массивы не дадут в какой-то год урожая, и при малой общей площади мы не сможем взять орех в тех местах, где урожай хороший. Кроме того, наша территория очень вытянута: ширина ее от двух до двенадцати километров. А мы ведь не сможем поставить загородки для белки, соболя, марала. Зверь будет переходить, уничтожаться браконьерами. Короче говоря, надо расширить территорию.
Вокруг нас Телецкое, Уйменское и Пыжинское лесничества, где во многих массивах заготовители и не думают ближайшие годы работать. Надо эту территорию отдать нам. Особенно нам необходимы 22, 23, 27, 28-й кварталы Уйменского лесничества в бассейне реки Нырны, потому что там основные стоянки благородного оленя и кормовые базы пушного зверя, оттуда он расселяется по всему району. Если б увеличить станцию до 300 тысяч гектаров!
Нам надо также получить права заготовителей, а то мы на положении «дикарей»: продукцию мы сдаем промкооперации по заготовительным ценам; прибыль получает промкооперация, а не наше хозяйство. Неправильно также, что на нашей территории собирается вести заготовки Паспаульский промхоз. Охотничье хозяйство в такой обстановке не наладишь. Один хозяин на земле должен быть. Каждый понимает, что площадь и конфигурация нашей территории были намечены вынужденно: ведь совнархоз возражал против станции в принципе. А сейчас мы мечтаем о расширении станции, налаживании всех отраслей хозяйства. Но это наша мечта-минимум.
Нас, как тысячи других людей, заботит кедровая проблема в целом. Надо взять под защиту сибирскую кедровую тайгу, надо подумать об организации комплексных хозяйств под Тюменью, Томском, Красноярском, Иркутском! Кедр будто нарочно создан природой для блага человека, и он охотно отдаст людям свои несметные сокровища. Государственные таежные хозяйства могут получать каждую осень хорошую помощь от комсомола, от молодежи городов. Тысячи молодых ребят замечательно проводили бы в период шишкобоя свой отпуск в тайге – с пользой для народа и собственного здоровья. Пора покончить с артельным, безнадежно устаревшим методом эксплуатации лесных богатств: тайга требует современного к себе отношения, современного уровня знаний от тех, кто в ней работает, современной техники.
Безусловно, что наш подход к природе и наша идея могут быть применены не только в кедровых местах. Мы знаем, что гибнут под топором, иссушаются омелой чудесные лесосады на Северном Кавказе, в Киргизии и других районах страны. Сколько плодов, меда и особенно ореха может дать тамошняя природа!..
И мы знаем, что нет на свете ореха лучше, чем кедровый: поэтому, что бы ни случилось, останемся верными своей «первой любви» – золотому сибирскому дереву. Но дело не только в экономике, хотя сейчас это главное. Представьте себе, если б в Москве вместо оранжерейных липок на улице Горького или подстриженных на заграничный манер кустиков на площади Свердлова росли кедры? Свободно, во всю силу своего могучего естества. Ведь растет совсем недалеко от Москвы, под Ярославлем, прекрасная Толгская кедровая роща. Ей уже четыреста лет, а она до сего дня плодоносит. Десятки любителей сейчас разводят кедр под Москвой, а те кедролюбы, что не имеют такой возможности, ездят каждый год восхищаться весенним цветением кедра – плотными малиновыми бутонами (мужского «пола») и скромными, нежными серебристо-пепельными сережками (женского). Кедр стоит разводить только из-за того, чтобы раз в год увидеть на густых малахитовых ветках такую буйно-спокойную, противоположно-единую красоту.
Эти же кедролюбы прививают кедр на сосну, и симбиоз приобретает удивительные свойства – растет в три раза быстрее и может (в дикой природе есть примеры) достичь гигантской высоты.
Кедру пора в город! Ведь можно в Москве обеспечить этому самому, по утверждениям исследователей, дымоустойчивому дереву нужную влажность воздуха и почвы, засадить им улицы, парки, площади и скверы, превратить столицу нашей Родины в город грез. Царь сибирского леса, кроме своей величавой, чарующей и таинственной красоты, принесет в города целебные смоляные ароматы. И несомненно, что новые сибирские города со временем будут встраиваться в кедровую тайгу, не нарушая ее облика и жизни. Да, и жизни! Пусть белка и бурундук живут во дворах, пусть дети играют с ними!
Нетерпимо халатное отношение к природе, организованное и самодеятельное браконьерство. В Кемеровской области категорически запретили рубку сырого кедра. Эта же мера необходима в других районах Сибири. И в наш век разума и созидания непонятны призывы: «Победить тайгу!» и т.д. Эти поспешные выкрики нужны для того, чтобы прикрыть и оправдать опустошения в лесах, о которых давно бьют тревогу русские лесоводы. Лесоистребители любят изображать лесовода маньяком, дрожащим над каждым деревцом. Это ложь! Народу нужно много древесины, и мы, лесоводы, горой за то, чтобы рубить леса. Но рубить их там, где они перестаиваются, гибнут от времени. В Горном Алтае – это пихтарники, в Сибири вообще – лиственница, которая занимает почти половину лесной территории, но до сих пор не разрабатывается. По-прежнему в нарушение всех норм лесоводческой науки сводятся наиболее доступные массивы с применением самых новых технических достижений. Всего несколько лет прошло с тех пор, как Иван Вихров в романе Леонова в своей ослепительной лекции говорил о «нерассуждающей стали» – мотовозах и электропилах, рванувшихся в русские леса. А сейчас лесоистребители уже вооружены бензопилой, канатными дорогами, вертолетами. И нам непонятны восторги газет и журналов по поводу, скажем, двенадцати вертолетов, трелюющих по воздуху величавые водоохранные сосны с гор Северного Кавказа…
Лесоистребители наступают. Они получили сейчас в свои руки все сибирские леса. И сколько потребовалось хлопот, чтобы отвоевать у них уникальные ленточные боры Кулунды, верхнеобские массивы и новосибирские леса – основу жизни хлебородных районов Западной Сибири! Сколько же потребуется усилий, чтобы отвоевать кедрачи у людей, которые за деревьями не видят леса!
Если глянуть на вещи крупномасштабно, то увидишь, как легко человек и злые силы природы делают на земле пустыни…
Не все понимают, что леса и травы – основа жизни на Земле. Советские ученые подсчитали, что растения земного шара, поддерживая нужное соотношение элементов в атмосфере, поглощают каждый год 86,5 миллиарда тонн углекислого газа. И замены этому удивительному химическому аппарату нет и не будет. «Стоит зеленому листу прекратить свою работу на несколько лет, и все живое население земного шара, в том числе и все человечество, погибнет», – писал академик С.П. Костычев. И кто знает, может быть, марсиане погибли, уничтожив постепенно зеленый покров своей планеты и не успев своевременно выбраться за ее пределы?
Но это уже из области чистой фантастики…
Углерода так мало, что человечество быстро его переведет, распылит, превратив в углекислый газ. И ничто не сможет заменить деревьев, кустарников, трав и мхов, никакие циклопические машины не могут забрать углерод из воздуха и вернуть его человеку в виде органической массы. Это под силу только растениям. Причем гигантский зеленый насос, забирая углекислый газ из воздуха и отделяя углерод от кислорода, будет тратить на эту колоссальную работу даровую энергию солнца. Только благодаря зелени углерод – биологическая основа жизни – не сможет рассеяться и потеряться навсегда для человека, как это происходит сейчас с железом и другими элементами…
Все это, конечно, из области грядущего. Но почему нам, будущим жителям первой на Земле коммунистической страны, уже не думать об этом? Почему не помечтать о том, что ученые постепенно возьмут крен в своих исследованиях на биологию, химию и физику живого? Да узнают в подробностях, каким образом клетки дерева и животного синтезируют сложнейшие органические вещества. Какие тайны раскроются людям, если проникнут они в мудрые законы природы, миллионы лет отбирающей самые эффективные, быстрые и точные процессы созидания живого, которые протекают в условиях мягчайших температур и давлений! Какие перспективы развернутся для улучшения качества, ускорения роста живого! Не так давно индийские ученые вдвое ускорили рост растения с помощью… музыки. Этот научный факт кого хочешь поставит в тупик. А изучение таинств, свершающихся в мозгу и нервной системе человека? А великое чудо семени? Ведь в маленьком кедровом орешке заложена вся химия и физика будущего лесного гиганта, все его таинственные лечебные свойства, вся его взаимосвязь с остальным растительным и животным царством тайги, заложена та дикая потенциальная сила, что вызовет к жизни будущие поколения. Какие сказочные практические результаты получат медицина, биохимия, сельское хозяйство!
Мы любим природу до самозабвения, и наши цели на ближайшее будущее ясны и просты: мы хотим обратить на пользу ускоренного строительства коммунизма частичку живой природы, подспудные сокровища кедровой тайги и ничего не пожалеем для этого…
А как бы хотелось, чтобы уже сейчас прекратились неумные торжества в связи с тем, что «покорилась», «отступила», «расступилась» тайга! Нужен союз советского человека с тайгой, с добрыми силами природы. От этого союза человек станет богаче, сильнее, умнее, здоровее телом и тоньше душой!
И что бы ни говорили скептики, как бы ни мешали рутинеры, как бы ни пророчили нытики гибель лесов и рек, мы верим, что советский человек войдет в коммунизм вместе с чудесной природой русской земли, вместе с золотым сибирским кедром. Помочь всеми силами этому, увидеть это своими глазами – наша мечта-максимум».
Владимир ЧИВИЛИХИН
***
Кедроградовцам было нелегко. «Хватит нянчиться с кедром – надо план давать», – говорили начальники, не привыкшие и не желавшие работать по-новому. А в годы «перестройки» выгода, прибыль и вовсе были поставлены во главу угла.
Управление местного леспромхоза во главе с В. Вашкевичем экономически душило комсомольское хозяйство. Сам Вашкевич напутствовал лесорубов фразой: «И поменьше чивилихинщины!» Иными словами, рубите без жалости, не думая о последствиях для кедра, для леса, для природы.
Ныне, во времена капиталистической наживы, тайга и вовсе под угрозой уничтожения. Наш корреспондент Федор Подольских связался с алтайской жительницей, учительницей истории более чем с 50-летним стажем, Валентиной Максимовной Казанцевой. Она была непосредственным свидетелем кедроградского движения комсомольцев. Сейчас, по ее словам, дела обстоят самым печальным образом:
– Кедроград Владимира Чивилихина давно задушили и забыли. Это мы видим и в нашем Чойском районе. В советское время леспромхозы вели заготовку кедровой древесины по плану, с соблюдением правил охраны природы. За нарушения – штраф. Высаживались новые кедры. Сегодня они подросли. При нынешней власти – хищническая вырубка, без оглядки на будущее. Конечно, никаких посадок не делается, хотя и принят закон, запрещающий вырубку кедра. Но разбой продолжается. Сейчас шла по дороге, встретила лесовоз, на нем кубометров 15 кедровых стволов. И так каждый день. Теперь у нас и кедровый орешек редкость. В самые кедровые места приезжают китайские купцы и забирают шишки. От кедровой тайги остаются только воспоминания.
