Конечно, неэкономисту подчас бывает сложно разобраться в происходящем и услышанном: нужны специальные знания, представления о том, как устроена мировая экономика и что может способствовать развитию экономик национальных. Но порой, просто следуя здравому смыслу, можно многое понять.
Например, когда в прошлом, 2018 году правительство России вдруг объявило о повышении пенсионного возраста, граждане просто нашли в интернете Доклад персонала (Международного валютного фонда) для консультаций 2017 года в соответствии со статьей IV от 15.06.2017 и тут же сообразили, откуда выросли ноги пенсионной реформы. Кстати, оттуда же росли ноги повышения цен на бензин и на коммунальные услуги, а также сокращения числа банков. И вот снова к нам приезжает делегация Международного валютного фонда. Чего же хотят от нас эти милые люди? Почему зачастили?
МВФ объединяет почти 200 государств и предоставляет кратко- и среднесрочные кредиты при дефиците платежного баланса государства. Однако предоставление кредитов сопровождается условиями и рекомендациями. При этом важно помнить, что МВФ благодаря объему финансирования фактически принадлежит США и работает на американские интересы. То есть чем более значительным является ежегодный взнос каждого из членов Фонда, тем более весомым оказывается его голос. Поэтому когда к нам приезжают эксперты МВФ, мы должны отдавать себе отчет, что идет проверка, насколько четко и верно исполняются условия Фонда, а другими словами – что нужно от нашей экономики американскому капиталу.
О том, как работает система международного кредитования, рассказал в книге «Исповедь экономического убийцы» Джон Перкинс, в прошлом сотрудник американской компании Chas. T. Main. В задачи Перкинса входило убеждать политиков развивающихся стран в необходимости привлечения кредитов для развития инфраструктурных проектов. Предполагалось, что такие проекты способствуют повышению уровня благосостояния местной элиты, а в качестве исполнителей этих проектов рассматривались американские компании. «Мы отправляемся в страну, – писал Перкинс, – где есть ресурсы, нужные нашим корпорациям (например, нефть), и выдаем ей огромную ссуду из мирового банка или его филиалов. При этом больший объем денег идет не в саму страну, а американским корпорациям, которые развертывают в этой стране огромные инфраструктурные проекты (электростанции, порты, шоссе и др.). Эти объекты приносят прибыль очень богатым, но редко касаются бедных. Бедные страдают, потому что кредиты нужно возвращать, а они немалые. И платежи по кредитам означают, что страна, как и планировалось, останется в долгах».
Что-то подобное было и в нашей стране в 90-е гг. С 1992 по 1999 г. Россия заняла у МВФ 15,596 млрд SDR (специальные права заимствования – искусственное резервное и платежное средство), или 651,540 млрд руб. (по курсу 2005 г.). В 2005 г. этот долг плюс проценты 144,300 млрд руб. (по курсу 2005 г.) (в общей сложности – 795,84 млрд руб.) вернули, и с тех пор денег больше Россия у МВФ не занимала. Но периодически и регулярно РФ проводит консультации со специалистами МВФ по вопросам экономического положения и развития. И не только проводит, но и прислушивается к этим рекомендациям, со всем тщанием следуя советам заморских гостей.
Например, в 2018 г. эксперты МВФ пришли в восторг от сокращения числа российских банков и «реализации запланированных реформ». И тут же составили план, которому России надлежало следовать в 2019 г. Судя по тому, что и в 2019 г. нас похвалили, мы всё сделали правильно. Разумеется, с точки зрения Международного валютного фонда. С рекомендациями МВФ можно ознакомиться на сайте организации. Стоит признать, что чтение это не из увлекательных. Однако, набравшись терпения, можно выудить массу полезной информации и понять, почему в нашей стране происходят разные странные вещи. Это что-то вроде гадания, когда за непонятными словами и символами вдруг раскрывается будущее.
Например, на сайте МВФ читаем Заключительное заявление по завершении миссии сотрудников МВФ 2019 года в соответствии со статьей IV, то есть новые рекомендации для РФ: «России необходимо сосредоточить основные усилия на внутренних реформах. Важнейший фундамент для этой работы уже заложен: это построенная в сложных условиях, начиная с 2014 года, надежная макроэкономическая основа, включая таргетирование инфляции, гибкий обменный курс и бюджетное правило». Что такое бюджетное правило? Согласно этому правилу все нефтегазовые доходы от цен на нефть выше 40 долл. используются для покупки валюты Минфином и размещения в Фонде национального благосостояния. Использовать деньги из этого фонда можно только в двух случаях: если цены на нефть падают ниже 40 долл. и если Фонд достигает 7% ВВП. При ценах на нефть 55–60 долл. 7% ВВП могут быть достигнуты фондом только к 2020 г. Считается, что бюджетное правило снижает зависимость экономики от внешних факторов и позволяет создать запас на период дефицита бюджета, а кроме того, снижает зависимость рубля от нефтяных цен. Об этом пишут и специалисты из МВФ: «Бюджетное правило фиксирует бюджетную конструкцию и защищает экономику от колебаний цен на нефть. Чтобы закрепить доверие к правилу, рекомендуется избегать дальнейших его изменений, особенно после небольшого смягчения в прошлом году. Официальным органам рекомендуется также воздерживаться от квазибюджетных операций со средствами Фонда национального благосостояния, а следует продолжать инвестировать их в качественные иностранные активы (даже после достижения ликвидной части фонда 7% ВВП), чтобы сберечь ресурсы для будущих поколений и избежать процикличности (то есть увеличения в периоды подъема и уменьшения в периоды спада. – С.З.)». Другими словами, Международному валютному фонду выгодно, чтобы в России существовал Фонд национального благосостояния, не просто накапливающий некие сверхдоходы, а закупающий на них «иностранные активы», что означает вывод Россией 7% своего ВВП за рубеж. Кроме того, МВФ, как мы видели выше, поддерживает таргетирование инфляции, что означает приведение инфляции к определенному показателю. Для России этот показатель составляет 4%. Регулярно мы слышим, как политики с гордостью говорят о стабильно низкой инфляции в России. Однако важно понимать, что такая инфляция в нашей стране достигается не чем иным, как высокими кредитными ставками. Современная промышленность существует во многом за счет кредитов. Но, взяв кредит, производитель попадает в ловушку, думая теперь не о том, как модернизировать производство, повысить качество продукции или зарплату сотрудников, но о том, как бы вернуть банку кредит с процентами. Причем во многих странах неплатежеспособные предприятия подвергаются процедуре финансового оздоровления. Но в нашей стране такие предприятия банкротятся, перепродаются, в том числе и иностранным собственникам. В конце 2018 г., когда активы компании «РУСАЛ» перешли к американцам, мы писали, что иностранный капитал, после того как в России стали принимать законы, ограничивающие участие иностранных компаний в использовании и разработке российских месторождений, отраслей и предприятий, стал возвращаться в российскую промышленность окольными путями, прибегая не к прямолинейной приватизации, а к более сложным организационным процессам и схемам. Но, зная об этом, российская власть не предпринимает никаких мер для сохранения российского контроля над российскими предприятиями. Мало того, что таргетирование инфляции означает, по сути, откачку денег из реального сектора экономики и, следовательно, не дает расти ВВП, так еще и приводит к банкротству предприятий (в том числе оборонной промышленности) и поглощению их иностранным капиталом. А если учесть, что МВФ рекомендует нашему государству устраниться от участия в экономике, то есть продолжить так нежно любимую россиянами приватизацию, то возможности поглощения российских предприятий иностранным капиталом только возрастают.
Но заботливые эксперты МВФ не оставили своим вниманием и рядовых граждан нашей страны. Даже пресловутая борьба с самозанятыми тоже затевалась по указке МВФ: «За счет улучшения сбора налогов и устранения неэффективных налоговых льгот можно было бы финансировать снижение тарифов страховых взносов, что могло бы способствовать сокращению неформальной занятости». В России число самозанятых растет год от года. По данным Росстата, в 2015 г. процент самозанятых составил 18,3 от рабочей силы, в 2016 г. – 18,9. В 2017 – уже 19,4. Видимо, «улучшение сбора налогов» государство решило увязать с «сокращением неформальной занятости». Но почему же МВФ считает, что неформальную занятость в России необходимо сокращать? Ведь «улучшения сбора налогов» можно добиться, например, за счет прогрессивного налогообложения, а под «устранением неэффективных налоговых льгот» можно было бы понимать работу с теми гражданами РФ, кто платит налоги в США или ЕС, но в связи с санкциями вынужден жить в России и платить налоги сразу в двух странах. Попросту не освобождать миллиардеров от налогов.
Неформальная занятость – явление не сугубо российское, во всем мире есть фрилансеры, и повсюду с ними ведется борьба. В том смысле, что создаются механизмы легализации такой деятельности, а трудовое законодательство адаптируется под рынок труда. Неформальная занятость порой решает непростые задачи – помогает не только найти работу и заработок, но и посвящать себя интересному делу. Зачастую самозанятые устроены лучше, чем формально работающие. Но в нашей стране самозанятость стала в первую очередь проявлением недоверия граждан к государству. Граждане хорошо знают, что надеяться на государство не стоит, что налоговые правила переменчивы, а предпринимательство поощряется только на словах. К тому же доходы населения падают, а бедность растет. Работать официально за жалкую ставку, платить налоги, выйти на пенсию позже, чем рассчитывал, и получать в итоге не менее жалкую пенсию – все это не прельщает «неформально занятых», а что там устроит государство, вытащив их из тени, проверять желания не возникает. В государственных попытках легализации такие люди видят исключительно стремление обмануть и нажиться.
Но МВФ, вероятно, нужно, чтобы все были учтены, чтобы порог бедности не снижался, а потребление сокращалось. Потому что только в этом случае российская экономика сможет обеспечить иностранному инвестору еще более дешевое производство, еще более комфортные условия для извлечения сверхприбыли. Кстати, ради этого необходимо сокращать и социальные расходы. МВФ отмечает, что «несмотря на проведенную недавно пенсионную реформу, сохраняются избыточно щедрые возможности досрочного выхода на пенсию. Можно было бы повысить адресность социальных пособий за счет перехода к проверке нуждаемости, чтобы более эффективно бороться с бедностью». Пенсионная реформа, по мнению наших советчиков, поможет смягчить «негативные демографические тенденции на рынке труда». А поскольку эти «негативные тенденции» так и не сменились позитивными, то, надо полагать, в скором времени пенсионный возраст придется еще чуть-чуть приподнять. Что уж говорить о «проверке нуждаемости», которая, стоит ей только начаться, выявит, скорее всего, что нуждающихся у нас не так уж и много. Получается, как в сказке про репку: бедность и отсутствие полноценной помощи со стороны государства влияют на демографическую ситуацию, демографическая ситуация влияет на пенсионный возраст, все это вместе влияет на «неформальную занятость», а заодно и на отток высококвалифицированных специалистов. Бабка за внучку, внучка за Жучку. Даже на Петербургском экономическом форуме говорили о том, что из России продолжают уезжать профессионалы, особенно высокотехнологичных отраслей. Замглавы Минэкономразвития РФ Илья Торосов заявил, что «Россия остается донором высококвалифицированных специалистов для развитых экономик, около 90% российских граждан, выезжающих на постоянное место жительства в другие страны, имеют высшее или среднее профессиональное образование». Ну и к чему мы идем? И зачем правительство следует рекомендациям МВФ?
В то время, когда первейшим условием развития являются интеллект и образование, идем мы к деградации и снижению конкурентоспособности. А сложившаяся в нашей стране спекулятивная экономика выгодна и удобна международным спекулянтам, под влиянием которых и находится российская власть. И без принципиальной смены курса, предполагающего в том числе и отказ от следования рекомендациям МВФ, каких-то изменений к лучшему ждать не приходится.
