В конце марта этого года, когда в мире уже приобрела широкий размах ковидная истерия, я позвонил Евстигнееву в Москву, чтобы поинтересоваться его мнением о перспективах борьбы с вирусом.
– Наши ребята из «Вектора» сделают вакцину месяца через три-четыре, – успокоительно предположил Валентин Иванович и, как оказалось, не ошибся.
Раньше «Вектор» находился в ведении возглавляемого Евстигнеевым управления Минобороны. Недавно из публикации писателя Валентина Свининникова в газете «Слово» я узнал не только об уникальных наработках, сделанных в «Векторе» во времена СССР, но и о том, как американцы и их «пятая колонна» в России пытались его разрушить (три года представитель Госдепа США имел в объединении отельный кабинет). Но «Вектор» претерпел невзгоды, выстоял, ибо не перевелись еще на земле российской такие патриоты, как русский генерал Евстигнеев.
Будущий талантливый организатор в области военной микробиологии родился в Андреаполе. Детство его прошло в поселке Зеленогорском (в обиходе разъезд 210-й), где находился лесоучасток Октябрьской железной дороги. Окончив семь классов тамошней Донской школы, он начал учиться в Андреапольской средней школе. Три года жил в интернате, где моя мама работала няней, а в 11-м классе переехал на жительство к нам. В домашней обстановке легче было подготовиться к выпускным экзаменам. Валентину оказались ближе точные науки – физика, математика.
После окончания школы, в 1964 году, он хотел поступать в военное летное училище, но из-за того, что немного поднялось давление, строгая медкомиссия не допустила до экзаменов. Вернулся в расстроенных чувствах на родину и случайно встретил товарища-земляка Александра Жарковского. Тот отправлялся сдавать экзамены в Калининский мединститут и предложил поехать вместе. Так, выдержав немалый конкурс, Валентин и его товарищ стали студентами.
На втором курсе он женился. Избранницей стала дочь начальника лесоучастка Евгения, она заканчивала в Калинине медучилище. В ту пору я служил в стратегической ракетной части на Житомирщине, мы с Валентином переписывались, и в моем архиве сохранилось одно из его тогдашних писем: «…Конечно, приятно и радостно ощущать себя студентом, но как далеко это чувство от обыденной жизни. Раньше мне студенты представлялись веселыми бездельниками, которые, кроме посещения лекций и сессионных зачетов, ничего не делают – просто счастливчики. Валер, ты сейчас просто не можешь представить, сколько хлопот, забот, зубрежки до распухания черепа воистину скрывается за этим красивым и манящим словом – студент… Как я теперь понял, в институт поступить – это всего лишь самая маленькая доля того дела, которому задумал я посвятить всю свою юность, молодость и жизнь. 3.XI.1966 г.»
Перечитывая это письмо, я думаю, что при ином стечении обстоятельств Валентин Евстигнеев мог бы стать журналистом или даже писателем. Но случилось так, как случилось. Учился он на лечебном факультете на Ленинскую стипендию, был членом комитета комсомола института, активно занимался спортом, посещал научный кружок и вынашивал мечту стать высококлассным хирургом. И, может, стал бы, если бы опять не вмешался случай. Молодой преподаватель научного коммунизма обратился в комитет комсомола с просьбой дать рекомендацию для вступления в КПСС. Валентин, не питавший расположения к этому человеку – была на то причина, высказался против, что и обернулось для него четверкой по научному коммунизму. Хотя каверзный вопрос преподаватель задал совсем из другой «оперы» – на тему классической русской живописи. Поначалу Евстигнеев хотел добиваться пересдачи экзамена, но потом решил не раздувать конфликт и перевелся на военно-медицинский факультет Горьковского медицинского института.
Дело близилось к выпуску. На 6-м курсе Валентина как одного из лучших студентов распределили в НИИ микробиологии Министерства обороны СССР на должность младшего научного сотрудника.
– С тех пор и ходил я многие годы в обнимку с чумой, – шутит он теперь.
– Это же работа в «зоне риска», – с опаской говорю я.
– В какой-то степени да, – скромно отвечает Евстигнеев. – Но этот риск во имя жизни. К тому же, если относиться к делу профессионально, соблюдать определенные требования, он снижен до минимума.
Под руководством профессора Прокопия Азаровича Кутырева научный сотрудник В.И. Евстигнеев участвовал в ликвидации вспышек чумы в Средней Азии, а затем во Вьетнаме, осуществив там десятки тысяч прививок. Вместе с академиком Владимиром Андреевичем Лебединским он изобрел универсальную противочумную вакцину. Казалось, наука полностью поглотила его: теоретические изыскания, опыты в лабораториях, на полигонах. Защитив кандидатскую диссертацию «Сравнительная оценка эффективности средств массовой иммунизации против чумы», Евстигнеев думает о докторской. Обширный материал для нее наработан.
Однако направление его жизни вновь неожиданно меняется. Профессора Лебединского назначают заместителем начальника 15-го управления Министерства обороны СССР. Он добивается перевода перспективного сотрудника в это управление.
– Начальником 15-го управления был тогда Ефим Иванович Смирнов, – рассказывает Валентин Иванович. – Генерал-полковник. Герой Социалистического Труда, семь раз отмечен орденами Ленина, трижды – Красного Знамени. В годы войны руководил Главным санитарным управлением Красной Армии. Затем стал министром здравоохранения СССР. Сняли его в 1953 году за «политическую беспечность» в связи с «делом врачей». После этого Ефим Иванович возглавлял Военно-медицинскую академию имени Кирова, Главное военно-медицинское управление. Естественно, работать под началом столь легендарного человека было ответственно и почетно…
На первый план для старшего офицера отдела В.И. Евстигнеева выходит организаторская, управленческая деятельность. Его включают в группу по подготовке Постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР по развитию отечественной иммунологии и выполнению приказа министра обороны по этим вопросам, где он зарекомендовал себя с самой лучшей стороны. В 1982 году подполковника Евстигнеева назначают заместителем начальника отдела, а через два года направляют в Свердловск заместителем начальника по научной работе НИИ Министерства обороны.
В 37 лет – генеральская должность. Чем обусловлен быстрый рост по службе? Высоких связей в ЦК и Министерстве обороны у Валентина Ивановича никаких. Супруга из обычной семьи. Мама Мария Михайловна – фронтовичка, стрелочница на железной дороге. Отчим Михаил Егорович – слесарь, кузнец. Отца Валентин никогда не видел. Как рассказывала Мария Михайловна, служившая в авиационном полку, он был летчиком. В 1945-м, в Кенигсберге, ее, пошедшую за водой к колонке, ранил из подвала немецкий автоматчик, и в госпитале неожиданно обнаружилось, что она беременна.
Впрочем, объяснение быстрому служебному продвижению Валентина Ивановича все же есть. Система, хотя и подверглась коррозии, продолжала, благодаря таким руководителям, как Е.И. Смирнов, следовать сталинским методам отбора кадров. Выявлялись и назначались на ответственные должности люди одаренные, морально стойкие, способные принести наибольшую пользу Родине. Евстигнеев этим критериям соответствовал. Была у него и еще одна замеченная мною отличительная черта – философский склад ума, способность за малым видеть явление, процесс.
В 1985 году Ефим Иванович Смирнов выходит на пенсию. Начальником 15-го управления становится В.А. Лебединский. Он вновь приглашает Валентина Ивановича для совместной работы: на этот раз своим заместителем. И уже через два года Евстигнеев сменит Лебединского на должности генерал-полковника. Время переломное, тревожное. Пустые полки магазинов. Многотысячные митинги. Эйфория неясных ожиданий. В ту пору Евстигнеева и возглавляемое им управление уже травили (не без указки извне) «демократические» СМИ.
Помнится, в июне 1990-го, после шумного полуторамесячного первого съезда народных депутатов России, я приехал к Валентину Ивановичу в Минобороны на Фрунзенскую набережную. В небольшом кабинете собрались несколько его близких коллег. Я говорил что-то о свободе слова, демократии, реформах. Солидные генералы с фужерами шампанского в руках равнодушно слушали, а Валентин Иванович мрачно изрек:
– Боюсь, продадут политики все наши достижения. Запомните: особенно жалко будет всем нам Советский Союз.
Мне тогда не поверилось, что дело идет к распаду Союза. Но как прав оказался в своем тревожном предчувствии генерал Евстигнеев!
Тем временем информационная травля управления со стороны «демократов» продолжалась. Работать психологически стало сложно. Валентина Ивановича вызвал начальник Генерального штаба маршал Советского Союза Сергей Федорович Ахромеев. Разговор откровенный. О ситуации в стране, предательстве в верхах. О том, что армию начнут разваливать.
Ахромеев знал, о чем говорил. К примеру, еще в апреле 1987 года Сергей Федорович был участником переговоров Горбачева с государственным секретарем США Шульцем по вопросам ограничения стратегических вооружений. Известно, перед началом переговоров Горбачев получил четкие разъяснения от секретаря ЦК по международным вопросам Добрынина и маршала Ахромеева. Смысл их заключался в том, что СССР ни в коем случае нельзя соглашаться на сокращение в Европе ракет СС-23. Переговоры завершались, когда умудренный опытом Шульц как бы походя сказал:
– Господин Горбачев, я могу, наконец, твердо заявить, что оставшиеся спорные вопросы могут быть разрешены в духе компромисса, так что господин Горбачев может смело приезжать в Вашингтон в ближайшее время для подписания важного соглашения о ликвидации ракет средней дальности, если вы согласитесь включить в соглашение и ракеты СС-23.
Присутствовавшие ожидали от Горбачева ответа: названные ракеты не подпадают под условия соглашения, но генсек, почти не задумываясь, бросил:
– Договорились!
Этим он поверг в шок и Добрынина, и Ахромеева, и других членов нашей делегации на переговорах. Возмущенный маршал потребовал от генсека объяснений. Горбачев согласился, что допустил ошибку.
– Давайте сообщим Шульцу, что произошло недоразумение, – предложил маршал.
Реакция Горбачева была взрывной:
– Ты что, предлагаешь сказать госсекретарю, что я, генеральный секретарь, некомпетентен в военных вопросах, и после корректировки советских генералов я теперь меняю свою позицию и отзываю данное мною слово?
Решение осталось неизменным…
…Завершая разговор с генералом Евстигнеевым, Сергей Федорович многозначительно и как-то по-отечески сказал:
– Валентин, сынок! Будь осторожен. Береги себя.
О других заботился, себя не уберег. В конце августа 1991 года произошло до сих пор овеянное тайной самоубийство Сергея Федоровича. Накануне трагедии он написал: «У меня складывается убеждение, что мы уже теряем Отечество, не создав на его месте ничего другого. Но ведь в этих трех понятиях – государство, народ, вооруженные силы – для меня, как и для миллионов других людей, заключается смысл жизни. Выходит, что он теперь утрачивается. Нужно же, наконец, по-настоящему задуматься над этим, опомниться и сохранить Родину, пока над ее живым телом идет противоборство враждующих сил».
Выслушав рассказ Евстигнеева о предупреждении маршала Ахромеева, я спросил:
– Действительно, была опасность для твоей жизни?
– Не исключаю, – не сразу ответил он. – Сам понимаешь, жестокое, подлое было время…
Как оказалось, предатели нашлись не только среди политиков. В США уехал доктор биологических наук, полковник Канаджан Алибеков, служивший первым заместителем руководителя комплекса «Биопрепарат». Я прочел несколько глав книги «Осторожно! Биологическое оружие!», написанной им в соавторстве с журналистом Стивом Хейдельманом (на обложке Алибеков представлен как Кен Алибек). Этот труд интересен тем, что приоткрывает завесу тайны над «хозяйством», которым ведал В.И. Евстигнеев. Впрочем, не стану углубляться в специфические детали.
Официально отказ от биологического оружия наступательного характера Россия провозгласила в 1992 году, после чего в ходе реорганизации 15-е управление вошло в состав войск радиационной, химической и биологической защиты страны. «Теперь в военном ведомстве вместо мощной и многочисленной «пятнашки» действует Управление по биологической защите Минобороны РФ. Его возглавляет генерал-лейтенант медицинской службы Валентин Евстигнеев, один из крупнейших специалистов по всем видам чумы», – пишут Кен Алибек и Стив Хейдельман.
Евстигнеев уточняет:
– По всем видам возбудителей инфекционных болезней.
Вместе с секретарем Совета безопасности России А.А. Кокошиным Валентин Иванович ведет переговоры с представителями американской стороны по проблемам биологического оружия. Они завершаются успешным подписанием необходимых документов. Задуманный недругами России международный скандал не состоялся. Но больно ударили по сердцу Валентина Ивановича трагические события осени 1993 года. Он вспоминает:
– Я и мои коллеги из других управлений министерства в те дни почти не покидали его стены. Напряжение было сильное. Мы постоянно общались, советовались. Главенствовала мысль: армию втягивать в политические разборки нельзя. Однако все вышло по-другому…
Как бы то ни было, надо жить, работать во имя Родины. В.И. Евстигнеев оканчивает Высшие курсы Академии Генерального штаба по специальности «Оперативное искусство» и назначается заместителем командующего войсками радиационной, химической и биологической защиты. К тому времени относится любопытный эпизод. В составе группы инспекторов Минобороны Валентин Иванович ехал с проверкой в один из профильных НИИ. В одном купе с ним оказался только что назначенный начальник штаба войск генерал-лейтенант Иванов.
– Говор его мне показался знакомым, близким. Спрашиваю осторожно: «Борис Иванович, вы, простите, где родились?» «А, – машет он рукой. – Глухой угол. Есть такое село Хотилицы…» «Хотилицы?!» «Ну да, а что?» «А я с двести десятого разъезда. До Хотилиц оттуда десять километров, не больше». Обнялись, как родные.
– Борис был моим одноклассником, – дополняю я. – Сирота, всего добился сам. После девятого класса поступил в Ржевский техникум механизации сельского хозяйства, потом – в Костромское военно-химическое училище. Окончил с золотой медалью Военную академию химической защиты, которую со временем и возглавил. В отставке был аудитором Счетной палаты, а затем генеральным директором и председателем совета директоров крупнейшего оборонного холдинга.
В отпуск Валентин Иванович приезжал обязательно в штатском. Только работники военкомата, где он обязан был встать на учет, и родственники знали, что земляк, любящий рыбачить на живописных Житовских озерах, носит звание генерала. Ох уж эти манящие озера! Целая гирлянда их открывается с Житовского моста. Помню, дорожили мы на Волчьем озере, и такая щучища попалась на блесну, что повела в сторону наши комли (долбленую лодку). Жаль, упустили мы ту рыбину. Правда, в конце 90-х времени для отдыха у Валентина Ивановича практически не оставалось. Подобно шагреневой коже сокращается финансирование научных работ, обостряется кадровая проблема. Бывая в воинских частях, на испытательных полигонах, в НИИ, Евстигнеев пытается удержать позиции ведомства, не переставая, однако, заниматься и научными исследованиями (всего у него около двухсот научных работ).
Кажется, на все хватит сил, но возникают проблемы со здоровьем. Рано или поздно это должно было случиться. Лечащий врач заключает: виной всему нервные и физические перегрузки. Евстигнеев и сам это знает. В 2000 году он увольняется из Министерства обороны в связи с выходом на пенсию и становится первым заместителем генерального директора ОАО «Биопрепарат» по науке. Сфера его профессиональных интересов – микробиология, иммунология, биотехнология иммунобиологических лекарственных и диагностических препаратов, обеспечение жизнедеятельности экипажей в длительных полетах.
– Космические биотехнологии можно отнести к нанотехнологиям. Главный их инструмент – микроб. Он может перерабатывать любые сложные органические и неорганические молекулы, создавая полезные для человека продукты, – рассказывал Валентин Иванович. – Например, на Марсе кислород и азот отсутствуют, а микротруженики их создадут, причем с наименьшими затратами, чем на Земле. Или, скажем, с помощью микробов можно образовать гумус на Луне, выращивать в нем салат, горох, другие растения.
НА новом поприще Валентину Ивановичу помогал прежний научный и житейский опыт, подчас экстремальный. Вообще-то об «экстриме» он не любит распространяться, относя это к «обычным рабочим моментам», хотя порой речь шла об угрозе для жизни. Неохотно говорит и о своих наградах, а они у него есть: орден «За службу Родине в Вооруженных Силах», «Орден Мужества», 15 медалей. В 2003 году за создание комплексных средств профилактики и лечения сибирской язвы В.И. Евстигнеев удостоился Государственной премии РФ. На его мнение нередко ссылаются российские и зарубежные эксперты в области экологии и микробиологии, создания вакцин. Надо заметить, Валентин Иванович давно предвидел опасность биотерроризма и экологических войн.
Так, выступая 25 марта и 8 апреля 2003 года в Центре по изучению проблем разоружения, энергетики и экологии при Московском физико-техническом институте с лекцией на тему «Биологическое оружие и проблемы обеспечения экологической безопасности», член Национального совета биологической безопасности В.И. Евстигнеев подчеркивал: «Революция в биологии на рубеже второго и третьего тысячелетий привела не только к развитию биотехнологии и новым достижениям в медицине, сельском хозяйстве и других отраслях экономики. Она создала научно-технологические предпосылки для разработки усовершенствованных биологических средств массового поражения, что, в свою очередь, делает их более привлекательными для достижения превосходства и поставленных целей. Анализ доступной информации показывает, что только интеллектуальные и психологические, но не технико-экономические барьеры ограничивают использование террористами и криминальными структурами биологических средств как для устранения отдельных личностей, так и для массовых террористических акций. Однако в ближайшей перспективе эти барьеры, очевидно, будут преодолены…»
Несколько лет назад Валентин Иванович окончательно расстался с работой. Он часто пребывает вместе супругой Евгенией Федоровной в родном Андреапольском краю, где приобрел скромный домик на берегу озера. Мы дружим семьями, перезваниваемся. Широк круг интересов многогранной личности Валентина Ивановича, но чаще беседуем о политике, соотношении науки и религии, проявлениях грядущей экологической катастрофы. Нет-нет да и вспомним детство, юность.
– Помнишь, какие замечательные вареники с творогом готовила нам твоя бабушка Лиза? – спросил я при очередной встрече.
– Ну как же, золотое было время. Жаль, никогда оно не вернется, – с легкой грустью в голосе произнес он.
26 октября этого года Валентину Ивановичу Евстигнееву исполняется 75 лет.
Выпускается с июля 1956 года
