Однако одно дело – быть недовольным и возмущаться на кухне по вечерам, бояться за свою драгоценную судьбу или говорить о безнадёжности борьбы. Другое же – перейти к действиям и стараться изменить ситуацию к лучшему, рискуя своим положением, работой, свободой, а зачастую здоровьем и жизнью. Именно о гражданском самосознании и мужестве по-настоящему народного депутата из Мордовии Владимира Куренкова и хотелось бы здесь рассказать. Этот человек не дрогнул ни перед угрозами физической расправы, ни перед увольнением с работы, ни перед возможными репрессиями. Он выполнил свой долг перед избирателями и товарищами по партии.
О Владимире я узнал случайно: все-таки Ленинград и Мордовия далеко не соседние регионы, а в нынешних СМИ огласки подобного рода событий, конечно, не дождешься. Но по воле судьбы друг героя нашего интервью – рабочий Ижорского завода, стропальщик Геннадий Косырев, трудится со мной на одном предприятии и обратился как к корреспонденту газеты и коммунисту в поисках защиты своего друга детства. Не откладывая, было решено позвонить Владимиру, который охотно согласился дать интервью.
— Владимир, сегодня Вы депутат городского Совета и член Коммунистической партии. Расскажите, что побудило Вас заняться политикой и вступить в оппозицию к буржуазной власти?
— Вопрос о вступлении в партию стоял для меня довольно давно: скажу откровенно, что с самого детства симпатизировал коммунистам. К этому обязывала и сама жизнь! Родился я в 1980 г. в один день с Владимиром Ильичом, 22 апреля, и был назван, как и многие советские мальчишки, в его честь. Детство и юность пришлись на лихие 90-е. Стоит ли говорить, как трудно тогда жилось? Потом участие в боевых действиях во вторую чеченскую кампанию, после которой непросто возвращался к мирной жизни и создавал семью. Одним словом, не оправдываюсь, конечно, но всё как-то не до активной политической жизни было. Точку для меня в этом внутреннем неразрешенном вопросе поставила так называемая конституционная реформа: когда увидел, что нынешняя власть в очередной раз хочет, по сути, надругаться над нашими правами и свободами, то понял, что терпеть и возмущаться дома на кухне больше нельзя. На мое 40-летие мне вручили партийный билет КПРФ! Забегая вперед, скажу, что жалею только о том, что не предпринял этот шаг раньше: много времени откровенно было упущено.
— Изучая Вашу биографию, можно заметить, что уже спустя год товарищи оказали Вам огромное доверие и выдвинули кандидатом в депутаты Совета депутатов городского поселения Рузаевка Республики Мордовия. Неожиданно было?
— Ничего неожиданного. Я активно включился в жизнь парторганизации. Добросовестно выполнял партийные поручения, кстати, распространял на работе наши издания и партийные листовки. «Советскую Россию» из райкома тоже периодически клал на проходной. Когда дошло дело до партийных конференций по выдвижению кандидатов в депутаты, то я сразу ответил на поступившее предложение, что согласен, но только не просто «для галочки», а для реальной борьбы. Товарищи единогласно поддержали, и я тут же включился в выборную кампанию, проводил встречи во дворах, а по вечерам распространял агитационные материалы.
— Если честно, таким подходом не удивлен, зная Ваш трудовой путь на предприятии… «Мне не очень удобно и как-то непривычно столько говорить о себе», – неожиданно прерывает меня Владимир. Скромность – ценное качество, но люди обязаны знать правду…
— Последнее мое место работы ООО «Экспонента» – научно-производственная организация, которая выполняет заказы для «Сколково» и работает на территории опережающего экономического развития. Пришел туда простым рабочим, через несколько месяцев стал мастером, а спустя 2 года меня назначили начальником производства. Работы было много, и она, скажу откровенно, очень нравилась, с коллегами никогда недопонимания не было. Все знали, что я коммунист и особых препятствий не чинили…
—…Но тут началась избирательная кампания, Вас выдвигают кандидатом в депутаты, и настроение руководства, как я понимаю, резко изменилось?
— Не совсем сразу. На этапе выдвижения и подготовки документов никаких вопросов не было – руководство отнеслось к этому вполне спокойно. Но до момента, пока нашему генеральному директору не поступил телефонный звонок в начале августа. По иронии судьбы это произошло прямо при мне, когда мы обсуждали рабочие дела. Я отчетливо слышал (как потом выяснилось) – мэр города интересуется моей персоной, а директор дает мне положительную характеристику. А потом его банально вызвали «на ковер»…
— После чего, судя по всему, состоялся разговор уже совсем с иной риторикой?
— Совершенно верно. И я к этому разговору подготовился, понимая, что ничего хорошего ждать не стоит. Вооружившись диктофоном, пошел к генеральному в кабинет. И чего там только не наслушался! Впрочем, я Вам эти записи обязательно пришлю. Посетовав, «какую же я заварил кашу», мой руководитель сначала начал рассказывать о том, как теперь будут «душить» компанию, как ее «замучают прокурорские проверки», как «прекратится теперь финансирование». Вы не поверите, но разговор продолжался долго.
Попутно всё это время меня называли «тупым бараном, эгоистом, которому не жаль своих детей и коллег». Пытался он и сменить гнев на милость, предлагая продолжать заниматься общественно-политической деятельностью, но в рамках совета предпринимателей республики. Подытожила прямая угроза увольнения, если я не снимусь с выборов или не буду просто отбывать номер, оставаясь техническим кандидатом. Само собой, ни один из вариантов меня не устроил и я даже согласился написать заявление по собственному желанию, но сразу предупредил, что молчать не буду и о его разговоре с мэром узнают все, за что был с криком выгнан из кабинета.
— У «хозяев» сдают нервы…
— Да, ведь я посмел выдвинуться по одномандатному округу против кандидата от мэрии, единоросса и по совместительству руководителя крупной управляющей компании! Если честно, то я изначально всерьез и не думал, что смогу его одолеть. Просто решил сделать всё от меня зависящее… Потом, ближе к выборам, состоялся еще один разговор, для которого меня вызывали в Саранск. Там всё тот же генеральный директор Арасланкин С.В. уже напрямую угрожал моей жене и детям, а меня обещал «сделать инвалидом», чего бы это ему ни стоило. Я подал заявления в прокуратуру и следственный комитет, но не дрогнул и с выборов не снялся.
— Я даже боюсь спросить, что происходило в течение трех долгих дней голосования?
— Прямо накануне этих трех дней начальник по телефону вызвал на «срочную работу», которая должна была проходить именно с 17 по 19 сентября, хотя, конечно, по закону я имею полное право на отпуск в период избирательной кампании. Однако это не помешало моему работодателю, нарушив не только трудовой кодекс, но и федеральный закон о выборах, объявить о моем увольнении прямо в разгар первого дня голосования! Кстати, по ходу дела сразу стало понятно, почему меня так хотели изолировать от избирательных участков: наблюдателей от КПРФ выгоняли силой, запугивали, вызывали на работу, не пускали на надомное голосование, где вписывались какие-то нереальные цифры проголосовавших. Короче говоря, был задействован весь арсенал единороссовских методов.
Конечно, я не мог предать доверие людей и свою совесть. Да и рядовые сотрудники на работе, в отличие от генерального директора, меня поддерживали и очень переживали, как и мои супруга с дочерью, которые отстаивали результат на избирательных участках. Вдвойне приятно, что и труд наш в конечном счете воплотился в депутатский мандат: теперь во фракции КПРФ уже не 2, а 3 человека. Понятно, что это мало, конечно, но начало положено.
— А как развивались события с работой после выборов?
— Они меня не только уволили, но и хотели посадить. Директор затеял ревизию имущества в мое отсутствие, а потом еще и написал заявление «о краже кабеля», который мы с рабочими демонтировали по его же заданию летом. Естественно, ничего у него из этой затеи не вышло, но сам факт такого подлого поведения в голове не укладывается! А по поводу своего увольнения я обратился в суд, который без сомнений признал его незаконным и выдал два исполнительных листа: на восстановление в той же должности и выплату средней заработной платы в период вынужденного простоя.
Поначалу меня даже с судебными решениями категорически не пускали через проходную, а когда всё-таки пустили, то я узнал и о снижении зарплаты в три раза, и о переводе в подразделение, находящееся в другом городе республики. В итоге уволиться всё равно пришлось, да и изначально было понятно, что отношения с руководством в дальнейшем вряд ли сложатся. К счастью, новую работу нашёл довольно быстро: сейчас одна из организаций не побоялась меня взять начальником автотранспортного цеха. Надеюсь, что в итоге получится оформиться и приступить к обязанностям, ведь по нашему небольшому городу была жесткая установка никуда меня не брать.
— А как складываются дела на депутатском поприще? Удалось уже что-то сделать на посту?
— Работы хватает! Проблемы, с которыми обращаются, растут как снежный ком. С избирателями я всегда на связи – телефон не смолкает даже ночью! В одном микрорайоне, например, обанкротилась управляющая компания и дома вообще оказались, по сути, брошены, а в другом – люди до сих пор не имеют центральной канализации и к выгребным ямам приезжают машины. В таких ситуациях стараюсь убрать на второй план все события до выборов и организовываю встречи с мэром, который, по сути, меня и лишил прежней работы, собираю подписи, использую депутатскую трибуну. Да и товарищи по партии очень помогают – одному мне бы точно было не справиться. Хотя, признаюсь честно, продолжаю ждать от действующей власти и моего бывшего работодателя подлостей: такие люди, как правило, одними угрозами не ограничиваются.
— Владимир, ты – живой пример того, как мужественно нужно, несмотря ни на какие сложности, бороться за свои права и за справедливость!
— Спасибо, но не перехваливайте меня, пожалуйста. Людей у нас честных, порядочных и недовольных бардаком вокруг очень много! Вот только надо, чтобы они осознали, какая же все-таки мы, простой народ, сила. И если эта сила возьмется за дело, если проявит мужество и волю, то никакие угрозы и административные рычаги будут нипочем.
