[2 июля 1943 г.]
2 июля мы уже вошли в район Западной Украины, село Любомирка, лес района Шерны, где встречались с отрядом Одухи. 4 июля был построен мост на реке Вилия, у села Кодаки. В районе Матвеевцы вели бой с националистами. 5 июля со стоянки Матвеевцы были посланы группы для уничтожения мостов. Уничтожены мосты: три моста через реку Горынь, один из них ж[елезно]д[орожный] на перегоне Лановц– Лепесовка.
[3–5 июля 1943 г.]
Ответы пленных мельниковцев. Как образовалась банда мельниковцев? С приходом немцев все кулачье вступило в украинскую полицию, потому что можно было грабить евреев. Награбленное у евреев барахло было продано и пропито.
Время идет, евреи перебиты, жрать, пить надо, но за что?
Немцы посадили полицию на паек – 500 гр[аммов] хлеба, прижали, стали бить. Полиции это не понравилось. Она бежит в лес, организуется в банды (рой, чета, сотня, курень, полк) – и нападают на невооруженных поляков. Жгут села, убивают и режут народ, забирают хлеб, мясо, сало и все имеющиеся продукты и тикают в курень (в лес). Нажрутся и спят. Ходят панами, чего еще?
(Сало з салом їв, на соломе спав, зубами чухався.) Идеи? Самостийна Украина? Да это только «политика».
Бульбовцы говорят, что их идеи взагали передовые, а бандеровцы говорят, что их; а мельниковцы говорят: пошли вы все к «е…и матери» – наши [идеи] самостийнишие.
Мельниковцы имеют на вооружении 145-мм пушку, 20 р[учных] п[улеметов], 3 ст[анковых] пул[емета], до 30 тыс. патронов, 2 миномета и около 260 чел[овек]. Командир – Часнык, помощник – Мяснык, в общем, собрались Иван Гимно да Семен Залупа.
Веду переговоры с мельниковцами. Переговоры начались после того, как мельниковцы открыли огонь. 7 чел[овек] убито, и 4 тяжело ранено, в том числе ранен и командир сотни Часнык.
Огонь мельниковцы открыли потому, что думали, что это идут фольксдойчи; однако, если бы они знали, что это советская партизанка (как они зовут нас), – то тоже стреляли бы.
Интересно то, что после короткого боя, как говорит заместитель к[оманди]ра Часныка, от 160 человек можно было собрать человек 30, а остальные разбежались.
Договаривались забрать русских в[оенно]пленных, которые сейчас стали мельниковцами.
Националисты-мельниковцы, когда мы им написали, чтобы они вернули военнопленных бойцов и командиров РККА, – вернули 8 человек, изъявивших желание уйти из группы националистов. Эти 8 человек зачислены в наше подразделение.
6 июля [1943 г.]
В 10.00 пересекли границу Галиции. По пограничным селам [стоят] немецкие гарнизоны по 20–30 человек. Когда мы проезжали, они, видимо, разбежались, стрельбы не было.
9 июля 1943 г.
После разгрома м[естечка] Скалат сделали большой марш до 45 км и остановились в р[айо]не г[орода] Лыса Гора на дневку. По дороге встречались села украинско-польские.
Население приветствовало нас. Они уже слышали, что Скалат разгромлен и что хлеб роздан населению, которое уже голодало.
Националистов в селах нет. Появились кооперативы, где можно найти товары местпрома.
12 июля 1943 г.
Лыса Гора.
Третий день идет дождь. Не имею возможности выехать. Горные дороги совсем раскисли. Глина размокла, дорога стала скользкая. Задерживаемся до 12 июля. Настроение бойцов хорошее.
12 июля 1943 г. продолжаем движение. Впереди нас[еленный] пункт Раков Конт. В нем пр[отивни]к, человек 150 немцев.
В 21.00 разведкой было установлено, что в Раков Конт и прилегающие к лесу села с западной стороны прибыло до 60 автомашин с пр[отивни]ком и несколько бронемашин.
Видимо, продолжительная стоянка наша в районе Лысой Горы повлекла беду. Противник разведал, где мы, и подтянул силы, чтобы уничтожить нашу в[оинскую] ч[асть].
Посоветовавшись с комиссаром, решил обойти эти села справа, в с. Раштовцы 1-м и 4-м батальонами дал бой, загорелись несколько машин и хат. Немцы открыли огонь по колонне. Огонь продолжался 20 минут. Немцы бежали. Убит пом[ощник] к[оманди]ра 4-го [батальо]на Подоляко.
Форсировав две реки – Гныла и [без] назв[ания] и объехав немецкое «окружение», мы направились к намеченной стоянке в р[айо]не леса Скомороше.
13 июля 1943 г.
Ж[елезную] дорогу форсировали в 5.00. На рассвете. Выставив заслоны, форсировали дорогу без единого выстрела. В 5.00 налетела немецкая авиация, обстреливала и бомбила. Налет производили 3 «Мессершмитта-110» и 1 «стрекоза». 5 человек ранено.
14 июля 1943 г.
Еще 3–4 перехода, и мы попадем в лесной массив. Открытые места, пересеченный рельеф, 45–60-километровые переходы измучили народ, но партизаны осведомлены, что уже через несколько переходов и мы попадем в лесной массив, и поэтому полные решимости и отваги выполнить любую поставленную задачу. Вчерашний марш был 53 км. Утром в 3.30 начался проливной дождь, и дороги были абсолютно испорчены.
Грязь липкая, скользкая, не давала возможности двигаться, а проливной дождь до костей промочил каждого.
К 9.00 прибыли в маленький лесок, но костры разжигать было нельзя, потому что нас уже с неделю «прикрывают» 3 «мессершмитта» и 1 «стрекоза». К 20.00 14 июля ветер разогнал тучи, погода прояснилась, но авиация не обнаружила нас. Бомбила наши отдельные стоянки. Обстреливала все лесочки и села позади нас.
В 20.00 продолжали движение, имея целью форсировать ж[елезную] дорогу и реку Днестр в г[ород] Галич.
Так как при самой максимальной скорости нашего движения мы могли подъехать к ст[анции] Галич и городу только к 5.00 15 июля, завязывать бой, пройдя 35 км, на рассвете при наличии авиации – не выгодно для нас, решили остановиться в 10 км от Галича в кустиках, замаскироваться, остановившись на дневку. В 11.00 появилась немецкая авиация, обнаружила некоторые подразделения в[оинской] ч[асти] (сперва 4-й, а потом 2[-й] с[трелковый] б[атальон]) и, беспрерывно делая налеты, обстреливала до 19.00 15 июля. Много раненых.
Вернулась 3-я рота 3[-го] с[трелкового] б[атальона], что вела бой в с. Раштовцы. В результате боя в селе уничтожено (сгорело) до 40 немецких автомашин и убито до 20 фрицев.
Командир роты тов. … рассказывает, что население довольно нашим приходом, что оно замученное вновь испеченными немецкими панами, недовольное немецким режимом, приветствует нас как избавителей от рабства.
В народе по всей Галиции разнесся слух, что мы советский десант и что мы только авангард, а главные силы идут сзади нас. И что все города – Львов, Тернополь – уже заняты Советами.
Народ с радостью рассказывает, как в местечке Скалат Советы разгромили панов, немцев и все раздали населению. Из уст в уста несется весть по всей Галиции о том, что движется большая советская армия и вся немецкая сволочь бежит в р[айо]ны, местечки, а оттуда в Станислав и Львов.
15 июля 1943 г.
Сегодня форсируем р[еки] Днестр и две ж[елезные] дороги: Станислав–Тернополь и Станислав–Львов.
Местечко заняли без боя. Красивые улицы, 3–5-этажные дома, парки, магазины, освещенные лунным светом, были пустынны. Противник бежал за реку Днестр.
Колонна проходила, никто не заходил в дома, магазины, в этот переход не было ни одного случая мародерства. Форсированным маршем мы продвигались к реке. В 5.00 16 июля мы должны были захватить мост в с[еле] Стары. Но конный эскадрон прибыл к мосту в 2.30. В с[еле] Стары были схвачены патрули – полицаи, которые доложили, что на мосту до 120 немцев. Вооружены станковыми пулеметами и р[учными] п[улеметами].
Спешившись и оставив лошадей в селе, командир конного эскадрона Ленкин решил силами 2-х взводов к[онного] э[скадрона] и частью 3-й роты захватить мост к приходу колонны.
Подойдя незамеченными к мосту, конники бросились с криками «ура» на мост. Мы знали, что немцы притаились, сигнал из деревни – несколько выстрелов – уже был. Поэтому решили взять мост, атакуя его.
Открыв ураганный огонь, конники (без коней) бросились в атаку, …в упор с той стороны заработали автоматы и станкачи, установленные прямо на мосту.
Достигнув под сильным огнем середины, Ленкин встретил препятствие – проволочное заграждение (рогатки) и несколько подвод. Под ураганным огнем препятствие было сброшено в воду, отодвинуто, и атака продолжалась. Немцы бежали. Мост в 3.00 был занят. Убит замечательный, смелый конник Парчин, ранен Новиков.
Дороги были заминированы так, чтобы проходящие поезда утром взорвались, а мост через р[еку] Днестр после прохода в[оинской] части взорван и сожжен. Мы остановились в лесу вблизи Седлиска.
16 июля 1943 г.
Обстановка усложнилась. Весь день авиация бомбила лес, где расположилась в[оинская] ч[асть], а пр[отивни]к, видимо, решил преградить нам путь по р[еке] Ломница и занял села Пшевозец, Медыня, Тетерница, Блудники, Пукасовце. Шосс[ейный] мост в […] взорван 3[-м] с[трелковым] б[атальоном].
Противник, силой до батальона с 76-мм пушками, полковыми минометами окопался в вышеперечисленных селах.
Решено прорвать блокаду пр[отивни]ка. 4[-й] с[трелковый] б[атальон], 10, 8 и 5-я роты должны занять село Блудники и брод через р[еку] Ломница, 2[-й] с[трелковый] б[атальон] должен разгромить [противника в] с[еле] Медыня.
Прошел час, второй, третий, [а] пр[отивник] ведет арт[иллерийский] огонь по колонне, обстреливает из миномета, пулеметов. 2.00 – 2[-й] с[трелковый] б[атальон] не штурмует село, 4[-й] с[трелковый] б[атальон] ведет нерешительный огонь. Скоро начнет рассветать, появится авиация, будут потери, а за рекой открытое место.
Решаю ударить в лоб по с[елу] Тетерница силами разведки, 3[-й] роты с[трелкового] б[атальона], кав[алерийским] эскадроном,
6-й роты, поставив на заслон 2-ю роту. Обозы остались совсем без прикрытия, если бы пр[отивни]к это знал, [то] 20 автоматчиков захватили бы весь обоз. Пр[отивни]к ведет неопределенный огонь в нашу сторону.
Ставлю на огневые позиции батарею. Батарея открывает огонь по батарее пр[отивни]ка и по расположению живой силы.
Разведка, 3-я и 6-я роты, 9-я р[ота] форсируют реку по шею в воде. Развернутой цепью переходят вброд и вплавь быструю горную реку. Вода сбивает с ног, люди падают, и вода их несет под ноги другим, сбивает других.
Ураганный огонь пр[отивни]ка, трассирующие нити станкачей, разрывы снарядов 76-мм пушек, разрывы полковых пудовых мин не страшат героев, они форсируют реку, помогая друг другу; Ольга Медведь из
9-й роты утонула так, что видно было только ствол винтовки. Огня никто не открывал, но ночь лунная и пр[отивни]к отлично видит цель.
Перейдя реку под прикрытием артиллерии, герои открыли такой ураганный огонь, с такими криками бросились на врага, что и команд не слышно было. Народ, наши герои-партизаны отлично знают, что если поставлена задача взять – значит, надо взять! Нам отступать некуда. Пр[отивни]к бежал, оставив машину, и пулеметы, и раненых.
Герои 3-й роты, разведки, 6-й и 9-й рот, которыми командуют Карпенко, Бережной, Дягтев и Давид Бакрадзе, блестяще выполнили задачу. Слава героям!
Позорно не выполнили задачу 4[-й] с[трелковый] батальон] – [командир] Кудрявский и начальник] ш[таба] Брайко26,
10-я рота – Курочкин, 8-я – Горланов, 5-я – Ефремов.
Медлительно действовал Кульбака. (2[-й] с[трелковый] б[атальон]).
Остановились в лесу вблизи лес[нички] Завуп.
19 июля 1943 г.
Противник опять пересек нам дорогу, установив свои заставы на шоссейной дороге.
Это последняя поперечная дорога перед Карпатами. Далее все шоссейные дороги идут в горы и там у вершин их кончаются. Нам нужно прорвать эту линию.
В с[еле] Россульна пр[отивни]к сосредоточил до б[атальо]на солдат и офицеров. И там же находится штаб полка.
На разгром Россульна направляются 9–8–6-я роты 1 [-го] с[трелкового] б[атальона] и 3[-й] с[трелковый] батальон] – командир тов. Матющенко. В 24.00 по сигналу ракет роты должны атаковать. Выйти на исходное положение согласно приказу № 398 и разгромить [противника в селе] Россульна.
9–8–6-я роты, подойдя к селу незамеченными, ворвались в село и, прочесывая дома и улицы ураганным огнем, с криками «ура» быстро продвигались вперед к центру села.
Фрицы в одном исподнем белье выскакивали из окон и, на ходу отстреливаясь, покидали село. Но в центре была построена оборона, и здесь роты встретили сильный контрудар. Оказалось, что там у них была вкопана батарея 75-мм пушек и батарея полковых минометов. Пр[отивни]к открыл арт[иллерийский] огонь прямой наводкой. Тогда к[оманди]р этих трех рот Давид Бакрадзе приказал двум ротам идти направо и [на]лево, а одной [роте] – бить в лоб. В результате 2,5-часового боя противник бежал, оставив штаб полка с документами и много машин и убитых солдат и офицеров.
Были взяты трофеи: четыре 75-мм пушки, около 40 автомашин, 5 легковых автомашин, 1 штабной автобус, минометы, пулеметы и много другого вооружения.
3[-й] с[трелковый] б[атальон] двумя ротами наступал на село, а двумя – на мост. Мост взорвать не удалось в результате того, что ротам пришлось встретить по пути своего движения три засады.
А две роты, что наступали на село, безуспешно атаковали свой участок, а утром отошли обратно в лес на прежние позиции. Только через три дня 3[-й] с[трелковый] б[атальон] вошел в Карпатские горы и соединился с нами в с[еле] Зелена.
19 июля 1943 г. воинская часть подверглась сильной бомбежке самолетами пр[отивни]ка. Мы вынуждены были преодолеть горные перевалы, подъемы на горы, обоз проходил по крутым горным дорогам; свернуть в сторону на таких дорогах невозможно; справа горы; слева обрыв; захватив обоз в таком положении, самолеты пр[отивни]ка принесли нам большие жертвы. До 160 лошадей было убито. Потери живой силы – 23 человека ранено и 5 убито.
20 июля 1943 г.
С 10 по 20 июля 1943 г. войсковая часть прошла с боями 338 км. Каждодневные бои с карательной экспедицией в составе: 4-го полицейского полка, 23[-го] и 13-го полков СС, батальона бельгийцев и б[атальо]на кавказцев с приданными 6 «Мессершмиттами-110», двумя «Хенкелями-126», 2 легкими танками, батареей 75-мм орудий и батареей 122-мм минометов. [Мы] с боями продвигались вперед к карпатской нефти, к Карпатским горам и лесам. Весь личный состав, страшно уставший, [переполнен] волей и верой в нашу победу.
Я не слышал ни одной жалобы на большие переходы, на тяжелые условия партизанской жизни.
Все отлично знали, что стоянка на месте невозможна, промедление – смерти подобно. И мы по неустроенным проезжим полевым дорогам, по пересеченной оврагами и горами местности начали продвигаться по 40–60 км за 8–10 часов.
Днем продвигаться было нельзя – авиация пр[отивни]ка.
Сейчас на стоянке роты перестраиваются на горный лад, делаем двуколки, вьюки, дабы облегчить продвижение в горных условиях.
Диверсионные группы уничтожают нефтевышки, [нефтеперегонные] заводы, нефть, бензин.
С 10 по 20 июля 1943 г. уничтожено в боях до 713 гитлеровцев, 2 самолета, сожгли более 600 тонн нефти, взорвали 32 нефтевышки, уничтожили две станции перекачивания и лабораторию. Население от нашего появления растерянно. Итог подъема в горы показал, что мы потеряли более 10 человек убитыми и до 25 ранеными. Из обоза убито до 100 лошадей (от бомбежки с воздуха).
21 июля 1943 г.
Спрятались в горы и леса. Самолеты кладут все силы, [чтобы] нас разыскать, но никак [им это] не удается. Но за день нашумели так, что голова превратилась в чурку. Ничего не соображаю. При подъеме на первую из крупных высот много бойцов и к[оманди]ров отстали. Только за ночь, к утру подтянулись. Необходимо перестроить стиль движения, иначе [воинскую] часть можно растерять. Тяжелое вооружение явилось полной обузой, часть приказал уничтожить. А в горах хлеба нет, перешли на одно мясо.
22 июля 1943 г.
Утро, шесть часов. Опять воздух, бомбежка, обстрел из пулеметов, поражения. Нет обуви и обмундирования, а лес и камень горят. Начинают появляться босые и оборванные. Принимаю меры к починке. Идут дожди.
23 июля 1943 г.
Опять бой, наступают три венгерских полка (горных). А мы не умеем еще воевать в горах – разрывы [боевого порядка], связи, боязнь. Поднимаются носатые вершины гор. Второй батальон дрогнул. Послал 9-ю роту первого [батальона] на подкрепление и восстановление положения. К вечеру все в порядке. Ночью дождь, бойцы еще ничего не кушали, запасы истекли, в горах ничего не достать (переход постепенно от хлеба исключительно к одному мясу, бульон без крупы и картофеля).
24 июля 1943 г.
В три часа [утра] разведка противника соприкоснулась с нашей разведкой. К 7 часам разгорелся бой, противник бежит, трофеи – два ручных пулемета, до 3 тыс. патронов, батальон[ный] миномет. В 16 часов опять дождь. Приказал в доме охотника готовить бойцам кушать. Самолеты бомбят дом охотника.
25 июля 1943 г.
Та же история, только под натиском пехоты и самолетов переходим на другой хребет (сменяем позиции). Для питания на выпасе в горах взяли 10 голов скота [у] населения [села] Пасечна.
26 июля 1943 г.
Движение вперед, подходим к венгерской границе. Останавливаемся в трех километрах от границы, отправляем всех мадьяр, находящихся в отряде, домой. Прощание, один из них заявил, что теперь и в Венгрии будет партизанское движение.
27 июля 1943 г.
Урочище Буковина. Только одни самолеты ищут нас. Переходим на вьюки, кипит работа вовсю. Горы и непроходимые леса завалены валежником.
28 июля 1943 г.
Противник со стороны венгерской границы подтягивает силы в количестве трех полков. Поручаю разведке проверить. Завтрак, обед и ужин состоят из ворованной баранины и бульона. Бойцы крутят уже носом, мясо опротивело до отвращения (мясо воруют). Назревает вопрос, что делать с артиллерией. Двигаться с пушками никак нельзя. [Топографических] карт этой местности нет. Противник наравне с захватом высот захватывает и населенные пункты, чем заставляет нас голодать (меняем свою тактику).
29 июля 1943 г.
Противник повел наступление, закрыл по нашей неопытности все ходы и выходы отрядов, [отрезал] нас от базы питания. В наступлении участвовали против нас три мадьярских полка, 13, 14, 23-й полки немцев, один батальон бельгийцев и один батальон из военнопленных кавказцев. Поддерживали наступление десять самолетов. На протяжении 30 км противник занял господствующие высоты и дороги. Бой закончился в нашу пользу, и противник, имеющий с нами соприкосновение, под натиском пехоты и артиллерии бежал. Приказал артиллерию взорвать и сделать выход по горам без дорог. При выходе по бездорожью потеряли до 100 лошадей.
30 июля [1943 г.]
При прохождении по горам в течение суток нигде не удалось покормить бойцов.
31 июля [1943 г.]
Движение все то же, попытки оторваться от противника. Но благодаря неумению воевать в горах не удается оторваться.
1–4 августа [1943 г.]
Бои, отрыв от противника и выход окончательно из окружения, потери убитыми по соединению до 40 человек.
5 августа [1943 г.]
Разгром Делятина, уничтожены 4 шоссей[ных] и 3 ж[елезно]д[орожных] моста и 40 автомашин с живой силой и боеприпасами. После вступления в Карпаты в Делятине в первый раз бойцы, командиры и политработники покушали хлеба. Настроение приподнялось. После выхода из окружения принял решение разбить соединение на 7 групп, из которых 6 групп боевых и одна пассивная, с ранеными, которую направил в глубь крупного леса.
1-я группа под моим командованием, 2-я – Павловский, 3-я – Вершигора, 4-я – Матющенко, 5-я – Брайко, 6-я – Лисица и 7-я – Курочкин. Шесть групп обеспечены рациями для связи между собой и Москвой.
Противник расшифровывает, с какой группой я иду, с первого дня усилил преследование. Первый день два боя, принимаю меры отрыва с большой маскировкой. Получил данные, что С.В. [Руднев] ранен, послал группу второго батальона [для] выноса раненого комиссара. Возвратились и доложили: не нашли комиссара.
6 августа [1943 г.]
Опять поздно вечером бой. Я оторвался и вышел на другую гору. Розыски комиссара не увенчались успехом.
7 [августа 1943 г.]
Сидим в лесу без всякого движения, бойцы голодные, ничего не кушали и готовы хотя бы картофель [съесть], но сварить нет никакой возможности. Связи с группами нет, вот и комиссара не разыскал.
8 августа [1943 г.]
Связи с группами нет, погода хорошая. К 11 часам бой с 50 немцами. После перехода в атаку бежали сволочи, оторвались Карпенко, Абрамов, Анисимов.
9 [августа 1943 г.]
Присоединилась 4-я рота, связи с группами нет. В 16 часов бой с разведкой противника. Группа, ходившая разыскивать комиссара, вернулась без результата.
10 [августа 1943 г.]
Оторвались от противника, двинулись для смены места, заблудили, ничего за ночь не продвинулись, остановились на дневку около малины.
12 [августа 1943 г.]
Двинулись вперед, при движении у [села] Паляница наткнулись на засаду противника, возвратились на два км назад и сменили маршрут. При обстреле начштаба Базима, Давыдович и 4-й роты ручной пулемет с расчетом оторвались. И при проверке места не оказалось ни убитых, ни раненых, не был также найден ручной пулемет, брошенный третьей ротой.
Этой ночью Тутученко умышленно ушел от колонны с разведкой и Клавой с рацией, испугавшись, что противник больше всего преследует мою группу, оставив группу без разведки и карты. Объявил в приказе за измену расстрелять.
24 [августа 1943 г.]
Велесница, Надворнянский повит. 24 августа в основном после Карпат первый день отдыха. Бойцы после того, как покушали у населения, спят, а некоторые даже и починкой начали заниматься. Оборвались окончательно, в группе 50% без обуви, а брюки оборвались у всех. Нужно отметить как ненормальное явление, [что] шинели ни у кого нет. Сегодня первая партия агентурной разведки ушла в разведку. Населенные пункты большие и чистые. Население Прикарпатья начинает оказывать помощь не только питанием, но и разными сообщениями о противнике и о сволочи, находящейся в населенных пунктах, чего не было при проходе в Карпаты. После хорошего обеда за два года [впервые] услышал запах моченой плоскони.
29 августа [1943 г.]
Целую ночь блудили по лесу, шли по азимуту, компас оказался закрытым, и стрелка показывала не то, что нужно. И таким образом, не вышли на исходное положение для форсирования Днестра. В связи с обстановкой принял решение из Прикарпатья выйти в район Шумска, к Одухе, дать возможность бойцам починить обувь и одежду, 60% личного состава без брюк и обуви, но дух бодрый, боевой. Целюсь на фольварки, по подсчету в фольварках 1,5 млн пудов хлеба (выбить базу).
30 [августа 1943 г.]
Подготовил форсирование Днестра, а разведчики сбились с дороги, заблудились. Время двигаться, а их нет… Не везет сегодня. Форсирование пришлось отставить.
11 сентября [1943 г.]
Вырвались в Карпатах от сволочей. Думал, что бойцы хоть немного отдохнут в Шумских лесах, а здесь националистов развелось столько, что кинь [камень] в собаку, а попадешь в националиста. Приходится лавировать по лесу. Но, правда, нам немного помогают немцы своей прочисткой леса, и мы плывем лесом как корабль в океане, между немцами и националистами, избегая столкновения с обоими.
13 [сентября 1943 г.]
После похода сварили обед – толченый картофель с огурцами, а с оторвавшейся группой во главе с начштаба связи нет, и следы потеряны. Боюсь за Вакара.
Движение по лесам Шумского района под видом националистов. Проводник, националистам симпатизатор, рассказал, что «наши» вояки разбили советскую партизанку, у которой захватили боеприпасы, пулеметы, 50 голов скота, оседланные лошади, радиостанцию и другое имущество. Польские села националистами разграблены. Все время стараюсь избегать столкновения с националистами. Из 200 бойцов, командиров и политработников разуты 50%, а ночи уже холодные, появились больные гриппом в тяжелой форме.
14 [сентября 1943 г.]
Ночью с 13 на 14-е очень холодно, а в особенности мне в кожаном пальто; ребята смеются: у командира пальто на рыбьем меху. Опять группа бандеровцев, а чтоб вас холера забрала!
Получили данные от населения, что группа бандеровцев, находящаяся в лесах Шумского района, обезоружила мельниковцев, рядовых бойцов отпустили домой, а командный состав забрали с собой, что с ними сделали – неизвестно. Нашли листовку, в которой немцы обращаются к украинскому населению с доказательством в том, что ОУН работает совместно с Москвой, «вас, украинцы, ОУН Москве продала».
Нашли чистый бланк, оказавшийся [мобилизационным] листком Украинской повстанческой армии (организация запрещена в РФ. – Ред.), группа «Энея», с припиской внизу моблистка: за невыполнение настоящего распоряжения виновные привлекаются революционным судом УПА.
Двигаюсь все время пешком с палочкой, скоро выдохнусь, но напрягаю все силы, чтобы перед бойцами не ударить в грязь лицом. Уже давно заменила сова соловьев. Голос совы настолько противен, что нет слов для объяснения. Сегодня на обед толченый картофель с огурцами, мое любимое кушанье, ибо больше ничего не укушу.
14 сентября националисты отпустили две коровы, бойцы сварили ужин и мяса на дорогу; все еще идем как группа националистов.
15 сентября [1943 г.]
Группа из УПА напала на наш лагерь, был одночасовый бой, потеряли двух бойцов и один пулемет, на посту проспали… Подготавливаюсь форсировать ж[елезную] д[орогу] и [реку] Горынь. Поезда идут через 10–15 минут.
Движемся по районам, сильно насыщенным националистами, прошли с проводником – «заядлым» националистом.
16 [сентября 1943 г.]
Отдыхаю в лесу, 6 км южнее Оженин; проверили людей, нет двух человек: одного из 4-ой роты автоматчика и обслуж[ивающего] персонала – Фени.
Крутилка сломана, много материалов никак передать не могу. Сейчас только слушаем [оперативную] сводку в 15 [часов] [по] московскому времени. Но она пока ничего не дает. Без связи как [без рук].
16 сентября бандеровцы напали на нас, приняли бой, перешли в контрнаступление, противник отошел, потеряли двух убитыми, два пропали без вести, и три человека раненых; 3-я рота потеряла ручной пулемет.
17 сентября [1943 г.]
Оторвались от бандеровцев, прошли очень хорошо, спрятались в лесу от всех чертей, сидим как кроты без вареной пищи.
18 сентября [1943 г.]
Идем по лесу днем, выходим на исходное положение для форсирования асфальтированной дороги; подготовились хорошо, имеем проводников-бандеровцев.
19 сентября [1943 г.]
Форсировали асфальтированный шлях, прошли 67 км. Народ выбился из сил, но оторвались в основном от всех сволочей. Впереди осталось только три сотни националистов, которых все силы кладем на то, чтобы обмануть и пройти без боя, пока удается. Ой и утописты.
20 сентября [1943 г.]
Форсировать Случь подготовились, ведут проводники – националисты; форсируем вброд, идем как бандеровцы. Как только перешли Случь, в километре остановились на отдых, буквально в кустах около разоренной бандеровцами польской колонии Гурна, 6 км южнее Старая Гута. Сварили хороший картофельный суп с грибами.
