В этом году исполнится 74 года одному из самых крупномасштабных проектов мировой истории – так называемому Великому плану преобразования природы, получившему название «сталинского», поскольку его разработка и утверждение на законодательном уровне (20 октября 1948 г.) проходили по инициативе и под личным контролем И.В. Сталина. План призван был решить сразу несколько задач: задачами ближайшей перспективы стояло скорейшее восстановление народного хозяйства страны после разорения, причиненного германским нацизмом; следующий круг задач охватывал общее повышение культуры землепользования в целях обеспечения продовольственной безопасности населения в долгосрочной перспективе. Наконец, третий круг задач включал в себя дальнейшую эволюцию больших социально-технических систем за счет овладения инновационными технологиями природопользования, а следовательно – новый цивилизационный скачок советского общества.
Прямой материальный ущерб от войны и временной оккупации врагом части территории СССР оценивается в 678 млрд руб. (в довоенных ценах), что близко к суммарной величине всех советских капиталовложений за первые четыре пятилетки. Гитлеровцами и их пособниками были полностью или частично уничтожены 1710 городов, 70 тыс. сел и деревень, ликвидированы 31 850 предприятий, разграблены 98 тыс. колхозов, 1876 совхозов, 2890 МТС, разрушены 65 тыс. км железнодорожных путей с 4100 железнодорожных станций, взорваны 13 тыс. мостов, причинены другие разрушения. План послевоенного восстановления народного хозяйства СССР предусматривал направить в экономику 338,7 млрд руб., чтобы восстановить на бывших оккупированных территориях 3200 предприятий и построить еще 2700 новых промышленных объектов в других районах страны. Этому рывку должна была в значительной степени содействовать денежная реформа, идея которой родилась еще в 1943–1944 гг., однако реализация сразу по окончании войны оказалась невозможной, во многом из-за последствий чудовищной засухи 1946 г.
Засушливая зона 1946–1947 гг. занимала 5 млн кв км (св. 20% территории СССР) в пределах европейской части страны на широтах от 55° на севере до 35° на юге, куда входили Украина, Молдавия, Нижнее Поволжье, Северный Кавказ и Центрально-Черноземный район РСФСР. Из-за засухи сдача зерна государству только колхозами Нижнего Поволжья, например, упала в сравнении с 1945 г. на 21,7% в Астраханской области, в 2 раза в Саратовской, в 2,1 раза в Сталинградской. В пределах засушливой зоны в первые послевоенные годы сосредотачивалось основное производство зернобобовых и многих технических культур, а также располагались крупнейшие индустриальные поселения с высокой численностью жителей, поэтому аграрный кризис здесь имел не только локальное значение, но угрожал сорвать план восстановления народного хозяйства и спровоцировать спад всей советской экономики. Сельскохозяйственную проблему приходилось решать на фоне стремительно ухудшающейся международной обстановки: в рамках политики «сдерживания СССР», согласно Доктрине Трумэна – американском отголоске на фултонскую речь У. Черчилля, – правительство США в марте 1948 г. ввело экспортные лицензии, запрещавшие вывоз большинства американских товаров в Советский Союз.
В этих условиях И.В. Сталин вернулся к проекту комплексной агролесомелиорации в степной зоне, идею которого впервые предложил в 1924 г. Суть довоенного предложения сводилась к тому, начинать следовало с «минимально необходимого мелиоративного клина по зоне Самара – Саратов – Царицын – Астрахань – Ставрополь». Под эти цели планировалось выделить 15 млн руб., но тогда страна, готовившаяся к форсированной индустриализации и еще не завершившая колхозного строительства, не обладала тогда ни материальными ресурсами, ни кадровым потенциалом для реализации столь масштабной задачи.
Лесопосадки в степной и лесостепной зонах проводились в России-СССР задолго до 1948 г. Практика лесовозвращения законодательно была закреплена еще Петром I в 1720-е гг., но вплоть до XIX в. она преследовала преимущественно цели возобновления корабельного и товарного леса. Исключения из этого правила редки (например, защитные лесопосадки донского казачества на реке Хопре в XVIII в.) Научное обоснование степного лесоразведения в целях защитных, противоэрозионных и мелиоративных стало выдающимся открытием русских ученых XIX столетия – П.А. Костычева, А.А. Измаильского, В.B. Докучаева, Н.Г. Высоцкого и др., разрабатывавших систему сухого земледелия. Тогда же создаются степные лесничества, первое из которых – Велико-Анадольское (1843) в Екатеринбургской губернии.
Переломным в истории степной агролесомелиорации считается период деятельности Особой экспедиции В.В. Докучаева в Воронежской губернии (1892–1898) в ответ на засуху 1891 г., охватившую 26 губерний и сопровождавшуюся страшным голодом. В ходе экспедиции на территории так называемой Каменной степи была впервые создана система защитных лесных насаждений (ЗЛН), составной частью которой являлись пруды. По итогам исследований Докучаев предложил, помимо прочего, программу следующих мероприятий по регулированию водного хозяйства в открытых степях: (а) создание на водораздельных степных пространствах системы прудов, берега которых должны быть обсажены деревьями; (б) посадку рядов живых изгородей; (в) сплошную посадку леса на всех неудобных для пашни участках, «особенно если они открыты для сильных ветров». К сходным выводам независимо пришли климатолог А.И. Воейков, геолог В.А. Обручев, химик и экономист Д.И. Менделеев. Последний в «Толковом тарифе» (1892) подчеркивал, что «особую государственную и прямо сельскохозяйственную важность имеют не только меры, охраняющие леса от дальнейшего уменьшения их пропорции во всех губерниях, где лесу менее 20% по площади, но и возбуждение усиленного лесоразведения, особенно там, где лесная площадь менее 10% всей поверхности».
Подобно Д.И. Менделееву, многие русские ученые считали выращивание леса в степи делом государственной важности, и более того проявлением патриотизма. В 1884 г. лесовод М.К. Турский, посетив Великий Анадол, с пламенной любовью говорил: «Надо быть там, на месте, надо видеть собственными глазами Велико-Анадольский лес, чтобы понять все величие дела степного лесоразведения, составляющего нашу гордость. Никакими словами нельзя описать того удовлетворяющего чувства, какое вызывает этот лесной оазис среди необъятной степи на посетителя. Это действительно наша гордость, потому что в Западной Европе ничего подобного вы не встретите».
В советское время начало защитного лесоразведения приходится на 1918 г., когда был принят «Основной закон о лесах» (27 мая), где посадка ЗЛН внесена в число мер планового лесовозобновления. Более детальные указания дает Постановление Совета Труда и Обороны о борьбе с засухой (апрель 1921 г.), которым предусматривались работы по укреплению оврагов и песков за счет ЗЛН в Самарской, Саратовской, Царицынской, Астраханской, Тульской губерниях и в Донской области. Второй период степного лесоразведения в СССР связывают с итогами Всесоюзной конференции по борьбе с засухой (1931), где было принято решение посадить 3 млн га леса преимущественно в Заволжье. Всего с 1931 по 1941 гг. было заложено 844,5 тыс. га ЗЛН, из которых на долю полезащитных лесных полос приходится 465,2 тыс. га. Великая Отечественная война прервала развитие степного лесоразведения в стране. Однако засуха 1946 г. показала, что на защищенных лесополосами опытных участках урожай зерновых в 3–4 раза выше, чем на соседних землях, и достигает 6–17 ц с га. Борьба с засухой путем лесоразведения ставится одним из важнейших векторов работы только что сформированного (в апреле 1947 г.) Министерства лесного хозяйства СССР. В 1948 г. наступает третий период в развитии степного лесоразведения в Советском Союзе, когда на основе учения Докучаева–Костычева создается комплексный 15-летний проект агролесомелиорации засушливой зоны – Великий сталинский план преобразования природы.
Великий план в действии
Проект был утвержден постановлением Совмина СССР и ЦК ВКП(б) от 20 октября 1948 г. №3960 «О плане полезащитных лесонасаждений, внедрения травопольных севооборотов, строительства прудов и водоемов для обеспечения высоких и устойчивых урожаев в степных и лесостепных районах европейской части СССР». В рамках плана предполагалось занять ЗЛН площадь в 5709 тыс. га, попутно создав в колхозах и совхозах св. 44 200 прудов и водоемов для обеспечения устойчивой урожайности зерновых культур на 120 млн га пашни, где трудятся 80 тыс. колхозов. Центральный элемент плана – создание восьми крупных государственных защитных лесных полос (ГЗЛП) совокупной протяженностью 5320 км (впоследствии, в 1951 г., протяженность была пересмотрена и увеличена до 5674 км).
1) ГЗЛП гора Вишневая – Каспий – величайшая и самая широкая, протяженностью 1080 км (в дальнейшем уменьшена до 675 км), которая пройдет вдоль реки Урал тремя лентами с каждой стороны в направлении Орск – Чкалов – Уральск – побережье Каспийского моря;
2) ГЗЛП Воронеж – Ростов-на-Дону протяженностью 920 км (увеличена до 1055 км), которая пройдет по обоим берегам Дона в направлении от Воронежа до Ростова;
3) ГЗЛП Саратов – Астрахань протяженностью 900 км (увеличена до 1081 км), которая пройдет по обоим берегам Волги в направлении Саратов – Нижняя Банновка – Камышин – Сталинград – Астрахань;
4) ГЗЛП Пенза – Каменск протяженностью 600 км (увеличена до 733 км), которая пройдет по водоразделам рек Хопра и Медведицы, Калитвы и Березовой в направлении Пенза – Екатериновка – Вешенская – Каменск на реке Северский Донец;
5) ГЗЛП Чапаевск – Владимировка протяженностью 580 км (уменьшена до 425,6 км), которая пройдет по левобережью Волги через Сыртовое Заволжье в Прикаспийскую низменность в направлении Чапаевск – Ершов – Владимировка;
6) ГЗЛП Сталинград – Черкесск протяженностью 570 км (увеличена до 582 км), которая пройдет по правобережью Волги, через возвышенность Ергени и Приманычскую низменность в направлении Сталинград – Степной – Черкесск;
7) ГЗЛП Белгород – Дон протяженностью 500 км (увеличена до 518 км), которая пройдет по обоим берегам Северского Донца в направлении Белгород – Лисичанск – Ворошиловград – Усть-Донецк;
8) ГЗЛП Камышин – Сталинград протяженностью 170 км (увеличена до 250 км), которая пройдет по водоразделу Волги и Иловли (Правобережье) в направлении Камышин – Сталинград.
Согласно плану, ГЗЛП должны были состоять из некоторого числа малых лесополос, «лент» (обычно 2–4) по 60 м шириной каждая с расстоянием между ними 300 м. Кроме того, постановление обязывало Министерство лесного хозяйства СССР принять меры к сохранению ценных лесных массивов в степных и лесостепных районах европейской части СССР (Шипов лес, Хреновской бор, Борисоглебский лесной массив, Тульские засеки, Шатиловский лес, Черный лес, Велико-Анадольский лесной массив, Бузулукский бор, Ленинский и Манычский лесхозы Ростовской области, водораздельные лесные массивы Куйбышевской и Ульяновской областей, Боярская Дача, Феодосийское лесничество, Бештаугорский лесной массив и др.). «Проведение в жизнь всех этих мероприятий будет замечательным примером научной переделки при роды степей, которой до сих пор ещё не знало человечество», – констатировал один из активнейших участников плана академик Л.И. Прасолов.
Выполнение плана было возложено на центральные, областные и местные учреждения по полезащитному лесоразведению под руководством Главного управления полезащитного лесоразведения при Совете Министров СССР. К 1951 г. в целом завершилось формирование сети учреждений по степному лесоразведению, включавшей территориальные управления по насаждению ГЗЛП, управления лесного хозяйства, лесозащитные станции, степные лесхозы и лесничества, государственные лесные питомники, экспедиции проектно-изыскательского объединения «Агролесопроект»; по состоянию на 1 января 1953 г. в системе этих организаций трудилось 6000 специалистов с высшим и средним профессиональным образованием.
За первые три года реализации плана (с 1949 по 1951 год) для целей облесения степей было заготовлено 119 тыс. т семян, из них 105 тыс. т желудей, под перевозку которых от мест заготовки к лесопосадкам каждую осень занималось до 3000 вагонов. За этот же срок в лесных питомниках и прочих организациях системы лесного хозяйства СССР удалось вырастить около 14 млрд сеянцев, из них в 1949 г. – 3890 млн шт., в 1950 г. – 4719 млн шт., в 1951 г. – 5130 млн шт. За 4 года на трассах ГЗЛП было заложено 64,6 тыс. га лесокультур.
Лесохозяйственные и агрономические мероприятия, предусмотренные постановлением от 1948 г., потребовали глубоких агробиологических и смежных исследований, существенно обогативших науку знаниями о конструировании устойчивых агролесоландшафтов. При разработке и на начальном этапе реализации плана научной работой научную работу проводили Всесоюзный НИИ лесного хозяйства, Всесоюзный НИИ агролесомелиорации, Украинский институт агролесомелиорации, Узбекский институт лесного хозяйства и Институт земледелия им. В.В. Докучаева. Сеть научных учреждений включала около 20 опытных станций и до 40 опорных пунктов. Кроме того, специалистами Института леса, Ботанического института им. В.Л. Комарова и Комплексной экспедиции по вопросам полезащитного лесоразведения были разработаны программы: (а) съемочных геоботанических исследований (маршрутных); (б) изучения растительности как кормовой базы; (в) стационарных и полустационарных исследований лесов, изучения подземной части растительных сообществ (лесных и травянистых), банка семян и его возобновления и т.д. К каждой группе программ были подготовлены инструкции по проведению соответствующих работ.
Районированием территории полезащитного лесоразведения занимались такие ученые, как А.Е. Дьяченко, В.А. Бодров и др. Дополнительные геологические (включая геоморфологические и гидрогеологические) и географические исследования проводились в 1949 г. И.П. Герасимовым, Н.Е. Ивановым, Н.И. Николаевым, Н.Н. Славяновым.
Поскольку искусственно создаваемые полезащитные лесонасаждения ожидаемо внесли глубокие изменения в состав местной энтомофауны, советские зоологи на ранних этапах реализации плана активно приступили к изучению сообщества насекомых-вредителей, повреждающих деревья и кустарники насаждений. Большой объем исследований в этом направлении был выполнен Е.Н. Павловским, Г.Я. Бей-Биенко, Л.В. Арнольди, М.С. Гиляровым, А.Н. Кириченко, М.Н. Никольской, А.А. Рихтером, Г.Х. Шапошниковым и др. Одновременно орнитологами (Спангенберг Е.П., Шапошников Л.В. и др.) рассматривалась возможность регулирования численности вредителей естественными, экологическими методами, т.е. за счет интродукции в зону полезащитных полос полезных видов птиц, в т.ч. путем привлечения птиц. Для достижения этой цели требовалось решить ряд сложнейших биотехнических задач, потому что без вмешательства человека заселение пернатыми искусственных насаждений происходит достаточно поздно (до 6-летнего возраста ЗЛН разнообразие орнитофауны колеблется между 7 и 15 видами), причем пролетные виды не входят в резерв для заселения.
Проведенными в те годы и последующими многолетними исследованиями было установлено, что полезащитные полосы позволяют регулировать широкий спектр абиотических факторов среды, в первую очередь микроклиматических – таких как температура приземного слоя воздуха, относительная и абсолютная влажность воздуха, распределение снежного покрова (протяженность снежного шлейфа от лесных полос), высоту снежного покрова. Также лесополосы активно влияют на гидротермические свойства почвы (температуру в поверхностном слое, содержание влаги, структуру почвенных агрегатов, содержание токсичных солей и проч.). Помимо этого, в зоне влияния ЗЛН повышается содержание гумуса и биофильных элементов, активизируются микробиологические процессы. Все это в совокупности приводит к росту средней урожайности зерновых культур под защитой насаждений на 18–23%, технических культур – на 20–26%, кормовых – на 29–41%.
Естественно, результаты на разных участках сильно варьировали, поскольку эффективность и активность влияния полос на межполосные поля зависят от возраста насаждений (обычно не моложе 3–5 лет), от видового состава последних, способа посадки, конструкции (продуваемая, ажурно-продуваемая, ажурная, плотная), а кроме того, от местных физико-географических условий, типов и свойств почв. Важно отметить, что само по себе создание лесных полос не принесет ожидаемых результатов, если не сопровождается другими лесотехническими (опашка полос, уход за ними) и агрономическими работами (сохранение стерни, грамотное размещение культур, щелевание и проч.). К сожалению, перечисленные меры соблюдались не везде, отчего местами наблюдалась гибель ЗЛН. В дальнейшем последствия халатности и банальной лени ответственных лиц стали выдаваться противниками сталинского плана за доказательства его «непродуманности» и даже «вредоносности».
И, тем не менее, задача экономической стабилизации была в целом решена, и Советский Союз выходил на такой уровень управления большими агробиотехническими системами, который гарантировал устойчивое развитие искусственно конструируемых агролесоландшафтов.
План ГОЭЛРО (тоже 15-летний) в свое время подарил стране единую государственную энергосистему для подъема промышленности на базе новых технологий; процесс электрификации сопровождался объединением предприятий в большие региональные комплексы.
План преобразования природы открывал новую страницу в экономическом районировании СССР, т.к. был нацелен на построение единой сельскохозяйственной системы с управляемыми ландшафтами. В дальнейшем оказался бы возможен синтез систем с сочетанным управлением ресурсами и технологиями (в первую очередь комплексным земле-, водо-, лесо- и недропользованием).
Но еще до достижения такого синтеза снималась проблема продовольственной безопасности населения, что было очевидно для западных экспертов. Так, в 1948 г. американская газета The Washington Post, затрагивая факт истощения плодородных почв в США после экологической катастрофы «Большого Котла», отмечала, что «если холодная война превратится в длительный конфликт, то достижения в отношении мелиорации могут решить вопрос о том, кто будет победителем в этой войне». При этом Штаты определенно проигрывали Советскому Союзу в деле агролесомелиорации, т.к. Программа облесения Великих равнин продвигалась лишь со скоростью 3,3 тыс. га/год и, будучи выполнена на 12–14%, оказалась свернута.
Свертывание Великого плана
В марте 1953 г., т.е. сразу после смерти И.В. Сталина, было ликвидировано Министерство лесного хозяйства и начали резко снижаться темпы реализации плана преобразования природы. Н.С. Хрущев повел натиск на все масштабные проекты, призванные повысить заселенность (людность) территорий, управляемость территориально-промышленных комплексов, сложность советской техносферы. В конце марта 1953 г. секретным постановлением Совмина СССР были прекращены строительство Главного Туркменского канала, Самотечного канала Волга–Урал, второй ветки Волго-Балтийского водного пути, Донского гидроузла, Усть-Донецкого порта, Заполярного Транссиба, тоннеля под Татарским проливом и ряда других индустриальных и инфраструктурных проектов. Свертывание Великого плана преобразования природы входит в перечень хрущевских «реформ» по демонтажу Советской цивилизации.
Все работы на гослесполосах Саратов – Астрахань, Сталинград – Черкесск, Чапаевск–Владимировка и гора Вишневая – Каспий (суммарная облесенная площадь 46,41 тыс. га) были законсервированы, причем на 26,41 тыс. га ЗЛН был прекращен уход, мелиоративные работы, эти леса были брошены на постепенное вымирание. Уже к осени 1953 г., по сравнению с 1952 г., доля уцелевших ЗЛН упала с 95 до 63%. К 1960 г. общая площадь гослесополос сократилась на 2000 га. Попутно Хрущевым были ликвидированы 570 лесозащитных станций. В целом за период 1954–1966 гг. объем посадки защитных лесных насаждений упал до 70 тыс. га/год, а из 950 тыс. га насаждений, заложенных в эти годы, сохранилось 53%. Эти вредительские действия привели к экологической катастрофе на целине в 1962–1963 гг., чем подорвали продовольственную безопасность страны, вынудив власть впервые за послевоенные годы продать золото для закупок зерна (всего было продано 600 т золота и закуплено 13 млн. т зерна). Таким образом, разрушение сельского хозяйства Хрущевым попутно положило конец сталинской политике накопления золотых запасов государства.
В это же время (8 февраля 1962 г.) в связи с постановлением ЦК КПСС и Совмина СССР №138 полностью утрачивало силу постановление от 20 октября 1948 г., что означало юридическую отмену Великого плана преобразования природы. Только в марте 1967 г. было принято постановление ЦК КПСС и Совмина СССР «О неотложных мерах по защите почвы от ветровой и водной эрозии», которое в известной мере возрождало практики полезащитного лесоразведения.
Москва
