В Белгороде активист Евгений Соколов запросил у регионального управления МЧС список бомбоубежищ, куда жители могли бы спрятаться в случае обстрелов. Об обстрелах населенных пунктов Белгородской области сообщается с начала марта. 1 апреля на нефтебазе в Белгороде произошел пожар из-за авиаудара с двух вертолетов. 3 июля из-за обстрела города погибли пять человек, включая семью беженцев из Харькова. В ведомстве белгородцу ответили, что местонахождения бомбоубежищ засекречены, так как противник может нанести по ним удары. В ответ Соколов пожаловался в мэрию на то, что жители не могут получить информацию о наличии мест для укрытия. После чего спасатели подали на него в суд и потребовали 50 тыс. руб. за репутационный ущерб. Однако Соколов выиграл суд. Зачем ему нужен был список и почему в подвале прятаться небезопасно?..
– У нас сейчас не мирное время, – рассказывает Евгений Соколов, – у нас сейчас время военной спецоперации. У нас падают снаряды и ракеты. Как только началась спецоперация, у меня сразу возникли подозрения, что к нам тоже сюда может прилететь. Я как законопослушный гражданин написал заявление в областное управление МЧС с просьбой сообщить, где в случае ракетных, артиллеристских и бомбовых ударов жители могут спастись. Меня, мягко выражаясь, послали куда подальше. И заявили, мол это не ваше дело, у нас комплекс мероприятий разработан, убежищ у нас в достаточном количестве, в случае чего можете прятаться в паркингах. Часть, если не большинство, из них просто закрыты. Далее советуют прятаться в подземных переходах. Я знаю на весь Белгород от силы пару подземных переходов. Как туда добежать 380 тысячам белгородцев – я даже представить не могу. И предложили укрываться в каких-то неровностях, складках местности.
В июле администрация Белгорода решала все-таки выдать ключи от подвалов под многоэтажными домами. Их должны получить старшие по подъезду и председатели советов многоквартирных домов. Поэтому я пошел в ближайшее представительство Жилищно-эксплуатационного управления «БелгородСтрой». Там у меня состоялся с сотрудницей этой конторы следующий диалог: «Прошу прощения, я ваш жилец. Хотел уточнить, как у нас обстоят дела с подвалами? У кого можно взять ключ?» На что мне сообщили: «Ключик у нас находится в третьем корпусе в 16-й квартире. Потому что из вашего корпуса нет ключей от подвала. Вы заходите с третьего корпуса и проходите дальше, потому что эти подвалы проходные». Уточняю: «Это мэрия или МЧС дали такое распоряжение?» И тут я слышу: «Это распоряжение дала администрация. Понимаете, наши подвалы вообще не предусмотрены для укрытия» Хотя я это прекрасно понимал и без комментария сотрудницы ЖЭУ. Если рухнет, то мы все сразу в рай…
Нашел я третий корпус и подъезд с 16-й квартирой. У входной двери действительно висит объявление, что ключи от подвала находятся в 16-й квартире. Звоню по домофону в эту квартиру. Отвечает женщина. «Алло, здравствуйте, это 16-й квартира? – уточняю я. – Скажите, пожалуйста, а ключи от бомбоубежища находятся у вас?» Мне отвечают: «Понятия не имею. Нет у нас никаких ключей». Еще раз уточняю адрес, по которому меня отправили из ЖЭУ в поисках ключей от бомбоубежища. Женщина из домофона подтвердила, что я не ошибся. А еще уточнила: «Мы просто новые жильцы здесь. Может, у прежних были. Но нам ничего не передавали».
Итог. Могу только развести руками. Еще раз обращусь в мэрию Белгорода. Но в любом случае представьте себе, что большинство людей не знают, где расположен этот корпус. Допустим, вышли из дома, а тут началось… Обстрел. Вот они будут толпой носиться в поисках ключей от укрытия. Я не думаю, что в этих подвалах есть какие-то запасы продовольствия, запасы воды и многоуровневая вентиляция. По моему мнению, жители города не подготовлены к возможным обстрелам. В СССР информация о бомбоубежищах никогда не была засекречена. У нас в школе было бомбоубежище, во дворе был вход в подземелье. Все прекрасно знали, где находится бомбоубежище, и никто не делал из этого тайны. Почему тайну делают сейчас для собственного населения – я не понимаю. Нам нужно самим позаботиться о собственной безопасности. Спецоперация – это дело военных, а нам надо заниматься защитой жизни женщин, детей, стариков. Это та категория сограждан, которая сама себя защитить и спасти не сможет. Они не знают, что делать в ситуации, когда тут начнут рваться снаряды и ракеты.
