Завершающая часть трехтомника Валентина Юрьевича Катасонова, посвященная отечественной экономической мысли уже ХХ века, носит весьма нестандартное название: «Советский опыт индустриализации и противостояния Финансовому интернационалу» и состоит из двух частей: «Экономика Сталина» и «Советский Союз и Запад. История экономического противостояния и сосуществования». Темы эти, несмотря на свою очевидность и общеизвестность, можно сказать, совершенно неизученные – что показал, в частности, выход в свет книги «Кристалл роста. К русскому экономическому чуду» (авторы – Александр Галушка, Артур Ниязметов, Максим Окулов), посвященной глубокому анализу советской экономики 1929–1955 годов, и на этой основе – выработке концепции социально-экономического развития нашей страны на обозримое будущее.
Но не меньшее количество «открытий чудных» сулит и исследование более позднего, уже постсталинского, периода экономики СССР – как, впрочем, и советской, а также российской экономики в целом (возможно, вплоть до нынешнего времени). Валентин Катасонов делает важный шаг на этом пути, подчеркивая уникальность советского опыта, в котором на практике в кратчайшие сроки и в самых жестких условиях впервые в мире был осуществлен синтез культурной, промышленной и технологической революций. Как справедливо отмечает автор, «в целом ряде моментов сталинская экономика противоречит марксизму», поскольку, «как ни крути, человек в марксистских схемах оказывался не целью, а средством» – разумеется, имея в виду попытки приспособить созданную К. Марксом математическую модель капиталистической «рыночной» экономики для нужд создания и развития социалистического «планового» народного хозяйства.
«Реформа 1965–1969 годов превратила уже социалистические предприятия в обособленных товаропроизводителей, ориентированных на прибыль (главный плановый показатель), а не на внесение своего вклада в создание единого народнохозяйственного результата. На смену социалистическому способу производства пришел товарный (государственно-капиталистический) способ производства», – пишет он, характеризуя известные «реформы Косыгина – Либермана», которые называет «смертельным экспериментом». И это действительно так, поскольку они стали, по сути, ключевым моментом для конвергенции с «рыночной экономикой» Запада экономики СССР и всех стран «социалистического лагеря» с их последующим поглощением «глобальным рынком».
Если при анализе и оценке «сталинского тридцатилетия» (кстати, этой теме посвящено две трети объема книги) Валентин Катасонов делает особый и необходимый акцент на проблеме ресурсного, в том числе финансового и технологического обеспечения «советского экономического чуда», то при анализе взаимодействия СССР и Запада он исследует практически весь официальный период существования советской экономики – от Генуэзской конференции 1922 года (во многом послужившей самому созданию Советского Союза) до начала ельцинских «рыночных реформ».
И сделанный автором вывод, что наша страна, единственная в мире, способна существовать в целом независимо от экономики других стран, по сути своей равнозначен постановке проблемы не только о том, могут ли пути и закономерности развития такой самодостаточной национальной экономики существенно или даже принципиально отличаться от общемировых, но прежде всего о том, может ли вообще существовать эта «мировая экономика» помимо и без экономики российской. Возможно, в нынешних кризисах мы видим попытки решить эту проблему на практике.
«Россия (как и СССР) – уникальная страна по своим природным ресурсам и масштабам. Она, пожалуй, единственная страна, которая может организовать национальную экономику, не зависящую от мировой экономики…»
О трех периодах советского экономического чуда
Почему-то до сих пор в учебниках в основном пишут о японском, немецком, южнокорейском экономическом чуде, обходя молчанием советское экономическое чудо.
Но сегодня в условиях нашей российской экономической разрухи и в поисках путей ее преодоления все чаще вспоминают, пишут, размышляют об этом времени советской истории. Этот период фактически можно разделить на три отрезка:
1929–1941 годы, его можно назвать индустриализацией (или условно – 1930-е годы);
1941–1948 годы, его можно назвать «война и послевоенное восстановление» (или условно – 1940-е годы);
1949–1956 годы, его можно назвать «мирное развитие» (или условно – 1950-е годы).
В каждом периоде экономическое чудо проявлялось по-своему.
Экономическое чудо индустриализации. В определении хронологических рамок индустриализации большинство авторов исходит из того, что она началась со стартом первой пятилетки и закончилась 22 июня 1941 года. Я опираюсь в данной работе на указанную схему, хотя понимаю ее условность. Во-первых, потому что индустриализация продолжилась в послевоенные годы. Некоторые авторы связывают ее окончание со смертью И.В. Сталина в 1953 году. Некоторые считают, что она завершилась в 1960-е годы, когда по доле промышленности в валовом внутреннем продукте СССР сравнялся с экономически развитыми странами Запада. Во-вторых, следует иметь в виду и подготовительный период, который начался в 1925 году, когда на XIV съезде ВКП(б) было принято решение об индустриализации.
Кстати, указанное решение было спровоцировано Западом – точнее, только что принятым планом Дауэса. В отчетном докладе Сталина на съезде этот план стал одной из главных тем. План был предложен Соединенными Штатами (конкретно – государственным секретарем Дауэсом). Цель плана – оказать Германии содействие в выплате репараций, определенных Версальским мирным договором. И помочь в этом должен был… Советский Союз. За счет торговли с СССР и другими странами Восточной Европы как аграрными экономиками Германия должна была заработать 130 млрд золотых марок. Сталин иронично заметил в своем докладе, что с «хозяином», то есть с Советским Союзом, этот план никто не обсуждал, нашу страну рассматривают как аграрный придаток Европы. Вывод изо всей этой истории для большевиков один: СССР должен как можно скорее из аграрной страны превращаться в индустриальную державу. Кстати, на этом съезде Сталин начал уже борьбу с некоторыми партийными и государственными деятелями, которые тормозили промышленное развитие СССР. Среди них – тогдашний нарком финансов Г.Я. Сокольников, который выступал за скорейшее наполнение внутреннего рынка импортными товарами. Сталин сказал: «Я хочу сказать, что здесь товарищ Сокольников выступает, по сути дела, сторонником дауэсизации нашей страны… Отказаться от нашей линии – значит отойти от задачи социалистического строительства, значит встать на точку зрения дауэсизации нашей страны».
Однако это было лишь общим «заявлением о намерениях». Еще более трех лет шли споры и дискуссии по поводу приоритетов, форм и методов, темпов индустриализации. Например, В.А. Базаров, В.Г. Громан, Н.Д. Кондратьев полагали, что индустриализация должна осуществляться с учетом рыночных тенденций, без жестких, обязательных для выполнения планов. Нужны лишь какие-то ориентировки Госплана, разрабатываемые на основе прогноза (индикативное планирование). Г.М. Кржижановский, В.В. Куйбышев, С.Г. Струмилин придерживались иной точки зрения: нужны долгосрочные цели и приоритеты индустриализации, реализация которых должна осуществляться на основе жесткой плановой дисциплины (директивное планирование). Дискутируя с В.Г. Громаном и его единомышленниками, С.Г. Струмилин говорил: «Нам представляется, что наш перспективный план должен дать не сумму предвидений, а систему экономической политики, то есть систему хозяйственных задач и предуказаний, выраженных в цифрах».
Что касается Л.Д. Троцкого, то он выступал за сверхвысокие темпы индустриализации, которые можно обеспечить за счет сверхэксплуатации крестьянства. Эту точку зрения разделял также экономист Е.А. Преображенский. Бухарин, в свою очередь, обвинил Преображенского и поддерживавшую его левую оппозицию в насаждении военно-феодальной эксплуатации крестьянства и внутреннего колониализма. Он выступал за постепенное, «органичное», растянутое на десятилетия преобразование экономики.
На XV съезде ВКП(б), состоявшемся в декабре 1927 года, были приняты Директивы по составлению первого пятилетнего плана развития народного хозяйства СССР, в которых съезд высказался против сверхиндустриализации: темпы роста не должны быть максимальными, и их следует планировать так, чтобы не происходило сбоев. Разработанный на основе директив проект первого пятилетнего плана (1 октября 1928 года – 1 октября 1933 года) был одобрен в апреле 1929 года на XVI конференции ВКП(б). Этот план был более напряженным, чем предыдущие проекты. В мае 1929 года он был утвержден V съездом Советов СССР как закон, обязательный к исполнению. Разработка, обсуждение и утверждение первого пятилетнего плана проходили под непосредственным руководством Генерального секретаря ЦК ВКП(б) И.В. Сталина. Этот план получил название пятилетки «великого перелома».
В годы индустриализации почти с нуля была создана материально-техническая база советской экономики, которая уже во второй половине 1930-х вывела СССР на второе место в мире (после США) по большинству видов промышленной продукции. Была достигнута беспрецедентно высокая норма накопления (доля валового общественного продукта, идущая на создание основных производственных фондов) – по некоторым оценкам, свыше 50% ВВП. В 1930 году было развернуто строительство около 1500 объектов, из которых 50 поглощали почти половину всех капиталовложений. Был воздвигнут ряд гигантских транспортных и промышленных сооружений: Турксиб, ДнепроГЭС, металлургические заводы в Магнитогорске, Липецке, Челябинске, Новокузнецке, Норильске, а также Уралмаш, тракторные заводы в Сталинграде, Челябинске, Харькове, Уралвагонзавод, автомобильные заводы ГАЗ, ЗиС (позднее – ЗиЛ) и другие.
Всего до 1940 года было построено около 9 тыс. предприятий, сформирован единый народно-хозяйственный комплекс, создана мощная оборонная промышленность, построено большое количество предприятий-дублеров за Уралом, экономика полностью была сориентирована на внутренние ресурсы и т. д. Примечательно, что при этом советская экономика не была обременена внешним долгом. Индустриализация проходила в условиях жесткой блокады и противодействия со стороны Запада. Вот всего несколько цифр, дающих представление об индустриальном рывке СССР. В 1940 году по сравнению с 1913-м валовая продукция промышленности была увеличена в 12 раз, производство электроэнергии – в 24, добыча нефти – в 3, добыча чугуна – в 3,5, стали – в 4,3 раза, выпуск станков всех видов – в 35 раз, в том числе металлорежущих – в 32 раза.
Конечно, индустриализация потребовала невероятного напряжения всех сил. В годы первой пятилетки были введены продуктовые карточки (отменены в 1935 году). В 1930-е годы жизненный уровень народа поднялся, но, естественно, не в той мере, как росли показатели производства. В отдельные годы наблюдался рост издержек производства (себестоимости) по отдельным видам продукции. Государственному банку СССР иногда приходилось включать печатный станок (производить необеспеченную денежную эмиссию для покрытия дефицита бюджета). Наблюдалось некоторое отставание производства потребительских товаров от денежной массы, имело место повышение потребительских цен, хотя на фоне инфляционного роста цен в ряде стран Запада оно выглядело вполне умеренным. Достижения советской индустриализации выглядели особенно впечатляюще на фоне экономического кризиса, который Запад переживал с конца 1920-х годов и из которого ему так и не удалось выбраться вплоть до начала Второй мировой войны.
Кстати, не стоит рассматривать индустриализацию лишь как чисто экономическое явление. Одновременно происходили социальные подвижки. Именно в 1930-е годы было завершено создание основ социализма, что и было зафиксировано в сталинской конституции 1936 года. Менялся в ходе индустриализации сам человек, происходила консолидация общества на базе общих целей и в процессе общего труда. Вот как описывает годы индустриализации Дмитрий Верхотуров: «При всем при том, что народ нередко враждовал с партией, и общество в СССР много раз балансировало на грани открытой вооруженной борьбы, тем не менее стройки увлекли народ. Дело, которое в миллионы раз превышает возможности собственных рук, которое требует высочайшего напряжения ума, сообразительности и умения, увлекает и отбрасывает противоречия на второй план. На всех без исключения крупных стройках рабочая масса постепенно заражалась трудовым энтузиазмом, делала рекордные выработки и выдающиеся достижения…»
Экономическое чудо военной Победы и послевоенного восстановления
Экономическое чудо периода 1940-х годов проявилось в том, что СССР сумел победить в Великой Отечественной войне и в невероятно короткие сроки восстановить разрушенную войной экономику. При этом, что удивительно, по ряду видов промышленной продукции снижение объемов производства за годы войны было минимальным. Еще удивительнее то, что себестоимость производства почти всех видов продукции, в том числе военной, снижалась. До этого весь мировой опыт свидетельствовал об обратном: в годы войн включается затратный механизм, цены на оружие, боеприпасы и снаряжение могли только расти.
Финансовая система выстояла: первые три года (1941–1943 годы) государственный бюджет СССР был дефицитным, но в последние два года войны и в период восстановления он сводился уже с профицитом. Сколько-нибудь крупного внешнего долга у СССР за годы войны не образовалось. Как это все контрастирует со странами Запада! Даже у США в годы войны резко возросли дефициты федерального бюджета, а государственный долг в 1946 году превысил 120% ВВП. Рост цен на потребительские товары в СССР был умеренным. Конечно, произошло снижение жизненного уровня народа, но, как и в других воюющих странах, народ от голода спасала карточная система.
Есть некоторые скептики и недруги нашей страны, которые утверждают, что, мол, экономика СССР выдержала в годы войны благодаря американской программе ленд-лиза. Отметим, что общая стоимость поставок по ленд-лизу составила 11 млрд долларов. Это были и военная техника, и боеприпасы, и автомобили, и одежда, и продукты. Но, между прочим, население нашей страны внесло различных ценностей (не считая денег) в фонд обороны на сумму 17,8 млрд рублей, что сопоставимо с объемами ленд-лиза. Вот мнение тогдашнего председателя Госплана СССР Николая Вознесенского: «Если сравнить размеры поставок союзниками промышленных товаров в СССР с размерами производства промышленной продукции на социалистических предприятиях СССР за тот же период, то окажется, что удельный вес этих поставок по отношению к отечественному производству в период военной экономики составит всего лишь около 4%». Я не хочу впадать в крайности и утверждать, что ленд-лиз не помог нам в годы войны. Конечно, помог. Без него, безусловно, число жертв было бы больше, война затянулась бы на более длительные сроки. Но, по мнению тогдашних (времен войны) советских наркомов, СССР сумел бы сломать хребет гитлеровской Германии и самостоятельно.
При этом ленд-лиз не был такой уж бескорыстной помощью Америки. В рамках соглашения с Вашингтоном осуществлялся обратный ленд-лиз из СССР. В порядке обратных (встречных) поставок Советский Союз отправил в США 300 тыс. тонн хромовой руды, 32 тыс. тонн марганцевой руды, большое количество платины, золота, леса. Вот как оценивает данные взаимоотношения министр торговли США Джесси Джонс: «Поставками из СССР мы не только возвращали свои деньги, но и извлекали прибыль, что было далеко не частым случаем в торговых отношениях, регулируемых нашим государством».
В результате боевых действий и оккупации в годы Великой Отечественной войны были полностью или частично разрушены 1710 городов и городских поселков (60% их общего числа), свыше 70 тыс. сел и деревень, около 32 тыс. промышленных предприятий. Захватчики уничтожили производственные мощности по выплавке 60% довоенного объема стали, 70% добычи угля, 40% добычи нефти и газа, 65 тыс. километров железных дорог, 25 млн человек лишились крова. Колоссальнейший ущерб агрессоры нанесли сельскому хозяйству Советского Союза. Было разорено 100 тыс. колхозов и совхозов, зарезано или угнано в Германию 7 млн лошадей, 17 млн голов крупного рогатого скота, 20 млн свиней, 27 млн голов овец и коз. За годы войны страна лишилась примерно 1/3 своего национального богатства.
Таких потерь не выдержала бы ни одна экономика в мире. Но произошло очередное экономическое чудо. На довоенный уровень по большинству экономических показателей СССР вышел уже в 1948 году. Примечательно, что мы не ждали окончания войны для того, чтобы приступить к восстановлению: оно началось еще во время войны. В восстановительном процессе был применен поистине новаторский, не использовавшийся до этого ни в одной стране мира комплексный подход. Госплан перешел на разработку квартальных и, особенно, месячных планов с учетом быстро меняющейся обстановки на фронтах. При этом восстановление начиналось буквально за спиной действующей армии. Оно происходило вплоть до прифронтовых районов, что не только способствовало ускоренному возрождению экономики и народного хозяйства страны, но и имело огромное значение для максимально быстрого и наименее затратного обеспечения фронта всем необходимым.
Следует также иметь в виду, что внешнеполитические условия для восстановления экономики СССР были не очень благоприятными. Пока был жив президент США Франклин Рузвельт, отношения главных союзников в рамках антигитлеровской коалиции оставались достаточно конструктивными. Между И.В. Сталиным и Ф. Рузвельтом были даже некоторые договоренности об организации послевоенного мирового порядка, в том числе финансового и экономического. В 1944 году в Бреттон-Вудсе (США) проходила международная конференция по вопросам устройства мировой валютной системы, и СССР участвовал в ее работе. В конце войны между Сталиным и Рузвельтом было достигнуто предварительное соглашение о том, что США предоставит Советскому Союзу беспроцентный заем (от 6 до 10 млрд долларов) для восстановления экономики. Но этим планам не суждено было сбыться: в апреле Ф. Рузвельт ушел из жизни.
В 1946 году Уинстон Черчилль выступил в Фултоне со своей антисоветской речью, после чего началась холодная война Запада против СССР. В США в Белый дом пришел новый президент – Гарри Трумэн, под руководством которого готовились планы нанесения ядерных ударов по Советскому Союзу. В 1949 году западные страны под эгидой США создали военно-политическую организацию НАТО, острие которой было направлено против СССР. Следовательно, нашему государству даже в восстановительный период приходилось тратить большие средства на оборону, особенно на создание ядерной бомбы (она была создана и испытана в 1949 году).
Между прочим, в деле восстановления экономики Западной Европы участвовали Соединенные Штаты, которые оказывали помощь в рамках плана Маршалла (всего за 1948–1952 годы Великобритания, Франция, Италия и Германия получили около 10 млрд долларов). Естественно, что СССР среди получателей этой помощи не числился. Тем не менее восстановление экономик таких стран, как Великобритания, Франция, Италия, закончилось на несколько лет позднее, чем в СССР. В конце 1947 года в нашей стране были отменены продуктовые карточки. А вот в Великобритании карточки просуществовали до 1953 года.
Экономическое чудо мирного времени
Лишь часть этого периода пришлась на годы жизни Сталина. Сталинская экономика просуществовала еще несколько лет после его смерти. Н.С. Хрущев, по сути дела, пользовался наследием Сталина, успехи экономического строительства приписывал именно себе. Успехи эти были весьма ощутимыми… Они создали ощущение эйфории у Хрущева и подвигли его на провозглашение Программы построения коммунизма к 1980 году (на XXII съезде КПСС в 1961 году).
Но если бы Хрущев только пользовался доставшимся ему наследством. К сожалению, он внес весомую лепту в разрушение сталинской экономики. Первые акты разрушения имели место уже во второй половине 1950-х. Все началось с ХХ съезда, на котором Н.С. Хрущев в своем закрытом докладе занялся развенчанием культа личности. Однако это были не только нападки на личность Сталина. Фактически доклад означал начало демонтажа сталинской экономики. Через год, в 1957 году, Хрущев нанес удар по так называемой антипартийной группе – ближайшим соратникам Сталина, которые практически участвовали в строительстве сталинской экономики и которые не были согласны с решениями ХХ съезда КПСС.
В группу входили: В.М. Молотов, Л.М. Каганович, Г.М. Маленков, К.Е. Ворошилов, Н.А. Булганин, М.Г. Первухин, М.З. Сабуров и примкнувший к ним Д.Т. Шепилов. Они были отстранены от управления экономикой, государством, партией.
Кстати, опыт экономического строительства в СССР подтвердил правоту теоретического положения Сталина о возможности построения социализма в отдельно взятой стране. Это положение Сталина не было отвлеченным. Речь шла не о какой-то абстрактной стране. Понятно, что такой победы не могло состояться, например, в Бельгии или Испании. Сталин имел в виду именно Россию, и только Россию с ее громадной территорией, богатейшими природными ресурсами, уникальной историей и культурой…
Валентин Катасонов, профессор
