Последствия Первой мировой и Гражданской войн оказались для страны очень тяжелыми. Промышленность и сельское хозяйство в полном упадке, разруха, безработица, нищета, голод. Надо принимать меры по устранению этих последствий и подъему экономики. И они последовали незамедлительно. По инициативе В.И. Ленина принят ряд важнейших документов – план ГОЭЛРО, НЭП (новая экономическая политика) и другие перспективные решения.
Особое значение имело принятие 1 апреля 1921 года Декрета Совнаркома «О сельскохозяйственном машиностроении», первый пункт которого гласил: «Признать сельскохозяйственное машиностроение делом чрезвычайной государственной важности». Декретом предусматривалось осуществление комплекса конкретных мер, направленных на насыщение сельского хозяйства необходимыми машинами и оборудованием с целью механизации трудоемких работ, повышения производительности труда и увеличения выпуска продовольствия. Практически с этого момента началось создание индустрии для села.
В течение десятка лет были построены и введены в эксплуатацию сотни предприятий сельхозмашиностроения. Среди них Сталинградский, Харьковский, Челябинский тракторный заводы, «Ростсельмаш», а в годы войны и послевоенное время – Алтайский, Липецкий, Владимирский тракторные, Красноярский, Таганрогский, Рязанский комбайновые заводы, предприятия по выпуску техники для почвообработки, животноводства и других целей.
Создана сеть научно-исследовательских и конструкторско-технологических институтов – ВИСХОМ, НАТИ, НИИтракторосельхозмаш и головных специальных конструкторских бюро (ГСКБ) на базе крупных предприятий – Ростсельмаш, Гомсельмаш, Люберецкий им. Ухтомского и других, насчитывающих свыше 250 организаций, а также институтов по проектированию строящихся и реконструируемых предприятий.
Внедрено плановое ведение производства и поставок техники. Действовали государственные учреждения – Минсельхозмаш, Госплан, В/О «Союзсельхозтехника», которые осуществляли не только планирование, но и организацию производства машин и оборудования.
Осуществление этих мер позволило уже в предвоенный год произвести почти 40 тысяч тракторов, а в 1985 г. – 585 тысяч тракторов и 112 тысяч зерноуборочных комбайнов и по выпуску этих машин выйти на первое место в мире. При этом ленинская мечта по тракторам была перекрыта в 6 раз (помните его крылатое выражение: «Дайте сто тысяч тракторов и середняк скажет: «Я за коммунию»?). Парк тракторов к этому времени превысил 2,5 миллиона единиц, а комбайнов достиг 800 тысяч единиц. Потребности сельского хозяйства в технике удовлетворялись почти в полном объеме и номенклатуре, и не только нашей страны, но и многих зарубежных стран. Так оно и продолжалось бы и впредь.
Но наступили времена горбачевских «перестроек» и ельцинских «реформ» – приватизация, банкротство, распродажа, приведшие к катастрофическому сокращению потенциала отрасли. Прекратили свое существование Алтайский, Волгоградский (Сталинградский, выдержавший нападение фашистов, но разгромленный демократами), Липецкий, Владимирский тракторные заводы, Красноярский, Таганрогский комбайновые, «Рязсельмаш», Люберецкий им. Ухтомского, «Давыдовосельмаш» и многие другие. В результате выпуск тракторов в РФ сократился более чем в 20 раз – с 214 тысяч единиц (1990 г.) до 7–8 тысяч, комбайнов с 95 тысяч до 5,2 тысяч единиц. Оснащенность сельского хозяйства за постсоветский период сократилась в 6–7 раз. Тракторов с 1945 г. тысяч единиц в 1990 г. до 312 тысяч в 2019 г., зерноуборочных комбайнов с 291 тысячи единиц до 64 тысяч единиц. Количество тракторов на 1000 гектаров пашни уменьшилось до 3 единиц. Для сравнения: в Канаде – 16, в США – 25, в Белоруссии – 9. При этом из-за низкой оснащенности и износа техники потери только при уборке зерновых составляют 15–20 процентов, а это почти 20 миллионов тонн.
Оптимизирована наука и научное обслуживание – институты ВИСХОМ, НАТИ, ВНИИКОМЖ, ГСКБ на предприятиях, а также проектные институты практически прекратили свое существование.
Численность работающих на предприятиях отрасли сократилась с 946 тысяч человек (1990 г.) до 50 тысяч в настоящее время. Фактически все предприятия отрасли, кроме Петербургского тракторного завода, «Ростсельмаша», «Промтрактора» в Чебоксарах, прекратили выпуск продукции.
Всё это привело к тому, что страна стала не способна иметь высокопродуктивное сельское хозяйство и почти полностью потеряла продовольственную безопасность. Парадоксально, когда при наличии огромного природного потенциала страна три четверти продовольствия закупает за рубежом, да и еще и сомнительного качества. И что будет, если импортеры, ссылаясь на санкции, прекратят поставки продовольствия? Намечаются ли меры по предотвращению продовольственной зависимости? Да, намечаются. С этой целью принята Доктрина продовольственной безопасности до 2020 г., утвержденная указом президента РФ 30 января 2010 г., которая была пролонгирована на предстоящую десятилетку. Принята и Стратегия развития сельхозмашиностроения России на период до 2030 г., утвержденная решением правительства 7 июля 2017 г. Но осуществление этой стратегии вряд ли поможет избежать продовольственной зависимости. Во-первых, стратегия носит декларативный и рекомендательный характер. Во-вторых, она ставит очень скромные задачи, не способные повлиять на возрождение экономики села. Но что значит, например, довести объем продаж тракторов в 2030 г. до 14 220 единиц на сумму 71,5 миллиарда рублей и зерноуборочных комбайнов до 8100 единиц на сумму 93,5 миллиарда рублей? Тогда как по расчетам только на замену изношенного и морально устаревшего парка нужно ежегодно направлять 45 тысяч тракторов и 12 тысяч зерноуборочных комбайнов. Да и сумма мизерная. К слову, такую сумму (72 млрд руб.) госкомпания «Роснефть» планирует израсходовать только на выплату дивидендов за 2020 г. Если такими темпами насыщать сельское хозяйство тракторами до уровня 1990 г., то понадобится не менее полста лет. Что это за стратегия, которая не предусматривает возобновления выпуска продукции на погубленных во время реформ предприятиях, а излагает призывы к инвесторам, включая зарубежных, чтобы они вложили свои инвестиции и возродили нам село и сельхозмашиностроение?!
По сути не намечается и возрождения научно-исследовательских и конструкторско-технологических организаций, кроме как названы цифры по увеличению численности конструкторов к 2030 г. в 2,8 раза, то есть с 750 до 2100 человек. А поможет ли это устранить депрогресс в создании новых видов сельхозмашин и оборудования без экспериментальной базы?
«Забыли» предусмотреть и создание обещанных ранее высокотехнологичных рабочих мест и как дать работу оказавшимся безработными рабочим и специалистам в связи с закрытием предприятий.
Сегодня, как и сто лет назад, ситуация тяжелая. В стране снова разруха, безработица, нищета. Только тогда это было следствием разрушительных войн, а сейчас результатом горбачевско-ельцинских «реформ» и социально-экономического курса, направленного на обогащение богатых и развал несырьевой экономики под воздействием внешних и внутренних факторов. А проблема развития сельхозмашиностроения может быть решена только при условии возрождения села как кормильца и основного потребителя техники – освоения выведенных из оборота более трети посевных площадей, и увеличения выпуска продукции животноводства в 2–3 раза до уровня советских времен, восстановления инфраструктуры села (школ, больниц и т.п.).
Однако реализации этих проблем, как утверждают чиновники, препятствует отсутствие денежных средств. При этом они «забывают» сказать, что только в США ежегодно направляется четыре триллиона рублей. А какие суммы «уплывают» в офшоры – это порядка 700 миллиардов долларов. У власти нет, видимо, намерения вернуться к вопросу возврата нам долгов другими странами, а это еще свыше 100 миллиардов долларов. Необоснованно задерживается введение сельхозпроизводителям льготного кредитования со ставкой 2–4 процента, как это делается в других странах и увеличения господдержки селу до 10 процентов от федерального бюджета, а не одного процента, как это происходит сегодня. При направлении хотя бы четверти этих средств сельскому хозяйству аграрии получили бы мощную финансовую базу, позволившую погасить не только кредиты, но и резко увеличить платежеспособный спрос на технику, что явилось бы значительным импульсом в увеличении выпуска продукции и возрождении сельхозмашиностроения.
Решение этих проблем полностью зависит от руководителей страны, которые проявляют нерешительность, ссылаясь на нарушения законодательства о свободном перемещении капитала и нежелании убедить «эффективных» собственников перенаправить инвестиции на развитие отечественной экономики. А ведь смог же, несмотря на это, президент США Ф. Рузвельт во время Великой депрессии в 1933 г. сломить сопротивление олигархов и заставить их направить финансовые потоки на развитие своей экономики.
Здесь уместно напомнить и высказывание патриарха отечественного сельхозмаша, экс-министра тракторного и сельскохозяйственного машиностроения А.А. Ежевского: «Продовольственная безопасность может быть только при технологической безопасности всего агропромышленного комплекса». Не восстановим продовольственную и технологическую безопасность – не будет и государственной независимости и никакие послания, стратегии, доктрины не помогут. Пора от прогнозов и намерений переходить к конкретным делам – ограничить поток капитала за рубеж, ввести перспективное планирование, восстановить экономику села и всего агропромышленного комплекса. Спасем село – возродим сельхозмашиностроение, решим проблему государственной важности.
