Напомню, инцидент, который стал основой для уголовного дела, произошел 2 декабря 2011 года, в период кампании по выборам в Государственную думу, когда полиция жестко пресекла и разогнала в Ростове-на-Дону встречу с депутатами Государственной думы и Законодательного собрания Ростовской области. Позже следствие утверждало, что это была не встреча с депутатами, а «несанкционированный митинг», и, по версии следствия, это не полиция разгоняла собравшихся, а будто бы наоборот, Бессонов побил двух сотрудников полиции – полковника и подполковника, лично пресекавших мероприятие за несколько минут до его окончания, причинив обоим черепно-мозговые травмы. Владимиру Бессонову было предъявлено обвинение по двум эпизодам статьи 318 части 2 УК РФ, каждая до 10 лет лишения свободы, то есть до 20 лет лишения свободы в сумме.
Государственная дума голосовала по делу Бессонова дважды – второй раз когда Генеральная прокуратура просила дать разрешение на направление дела в суд, решение прошло с перевесом всего лишь в 4 голоса и «за» голосовали только представители «Единой России». То есть партия власти отправила в суд дело на своего политического оппонента. Разве это не политическое преследование?
Местонахождение Владимира Бессонова в настоящее время неизвестно, и ни родственники, ни адвокаты связи с ним не имеют. Поэтому судебный процесс, который по существу был начат в ноябре 2017 года, проходит без главного участника – без подсудимого. Судом сразу же Бессонову был назначен адвокат с формулировкой «чтобы адвокаты не могли затягивать процесс». Разумеется, этот адвокат Бессонова никогда в глаза не видел и позицию с ним не согласовывал. Дело Бессонова во многом беспрецедентное для российской судебной практики – мало кого российские власти преследовали так упорно и настойчиво, как Бессонова. Он был заочно арестован и объявлен в розыск судом еще во время исполнения обязанностей депутата, хотя его местонахождение было известно всем – доходило до смешного, если это слово уместно в такой ситуации – во время рассмотрения апелляции на арест сторона обвинения говорила, что местонахождение Бессонова неизвестно, хотя защита представила справку, что как раз в этот момент и конкретно в это время Бессонов находится в зале заседаний Государственной думы. И самое удивительное – апелляционный суд согласился именно с прокуратурой!
Как видно из российской судебной практики, заочные судебные рассмотрения применяются только для того, чтобы получить максимально жесткий приговор по делу; для того, чтобы, опираясь на этот приговор, направить запрос об экстрадиции осужденного. Но всегда было известно хотя бы местонахождение подсудимого, и, как правило, удается получить его отказ являться в суд. Дело Бессонова и тут выбивается из судебной практики – о Бессонове в настоящее время вообще ничего не известно, и его впору объявлять не подсудимым, а безвестно отсутствующим.
По словам адвокатов, единственная объективная информация в деле – то, что российская сторона обращалась за розыском Бессонова в Интерпол и генеральный секретариат Интерпола отказался разыскивать Бессонова и удалил сведения о его розыске из своей базы данных. Основаниями для отказа в розыске Бессонова В.И. по каналам Интерпола могли стать наличие сведений о политически мотивированном преследовании Бессонова В.И. или отсутствие сведений о пересечении Бессоновым В.И. границы Российской Федерации. С учетом обстоятельств дела Бессонова, скорее всего, в наличии есть оба основания – по мнению стороны защиты, политическое преследование Бессонова В.И. налицо, а сведения о пересечении им границы Российской Федерации отсутствуют.
За время процесса стороной обвинения были представлены доказательства – двое сотрудников полиции, признанных потерпевшими, еще 7 сотрудников-свидетелей. Все они принимали участие в прекращении и разгоне встречи с депутатами. Также был допрошен медицинский эксперт.
Со стороны защиты было допрошено 53 свидетеля и оглашены показания еще одного – почти все являются непосредственными очевидцами и утверждали, что Бессонов никого не бил. Кроме того, был допрошен эксперт-видеотехник, который провел раскадровку видео встречи и ее разгона и пришел к выводу, что на видео отсутствует нанесение Бессоновым ударов кому бы то ни было. Были допрошены и три специалиста-эксперта в области медицины, которые полностью опровергли выводы медицинских экспертиз, проведенных по инициативе следствия.
Первой выступила представитель прокуратуры. Ее выступление было абсолютно ожидаемым и предсказуемым. Она сказала, что вина доказана показаниями полицейских и медицинскими экспертизами, проведенными по назначению следствия, а доверять показаниям свидетелей защиты и заключениям специалистов у стороны обвинения нет оснований. Вот нет и всё. Прокурор попросила признать Бессонова виновным по всему обвинению, назначить ему наказания по каждому эпизоду по 3 года лишения свободы, а в сумме, путем частичного сложения наказаний, назначить 3 года 6 месяцев лишения свободы в исправительной колонии общего режима.
Далее начала выступать сторона защиты – адвокаты, приглашенные родственниками Владимира Бессонова. В первый день прений выступили адвокаты Константин Лазарев и Дмитрий Аграновский. Адвокат Лазарев дал анализ незаконности запрета и разгона мероприятия 2.12.2011 и проанализировал заключения видеотехника. Адвокат Аграновский дал анализ нарушений УПК, в том числе и незаконности заочного процесса, доказательств – свидетелей и заключений специалистов-медиков, а также проанализировал нарушения Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Адвокаты попросили Бессонова полностью оправдать. После этого суд объявил перерыв.
Продолжение судебных прений – 14 августа, выступят еще два адвоката, приглашенные семьей Бессонова, – Алексей Олейник и Михаил Ткачук. После этого суд завершит судебные прения и назначит дату, в которую будет оглашен приговор по делу.
Выпускается с июля 1956 года