Все это похоже на дурной сон: «шпионка», которая не имеет специальной подготовки и не использует методы работы разведки, но пишет о каждом своем шаге в социальных сетях.
Жарким воскресным днем в июле прошлого года, примерно в полдень, от восьмиэтажного бетонного здания вашингтонского управления ФБР, излучающего «очарование» тюрьмы сверхстрогого режима, отъехала вереница внедорожников без опознавательных знаков.
Автомобили мчались по городу на предельной скорости. Поступили сведения о том, что «объект», которая расторгла контракт на аренду своей квартиры и упаковала вещи, вот-вот «упорхнет». Около часа дня внедорожники свернули с Висконсин-авеню и въехали на парковку на 38-й улице у дома № 3617, невысокого многоквартирного здания из красного кирпича рядом с Американским университетом. Вооруженные агенты в бронежилетах заполнили узкий коридор возле квартиры 208. Внутри Мария Бутина смотрела по телевизору мужской финал Уимблдона и готовилась к долгой поездке в фургоне компании Ю-Хол в Южную Дакоту. Только что окончив Американский университет со степенью магистра в области международных отношений, она собиралась приступить к работе консультантом в индустрии криптовалют. Сопровождать ее к себе домой в Су-Фолс должен был 57-летний Пол Эриксон, республиканский активист, который на протяжении пяти лет был ее бойфрендом.
«Все было упаковано, – сказал мне Эриксон. – Оставалось только упаковать электронику, отключить телевизор и интернет. И тут громкий стук в дверь! В дверь барабанили! Я открыл дверь и увидел в коридоре группу агентов, их было шестеро. Трое агентов окружили Эриксона, а остальные трое бросились за Бутиной. «Они вошли, вытащили ее из квартиры, развернули, в коридоре надели наручники и объявили о том, что она арестована», – сказал Эриксон.
По словам федеральных прокуроров, учеба Бутиной в магистратуре и ее отношения с Эриксоном были всего лишь прикрытием. На самом деле она была тайным российским агентом, отправленным в США, чтобы с помощью секса и обольщения проникнуть в консервативные политические круги и оказывать влияние на политику Белого дома в отношении России. Ей было отказано в освобождении под залог из опасения, что она может обратиться за помощью в российское посольство или прыгнуть в посольский автомобиль, и было предъявлено обвинение в нарушении статьи 951 Свода законов США. Ее обвинили в деятельности в качестве незарегистрированного агента иностранной державы, а также в связанном с этим сговоре. Она пока единственная из россиян, кого арестовали в ходе продолжающегося расследования деятельности Кремля с целью вмешательства в президентские выборы 2016 года.
Бутина, стройная и стильная, с длинными рыжими волосами, спадающими ниже плеч, похоже, соответствовала стереотипу русской шпионки. Этот стереотип получил распространение благодаря таким личностям, как «спящий агент» Анна Чапман – россиянка, которую арестовали в Нью-Йорке в 2010 году, – а также вымышленной шпионки-соблазнительницы в фильме «Красный воробей» в исполнении Дженнифер Лоуренс и советского тайного агента в сериале «Американцы» в исполнении Кери Расселл. «Настоящий «Красный воробей»? В судебных документах утверждается, что россиянка-агент предлагала секс в обмен на доступ», – гласит заголовок «Эй-би-си Ньюс». «Мария Бутина, подозреваемый секретный агент, использовала секс в рамках секретного плана, утверждают прокуроры», – пишет «Нью-Йорк Таймс».
С 17 августа Бутина находится в следственном изоляторе города Александрия – в том же похожем на крепость здании, в котором содержится Пол Манафорт, бывший председатель предвыборного штаба Дональда Трампа. Десятое ноября, день своего 30-летия, она провела в одиночной камере 2F02 площадью шесть квадратных метров со стальной дверью, бетонной кроватью и двумя узкими окнами шириной по 7,5 сантиметра. За пределами камеры она была в общей сложности всего 45 минут. Тринадцатого декабря Бутина признала себя виновной в сговоре с целью осуществления деятельности в качестве незарегистрированного агента Российской Федерации. Ей грозит возможное лишение свободы сроком на пять лет в федеральной тюрьме…
Дело, возбужденное правительством против Бутиной, чрезвычайно неубедительно и, судя по всему, главным образом было возбуждено с целью поднять шумиху. Фактически федеральные прокуроры были вынуждены отказаться от самого привлекающего внимание утверждения в этом деле – о том, что Бутина использовала секс для получения доступа и влияния. О многом говорит сам факт того, что дело в отношении Бутиной было возбуждено Отделом по вопросам национальной безопасности Федеральной прокуратуры округа Колумбия во главе с Греггом Майзелем. По словам источника, близкого к расследованию дела Мюллера, аппарат специального прокурора отказался заниматься этим делом, хотя оно явно входило в сферу его полномочий.
Однако несмотря на отсутствие доказательств против Бутиной, прокуроры, подстрекаемые некритичными СМИ, готовыми уверовать в миф о том, что российский агент проник в консервативные политические круги, были нацелены на победу. В контексте расследования Мюллера, а также в обстановке, создавшейся после избрания Трампа, идеалистические встречи молодой россиянки с влиятельными американскими политическими деятелями выглядели достаточно по-шпионски, чтобы дать этому делу ход.
Бутина рассказывала мне о себе с марта прошлого года – мы несколько раз подолгу сидели и обедали в частном клубе в центре Вашингтона. Она всегда приходила заранее, если не считать 25 апреля, когда она не пришла.
Позже она извинилась. В ее квартиру с обыском приходили человек десять агентов ФБР. «Они постучали в дверь, и этот стук я никогда не забуду, — сказала она мне. — Они втолкнули меня внутрь, велели сесть. Я была в полном шоке, но что я могла поделать?» Агенты обыскивали ее квартиру часов семь, видимо, пытаясь найти спрятанные передатчики или другие доказательства шпионской деятельности. «Это был ужасный день в моей жизни», — сказала Бутина. Однако ФБР ничего не нашло. В ее обвинительном заключении упоминания о шпионской аппаратуре и снаряжении не было, и никаких обвинений в шпионаже ей не предъявляли.
Это был второй раз, когда власти США тщательно проверяли личную жизнь Бутиной. За девять дней до этого по требованию сенатского Комитета по разведке она добровольно передала более восьми тысяч документов и электронных сообщений и на протяжении восьми часов давала показания на закрытом слушании. Но и в тот раз ничего компрометирующего они обнаружили.
«Я представляла, что могу оказаться в тюрьме в России. Я никогда не могла себе представить, что попаду в тюрьму в США. Из-за политики?» — рассказала мне Бутина по телефону через несколько недель после того, как ее взяли под стражу. Это было одно из нескольких эксклюзивных интервью, которые я провел с Бутиной, Эриксоном и другими видными фигурами, причастными к этому делу. Никто из них с представителями СМИ до этого не говорил. «Я не знала, что иметь хорошие отношения с Россией стало преступлением — теперь это является преступлением, — говорила она мне ранее. — В России меня ненавидят, потому что считают американской шпионкой. А здесь меня считают русской шпионкой».
«Если я шпионка, — добавила она, — то худшего шпиона, чем я, представить невозможно».
Бутина родилась 10 ноября 1988 года в далеком сибирском городе Барнаул. Представитель первого посткоммунистического поколения, она увлеклась политикой и международными отношениями. В 2010 году Бутина окончила Алтайский государственный университет в Барнауле, получив диплом магистра по специальностям «Политология» и «Педагогика». После неудачной попытки стать депутатом местной городской думы она открыла небольшую сеть мебельных магазинов. В возрасте 22 лет, в августе 2011 года, она переехала в Москву в надежде расширить свой бизнес, но быстро поняла, что коммерческая конкуренция в столице слишком высока, и успеха она не добьется. Вместо этого она вернулась к политической деятельности и к вопросу о правах на владение, ношение и хранения оружия.
Право на владение оружием в России строго ограничено. За редкими исключениями владение пистолетом является незаконным, а охотничье и спортивное оружие достать трудно. «Для получения права на владение простого дробовика проверки были невероятно жесткими, — рассказывала мне Бутина. — Для того, чтобы иметь право на владение нарезным оружием, необходимо быть владельцем гладкоствольного оружия и не иметь проблем с законом». Но, как и в США, люди в России в сельской местности все чаще выступают в поддержку права на владение оружием. По ее словам, «больше всего в поддержку этого права выступают за пределами Москвы, особенно велика эта поддержка среди консервативных русских мужчин среднего возраста, которые считают оружие способом защиты своих семей. «Самооборона — именно за это они боролись», — сказала Бутина.
В то время НСА также стремилась к расширению на международном уровне, и Бутину удивляло, насколько схожи их взгляды. «Они говорили об оружии точно так же, как и мы, — сказала она. — И у меня родилась мысль, что если мы когда-нибудь захотим построить между США и Россией настоящие дружеские отношения, то главными должны быть не лидеры, а люди».
Идея о том, что гражданам следует разрешить носить огнестрельное оружие, была одним из самых популярных вопросов, когда Бутина участвовала в избирательной кампании в думу, и она создала в Барнауле небольшую организацию в защиту права на оружие. Вскоре после приезда в Москву она разместила в интернете объявление с просьбой ко всем жителям города, заинтересованным в поддержке легализации оружия, встретиться в местном ресторане. «Пришло много людей, — сказала она. — С этого движение и началось». По мере роста организации они выбрали для нее название «Право на оружие» и стали проводить регулярные собрания. К 2014 году они собрали 100 тысяч подписей в поддержку закона, который давал бы гражданам право защищать себя и свое имущество с помощью огнестрельного оружия.
Сама эта организация была сознательно создана по образцу НСА. «Она была создана, как русская версия НСА, и мы хотели, чтобы НСА участвовала в этом как можно активнее», — сказал бывший член организации, который попросил не указывать его имени, опасаясь, что в России против него будут предприняты меры. Но в отличие от НСА, которая теперь тесно связана с консервативным движением в США, организация Бутиной искала поддержки у представителей всех политических партий. «Я выступаю за право на оружие, — сказала Бутина. Мне не важно, с кем я говорю — с левыми или правыми, в правительстве или в оппозиционных кругах. На двери моего офиса был написан девиз, что войти может каждый, кто поддерживает право на оружие, но только оставив свой флаг за дверью».
Благодаря своей общественной поддержке прав на оружие в России, Бутина приобрела известность, она часто выступала на телевидении, в газетах и журналах, на митингах и протестных акциях. Порой эта работа была опасной, президент России Владимир Путин инстинктивно не доверяет организациям активистов, и слежка была повсеместной. «В России она находилась под постоянным наблюдением ФСБ, — сказал Эриксон, говоря о российской спецслужбе. — Они приходили на все публичные собрания ее организации, на все митинги. Иногда просто раз в неделю приходили к ней в офис». Путин также давно выступает против прав на оружие. В октябре прошлого года он приказал Росгвардии, Национальной гвардии в вопросах, касающихся оружия, действовать жестче.
«За нами следили, — сказала Бутина, — но если ты не переходишь черту, никто в тюрьму не посадят. Возникает вопрос: переходишь ли ты эту черту? Становишься ли ты в определенный момент опасными для режима? У меня дома в прихожей стояла сумка на случай, если меня посадят, чтобы кто-нибудь мог мне ее принести. Вот такая моя жизнь».
Тридцатого октября 2013 года Бутина поехала в Московский международный аэропорт Шереметьево, чтобы встретить двух американцев, которые, как она надеялась, окажут поддержку ее молодой организации. Это были бывший президент НСА Дэвид Кин (David Keene), которого Бутина пригласила выступить на втором ежегодном собрании организации «Право на оружие», и Пол Эриксон (Paul Erickson), который приехал в качестве «помощника-телохранителя» Кина. У обоих были серьезные связи с американскими консервативными структурами влияния. Кин, которому сейчас 73 года, раньше был президентом НСА, а tot раньше возглавлял Американский консервативный союз. И если Кин был генералом консервативного движения, то Эриксон был опытным бойцом диверсионных сил. В перерывах между работой во время избирательных кампаний Рональда Рейгана, Пэта Бьюкенена, Ричарда Вигери и Митта Ромни он выполнял серьезные задания по поддержке антисоветских повстанческих сил в таких странах, как Ангола, Никарагуа и Афганистан (шестого февраля федеральный суд присяжных предъявил Эриксону обвинение по 11 пунктам в мошенничестве с использованием электронных средств сообщения и отмывании денег в деле, не имеющем отношения к Марии Бутиной).
Бутина и Кин познакомились через общего друга — Александра Порфирьевича Торшина. 65-летний Торшин, ярый энтузиаст легализации оружия, был депутатом в Госдуме и первым заместителем председателя Совета Федерации, верхней палаты российского парламента. Торшин был сторонником Бутиной и права на ношение оружия. «Будем делать российскую НСА», — написал он в «Твиттере» в 2012 году, вскоре после встречи с Бутиной. Месяц спустя он пригласил ее и других сторонников права на оружие в Думу на первое из нескольких заседаний, чтобы обсудить возможные законодательные меры по смягчению закона об оружии.
Торшин часто ездил в США. «Его навязчивой идеей было приезжать в США два раза в год — на мероприятия НСА и на Национальный молитвенный завтрак», — сказал Эриксон. Кин, который называет Торшина «своего рода проповедником права на оружие в России», познакомился с ним несколько лет назад во время одной из этих поездок, и они стали друзьями.
«Кин очень хорошо разбирается в людях, — сказал Эриксон. — Он поговорил с Торшиным, немного познакомился с ним и пришел к выводу, что Торшин — честный человек, что в российской политике является редкостью». В какой-то момент Кин пригласил Торшина побеседовать с членами комитета НСА по законодательным вопросам в Вашингтоне. После этого Бутина, в свою очередь, пригласила Кина и Эриксона в Москву.
Кин и Эриксон были убеждены, что «Право на оружие» является настоящей организацией, а Бутина — сильным лидером. «В тот день мы девять часов наблюдали, как она управляла этой штукой, как Транссибирская железная дорога, бум, бум, бум, — рассказывал Эриксон. — То, что Мария создала за тот и за следующий год — а она в итоге достигла по количеству членов рекордного уровня, почти 10 тысяч по всей стране — было настоящим. Это не было декоративным фасадом, маскировкой». Для Кина это была возможность возобновить дружбу с Торшиным, а также оценить Бутину, которая была относительно новым человеком в мировом движении за право на оружие. Как рассказал Эриксон, Кин сказал ему: «Мы думаем, что эта организация, вероятно, настоящая, но мы не знаем. Стоит поехать и познакомиться с этой женщиной». Поначалу Эриксон и Кин сомневались, что Бутина способна возглавить национальную организацию. «Это были сельские фермеры и рабочие городских предприятий; большие люди, суровые люди и очень преданные делу, — сказал Эриксон. На самом ли деле они пойдут за Бутиной? Их мнение изменилось, когда они увидели ее выступление перед несколькими сотнями участников в конференц-центре на берегу Москвы-реки. «Она решительно шагает к трибуне, поднимается на сцену, призывает всех к тишине, к порядку, и на своем русском языке, звучащем как пулеметная очередь, как стаккато, открывает заседание, — вспоминал Эриксон. — И все парни в задних рядах притихли».
Пять месяцев спустя Бутина впервые приехала в США. Кин пригласил ее принять участие в конференции НСА 2014 года в Индианаполисе и посетить штаб-квартиру организации в Фэрфаксе, штат Виргиния. В своем блоге Бутина опубликовала фото, на котором они с Кином стоят возле здания. «Моя поездка в вашингтонский офис НСА», — написала она. Бутина часто обновляла свой блог, сообщая подробности о местах, которые она посетила, о событиях, на которых присутствовала, и о своих новых знакомых — среди которых были и политики.
А на родине, в Москве, российские власти отмечали ее новые дружеские связи. За месяц до этого между США и Россией начался конфликт из-за вторжения на Украину и аннексии Крыма, и США ввели санкции против России. Кин занял позицию большинства членов правительства и написал передовую статью в «Вашингтон Таймс» (The Washington Times), осудив «агрессию России».
Вскоре после того, как Бутина опубликовала свое фото с Кином в штаб-квартире НСА, Марика Коротаева, кремлевская чиновница и бывший начальник Управления по внутренней политике администрации президента Путина, обратилась к своему начальнику Тимуру Прокопенко. «Помогите, пожалуйста, — написала она. — Бутина… сейчас размещает фотографии с президентом Национальной стрелковой ассоциации в главном офисе в Виргинии. На фоне заявлений о поставках оружия Украине. Прошу вас помочь… Мы должны заставить ее замолчать». Текст был в числе множества сообщений, обнародованных группой российских хакеров, которые хотели скомпрометировать Прокопенко).
Российские власти продолжали следить за Бутиной и, по словам Эриксона, пытались завербовать ее в качестве информатора. Как позже отметили американские прокуроры, во время обыска квартиры Эриксона в Южной Дакоте агенты ФБР обнаружили написанную от руки записку: «Как реагировать на предложение ФСБ о трудоустройстве?» Для американских властей это было доказательством того, что Бутина имела связи с российской разведкой. Однако, по словам Эриксона, все было наоборот. Бутину не интересовала работа в ФСБ, сказал он мне, добавив, что это он написал записку перед одной из поездок Бутиной в Москву. Он просто помогал ей подготовиться к допросам, которым ее обязательно подвергнут на родине. «Они всегда задавали вопрос: „Возможно, вы хотели бы, чтобы отношения были более официальными", — сказал Эриксон. — Вот как сказать в ответ на это „нет" таким образом, чтобы не навлечь на себя неприятности?»
В январе 2015 года Торшин был назначен заместителем председателя Центрального банка России, аналога Федеральной резервной системы США. На протяжении следующих нескольких лет они с Бутиной вместе ездили на ежегодные съезды НСА и принимали высокопоставленных членов НСА в Москве. Бутина переводила для Торшина, который не говорил по-английски. В какой-то момент, после того как представитель принимающей стороны в США спросил, нужен ли им в отеле один номер или два, Торшин сделал визитки, в которых указал ее как своего «специального помощника». Впоследствии прокуратура использовала это вымышленное название в качестве доказательства того, что она работала на российское правительство, хотя, по словам Бутиной, визитки были предназначены для того, чтобы никто не считал ее отношения с Торшиным романтическими. «Мои отношения с Торшиным похожи на отношения с дедушкой, — сказала она мне. — Он никогда не „приказывал" мне что-либо делать, поскольку ни на него, ни на правительство я не работала».
В апреле 2015 года Торшин с Бутиной вместе с 78 с лишним тысячами человек приняли участие в съезде НСА в Нэшвилле, который в одном из рекламных объявлений назвали «девятью акрами оружия». До президентских выборов оставалось чуть более полутора лет, и на съезд прибыли около десятка претендентов-республиканцев, чтобы выступить с короткими речами. Бутина общалась с кандидатами и сфотографировалась со Скоттом Уокером (Scott Walker), губернатором штата Висконсин и кандидатом в президенты, которому ее представил Дэвид Кин. Она удивилась, что Уокер знает несколько слов по-русски. «Поговорили мы о России, — написала она в своем блоге. — Никакой агрессии в отношении нашей страны, президента или моих соотечественников я не услышала. Как знать, может, такие встречи и есть начало нового диалога между Россией и США и обратно от холодной войны к мирному существованию двух великих держав?!»
Позже правительство квалифицировало эту встречу как свидетельство того, что Бутина была тайным агентом, действовавшим в рамках более масштабной «операции влияния», проводимой Россией. Согласно официальному документу, составленному в отношении нее ФБР, Бутина была «тайным российским агентом», действовавшим «по поручению» Торшина от имени российского правительства с тем, чтобы «установить взаимоотношения с американскими политиками с целью создания… „тайных" каналов связи». В свете этого все поездки и встречи Бутиной в США были свидетельством наличия сговора «с целью проникновения в американские государственные структуры, участвующие в принятии решений для продвижения интересов Российской Федерации».
Кин воспринял это с насмешкой. «Она была типичной молодой женщиной двадцати с чем-то лет, интересующейся политикой, и она хотела, чтобы ее фотографировали, — сказал мне Кин. — Она ничем не отличалась от сотен подобных женщин, которых вы встречаете здесь или где-нибудь еще. Если они именно так представляют себе шпиона, то им действительно нелегко».
В феврале 2016 года Бутина вновь поехала в США, чтобы выступить на конференции по международным делам в Санкт-Петербурге, штат Флорида. Правда, перед этим она вместе в Джо Грегори (Joe Gregory), богатым членом НСА, с которым она познакомилась в Москве, отправилась на Международный съезд международного сафари-клуба в Лас-Вегасе. На съезде сафари-клуба, ежегодном слете любящих ходить в камуфляже охотников за трофеями, который проходит в отеле «Мандалай-Бэй» (Mandalay Bay), проводились аукционы, организованные по принципу «заплати и охоться» (во время которых участники предлагают цены, повышая ставки, чтобы участвовать в охоте на животных из «большой пятерки», таких как львы и леопарды), и звучала живая музыка в исполнении Мерла Хаггарда (Merle Haggard) и рок-группы «Кровь, пот и слезы» (Blood, Sweat & Tears). Там был и Торшин, и Бутина позвонила Эриксону, чтобы узнать, не хочет ли он присоединиться к ним. «Он говорит: „Ну, у меня есть друг, который большой охотник, который любит Россию и верит в мир с американо-российской дружбой", — сказала Бутина. — И если хочешь с ним познакомиться, он здесь».
Этим другом был 68-летний Джордж О'Нил-младший (George O'Neill Jr.), правнук Джона Рокфеллера-младшего и наследник состояния семейства Рокфеллеров. Они с Эриксоном были знакомы с начала 1990-х годов, когда Эриксон руководил президентской кампанией Пэта Бьюкенена. В 2010 году О'Нил и его отец спонсировали совместную американо-российскую конференцию, которая проходила в Москве. «Я познакомился с Торшиным задолго до того, как встретил Марию, — сказал мне О'Нил. — Он был человеком Горбачева — и именно оттуда и идет этот порыв, это стремление сотрудничать с Америкой. Так он мне сказал».
В Лас-Вегасе Бутина и О'Нил беседовали о том, как преодолеть разногласия между двумя странами. Вскоре она получила от него приглашение, где говорилось, что он намерен устраивать обеды для «интеллектуалов, верящих в российско-американскую дружбу». Цель обедов в том, чтобы «содействовать проведению реалистичной и сдержанной внешней политики и улучшать отношения между Россией и Соединенными Штатами. Других замыслов у меня нет».
Бутина хотела учиться в США по магистерской программе, и О'Нил предложил ей финансовую помощь. Она нуждалась в такой помощи, потому что ее родителям в Сибири эти расходы были не по карману. Ее мнимый куратор Торшин ни разу не предложил оплатить двухлетнюю учебу в магистратуре. Деньги дали О'Нил и друг Бутиной Эриксон, и благодаря этому она смогла поступить в магистратуру международной службы Американского университета. Бутина поддерживала связи не со Скоттом Уокером, с которым она познакомилась мимоходом, за что ее потом обвинили в попытке оказать влияние. Наиболее прочно она была связана с такими людьми как Эриксон и О'Нил, у которых были определенные знакомства в Вашингтоне, но реальной власти не было. Тем не менее, Бутина была полна решимости участвовать в тихой кампании О'Нила по созданию неформального канала общения между США и Россией накануне выборов, и О'Нил видел в ней человека, способного помочь в реализации этих замыслов.
Однако Торшин не хотел помогать Бутиной и О'Нилу. В конце концов, он был «человеком Горбачева» и принимал участие в российско-американских конференциях дружбы в Москве, которые помогал финансировать и организовывать О'Нил. Он также в течение 10 лет и даже больше регулярно посещал США и считал Бутину своим другом и протеже. Бутина рассказала Торшину, что О'Нил «имеет доступ к процессу формирования будущей администрации Белого дома (независимо от того, какая сторона победит)», и что встречи «должны помочь экспертам из Белого дома сформировать правильные взгляды на Россию». Торшин дал понять, что всецело одобряет эти замыслы. «Вы произвели большое впечатление на Торшина, и он высоко ценит то, что вы делаете для восстановления отношений между двумя странами, — написала Бутина О'Нилу, о чем свидетельствуют письменные показания ФБР. — Он также хочет, чтобы вы знали: русские поддержат усилия с вашей стороны». Это была еще одна улика, использованная американскими властями против Бутиной.
В апреле 2016 года, когда политическая ситуация в США накалялась, Бутина и Торшин также обсудили возможность приезда Торшина на съезд Национальной стрелковой ассоциации, который должен был состояться в следующем месяце. Об этом свидетельствует переписка в Твиттере, изъятая ФБР из компьютера Бутиной. Торшин не был уверен в целесообразности этой поездки, потому что время ее проведения было неудобным, и она могла помешать его работе в Центробанке России. «Надеюсь, ваша начальница поймет, — написала Бутина Торшину 28 апреля. — Это важный момент для будущего нашей страны».
Это были наивные надежды студентки, а не козни кремлевского агента, как утверждают американские власти. Будь Бутина шпионкой, а Торшин ее куратором, она бы наверняка получила приказ начать разработку человека, обладающего реальным влиянием (таких сотни), вместо того, чтобы поддерживать отношения с не вхожим в круги власти идеалистом О'Нилом. Однако американские власти указывают на все эти сообщения как на доказательство того, что Бутина работала на российское государство. (Когда я связался с Торшиным, чтобы взять у него интервью, он сказал: «Я считаю, что это уместно сделать после публикации результатов расследования в США».)
Майский обед состоялся в вашингтонском зале клуба офицеров сухопутных войск и военно-морских сил, который находится недалеко от Белого дома. Дюжина людей расселась под копией пожелтевшего пергамента, на котором был написан указ о назначении Джорджа Вашингтона главнокомандующим Континентальной армией. Среди этих людей, представляющих интеллектуальный бомонд Вашингтона, был издатель консервативного журнала, руководитель либертарианского аналитического центра, голливудский продюсер, либеральный организатор дискуссионного форума по внешней политике и глава организации, занимающейся евразийской политикой. «Мария пришла с Полом Эриксоном, — сказал присутствовавший там юрист, который попросил не называть его имя. — Джордж представил их нам». По его словам, Бутина рассказала всем, что является близким другом и единомышленником Торшина, с которым они давно знакомы. «Если бы эта женщина была шпионкой, она не стала бы раскрывать эту информацию», — заявил этот юрист.
О'Нил предпочитал проводить эти обеды дружбы неофициально, однако летом 2016 года оставаться в тени было трудно, поскольку уже был раскручен маховик новостей о российском вмешательстве в выборы. Особенно трудно было Бутиной. «Сейчас я сижу здесь очень тихо после скандала со взломом почты Демократической партии, в котором обвиняют нашу ФСБ, — написала она Торшину в июле 2016 года, имея в виду материалы, предположительно украденные русскими хакерами и опубликованные „Викиликс" 22 июля. — Все мои слишком прямолинейные попытки подружиться с политиками наверняка будут превратно истолкованы, как вы сами понимаете». Торшин посочувствовал, но помочь ничем не мог. Он просто написал, что она поступает правильно.
Начав учебу в Американском университете, Бутина продолжала помогать О'Нилу с организацией его встреч. Среди приглашенных ею по настоянию Эриксона людей был капитан 2-го ранга ВМС и бывший пресс-секретарь Пентагона Дж. Гордон, с которым она познакомилась на одном мероприятии 28 сентября 2016 года. Предыдущие шесть месяцев Гордон занимался вопросами национальной безопасности в штабе Трампа и ждал, что в случае избрания президентом Трамп предложит ему важный пост. Как показывают полученные мною документы, на следующий день Бутина отправила Гордону сообщение по электронной почте.
«Эти обеды начинал консервативный американский бизнесмен Джордж О'Нил, являющийся гением общественной политики, — написала она. — Это частные обеды, неофициальные, и НИКТО не присутствует там в своем официальном качестве. Это просто возможность поговорить о том, как может выглядеть будущая умная дипломатия».
Спустя несколько часов Гордон ответил, что участвовать в обеде не сможет. Но он отправил Бутиной ссылку на статью в журнале «Политико», автор которой называл его членом «нового мозгового треста» Трампа и «советником Трампа по национальной безопасности», который после передачи власти будет заниматься проблемами ветеранов и национальной безопасности. Спустя пару недель Гордон пригласил Бутину на концерт группы «Стикс». Она приняла приглашение, а позднее побывала на дне рождения у Гордона, где присутствовало около дюжины гостей. Дальше их отношения не зашли. Гордон отправил Бутиной еще несколько сообщений с предложением встретиться. В одном из писем он похвастался, как ездил недавно в Европу, где встречался с «парой министров иностранных дел, с заместителем премьер-министра и с десятками других правительственных чиновников». В этом письме он также сообщил: «Один из моих знакомых, бывший посол Венгрии в ЕС, сказал, что в Будапеште пресса писала обо мне больше, чем о Владимире Путине». Но Бутина ему не ответила.
Характер этих отношений важно рассматривать в контексте того, что случилось позднее. Для кремлевского агента влияния, каким якобы являлась Бутина, Гордон был идеальным уловом: высокопоставленный офицер со связями в Пентагоне, свой человек в Вашингтоне, которого широко цитируют, и что самое важное, ключевое звено из сферы национальной безопасности, могущее вывести на Трампа накануне выборов. Но вместо того, чтобы завербовать Гордона, Бутина его проигнорировала. Причина проста: она хотела помогать О'Нилу с его обедами, а не Москве своей шпионской деятельностью. Не менее странно для предполагаемого секретного агента и то обстоятельство, что Бутина даже не подумала сообщить Торшину о Гордоне. Так тайные агенты и их кремлевские кураторы не поступают.
После избрания Трампа, когда поднялась буря обвинений в российском вмешательстве, политическая атмосфера стала исключительно ядовитой. Но когда Торшин заявил, что намерен в феврале привезти с собой группу известных россиян на Национальный молитвенный завтрак, который должен был состояться после инаугурации, О'Нил согласился провести свой очередной обед. Бутина снова помогла ему составить список гостей. После приезда в США она посвящала много времени налаживанию полезных связей с консерваторами и членами Республиканской партии. Теперь же ей предстояло свести их с россиянами в надежде на установление неформального канала общения между двумя странами. «Людей в списке подбирал лично Торшин и я, и это ОЧЕНЬ влиятельные люди в России», — написала Бутина Эриксону 30 ноября 2016 года.
За несколько месяцев до этого Бутина и Торшин даже подумывали о том, чтобы сам Путин возглавил российскую делегацию на молитвенном завтраке. Бывший премьер-министр Украины был на этом мероприятии в 2016 году, и там выступал с речью президент Барак Обама. Бутина и Торшин полагали, что приезд Путина вскоре после президентских выборов станет важным шагом к улучшению российско-американских отношений. «Торшин говорит: „Давай, я поговорю с кем-нибудь в Кремле, а может, в Министерстве иностранных дел"», — рассказывала мне Бутина. Но эту идею не удалось воплотить в жизнь. Торшин получил «добро» на участие в молитвенном завтраке 2017 года, но направлять туда официальных представителей российское правительство отказалось. «Государственных руководителей и делегаций не будет», — написал Торшин Бутиной в письме, просмотренном ФБР. Тем не менее, тот факт, что Бутина и Торшин говорили с представителями российских властей и приглашали «влиятельных» россиян на обед О'Нила и на молитвенный завтрак, для американских властей стал убедительным доказательством того, что эти люди работают на Кремль.
ФБР ни разу не сообщало о причинах начала расследования против Бутиной, но не исключено, что это было сделано в рамках следствия по делу о связях Торшина с русской мафией. Информацию об этом ФБР получило еще в 2012 году. Специального агента, назначенного вести дело Торшина, звали Кевин Хелсон (Kevin Helson). Хелсон работал в Ноксвилле, штат Теннесси, в криминалистической лаборатории бюро расследований, анализируя следы крови и отпечатки пальцев. Затем он поступил на службу в ФБР. Это был довольно странный выбор: поручить такому неопытному человеку сложное контрразведывательное расследование с политической подоплекой по делу заместителя главы российского Центробанка. Партнером Хелсона стала Мишель Болл (Michelle Ball), которая ранее работала репортером и ведущей новостей на телевизионной станции в Билокси, штат Миссисипи. У нее, по всей видимости, вообще не было никакого опыта, связанного с правом, Россией и контрразведкой.
К лету 2017 года (с начала следствия прошло около двух лет) американские власти так и не нашли ничего, в чем можно было бы обвинить Бутину. Но Грег Майзель и его команда прокуроров не сдавались. Один из их замыслов состоял в том, чтобы показать: Бутина была агентом-посредником, через которого незаконные деньги шли от Путина на нужды кампании Трампа, и что делалось это через Торшина и через знакомых Бутиной в НСА. Стрелковая ассоциация сообщила, что потратила 30 миллионов долларов на поддержку Трампа, то есть, в три раза больше тех средств, что она выделила республиканскому кандидату Митту Ромни в 2012 году.
Данные следствия исправно утекали в прессу. «ФБР ведет расследование, пытаясь выяснить, не шли ли русские деньги через НСА на помощь Трампу», — гласит заголовок издания «Макклэтчи» (McClatchy), вышедший в январе прошлого года. О Бутиной там говорится, что она могла быть причастна к этой работе. Однако следствие так и не представило доказательств незаконного перевода средств.
Расследование сенатского комитета по разведке и неожиданный обыск ФБР в квартире Бутиной тоже не дали никаких инкриминирующих улик. Как говорит один осведомленный источник, за ней на протяжении нескольких лет велась физическая слежка, в том числе и тогда, когда она приходила на интервью ко мне. Эта слежка обошлась примерно в миллион долларов или даже больше, но и она никаких результатов не дала.
Поскольку никаких доказательств шпионажа, отмывания денег, тайной передачи средств штабу Трампа, нарушений антироссийских санкций и прочих преступлений прокуратура не нашла, она в итоге обратилась к разделу 951, решив обвинить Бутину в том, что она действует как незарегистрированный агент иностранной державы. Этот раздел был принят в 1948 году на основании закона о борьбе со шпионской деятельностью. Тогда все говорили о «красной угрозе», а сенатор Джозеф Маккарти использовал в своих интересах преувеличенные страхи перед внедрением коммунистов в органы власти, в киноиндустрию и в общество.
Дел на основании данного раздела было заведено немного. Среди них были дела против разведчиков-нелегалов и прочих шпионов, засылаемых в США под прикрытием, без дипломатической неприкосновенности, а потому подлежащих аресту. Но у этого раздела было очень широкое толкование. «Мы тогда шутили, — рассказывал один бывший руководитель из контрразведывательных органов ФБР, — что если у тебя нет никаких доказательств, надо прибегнуть к этому закону, потому что по нему найти доказательства очень легко вне зависимости от того, существуют они или нет».
Это было дело со слабой доказательной базой. Согласно показаниям ФБР, работа Бутиной по налаживанию связей с консервативными активистами и политиками низшего звена, ее помощь О'Нилу в организации обедов, и даже ее идеалистические мысли о сближении двух стран (в этих показаниях есть ссылка на письмо Бутиной Торшину, в котором она заявляет, что пригласив представителей НСА в Москву, он, «возможно… предотвратил конфликт между двумя великими странами») являются составной частью зловещего антиамериканского заговора. Инсинуации и допущения такого рода по сути начинают и заканчивают дело против Марии Бутиной.
Среди главных улик ФБР — длившаяся четыре года переписка с Эриксоном. В своих электронных сообщениях Бутина фантазирует, предаваясь мечтам о возможном «дипломатическом» проекте, нацеленном на создание конструктивных отношений между Россией и США, и предполагает, что для реализации такого проекта понадобится бюджет в 125 тысяч долларов. Это средства на ее участие в конференциях и в национальном съезде Республиканской партии. Однако Хелсон не упомянул в своих показаниях о том, что никакой операции влияния не было, ибо ни Торшин, ни российское государство, ни кто-то еще никакого финансирования не выделяли. Это были одни разговоры, и ничего больше.
Хелсон также рассказал о поисках в компьютере Бутиной, в котором он обнаружил еще один разговор четырехлетней давности, на сей раз, с Торшиным. Они обсуждают статью, написанную Бутиной для «Нэшнл Интерест», в которой она призывает к улучшению российско-американских отношений. «БУТИНА попросила РОССИЙСКОГО ЧИНОВНИКА посмотреть эту статью, — отмечает в своих показаниях Хелсон, — и РОССИЙСКИЙ ЧИНОВНИК сказал, что она очень хорошая». То есть, Бутина отправила ему статью почитать. Торшин почитал, и она ему понравилась. Следовательно, Бутина — шпионка. Вот такого качества дело ФБР. Когда Скотт Уокер заявил, что выдвигает свою кандидатуру в президенты, Торшин попросил Бутину написать ему «что-нибудь вкратце», что она и сделала. Для Хелсона это тоже стало уликой, доказывающей, что Бутина — тайный агент Кремля. И таких примитивных «разоблачений» — десятки.
Но нет никаких улик, указывающих на то, что Бутина выполняла приказы, действовала по указанию или под руководством российского государства либо Торшина. Торшин ничем не продемонстрировал свою власть над ней и влияние на нее, а она не была обязана выполнять какие-то приказы или просьбы. Он не мог ее уволить, понизить или перевести в другое место. «Я никогда не работала на государство и не получала от него зарплату», — сказала мне Бутина. ФБР и прокуратура тоже не предъявили никаких доказательств этого.
На самом деле, можно утверждать, что Бутина работала не на Торшина, а на О'Нила. Он оплачивал ей учебу, а она помогала ему с организацией обедов и мероприятий.
Арест Бутиной на таких основаниях создает исключительно опасный прецедент. Разве российское государство не может ответить тем же Соединенным Штатам? Путин даже дал понять, что арест Бутиной вызовет ответные действия. «Закон возмездия гласит: „Око за око, зуб за зуб"», — сказал он на пресс-конференции 20 декабря. 28 декабря российские власти арестовали американского гражданина и бывшего морского пехотинца Пола Николаса Уилана (Paul Nicholas Whelan), приехавшего в Москву на свадьбу, и предъявили ему обвинения в шпионаже. Подобно Бутиной, Уилан часто бывал в России, демонстрировал свою любовь к этой стране и занимался оружием как лицензированный дилер. Возможно, он невиновен, но ему грозит 20 лет тюрьмы в России. Скорее всего, его задержали в отместку за арест Бутиной с замыслом обменять их.
Прокуратура, запутавшись в этом шитом белыми нитками деле, где фигурирует студентка, обеды дружбы, а доказательств практически нет, остановила свой выбор на сексе, назвав Бутину кремлевским «красным воробьем». «Они интересовались сексом, — сказал мне один из допрошенных ФБР свидетелей. — Они хотели знать, занимался ли О'Нил сексом с Марией. Они не смогли это установить, но очень хотели». О'Нил, у которого есть жена и пятеро детей, отрицает, что у него был роман с Бутиной. «Это нелепо, — сказал он мне. — Наверное, эти парни слишком много смотрят телевизор».
По словам этого свидетеля, ФБР было уверено, что Бутина соблазнила Пола Эриксона, заманив его в так называемую «медовую ловушку». Предъявляя Бутиной обвинения, прокурор Эрик Кенерсон (Erik Kenerson), утверждал, что она может бежать из страны, поскольку ее отношения с Эриксоном были «лицемерием и не более чем необходимым аспектом ее деятельности». В качестве доказательства он заявил, что Бутина время от времени жаловалась на Эриксона, и что она предлагала секс другому человеку «в обмен на должность в организации с особыми интересами».
Однако адвокаты Бутиной назвали это утверждение фальшивкой и «преднамеренной женоненавистнической клеветой». Власти об этом не говорят, но основанием для обвинений в том, что она предлагала секс в обмен на связи, стала шутка трехлетней давности, которой она обменялась со своим давним знакомым, занимающимся связями с общественностью в организации «Право на оружие». Пожаловавшись в шутку на то, что ему пришлось отогнать ее машину на ежегодный техосмотр, он написал: «Не знаю, что ты мне должна за эту страховку, которая мне все нервы истрепала». Бутина шутливо ответила: «Секс. Большое спасибо. Больше у меня ничего нет. Ни копейки на счету». Знакомый так же шутливо написал Бутиной, что секс с ней его не интересует. Бутина давно уже дружила с его женой и дочкой. Адвокаты Бутиной отмечали, что прокуратура «удаляла предложения, неверно цитировали их сообщения, урезала разговоры, вынимала слова из контекста, заменяла анимированные смайлики скобками, изменяла тональность разговоров и неверно переводила сообщения с русского языка, меняя их смысл».
Но предположение прокуратуры о том, что Бутина меняла секс на влияние, стало очень хорошим тактическим ходом, рассчитанным на общественный резонанс. «Кто такая Мария Бутина? Обвиненная российская шпионка, предлагавшая секс в обмен на влияние», — гласит заголовок в «Ю-Эс-Эй Тудей». Си-Эн-Эн передала в эфир сенсационную новость с заголовком на весь экран: «Россиянку обвиняют в том, что она использовала секс, ложь и оружие, чтобы проникнуть в американскую политику». В считанные дни поиск в гугле со словами «Мария Бутина» и «секс» начал выдавать более 300 тысяч результатов, и женщина стала объектом шуток на шоу Саманты Би (Samantha Bee) «Во всех деталях».
По словам Бутиной, эта клевета стала для нее «обычной историей о презрительном отношении к женщине». «Меня до сих пор считают источником денег, медовой ловушкой, все это какое-то сумасшествие». Власти также ложно обвиняют ее в том, что она воспользовалась магистратурой как прикрытием, чтобы остаться в США (при этом никто не обращает внимания, что у нее почти все оценки отличные). Бутина в смятении, и она полностью утратила иллюзии. «Я приехала сюда, потому что молодежь моего поколения верит в США, потому что наши законы основаны на ваших. Это место, где соблюдаются права человека. А они просто раздавили мою репутацию».
Спустя месяцы, когда защита Бутиной наконец заставила прокуратуру показать безобидные сообщения, Кенерсон заявил, что это простое недопонимание с их стороны. Судья Таня Чуткан (Tanya Chutkan) ему не поверила. «Мне понадобилось примерно пять минут, чтобы просмотреть эту переписку и сделать вывод, что это шутка», — сказала она. Затем Кенерсон попросил судью взять с Бутиной подписку о неразглашении информации, чтобы ни она, ни ее адвокат Роберт Дрисколл (Robert Driscoll) не могли рассказать прессе свою версию этой истории до окончания процесса.
Когда я задал бывшему руководителю контрразведывательного подразделения ФБР Фрэнку Фильюцци (Frank Figliuzzi) вопрос о действиях прокуратуры, он разозлился. «Я встревожен и надеюсь, что будет полное расследование, — сказал он. — Это вызывает беспокойство. Вопрос в том, что это — удобная некомпетентность или нечто более глубокое».
«Они манипулировали доказательствами», — высказал свое мнение бывший помощник федерального прокурора, знакомый с вашингтонской прокуратурой. Он проработал там много лет, ведя различные дела. «Государство по сути дела публично назвало ее шлюхой… Я думаю, это была попытка повлиять на освещение в средствах массовой информации. Похоже, что кто-то запаниковал, они поспешили, и теперь пытаются придумать, что делать дальше».
А еще это очередной пример того, как СМИ шагают в ногу с властью, что все мы увидели перед началом войны в Ираке. «Мне кажется, сомнения журналистов заканчиваются на том, что скажет прокурор, — заявил бывший помощник федерального прокурора. — Когда ты огорчаешь влиятельных людей, самые влиятельные люди — это те, кто имеет право посадить тебя в тюрьму. И этим людям репортеры зачастую верят больше всех».
Высокопоставленный сотрудник ЦРУ, занимавший одну из самых высоких должностей в секретной службе управления и тесно сотрудничавший с ФБР по многим шпионским делам, довольно цинично оценил контрразведывательную работу бюро. «Они хотят броских заголовков. Им наплевать, достоверна информация или нет. Мне жаль Бутину, она попала в этот жестокий водоворот. Им хочется лишь проколоть еще одну дырку для ордена, и им безразлично, кто пострадает в процессе», — сказал этот человек, попросивший не называть его имя в связи с секретностью его бывшей работы.
Адвокат Бутиной Дрисколл раньше работал заместителем помощника генерального прокурора в управлении Министерства юстиции по гражданским правам и на протяжении десятилетий вел дела, связанные с политикой и национальной безопасностью. Но ничего подобного он не видел. «Иногда я просыпаюсь по ночам и думаю, что это происходит в какой-то альтернативной реальности, — сказал он мне. — „Шпионка", которая не имеет специальной подготовки и не использует методы работы разведки, но пишет о каждом своем шаге в социальных сетях; „куратор", который открыто путешествует и общается со своей подопечной; „миссия", состоящая в том, чтобы ослабить США обедами дружбы с участием русских и американцев, стремящихся к миру».
23 ноября 2018 года Бутина заснула на синем матрасе, брошенном на бетонную кровать в ее камере. Это было в 81-й день ее одиночного заключения. Спустя несколько часов ее разбудили посреди ночи и повели в новую камеру, номер 2E05. Там был железный пол, а окошка для передачи пищи не было. Ни малейшей возможности для общения. Причины перевода ей никто не объяснил, но ее дело достигло критической точки. Прокуратура надеялась, что она признает себя виновной, чтобы не идти под суд, и даже договорилась снять с нее главное обвинение: деятельность в качестве незарегистрированного агента России. Бутина родилась в Сибири, и она страшится одиночного заключения. Спустя 15 дней, все еще находясь в одиночке, она подписала соглашение, признав себя виновной в совершении менее значительного преступления — в сговоре.
Давая мне интервью до своего ареста, Бутина рассказывала, как ей нравится «Алиса в стране чудес». «Я люблю эту сказку, — сказала она. — Она по какой-то непонятной причине завораживает меня. Все кажется простым, но это очень сложное произведение». Выйдя из самолета, чтобы начать учебу в магистратуре в самом начале бури на тему «Трамп и Россия», она, как и Алиса, свалилась в кроличью нору.
Джеймс БЭМФОРД
New Republic (США)
