Развал СССР и гайдаровские реформы исключили из жизни отраслевую геологическую науку, отвечавшую непосредственно за состояние минерально-сырьевой базы СССР, ее укрепление и развитие. Прошло почти 30 лет. Как они отразились на состоянии минерально-сырьевой базы страны и что общего в проблемах отраслевой послевоенной науки 40-х годов прошлого века и в настоящее время?
ПОСЛЕ окончания Великой Отечественной войны государству надо было принимать срочные и эффективные меры по восстановлению разрушенного хозяйства страны и созданию управляющего им инженерного корпуса. И.В. Сталин полагал, что наша страна после восстановления сельского хозяйства, промышленности и жилищного фонда должна стать самодостаточной во всех жизненных сферах и не зависеть ни от каких внешних факторов. На предвыборном собрании 9 февраля 1946 г. И.В. Сталин выделил два основных приоритета, на которых должно акцентироваться внимание:
– «расширенное производство товаров широкого потребления», «поднятие жизненного уровня трудящихся путем последовательного снижения цен на все товары»;
– «широкое строительство всякого рода научно-исследовательских институтов, могущих дать возможность науке развернуть свои силы».
Я не сомневаюсь, – добавил И.В. Сталин, – что если окажем должную помощь нашим ученым, они сумеют не только догнать, но и превзойти в ближайшее время достижения науки за пределами нашей страны (Р. Косолапов. Сталин и современность. М., 2011 Т. 16, ч. 1. С. 209).
И действительно, со второй половины 40-х годов начинается период феноменального развития науки, техники и экономики. Создается ряд новых отраслей: атомная, ракетная, вычислительная техника, электроника, в которых мы не только не уступали США, но даже в некоторых видах и опережали их. В результате к 1949 г. была создана атомная бомба, позволившая предотвратить готовившийся американцами ядерный удар по 53 городам СССР и в целом отодвинуть войну на неопределенный срок. А к 1951 г., практически за одну пятилетку, были восстановлены разрушенные города и села, снова вступил в строй Днепрогэс. Возрожден довоенный лозунг «Кадры решают всё!», ставший после войны еще более актуальным. Для успешного развития промышленности, сельского хозяйства, повышения уровня культуры, интеллекта и жизни населения была поставлена задача: «сформировать крупный контингент квалифицированной рабочей силы, управленческих, инженерных и научных кадров». И задача выполнялась быстро и успешно.
Уже после смерти И.В. Сталина, но по запланированной многолетней программе развития народного хозяйства СССР, разработанной еще при его жизни, в середине 50-х гг. ХХ века приступили к созданию научных школ в Сибири. В 1957 г. в Новосибирске начал функционировать научный городок СО АН СССР, затем открылись отделения АН СССР в Красноярске, Иркутске, Улан-Удэ, Владивостоке и Якутске. В этих же городах находились и производственные территориальные геологические тресты и управления. И практически в этих же городах были созданы отраслевые геологические институты. В 1957 г. в Новосибирске был открыт первый за Уралом комплексный отраслевой Сибирский научно-исследовательский институт геологии, геофизики и минерального сырья (СНИИГГиМС) с отделениями в Тюмени, Томске и Красноярске. Затем аналогичные геологические институты появились в Иркутске, Улан-Удэ, Хабаровске. Таким образом, была полностью воссоздана логическая цепь: фундаментальная (академическая) наука – отраслевая наука – производство.
Поскольку диапазон геологических наук о Земле достаточно широк, то в каждом отделении АН СССР создавалось обычно несколько узкоспециализированных институтов, например, минералогии, петрографии, кристаллографии, тектоники, земной коры и т.д., которые заполнялись высококвалифицированными узкими специалистами. Дай им какой-нибудь геологический объект, и они его изучат до молекулярного уровня и углубят новыми фактами познания о нем, которые отраслевикам пригодятся в будущих исследованиях. Но найти рудный объект узкому специалисту не под силу, да это и не его прерогатива.
В обязанность отраслевой науки входит создание, расширение и укрепление как в номенклатурном, так и объемном плане минерально-сырьевой базы государства за счет пополнения новыми месторождениями и новыми видами минерального сырья. Для выполнения этих исследований требуются специалисты уже широкого профиля, которые должны быть компетентными в вопросах стратиграфии, минералогии, петрографии, тектоники, геохимии и гидрогеохимии, магматизма, рудогенеза различных полезных ископаемых, технологии обогащения и переработки руд, определения прогнозных ресурсов.
Таким образом, ученый геолог-отраслевик должен иметь хорошую специализированную геологическую школу и владеть в совершенстве методом общего анализа, чтобы при решении геологических проблем мог спокойно переключать свое мышление из одной системы координат в другую, над которым не довлели бы существующие рудогенетические догмы. Таких специалистов, которые после окончания вуза, попав в отраслевую науку, могли полностью адаптироваться в ней в течение пяти-шести лет, готовили только три института в СССР: Ленинградский горный, Московский геологоразведочный и Томский политехнический, выпускавшие горных инженеров-геологов.
Задача ученого отраслевой геологии – на личном опыте и знаниях, с использованием фондовых и опубликованных материалов по геологическим объектам страны разработать генетическую модель искомого месторождения, определить критерии его поиска и спрогнозировать территорию вероятного нахождения в земных недрах. Труд ученого-отраслевика – это путь в неизведанное новое, зависящий от широты его геологического кругозора ученого. Это труд творческий. И первичный поиск проводится непосредственно специалистами отраслевого института, иногда при участии производственников, если требуется, скажем, техническая помощь. После установления рудного или нафтидного объекта в работу включаются академические институты.
Ресурсы тают и не восполняются из-за неэффективной, а порой и бездарной деятельности российского правительства, мы начинаем терять контроль над территорией и недрами Сибири.
***
А теперь вернемся к нашим будням.
В 1992 г., после развала СССР, сразу обанкротились и закрылись Читинское, Иркутское, Новосибирское геологические управления, а также, из-за прекращения финансирования отраслевой науки, свернулись отраслевые геологические институты в Хабаровске, Иркутске. Красноярский и Тюменский отраслевые геологические институты взяли временно на свой баланс местные власти, предварительно сократив их штатный состав. Сохранился в Сибири только СНИИГГиМС как комплексный отраслевой институт. Правда, в советское время в нем было 1500 сотрудников (25–26 докторов и около 200 кандидатов наук). В 90-е гг. число сотрудников сократилось в три раза, но при этом административно-хозяйственный аппарат увеличился более чем в два раза.
Недавно наш институт в качестве акционерного общества – АО «СНИИГГиМС» был включен в состав государственной корпорации ОАО «Росгеология», сформированной согласно распоряжению правительства РФ от 5 марта 2015 г. №363-р «О развитии ОАО «Росгеология».
Изменение статуса ФГУП «СНИИГГиМС» на АО «СНИИГГиМС» привело к существенному сокращению его научных подразделений и омоложению их кадров (увольнению кандидатов и докторов наук). Ликвидирована лаборатория изотопных исследований, сокращаются подразделения стратиграфии и палеонтологии, отдел твердых полезных ископаемых как не приносящие доход. Спрашивается только, кому – чиновнику АО «Росгео» или государству?
Такое преобразование прикладного геологического института в ОАО приведет и уже сейчас приводит к вырождению его как прикладной научной организации, обеспечивающей методическое и методологическое решение стратегических задач по изучению недр, открытию и освоению в Сибири новых месторождений нефти, газа и твердых полезных ископаемых, научно-исследовательский институт превращается в заурядную производственную экспедицию.
Есть еще один важнейший аспект рассматриваемой проблемы – кадры. Работающие сейчас в прикладной геологической науке специалисты из-за невостребованности их знаний теряют свой профессионализм, а молодая смена не приобретает опыт проведения прикладных научно-исследовательских работ, которые успешно не могут выполнить ни кадры академических институтов, ни кадры производственных организаций.
Последнее время рядом руководителей корпорации АО «Росгеология» в умы геологической общественности внедряется мысль о том, что сами производственные предприятия могут проводить прикладные исследования, не прибегая к услугам прикладной геологической науки. Это порочная мысль, поскольку из-за некомпетентности или преднамеренной подмены понятия в качестве прикладных геологических исследований, проводимых в региональных и локальных масштабах с использованием достижений академической геологической науки, рассматриваются узкотематические работы, касающиеся решения частных производственных вопросов на конкретных объектах.
И еще. Прикладным геологическим институтам, которые сосредоточены в Центральной России, в основном в районе Москвы и Санкт-Петербурга, не под силу объять необъятное, т.е. Сибирь и Дальний Восток. Их руководство со всей серьезностью должно понимать, что безразлично или даже с удовлетворением относясь к идее сокращения прикладных научно-исследовательских институтов за Уральским хребтом, они рано или поздно начнут испытывать кадровый голод, да и государству материально затратно вести исследования в Сибири и на Дальнем Востоке с привлечением столичных специалистов. Более того, уничтожается конкурентная среда, поскольку при отсутствии региональных научно-исследовательских институтов безальтернативными становятся рекомендации исключительно головных институтов, что нередко ведет к непроизводительным затратам в сотни миллионов, а то и миллиардов рублей. В этом мы можем убедиться на ряде примеров
***
Пример 1. ПГО «Запсибгеология» более 30 лет (с 1975 г.) своими силами искало коренные золоторудные месторождения в Таштагольском районе (Горной Шории) Кемеровской области строго по методическим руководствам, разработанным в разные годы ФГУП «ЦНИГРИ» и ФГУП «ВСЕГЕИ», примерно для среднестатистических геологических условий локализации золотого оруденения. Таштагольский район под такие условия не попадает. Это тектонически активный район (частые землетрясения, быстрый рост и расчленение рельефа) с широко развитыми оползневыми процессами. Затратив в общей сложности около 600 млн рублей, производственники пришли к заключению, что в этом районе коренных месторождений золота нет, а есть только в породах рассеянная золотая минерализация. Работы на коренное золото были прекращены. Это позволило отраслевикам ФГУП «СНИИГГиМС» самим провести там поиски с использованием геофизики, горных и буровых работ, акцентируя внимание на золотоносных метасоматитах (золото-березитовый тип оруденения). За три года (2008–2010) было открыто Викторьевское золоторудное месторождение с ресурсами золота 47 т. Причем от методических руководств по прогнозированию, поискам и разведке, составленных головными институтами, пришлось отказаться и разработать свою методику прогноза и поиска с учетом местных тектоно-геоморфологических условий района, хорошо известных местным ученым-отраслевикам. Затраты при этом оказались в 10 раз ниже, чем за предыдущие периоды работ производственников.
Пример 2. В золотодобывающих регионах западной части Алтае-Саянской складчатой области – Кузнецком Алатау и востоке Горной Шории за последние 45 лет не открыто ни одного золоторудного месторождения традиционных золото-кварцевого или золото-скарнового типов. Запасы эксплуатируемых рудников незначительны. По данным Территориального агентства Республики Хакасия, на начало 2003 г. рудники были обеспечены золотоносным сырьем на 3–9 лет работы.
В 2005 г. после выполненной ФГУП «СНИИГГиМС» (Новосибирск) длительной подготовки продолжительностью два с половиной года Министерством геологии РФ было принято решение о проведении поисковых работ на рудное золото на одном из трех предлагаемых участков с целью обнаружения нетрадиционного (крупнообъемного) месторождения золота. Месторождения подобного типа успешно разрабатываются в США и Бразилии. В течение 2005–2014 гг. работы проводились производственными фирмами Республики Хакасия. Научное обеспечение и сопровождение работ осуществлялось ФГУП «СНИИГГиМС» (Новосибирск) и ФГУП «ЦНИГРИ» (Москва). В результате проведенных работ на Кедровском участке и участке Комсомольской площади были установлены золоторудные месторождения с ресурсами золота в 77 и 84 т соответственно.
В 2015–2016 гг. после организации корпорации ОАО «Росгеология» ее Красноярским отделением были проведены поисковые работы на рудное золото на втором из трех рекомендованных ФГУП «СНИИГГиМСом» участков. При этом фирме Республики Хакасия, которая квалифицированно провела предыдущие работы, было отказано в проведении поисковых работ, а предложение ФГУП «СНИИГГиМС» о научном сопровождении поисковых работ также было отвергнуто. В итоге, истратив несколько сотен миллионов рублей, Красноярское отделение ОАО «Росгеология» получило отрицательный результат из-за просчетов в методике проведения работ.
Пример 3. В начале 90-х гг. после свертывания отраслевых геологических институтов в Сибири сохранившиеся производственные геологические экспедиции, перешедшие частично в компании, стали создавать свои научные центры из опытных сотрудников, проработавших по 10–15 лет на этих предприятиях, разбавляя их своими молодыми работниками и сотрудниками академических институтов. Так, при АО «АЛРОСА» был создан Научный центр (как филиал ЦНИГРИ). В качестве научных консультантов в него была введена группа ученых-алмазников СО РАН (Новосибирск). Это мероприятие примерно совпало с открытием последних алмазных трубок Ботуобинская и Нюрбинская еще советского прогноза. После этого открытия прекратились, а поиски новых объектов сопровождались в основном неудачами. За 15 лет была открыта только небольшая алмазоносная дайка «Майская» между трубками Ботуобинская и Нюрбинская и трубка Сюльдюкарская с непромышленной алмазоносностью. Поисковые работы заходили в тупик, не помогали и консультации сотрудников СО РАН, и АО «АЛРОСА» была вынуждена отказаться от их помощи. Однако это не прибавило удачи в поисках коренных месторождений алмазов. В 2007 г. ФГУП «СНИИГГиМСу» пришлось давать экспертное заключение по результатам работ на алмазы якутской геологической службы за 2006 г., при этом было обращено внимание, что затраты на поиски коренных источников алмазов составили 1,5 млрд рублей при нулевом эффекте. И так из года в год на протяжении 15 лет. В целом затраты приблизились к 20 млрд рублей с нулевым эффектом, а это ощутимый ущерб государству.
Пример 4. Примерно в середине 80-х гг. ХХ века по притокам среднего течения р. Подкаменной Тунгуски в русловом аллювии были найдены кристаллы алмазов и пиропов. Выделен перспективный участок, представляющий собой, по мнению местных геологов, богатый промежуточный алмазоносный коллектор. Осталось найти саму кимберлитовую трубку, эрозия которой сформировала этот коллектор. За дело взялась Красноярская геолого-съемочная экспедиция, не допуская к нему отраслевых ученых-геологов, решив это сделать своими силами. Длится процесс поиска уже более 30 лет. Затрачено много сил и государственных средств, а воз и ныне там. Хотя если подойти к проблеме совсем с других позиций, то в итоге быстро и со значительно меньшими затратами можно выйти на крупную кимберлитовую трубку типа африканской «Катоки» (Ангола).
В 50-х гг. прошлого века советскими геологами был открыт ряд россыпных проявлений алмазов по югу Иркутской области (Тушамское, Магдонское, Тубинское, Чукшинское, Тангуй-Удинское, Илимское и др.). Уже более 20 лет продолжаются поисковые работы на коренные алмазные месторождения силами производственных геологических компаний совместно с академическими институтами СО РАН (Иркутск) и АО «АЛРОСА». И всё безрезультатно, если не считать Ингашского проявления рифейских лампроитов с непромышленной алмазоносностью, открытого в предгорьях Восточного Саяна.
По-видимому, все эти неудачи с поисками новых коренных месторождений алмазов вынудили заведующего отделом алмазов Института геологии и минералогии СО РАН (Новосибирск) Н.П. Похиленко заявить о том, что время открытия новых крупных кимберлитовых трубок с алмазами прошло и что в дальнейшем добыча алмазов будет падать и прибыль от нее снизится с 350 до 100 млрд рублей. Надо полагать, что это неопределенное будущее в добыче алмазов и побудило АО «АЛРОСА» расконсервировать и ввести в эксплуатацию открытое еще в советское время Верхне-Мунское месторождение алмазов, расположенное в экономически не освоенном районе крайнего севера Сибирской платформы.
Неправильная кадровая политика в случае с отраслевой геологической наукой уже сейчас начинает сказываться на восполнении, укреплении и расширении минерально-сырьевой базы России. Из чего это следует?
***
В июле 2018 г. гендиректор компании Polimetal В. Несис отметил, что задел по золоту, созданный геологической службой СССР, позволявший длительное время не заниматься геологоразведкой, подходит к концу, а минерально-сырьевая база золота не пополняется.
В августе 2018 г. губернатор Чукотского автономного округа Р. Копин сообщил президенту В. Путину о снижении добычи золота на Чукотке, вызванном исчерпанием запасов двух наиболее богатых месторождений Купол и Двойное. В связи с этим Р. Копин попросил увеличить госфинансирование геолого-разведочных работ в регионе. Однако надо отметить, что золотые и золотосеребряные месторождения Чукотки и восточной части Магаданской области (Кубака, Наталка, Майское, Купол, Двойное, Джульетта, Кекура, Клён, Лунное, Песчанка, Валунистое, Каральвеем и др.) скуплены и разрабатываются канадской ТНК Kinross Gold Corporation, владеющей 75–100% их акций, и ее дочерними компаниями при участии Объединенной горно-промышленной компании КНР. Это уже их месторождения. Так что половина добытого золота уходит мимо российского бюджета. Неужели мы должны тратить бюджетные деньги на канадцев и китайцев?
На сегодняшний день 80% производимой в стране алюминиевой продукции приходится на Сибирь, так как здесь, вблизи ГЭС, сосредоточены все российские алюминиевые заводы. Завод же по производству глинозема – сырья для алюминиевых заводов Сибири, всего один – Кия-Шалтырское нефелиновое месторождение, богатые руды которого уже отработаны. Остались руды бедные, рентабельная отработка которых требует глиноземной добавки к рудам с целью повышения качества руд, в противном случае месторождение будет закрыто по заключению ВАМИ (Всероссийский алюминиево-магниевый институт, Санкт-Петербург) в 2020 г.
Из-за развала СССР отраслевики не успели подготовить минерально-сырьевую базу хотя бы для части заводов. Однако не доведенный до практического использования интересный задел есть. На севере Енисейского кряжа известны частично изученные глиноземные (андалузит-хлоритоидные) объекты Чапский, Тырадинский (лучшие на всем Енисейском кряже). Изучен состав руд, проведены технологические исследования по обогащению руд и производству из них глинозема, подсчитаны прогнозные ресурсы руд изученных участков рудных объектов, уже позволяющие почти на 40 лет обеспечить работой с полной загрузкой Красноярский алюминиевый (КрАЗ) и на 30 лет Богучанский глиноземно-алюминиевый (БогАЗ) заводы. Рудные объекты имеют однотипное глиноземное сырье, расположены компактно в хороших горно-технических условиях, обеспечивающих возможность возвести для обоих объектов одну общую обогатительную фабрику по обогащению руд флотационно-гидратационным методом с переработкой концентратов на глинозем гидрохимическим способом, и могут обеспечить на 50–70 лет организацию крупнотоннажного производства глинозема с полной загрузкой КрАЗа и БогАЗа. Но доводить дело до завершения поисковых работ и передачи объектов производственникам уже некому – нет специалистов-отраслевиков и, главное, отсутствует финансирование.
Проблемы с восполнением и укреплением минерально-сырьевой базы присущи не только твердым полезным ископаемым, но и газово-жидким нафтидам. На одном из общественных сборов в 2018 г. В.В. Путин посетовал, что за весь год не открыто ни одного нового значимого нефтяного месторождения. И чем дальше, тем проблема с восполнением минерально-сырьевой базы в стране будет обостряться всё сильнее и сильнее. И пересечь черту невозврата в решении этой проблемы никак нельзя. Надо снова возрождать отраслевую геологическую науку.
Правда, воссоздать ее из пепла будет не так легко, так как ученых-отраслевиков из институтов, закрытых в начале 90-х гг., уже не вернуть, поскольку «иных уж нет, а те далече…». На подготовку специалиста геолога-отраслевика уходит 10–11 лет (5 лет обучения в профильном институте и 5–6 лет адаптации к работе в отрасли). Больше всего научных кадров пока сохранилось в АО «СНИИГГиМС». С него и надо начинать возрождение отраслевой геологической науки в Сибири. Здесь еще можно организовать отдел геологии и стратегического планирования укрепления и развития минерально-сырьевого потенциала Сибири в качестве штатного подразделения, фиксирующего научно-исследовательский статус института и являющегося неотъемлемой частью его внутренней структуры с прямым подчинением исполнительному директору.
В последних числах октября 2018 г. состоялось заседание Совета при президенте по науке и образованию, на котором В.В. Путин отметил, что наука, технологии и кадры должны сквозным образом проходить через все нацпроекты и программы, и заверил, что Россия не будет экономить на науке, так как развитие науки для России – вопрос выживания страны. Координирующая роль будет принадлежать Министерству науки и образования, хотя во времена СССР отдел отраслевой науки располагался в Министерстве геологии и подчинялся непосредственно министру геологии.
Кроме того, В.В. Путин заметил, что в России необходимо повысить открытость науки и научных публикаций, созданных в рамках гражданских исследований за бюджетные деньги. В ближайшие годы на науку выделяют более 600 млрд рублей и еще 400 млрд выделяют на исследования различные госструктуры. Надеемся, что из этой суммы будет выделена какая-нибудь маленькая толика и для начала возрождения отраслевой геологической науки.
АО «СНИИГГиМС»,
ОАО «Росгео»
г. Новосибирск