Для того, чтобы называться Великой страной, нужно, чтобы мощными были все три кита.
Раньше так и было. Мы были Великой страной, второй в мире после США. Теперь же мы скатились вниз – до 12-го места в мире – и попали в разряд слабых развивающихся стран. Вот поэтому нас и убрали из восьмерки самых развитых стран мира. Слабых всегда унижают и пинают.
В то же время из-за большой территории и неисчерпаемых полезных ископаемых мы обязаны быть Великой страной. Иначе нас просто раздерут на части. У некоторых это вызывает зависть – руки у них чешутся, так хотят они нас унизить, провоцируя на выступления против нас по любому поводу. Этому способствуют и неуместные ностальгические упоминания о том, что мы – Великая страна.
Так что же мешает нам сделать мощными промышленность, сельское хозяйство и вернуть стране звание Великой?
Все началось с 90-х годов. Раздав все фабрики и заводы безденежным непрофессионалам, которые вместо того, чтобы их развивать, всё из них высосали, обанкротили и сдали в металлолом.
В стране исчезло больше половины предприятий. Она понесла колоссальный урон – больший, чем мы понесли в 1941 году от нашествия немцев.
Промышленность страны разрушили. И мы отстали от самих себя на полвека.
Уничтожение предприятий у нас практически всегда начиналось с их банкротства. Это – капиталистическая система хозяйствования. При капитализме развитие происходит волнообразно: то подъем производства, то его спад – и часто с банкротством.
Мы сами себя уничтожаем. Строим заводы, фабрики, а потом их банкротим. Объявили о создании 25 млн рабочих мест – и в то же время выкидываем на улицу квалифицированных работников с существующих заводов.
В советское время банкротств и закрытия заводов не было.
Так с чего же нужно начинать восстанавливать промышленность? Объекты машиностроения очень дорогие – их окупаемость составляет 5–7 лет, а может, и больше. А предприниматели хотят получить отдачу от внесенных средств как можно быстрее. Поэтому наши бизнесмены бросились строить фермы на селе с короткими проектами, а не вкладываться в промышленность.
И в то же время наши предприниматели, не зная, куда девать свои заработанные деньги, переводят их в офшоры. Между прочим, вывоз капитала из страны характерен для колониальных стран.
В конечном итоге ситуация в стране выглядит так: нашу промышленность восстанавливать некому. Свои предприниматели не хотят и не могут этим заниматься. А Западу запретили поставлять нам наукоемкое оборудование. Строить заводы могут мощные корпорации, а у нас их нет.
Теперь о сельском хозяйстве.
В 90-е годы мы отказались от крупных механизированных колхозов. Их земли разделили крестьянам на паи. Крестьян стали называть фермерами. Говорили, мол, уж они-то накормят страну. Не накормили.
Что им делать, сами крестьяне не знали. Наши горе-реформаторы забыли создать для крестьян-фермеров кооперативы.
А ведь с их помощью существуют фермеры всего мира. Они снабжают крестьян семенами, удобрениями, сельхозмашинами, горючим, собирают у крестьян продукты и реализуют их. И многое другое.
Выделив крестьянам земельные наделы, правительство бросило их в открытое море – мол, плывите куда хотите.
Часть крестьян стали фермерами, но большинство «приплыло» к своим 40 соткам – к приусадебным участкам.
Земельные паи крестьян в основном скупили новые помещики – олигархи и латифундисты. Освоить все приобретенное они не смогли – и 40 миллионов га земли остались неиспользованными. Теперь земля заросла бурьяном, кустарником, являясь очагом лесных пожаров, – горят и леса, и села.
В селах помещики крестьян на работу не берут, предпочитая гастарбайтеров.
Правительство, создав фермеров, теперь от них же отказалось, заменив их помещиками. Одновременно с этим по селам прокатились катком оптимизации, отобрав у крестьян школы, больницы – всю инфраструктуру.
Раньше инфраструктуру в селах создавали колхозы, а теперь помещики создавать ее не будут.
В принципе агрохолдинги по развитию сельского хозяйства стоят выше малопроизводительных фермеров – это крупные механизированные производства, схожие с совхозами. У них высокая специализация по видам продукции: по зерну, овощам, животноводству… Поэтому любое природное явление – как, например, засуха – для производства зерна чревато, а при таком море скота от болезней может вообще исчезнуть крупное производство.
Другое дело колхозы. Это крупные многоотраслевые хозяйства. Одно производство может исчезнуть, а другое – выведет хозяйство из банкротства. Поэтому колхозы для сельского хозяйства страны – это палочки-выручалочки, гарантия от всех сельскохозяйственных невзгод. И плюс к этому они могут решить проблему с инфраструктурой на селе.
Те колхозы, которые избежали прессинга властей, показывают образцы успешной хозяйственной деятельности на селе.
Еще что хотелось бы отметить.
У нас в стране живут 39 млн крестьян. Это с одной стороны. А с другой – правительству они стали вовсе не нужны. У них нет своей партии, нет профсоюза, нет у них и информации, газет. Их нет ни в Госдуме, ни в верхней палате – нет в правительстве.
Недавно проводилась сельскохозяйственная перепись. Но об этом нигде ни звука – словно ее и вовсе не было. Ее просто замалчивают.
Молчат и о том, что мы стали занимать 1-е место в мире по количеству агрохолдингов и латифундистов в мире.
Наши горе-экономисты загнали промышленность и сельское хозяйство страны в такую бездну, из которой трудно выбраться. А выбираться-то надо.
С чего начинать?
С правительства. Надо, чтобы оно само изменилось – повернулось лицом к промышленности и сельскому хозяйству.
Вот ужe 29 лет правительство мечтает о развитии «судьбоносного» малого бизнеса, который на 60–70% состоит из торговли и сферы услуг.
Все же заслуги, которые им приписывают, взяты у среднего бизнеса – они с ним объединены. Вот поэтому ради справедливости их давно нужно было бы разъединить.
В результате такого дилетантского мышления правительство заявило, что к 2020 году мы достигнем 50-процентной занятости населения в малом бизнесе.
Каким образом и зачем?
А кто тогда будет работать и создавать материальные ценности?
Наши гуманитарии, не имея своего мнения, готовы всё копировать с Запада.
В других странах «малыши», может, и дают до 50% ВВП. Но тут надо бы разобраться: какой малый бизнес у них и какой он у нас!
А пока мы все 29 лет тратим на малый бизнес по 20 млрд рублей – и уже бесследно потратили 580 млрд рублей.
В результате таких дилетантских заскоков в 90-е годы мы создали фермеров по американскому образцу, но наполовину не учли, что у них есть кооперативы по типу мини-колхозов.
Затем фермеров заменили на агрохолдинги с помещиками. А основная масса крестьян стали сами себя обеспечивать – семейный подряд, то есть они живут за счет своих приусадебных участков. По сути, это тоже малый бизнес.
В США таких набирается 34% от общего числа фермеров, а живут они за счет государственных дотаций.
У нас же государство только и знает, что облагать их налогами!
После появления у нас фермеров и семейного подряда из села исчезли агрономы, зоотехники, инженеры, ветеринары. Исчезли и самолеты, орошение, механизация… Короче, исчезла сельскохозяйственная цивилизация. Нас опустили в дореволюционный период.
В промышленности произошло такое же дробление предприятий.
Академик Ж. Алфёров постоянно говорил, что у нас крупное, наукоемкое производство не развивается. Поэтому стране наука не нужна. Она просто не востребована.
Вот поэтому ученые, инженеры и покидают нашу страну – уезжают за границу.
Не сумев разобраться в причинах производственного отставания, наши правители стали искать ответ в бесчисленных реформах и на экономических форумах. Причем рассматривались в основном не производственные, а финансовые вопросы: налоги, льготы, банковские дела, займы, дележка денег и прочее.
И все это происходит на фоне того, что в администрациях всех уровней – и в правительстве, и в Думе – засилье гуманитариев, людей, далеких от производства. Технарей не видно.
Соответственно, и принимаются дилетантские реформы – как правило, далекие от жизни. И потом… Конечно, они не все выполняются.
В селах уже обвиняют экономистов. У нас ими уже все стали – все институты стали их выпускать. Но… Каких экономистов, каких бухгалтеров? Да, тех, которые только деньги умеют считать.
Каждый месяц стали проводить международные экономические форумы: саммиты, совещания… А результат-то – нулевой! Экономика как катилась вниз, так и продолжает скатываться.
Если во всем мире рост ВВП составляет каждый год 3–4%, то у нас – 0,8–1%. Мы ушли от того, к чему пришли Китай и Белоруссия.
Раньше мы были, можно сказать, самообеспеченными – выпускали 64,6 тысячи станков и продавали их в 70 стран мира. Теперь выпускаем только 5–7 тысяч станков.
Мы строили Китаю заводы и фабрики – теперь же они строят их нам.
Мы уже не выпускаем автоматические линии и роботов.
По социалистическому пути пошли Китай и Белоруссия. И они сумели грамотно дополнить свои системы товарно-денежным капитализмом.
У нас Горбачев тоже хотел этого, но по-дилетантски. Он только расстроил весь хозяйственный механизм страны и скомпрометировал социализм. Горбачев и Ельцин резко перекрасились, став ярыми капиталистами.
В результате в стране произошла «цветная революция» – власть захватили неграмотные сторонники капитализма.
Между прочим, грамотный капитализм тоже дает хорошие результаты – например, в Японии, Южной Корее, Швеции, Германии, Норвегии и других странах, но только не у нас.
Возвращаясь к вопросу, с чего нужно начать восстанавливать нашу промышленность, следует добавить: у нас нет организации, которая строила бы нам заводы и фабрики.
В советское время для этого существовали отраслевые министерства и главки, а в капиталистическом мире – корпорации.
А у нас их нет. Для их создания нужно менять всю систему хозяйствования – это долгая история.
Подводя итоги прошедших катастрофических реформ с приватизацией в промышленности, с фермерством в сельском хозяйстве, повсюду видишь только дилетантизм и непрофессионализм нашего руководства.
Правители почему-то замечают только верхушку возникающих проблем. А на чем все держится, айсберги, они не видят.
То есть в производстве правительство плавает уж очень мелко – по самой кромочке малого бизнеса.
г. Самара
