Все чаще на улицах наших деревень мы встречаем незанятую молодежь с незаконченным средним и средним образованием. Если сразу выпускники не продолжили учебу в средней школе или в другом учебном заведении, то мотивация к дальнейшей учебе снижается. Так как работы постоянной на селе нет, подросток пытается найти хоть какой-то заработок, часто болтается по селу, вовлекается в пьющие компании. В лучшем случае попадает в армию. В худшем – спивается, совершает правонарушения, попадает в места не столь отдаленные. И жизнь покатилась по наклонной. Государство сегодня не несет никакой ответственности за судьбу подростков после школы.
Лишь после совершенных правонарушений определенные органы замечают этого уже гражданина, возмущаются, изучают проблемы семьи и принимают к ней определенные меры воздействия. Но никаких действий по занятости подростка, его трудоустройству не предпринимается.
В советское время судьба несовершеннолетних складывалась по-иному. Не имеющих среднего образования направляли в профессиональные училища, окончивших школу трудоустраивали в рабочие коллективы на неполный рабочий день, где они получали первые навыки профессии, коллективного труда под руководством наставников, первую в жизни зарплату. Комсомольская организация предприятия вовлекала подростков в общественную работу и внимательно отслеживала их успехи в труде. Она отвечала за сотрудничество школы и предприятия. К тому же у каждой школы было шефское производство, которое принимало подростков на работу. Ко времени службы в армии они получали рабочую квалификацию. Отслужившим в армии предоставлялось льготное поступление в вуз.
Таким образом, с первых дней своего существования Советское государство открывало молодежи дорогу к обучению и делало всё необходимое, чтобы ни один подросток не остался без образования и без профессии. К тому же всегда предоставляло ему первое рабочее место.
90-е годы принесли огромные потрясения для страны. Задели семьи, детей, изменили окружающий их социум. На улицу были выброшены сотни рабочих, появились праздно шатающиеся подростки с явными признаками алкогольного и наркотического опьянения. Кто-то из них самовольно покинул школу, кому-то запретили ее посещать.
Власть принимает решение: срочно создать на базе вечерних школ Центры образования молодежи, где бы дети с отклонениями в поведении смогли закончить школу.
Мне было поручено перед началом учебного года возглавить коллектив учителей с большим педагогическим опытом работы со взрослыми работающими учащимися вечерней школы.
Вечерняя школа не была готова для обучения учащихся, с которыми не справилась обычная средняя школа. Старые педагогические кадры работали по традиционной методике, не требующей каких-то особых методических, психолого-педагогических навыков взаимодействия, необходимых в обучении трудных подростков, чье психическое, физическое здоровье было подорвано. В школе не было столовой, элементарного буфета, медицинского работника, кадров по воспитательной работе. Не было ставки психолога, социального педагога. Отсутствовали кабинеты трудового обучения.
В первые же дни пришедшие в школу агрессивные подростки разгромили часть кабинетов школы, обворовали некоторых педагогов и нецензурно выражались. Коллектив схватился за голову. Часть учителей уволилась, поблагодарив меня за «сюрприз».
Другая – задумалась о переходе на новые методы работы. А я занялась формированием кадрового потенциала и убеждением администрации гороно города в необходимости создания психологической службы, медицинского контроля, введения должности заместителей директора по воспитательной работе, трудовому обучению, правовому воспитанию, введения ставки медицинского работника (желательно нарколога), а также внесения в учебный план часов на трудовое обучение, на факультативы по эстетическому, физическому, правовому воспитанию. Мои предложения были удовлетворены, в том числе нам был передан корпус детского сада для трудового обучения. Почему руководство города, образования пошло на этот шаг? Ответ у меня только один – они были коммунистами. Они действовали согласно принятым нормам жизни в СССР – заботы о стариках и детях.
Желающих работать во вновь созданном Центре среди учителей города не было, и я находила их в различных далеких от школы местах. Главными критериями подбора кадров были: образование (не всегда педагогическое), понимание детей, признание их как личности, уважение их достоинства.
И такие нашлись. Случайные – быстро уходили, не выдержав нагрузок, в том числе эмоциональных, и особых педагогических требований. Но таких были единицы.
Большинство пришедших учащихся находились под влиянием бандитских группировок. Почти все имели опыт применения наркотиков, приводов в милицию. Были 15-летние девочки, побывавшие в роли сексуальных рабынь, которых доставляли из различных подвалов. Благодаря кабинетам допрофессиональной подготовки, их сверстницы – парикмахеры, визажисты, швеи – приводили их в порядок, и они шли на занятия.
Коллектив учителей после уроков сам учился технологиям работы с данными детьми. А потом, в вечернее время, вел обучение старшего поколения работающих учащихся.
Прием подростков осуществлялся всеми специалистами Центра, в том числе замдиректора по правовому воспитанию – подполковником МВД, имеющим опыт работы с трудными подростками, который первым задавал вопрос: «Под кем ходишь?» После изучения личностных качеств учащихся, уровня их знаний, обученности, проблем взаимоотношений в семье, со сверстниками составлялись рекомендации для педколлектива по работе с вновь поступившими с последующим ежедневным контролем исполнения. Некоторым классным руководителям приходилось в первые недели ходить домой к ученику, будить его и приводить в школу. А тем, кто был зависим от бандитских группировок, встречаться с их патронами, которые под угрозой посадок клялись не использовать в своих делах подростков.
Первый, кто заглянул к нам с оказанием помощи от общественности, был священник, который через 10 мин. общения покинул класс в расстроенном состоянии. Приезжали ученые, но найти общий язык с детьми не получалось.
Постепенно коллектив осваивал методы общения с данными учащимися, построенные на уважении их личности, оказании им помощи в саморазвитии, воспитании в них чувства человеческого достоинства. Большое внимание в работе с подростками отводилось значению труда, его роли в жизни человека. Именно этой темой было наполнено содержание учебных предметов с учетом избранных профессий: секретарь-референт, водитель автомобиля, плотник-столяр, специалист по ремонту бытовой техники, швея, парикмахер. Курсы «Эстетика быта», «Этика и психология семейной жизни» были предназначены для формирования навыков содержания дома и взаимоотношений в семье.
Правда, в период разработки методик работы, которые должны были ответить на вопросы «Когда?», «Где?», «Как?», «Зачем?», учителя шутливо добавляли свой – «За что?». Постепенно ребята определились с выбором профессий, формами вне учебной деятельности. Удивительные изменения произошли с ребятами, которые занялись парашютным спортом под руководством классного руководителя. Многие увлеклись танцами, художественной самодеятельностью. К нашему удивлению не нашлось желающих заниматься спортом, сколько бы тренеров мы ни приглашали.
В новогодние каникулы они отдыхали в лучшем санатории города, чем немало шокировали его сотрудников. Вскоре нам удалось наладить атмосферу взаимного уважения коллектива работников Центра и учащихся. Прекратилась порча имущества учебного заведения, грубость учащихся, драки, выяснение отношений. Дети впервые в жизни своим трудом стали зарабатывать в стенах учебного заведения небольшие деньги и приобретали одежду, обувь, учебные принадлежности, чем очень гордились. Впервые за счет своего труда у них повысилась самооценка, и авторитетом пользовались не те, кто круче и сильнее, а те, кто добился лучших успехов в труде. Коллектив учителей, используя методику великого советского педагога А. Макаренко, допускал элементы самоуправления, что способствовало атмосфере доверия между педколлективом и его воспитанниками, формировало чувство ответственности, коллективизма учащихся в общем деле. Чего это стоило нашему коллективу, трудно описать в небольшой статье. К нам приезжали из Министерства образования России, начинающие ученые пополняли свои диссертации нашими разработками. 15 лет просуществовал наш Центр. Наши выпускники сдавали ЕГЭ, поступали в вузы и колледжи, становились специалистами, заводили семьи. А главное, они научились жить в обществе, оценивать достоинство человека по труду. У них повысилась собственная самооценка, появилось желание вести здоровый образ жизни.
В середине 90-х в город пришла новая власть. В 2005 году наш Центр закрыли. То ли государство не нашло средств на ремонт здания, которое разрушалось на глазах и стало опасным для его обитателей, то ли оно признало расточительством тратить средства на детей-неудачников. Такие дети с искореженными судьбами действительно требуют гораздо больше финансовых, материальных средств, человеческого внимания для воспитания полноценного гражданина.
И каждый учитель нашего Центра спустя годы понимает, что не зря посвятил себя этой цели, когда, встречая своих выпускников, слышит: «Разрешите вам помочь донести сумки до дома. Я работаю, хорошо зарабатываю. Родился второй сын». И сразу виден резкий контраст между теми агрессивными, грубыми подростками, пинающими в злобе двери учебных кабинетов, оскорбляющими учителей, и образом сегодняшнего успешного специалиста и семьянина.
А девочки, которые в силу своих физических возможностей, педагогической запущенности никогда бы не сумели закончить обычную школу, рассказывают о том, что использовали полученные навыки портнихи на дому, создали семью, стали мамой и с благодарностью вспоминают уроки эстетики быта, этики и психологии семейной жизни и поют детям колыбельные, с которыми они познакомились на занятиях. И таких выпускников сотни. Были и неудачи. И каждая из них побуждала нас подняться на новую высоту знаний и мастерства для служения своему главному делу – воспитанию счастливого человека.
Сегодня, к сожалению, таких центров практически нет. Невыгодно для сегодняшнего государственного устройства создавать финансовую, материальную, кадровую поддержку детей, выпавших в силу разных обстоятельств (в том числе и созданных самим государством) из общей системы образования и социума.
Зато есть еще педагоги, которые своим ежедневным, недостойно мало оплачиваемым трудом, жертвуя личным временем, а иногда и здоровьем, которым некогда и не на что заняться, помогают своим воспитанникам не только освоить знания, помочь в выборе профессии, но и воспитать в них качества гражданина. Учителю с нагрузкой в 28 и более часов, с диким числом отчетов решать эти задачи эффективно, качественно очень сложно. А выход есть.
Он заключается в реализации программы КПРФ «Образование для всех». Она предусматривает увеличение вложения доли в образование не менее 7% от ВВП вместо сегодняшней 3,5%. Мы занимаем по этому показателю предпоследние места среди развитых стран. В основу оплаты труда учителя положена ставка размером не ниже средней зарплаты по стране и региону. Чтобы право на образование было действительно равным для всех, Программа предусматривает меры поддержки малообеспеченных семей и детей, попавших в трудную ситуацию. В XXI веке человеческий потенциал становится главным ресурсом эффективного развития, национальной безопасности, конкурентоспособности, а главное – высокого качества жизни граждан. Эта Программа позволяет каждому учителю полноценно реализовать себя в сохранении и приумножении потенциала юного поколения для создания успешного будущего нашей страны. Педагоги понимают: нет плохих детей, есть плохие условия.
На выборах 19 сентября 202 года необходимо голосованием предоставить возможность реализации этой программы.
