Он мечтал о том времени, когда станут все славяне «братьями-друзьями, сыновьями солнца правды»… принесут они навеки миру мир и славу». Сбратает их труд и судьба.
Вот за это, наверное, поэт и попал в немилость нынешней бандеро-фашистской власти, которая, сея ненависть к русскому народу, «разожгла всё злое, погасила доброе». Погасила настолько, что стала стрелять в свой собственный народ, живший до этого в крепкой дружбе с русскими братьями, вместе с ними боровшийся со страшным злом на земле – фашизмом – и строивший свое будущее.
Сегодня его лишили права на свой язык, уважения к своей истории.
А Тарас Григорьевич и мечтал о таком будущем, когда ни язык, ни традиции, ни культура, ни общий труд на благо страны и народа не станут разделять друг друга, а сольются в едином творческом порыве и целях созидания.
Он писал: «Грядущее пророчески в глаза заглядывает мне».
И оно сбылось в Советском Союзе и в Советской Украине.
Знал бы поэт, что страна его, политая братской кровью русского и украинского народов, огнем, трудом и сталью венчанная, спустя столетия прорастет нацизмом и фашистским духом и станет убивать творцов и созидателей: шахтеров, металлургов, строителей и многих людей других профессий, а вместе с ними и всё построенное ими: школы, больницы, библиотеки, дома культуры, заводы и фабрики, в числе которых и крупнейшие металлургические гиганты: завод им. Ильича и «Азовсталь», которые ныне бандеровцы превратили в свои бастионы, держа в заложниках мирных граждан.
И всё это под эгидой и при полном одобрении заокеанских хозяев и Запада, которые делают из нынешних нацистов-воителей героев.
Но против них геройски бьются плечом к плечу ополченцы Донбасса и русские воины. Они отстаивают право на братство, созидательный труд и свою историю. Ту самую историю, в которой рождались не только технически оснащенные шахты, но и уже упомянутые флагманы тяжелой индустрии: завод им. Ильича и «Азовсталь», ныне превращенные в руины. Последний возник еще до революции, а в советские годы подвергался полному техническому переоснащению.
В Великую Отечественную войну фашисты, отступая, также не оставили заводы «живым». В горнила печей они заложили авиабомбы и крупную взрывчатку.
Когда в сентябре 1943 года советские люди вернулись на «Азовсталь», они обнаружили вместо завода одни развалины и железобетонные джунгли – всё то, во что превратили его сегодня засевшие там бандеровцы.
А тогда особенно сильно пострадала самая крупная домна №4. Ее нужно было разобрать и на ее месте строить новую. На это ушли бы годы. А хотелось скорее выдавать металл, чтобы добить фашистского зверя.
Три смельчака-инженера – Мамонтов, Каминский и Крупенников – предложили дерзкий проект: не демонтировать старую печь и не строить на ее месте новую, а ту раненую печь – трудное дитя первой советской пятилетки – залечить и обновить, затем поднять на домкратах и поставить на прежнее место. За 18 дней эту гигантскую работу сделали. Но до того дня, когда домна – Домна Ивановна, как окрестили ее рабочие, окончательно ожила, прошло еще немало времени. Но своего люди добились – металл пошел. С тех пор печь исправно работала еще 29 лет и дала за это время 16 миллионов тонн стали.
И все же постарела. Не держала температуру – отстала от жизни. И решено было ее в третий раз родить. Теперь действовали иначе. Тридцатилетнюю «старуху» разобрали. Двести вагонов днем и ночью таскали ее потроха: битый кирпич, спекшиеся глыбы, углеродистые блоки.
А тем временем в десятках метров от старой печи строили новую. Начиняли ее по всем правилам: сначала огнеупором, холодильными установками, чтобы он не прогорал, затем обшивали мощной броней.
Ну и хороша вышла новая Домна Ивановна: почти 72 метра роста, 12 тысяч тонн весом!
Два машиниста лебедок – Коновалов и Евтушенко – взялись за рычаги и водворили домну на старый фундамент. Случилось это как раз в новогоднюю ночь, а уже к утру летку пробили – и пошел чугун. Принимала его бригада Виктора Деревянко, доблестно поработавшая.
А сколько еще прославленных, известных людей – сталеваров, горновых – вписали свои имена в биографию страны и народа! Газета уже рассказывала о Макаре Мазае, в жизни которого отпечаталась судьба целого поколения. До революции он жил в безземельной крестьянской семье, работал за гроши на кулаков.
А в молодой Советской республике выучился, стал сталеваром-новатором. Проникая всё глубже в тайны своей профессии, он предложил увеличить объем печи, чтобы стали варили больше и быстрее. Представил свои расчеты и убедил, доказав, какие неизведанные резервы таятся в горниле мартена.
Печь переделали – и результат не замедлил сказаться. Тогда, в 1936 году, обычная плавка шла 9–10 часов. Мазай варил сталь за 6 часов 40 минут. Большинство сталеваров снимали с каждого квадратного метра пода печи от трех с половиной до пяти тонн стали. Его же бригада дала 15 тонн. За рекордами макаровской печи следила вся страна. Сталевару помогал советами и поддержкой народный комиссар тяжелой промышленности Серго Орджоникидзе.
И вскоре по методу М. Мазая стали варить сталь и на других заводах: Магнитки, Кузнецка, Златоуста, Нижнего Тагила. Это были скоростные плавки, которые он разработал. Именно эти рекорды в годы войны помогли произвести больше вооружения, так необходимого для разгрома врага.
На Великую Отечественную войну пришелся и последний этап жизни Макара Мазая. Он не успел до прихода фашистов выехать из Мариуполя, потому что обдумывал, как взорвать завод, чтобы враги не могли в его печи варить сталь для гитлеровской армии. И гестаповцы схватили Макара. Они знали, кто перед ними, и хотели заставить его подписать воззвание к рабочим Донбасса, чтобы те покорились.
Мазай плюнул врагам в лицо. После пыток его расстреляли. Он погиб, как герой, которые и сегодня отважно сражаются с наследниками гитлеровских фашистов. Имя прославленного сталевара навсегда осталось в рядах металлургов Донбасса, которые после войны боролись за приз этого имени.
У памятника Макару Мазаю в городе Жданове-Мариуполе парней посвящали в рабочие, а сильнейшие боксеры страны также ежегодно собирались здесь на соревнования в честь его имени.
Хочется верить, что наши героические воины победят бандеро-фашистов и восстановят всё то, что создавалось огромными усилиями и созидательным трудом всего народа.
Своей решимостью и самоотверженностью донбассцы отстоят свое право говорить на родном языке, чтить свою историю и трудиться во благо народа.
Осталось только победить, а всё порушенное злой силой – возродить.