Свои ощущения после знакомства с этим документом я изложил еще в прошлом году в статье «Кто готовил Путину его «Стратегию безопасности»? 43 страницы трескотни и словоблудия. Кремлевские «роботы» опять подставили президента». Я констатировал, что в недрах бюрократического аппарата родилась очередная бессмысленная бумага. Воспроизведу первый абзац раздела «Экономическая безопасность» из этого документа: «Мировая экономика переживает период глубокой рецессии. Усиливаются рыночная волатильность, неустойчивость международной финансовой системы, увеличивается разрыв между реальной и виртуальной экономикой. При сохранении высокой экономической взаимозависимости стран и регионов мира замедляются процессы формирования новых международных производственных цепочек и цепочек поставок, снижаются потоки инвестиций. Возрастает роль национальных государств и региональных соглашений в торгово-экономической сфере».
Всё это очень напоминает речь главного инженера Треухова о международном положении при пуске трамвая из романа Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев»… На семи страницах раздела «Экономическая безопасность» есть рассуждения о российской и мировой экономике, но не об экономических угрозах России со стороны коллективного Запада и мерах по их предупреждению. Видимо, авторы документа очень боялись обидеть наших геополитических противников (бывших «партнеров»).
Исполнилось полгода с начала СВО. Столько же времени коллективный Запад ведет против России санкционную войну. То, что еще год назад можно было называть «рисками» и «угрозами», превратилось в реальность. Сверхактуальной стала задача определения стратегии и тактики действий России в условиях уже идущей войны.
И если до 24 февраля 2022 года мы кое-как существовали без Стратегии (тот документ, который был введен в действие 2 июля прошлого года, можно назвать лишь пародией на стратегию), то сегодня отсутствие Стратегии – это серьезнейшая угроза национальной безопасности России. Такой документ, который сейчас нужен, мог бы носить название «Стратегия действий государства в условиях необъявленной войны коллективного Запада против Российской Федерации». Цель – победа России в указанной войне. Документ должен состоять из нескольких взаимосвязанных компонентов: военного, внешнеполитического, информационного, экономического, научно-технического. Практическая реализация «Стратегии» должна быть возложена на специально созданный на время войны институт типа того, какой был учрежден в СССР и назывался Государственный комитет обороны (ГКО). Созданный через несколько дней после начала Великой Отечественной войны, ГКО обладал всей полнотой военной, политической и хозяйственной власти в СССР.
Экономическое направление Стратегии можно выделить как «Стратегию экономического развития России». Такой разговор я уже начал, а сейчас его продолжу.
В рамках Стратегии следует выделить две главные взаимосвязанные цели: 1) достижение полной экономической независимости Российской Федерации; 2) создание экономического фундамента для наращивания и поддержания оборонного потенциала, достаточного для военного сдерживания Запада.
Достижение полной экономической независимости, в свою очередь, позволяет решить две проблемы, которые уже давно мучают Россию. Во-первых, такая независимость защитит российскую экономику от кризисов, которые периодически к нам приходят с Запада, и от колебаний, которые постоянно возникают на мировых финансовых и товарных рынках. Во-вторых, утратят свою силу любые, даже самые «адские», экономические санкции против России.
«Экономическая независимость» – понятие-синоним «экономического суверенитета». Смысл предельно прост: все решения в сфере российской экономики принимаются внутри страны и в интересах страны. Сейчас мы не можем говорить об экономической независимости. Во-первых, потому, что многие решения по российской экономике даже после 24 февраля продолжают приниматься вовне, иногда в завуалированных формах. Так, Россия остается членом МВФ и ВТО. И до сих пор соответствующие российские ведомства (Минфин, Центробанк, Минэкономразвития и др.) продолжают получать «рекомендации» от международных организаций. При этом МВФ, Всемирный банк, ВТО контролируются Соединенными Штатами и их союзниками.
Более важным признаком экономического суверенитета является принятие решений даже не внутри страны, а в интересах страны. Потому что целый ряд решений принимается вроде бы российскими ведомствами, но они направлены против интересов России. Примером таковых являются многие решения Центробанка и Минфина. Так, в 2014 году Центробанк принял решение об отказе регулировать валютный курс российского рубля. В результате в декабре того же года мы получили валютный кризис: курс рубля в течение нескольких дней обвалился в два раза. Или с 1 апреля 2020 года Центробанк России прекратил закупки золота в официальные резервы. В результате до конца 2021 года из страны было вывезено 630 тонн золота, часть этого золота пополнила золотые резервы наших геополитических противников.
В последние месяцы много стали говорить об экономической независимости как синониме импортозамещения. Нет, импортозамещение – необходимое, но недостаточное условие экономической независимости. Некоторые чиновники, которым в 2014 году было поручено заниматься импортозамещением, провели лукавую подмену. Слово импортозамещение они заменили на «локализацию». Нормально импортозамещение означает замену импортного товара (изделия) на аналогичный товар, производимый внутри страны, причем имеется в виду, что все комплектующие производятся на территории России. А вот «локализация» в дурном чиновничьем понимании означает, что на конечном продукте красуется лейбл Made in Russia. И больше ничего. При этом конечный продукт может на 90 процентов состоять из импортных компонентов, а в России лишь собирается. Наиболее яркий пример – «российский» автопром, превратившийся в отверточное производство. Когда 24 февраля началась санкционная война и большая часть комплектующих перестала поступать в нашу страну, «российский» автопром посыпался.
Можно ли сказать, что если какое-то изделие производится внутри страны, то это обязательно знак экономической независимости? Далеко не всегда. Например, конечный продукт или какие-то комплектующие производятся российской компанией, но с участием иностранного капитала. Из-за границы может последовать команда о прекращении производства. Даже военная техника, выпускаемая абсолютно российской компанией, может включать в себя комплектующие, которые вроде бы также производятся на территории РФ, но компаниями, контролируемыми иностранными инвесторами. Это недопустимо!
Другой случай. Конечное изделие (в том числе военная техника) и все комплектующие производятся на территории России компаниями чисто российскими (как по юрисдикции, так и капиталу). Тут-то о чем спорить? Это ведь самое что ни на есть «суверенное импортозамещение»? Совсем не обязательно. Надо смотреть, на каком оборудовании производится. Увы, в 9 из 10 случаев это оборудование не российское. Зависимость российской экономики от импортных инвестиционных товаров (машин и оборудования) – ее ахиллесова пята. И наши геополитические противники об этом хорошо знают.
Хорошо, а если мы сумеем в разумные сроки наладить производство собственных машин и оборудования для разных отраслей промышленности, для энергетики, транспорта, сельского хозяйства, можем мы ли после этого сказать, что полностью преодолели импортную зависимость и стали экономически суверенными? И здесь следующий вопрос: «А как мы будем производить громадное количество разных видов машин и оборудования?»
Производить машины и оборудование больше, к сожалению, не на чем. В СССР мы все это производили с помощью станков – токарных, фрезерных, сверлильных и прочих. Также с помощью кузнечного и прессового оборудования (КПО). Плюс к этому широкий набор различных инструментов. Плюс к этому станки для обработки неметаллических материалов (древесины, камня и др.). В Советском Союзе была мощнейшая станкостроительная и инструментальная промышленность, которая снабжала своей продукцией все остальные отрасли промышленности. В 1970-е годы в стране был налажен выпуск станков с ЧПУ (числовым программным управлением), несколько десятков моделей. В 1991 году в стране изготавливалось более половины всей необходимой комплектации для производства таких станков. К моменту распада Союза треть советских станков была с ЧПУ. К началу 1990-х годов десятки тысяч советских станков с ЧПУ работали за границей: в Германии, Швейцарии, Франции, Японии. В 1991 году на Парижской станкостроительной выставке было представлено около 50 единиц советского оборудования. В системе Министерства внешней торговли было мощное внешнеторговое объединение «Станкоимпорт». И оно занималось преимущественно не импортом, а экспортом станков в десятки стран мира. За три десятилетия существования Российской Федерации мощное станкостроение полностью развалили. Сегодня по станкостроению мы откатились на 22-е место в мире, соседствуя в мировом рейтинге с… Румынией.
Для обретения подлинной экономической независимости России предстоит проделать очень длинный и сложный путь. Хаотичные, бессистемные действия результата не дадут. Поэтому и нужна экономическая стратегия.
Все знают слова Сталина о том, что путь, который преодолели ведущие страны за сотню лет, нам нужно пробежать за десять, иначе нас сомнут. Эти слова были сказаны 4 февраля 1931 года, а 22 июня 1941 года нас попытались смять. Срок, отведенный России на то, чтобы не дать это сделать, сейчас еще короче.
