На 10 октября также было намечено внеочередное заседание Народного собрания Республики Ингушетия. В повестке дня – отмена итогов состоявшегося 4 октября голосования парламента по пограничному соглашению. По официальным данным, тогда 17 из 25 присутствовавших депутатов проголосовали за его ратификацию. Однако несколько депутатов утверждают, что результаты голосования фальсифицированы.
Выступая вечером вторника на митинге, депутат Народного собрания Закрий Мамилов сообщил, что для расследования возможных фактов фальсификации в Ингушетию из Москвы направлена следственная группа, а парламентарии уже дали первые объяснения. «СК проводит следственные действия, беседует с депутатами. Основная задача – выявить, какие нарушения были допущены при голосовании», – утверждается также в публикации местного издания The Magas Times. Впрочем, официальных подтверждений такой информации со стороны ингушских правоохранительных органов нет.
В условиях острого общественного конфликта и столь серьезных обвинений скоропалительное – до всяких разбирательств – подписание закона главой Ингушетии Юнус-Беком Евкуровым лишь накалило страсти.
Кроме того, появилась доступная для информации граждан карта новой границы между Чечней и Ингушетией, о которой договорились Евкуров и Кадыров. Ранее, чтобы развеять слухи о передаче ингушских земель, власти Ингушетии опубликовали протоколы к соглашению. Но подавляющему большинству граждан невозможно было разобраться в массиве указанных цифровых координат. Уже это порождало раздражение: мол, нас специально путают, а, значит, есть что скрывать. Когда же специалисты на основе этих данных нанесли на карту старую и новую границы, неравнозначность обмена стала заметной даже на глаз. По оценкам экспертов, Чечне отходит 26 800 га территории Сунженского района Ингушетии, тогда как взамен Ингушетия получает около 1000 га. Населенных пунктов на всех этих территориях действительно нет. Зато есть пастбища и пахотные земли.
Но как же быть с неоднократными уверениями Юнус-Бека Евкурова, что «ни одного сантиметра или метра земли друг другу не передали, не отдавали, не уступали»? Разве руководители не должны отвечать за свои слова и обещания?
«Двадцать шесть лет что только не происходило на границе: сколько перестрелок, сколько похищений. Сколько человек говорили: «Должна быть определена граница». Я пошел на это ради будущего наших потомков. Повторяю: я, как глава республики, с этого пути не сверну, я твердо уверен, что прав в этом вопросе», – заявил Евкуров.
Возможно, ингушский лидер и впрямь убежден: любое другое решение будет еще хуже. Не для него лично – для Ингушетии и ее народа.
Но таким образом проблема загоняется в абсолютный тупик. И речь уже не только о переданных Чечне территориях. И в Чечне, и в Ингушетии прекрасно понимают: случившееся – прецедент. Если один раз удалось подвинуть границу, продавив нужный закон за спиной народа, нарушая демократические нормы, то это можно сделать и второй, и третий раз – причем куда более масштабно. Ну а в какую сторону и кем будет двигаться граница, сомнений нет…
А что означает «не сверну с пути»? В настоящее время жители Ингушетии воспринимают это вполне определенным образом: власти будут давить и на депутатов, и на граждан.
Состоится или нет заседание парламента по отмене сомнительного голосования, неясно. Его уже несколько раз переносили, так как не собиралось кворума. В Народном собрании Ингушетии 31 депутат: 25 членов фракции «ЕР», трое – «СР», двое – КПРФ, один – ЛДПР. Для кворума нужно 16 голосов.
Накануне депутаты Закрий Мамилов и Ахмет Накастхоев сообщили протестующим, что только 10–12 их коллег готовы прийти на заседание парламента. Еще двое, Ахмед Котиев и Микаил Муцольгов, заявили, что отказываются от мандатов. Митингующие обратились к ним с просьбой не порочить на века свои имена трусостью, прийти на заседание и проголосовать в соответствии с волей избравшего их народа.
Как выразился в своем блоге ингушский активист Барах Чемурзиев: «Депутаты либо резко заболели, либо разбежались по другим городам, либо не выходят на связь со своим народом. Надеюсь, за прошедшую ночь хотя бы у четверых из них проснулась совесть. В любом случае призываю граждан Республики Ингушетия выйти утром на санкционированный митинг в Магасе, показать свою гражданскую позицию и выразить протест против насилия над Конституцией РФ, Конституцией РИ и над собственным народом».
Еще неделю назад значительное число ингушских парламентариев работали кнопкодавами. Так, собственно, действуют почти все российские парламенты – от местных до Госдумы, где подавляющее большинство составляет «Единая Россия». На кнопки жмут, как велено, чему самое явное свидетельство – голосования за повышение пенсионного возраста.
Но в Ингушетии, благодаря тому, что тысячи людей вышли с протестами, не дожидаясь «санкций» и «разрешений» от властей, отлаженная вроде бы система дала сбой. Теперь кнопкодавы боятся и собственных соплеменников, проявивших мужество и способность к самоорганизации, и начальства. Характерны комментарии ингушей под списком «исчезнувших» депутатов: «Выбрал» же народ себе избранников представлять свои интересы в органах власти. Гнать в три шеи тех, кто не приходит на заседания Народного собрания!» – «Не надо про фантастику. Если бы их выбрали». – «Так я потому слово «выбрал» в кавычки и ставлю!»
И ведь ситуация, когда депутатами, мэрами, губернаторами становятся не настоящие народные избранники, а зыбкие ставленники центра, а выборы фальсифицируются, – острейшая общероссийская проблема. Такие фиктивные выборы провоцируют политические кризисы. А суперлояльные как бы избранники (а на самом деле назначенцы) в условиях кризисов просто разбегаются.
В Ингушетии с ее небольшим населением и особым тейпово-родовым укладом, подобные тенденции проявились раньше. Но надругательство над демократическими нормами рано или поздно аукнется и в других регионах – с самыми непредсказуемыми последствиями.
Такие последствия в Ингушетии уже очень значительны, как ни пытается федеральный центр замолчать происходящее (по центральным телеканалам о кризисе в Ингушетии не говорят вообще). Прежде всего, значительно подорван авторитет Юнус-Бека Евкурова, которого лишь месяц назад те самые депутаты-кнопкодавы вновь утвердили главой Ингушетии. В 2009 году он чудом пережил покушение, руководя республикой во взрывоопасном регионе. Честный российский офицер, стоящий на страже мира и интересов граждан, теперь в глазах значительного числа ингушей выглядит слабым и беспомощным, действующим под давлением и Кремля, и лидера соседней республики. На Северном Кавказе для политического деятеля такая слабость равнозначна политической смерти.
В Ингушетии задаются вполне логичными вопросами: «Почему в Москве закрывают глаза на нарушение закона и Конституции? Почему в угоду особым отношениям Кремля с чеченским руководством приносятся в жертву интересы других регионов?» Это отнюдь не добавляет лояльности местного населения к федеральной власти. К тому же, если судить по северокавказским форумам и обсуждениям, центральную власть многие здешние жители ассоциируют с русскими, перенося вполне оправданное недовольство с высокопоставленных чиновников на народ. И всем этим не преминут воспользоваться разного рода провокаторы.
Даже если митингующие сами и разойдутся мирно, на что явно рассчитывают власти, ингушский кризис просто так не рассосется. Чтобы нормализовать обстановку, необходимо прежде всего прекратить нарушения законов и восстановить демократические нормы.
Между тем, по последним данным, заседание парламента в Ингушетии вновь не состоялось. Для участия в нем зарегистрировались всего 12 депутатов.
