Продолжая ставшую уже традиционной пионерскую рубрику, хотелось бы не рассказать на этот раз о пионерах сегодняшних, а обратиться к истории, к подвигу тех, на кого равняются пионеры наших дней. Тем более и дата юбилейная – ровно 75 лет назад, 1 июня 1944 года, орденом Красного Знамени был награжден киевский пионер Костя Кравчук. Он стал самым юным кавалером ордена Боевого Красного Знамени в СССР. На момент награждения ему было всего 12 лет, а сам подвиг он совершил еще будучи 10-летним: во время немецкой оккупации Костя спас полковые знамена двух стрелковых полков Красной Армии.
Константин Кравчук родился в 1931 году в Киеве. Мальчика воспитывала мама, отец умер, когда Косте было всего пять лет. Учился Костя в киевской средней школе, как и большинство советских ребятишек, вступил в пионеры. В ночь на 19 сентября 1941 года советские войска были вынуждены оставить столицу Украинской ССР, а уже 20 сентября город заняли немцы. В то же время оставшиеся группы солдат Красной Армии еще продолжали покидать Киев. Как раз в такой момент десятилетний Костя Кравчук, как и другие мирные жители укрывавшийся от боев в подвале, выглянул на улицу и увидел двух раненых красноармейцев, к которым решил на всякий случай подбежать – вдруг сможет чем-нибудь помочь. Может быть, подать воды или подсказать короткий путь? Помощь пионера действительно была им очень нужна, но случай оказался совершенно особенным: у красноармейцев были с собой знамена двух полков. Отступающие раненые солдаты прекрасно понимали, что шансы уйти от немцев у них невелики, поэтому решили попросить Костю о помощи. Удостоверившись, что он пионер, бойцы передали ему тяжелый сверток с полковыми знаменами и попросили сохранить его, пока не вернутся солдаты Красной Армии. Мальчик дал им слово во что бы то ни стало сохранить военные святыни.
В свертке, который красноармейцы доверили пионеру, были полковые знамена 968-го и 970-го полков 255-й стрелковой дивизии. Немцы были уже в прямом смысле на пороге дома, времени на раздумья было мало, действовать нужно было быстро, и Костя закопал полотнища у себя в саду. О своей встрече с солдатами и полученном свертке он не рассказал даже маме, свято храня доверенную ему тайну.
С началом дождей стало понятно, что, если срочно не перенести знамена в более сухое место, ткань истлеет. К этому времени в городе уже вовсю работала немецкая репрессивная машина – свирепствовали полицаи, постоянно проходили обыски – было очевидно, что хранить знамена в доме или рядом с домом никак нельзя. Не желая навлечь беду на близких, Костя решил перепрятать знамена подальше. Вся операция осложнялась постоянным патрулированием улиц немецкими солдатами в дневное время и комендантским часом ночью. Несмотря на юный возраст, Костя подошел к вопросу со всей серьезностью: поместил знамена в холщовый мешок, тщательно осмолил его и после этого исхитрился пронести под самым носом у фашистов: якобы пошел пасти корову, с собой взял пастушью сумку, ветки и всякий не представлявший интереса для немцев хлам. По дороге на дальнее пастбище мальчик незаметно спрятал реликвию в заброшенном колодце. Полицаям, смотревшим на пастушка, и в голову не пришло, что перед ними маленький знаменосец.
И все же Косте все время казалось, что он спрятал знамена недостаточно надежно, постоянно чудилось, что фашисты уже пронюхали, что лежит в колодце, залезли и унесли. А вдруг – и правда и не сдержал он своего честного пионерского слова, обманул доверившихся ему бойцов? Нужно сбегать, проверить, убедиться, что в порядке. После одной из таких проверок в октябре 1943 года Костя не успел вернуться домой до наступления комендантского часа и был задержан патрулем. Его обыскали и хотя ничего лишнего не нашли, мальчишка показался немцам подозрительным. На следующее утро Костю вместе с другими советскими гражданами, задержанными во время комендантского часа и облав и просто угнанными по мобилизации, погрузили в эшелон и отправили на принудительные работы в Германию.
Ближайшей же ночью мужчины выломали в вагоне доски: если хочешь сбежать – надо прыгать прямо на ходу. Прыгать страшно, но ведь о знаменах в тайнике кроме него никто не знает, значит, надо возвращаться как можно быстрее. Вместе с другими из эшелона выпрыгнул и Костя. Несколько дней он добирался обратно в свой город по железнодорожным путям, перешел линию фронта и вернулся в уже освобожденный Киев. Первым делом, оказавшись в родных краях, нашел маму и кинулся проверять свой тайник – к его радости, знамена оказались на месте. Теперь, когда опасность миновала, Костя смог достать их и вместе с мамой передать коменданту города: несмотря ни на что, он сдержал слово и выполнил возложенную на него миссию. Так украинский пионер, рискуя жизнью, сохранил доверенные ему полковые знамена.
За спасение Боевого Знамени в Советском Союзе полагалось награждение орденом. Наградные документы на Костю были составлены 23 мая 1944 года, 31 мая о пионере-герое доложили Сталину, а уже 1 июня был подписан Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении Константина Кравчука орденом Красного Знамени.
11 июня 1944 года на центральной площади Киева перед боевым строем красноармейских частей, уходивших на фронт, Указ был зачитан. Сохранилась и архивная фотография – на ней Костя с орденом на груди стоит под развернутыми спасенными им знаменами.
В 1944 году Константин был направлен на учебу в Харьковское суворовское военное училище. После выпуска много лет посвятил работе сборщиком-механиком на киевском заводе «Арсенал». Работал достойно, и в 1970-х был награжден вторым – на этот раз Трудовым орденом Красного Знамени. О пионере-герое рассказывает документальный фильм 1972 года «Марш поколений».
В последнее время подвиг Кости, как и многое другое, связанное с Великой Отечественной войной, стал подвергаться сомнению: развернулись гаденькие дискуссии на тему «Могли ли по закону награждать орденом невоеннослужащего?», можно ли вообще считать подвигом, что кто-то закопал в огороде кусок ткани, является ли пионером-героем не участвовавший непосредственно в боевых действиях и так далее.
Хотелось бы обратить внимание таких «сомневающихся», во-первых, на дату – 1941 год, немцы чувствуют себя хозяевами, с удовольствием фотографируются с военными трофеями, разбитой советской техникой, а уж фотографии захваченных знамен – таким событиям фашистская пропаганда уделяла особое внимание. Помешал врагу насладиться моментом маленький советский пионер Костя Кравчук. Во-вторых, хотелось бы напомнить, какую исключительную важность имело знамя для воинского формирования. В случае его утраты часть подвергалась расформированию, а «командиры и военнослужащие, непосредственно виновные в таком позоре, – суду военного трибунала». Если же знамя было сохранено, какие бы потери в личном составе ни понесла воинская часть, ее боевой путь продолжался после пополнения личного состава. Во все времена захват вражеского знамени приравнивался к подвигу, а свои полотнища спасали даже ценой жизни. Неслучайно именно водружение Красного знамени над Рейхстагом стало символом Победы, а бросание захваченных гитлеровских знамен во время Парада – символом поражения фашизма. Боевой дух солдата, как и самосознание гражданина в мирное время, во многом зависит от символов, олицетворяющих те идеи и ценности, которые они отстаивают. Именно поэтому предавать такие символы губительно для народа: будучи поверженными или отобранными, они способны привести отступников к полному духовному разрушению.
Константин Кононович Кравчук умер в 1984 году. Он не увидел и, наверное, не мог представить фашистско-бандеровских реваншистов, которые зловеще обезобразят его родину и любимый город. Через три-четыре десятилетия. Может, и к лучшему – для упокоения души героя.