8 июля президент Владимир Путин подписал Указ «О проведении в Российской Федерации Года памяти и славы». Там есть прямое указание правительству в месячный срок обеспечить разработку и утверждение плана основных мероприятий по проведению Года памяти и славы. Летом, конечно, успеют запланировать помпезные и дорогостоящие торжества, но что будет с продуманной культурной и, главное, издательской программой, с подлинной работой по патриотическому воспитанию молодежи, а не парадными тусовками вроде «Тавриды» со скандалом и целующимися юношами на сцене?
У русского писателя Год памяти и славы длится всю сознательную жизнь, от поездки по местам боев до выступлений перед читателями, от книги до очередной статьи. Во все книги и учебники по истории завершающего периода войны вошли «Десять сталинских ударов» – так называли 10 стратегических бросков, то есть разработанных наступлений Красной Армии в 1944-м, в году моего рождения. Летом 1944-го, 75 лет назад, шли страшные бои на Карельском перешейке – так называемая Выборгская операция. В результате кровопролитных боев враг был отброшен к границам 1940 года. Но сколько могил осталось среди лесов, болот и скал. Многие из них безымянные…
Гранитный памятник у платформы Лемболово героическому экипажу в составе капитана Алешина, старшего лейтенанта Гончарука, старшего сержанта Боброва стоял еще с 20-летия Победы. Через много лет в обожженном лесу командир поискового отряда «Безымянный» Герман Сакс натолкнулся на детали самолета, ребята откопали на большой глубине подбитый мотор, нашли в складках алюминия останки асов. В прошлом году 4 ноября было проведено торжественное захоронение героев у памятника близ платформы Лемболово. Обо всем этом не раз писала газета.
А вот 11 июля, ровно через 77 лет после огненной атаки, был установлен скромный памятный знак прямо на месте гибели экипажа. Но он дороже многих грандиозных монументов: по просьбе поисковиков рабочие Выборгского механического завода в личное время изготовили памятный знак, администрация Агалаковского сельского поселения проложила дорогу к мемориальному месту и подготовила торжественную церемонию. Мы с главой администрации Владимиром Сидоренко открыли обелиск под звуки воинского салюта, по свежепроложенной дороге приехала полевая кухня, и молодые участники военно-патриотического движения вместе с ветеранами и гостями, среди которых был мой сын Дмитрий и внучки Оля и Марина, попробовали солдатской каши. Когда-то обожженная поляна в Мустоловском лесу стала еще одним памятным местом на Карельском перешейке, во Всеволжском районе. Год памяти и славы начался…
К 75-летию Выборгской операции и нашей Великой Победы в издательстве «Родные просторы» (СПб) вышла вторая книга о брате и его легендарном поколении – «Сосна у селенья Бобровка». Предисловие к ней написал писатель и солдат, председатель нашего творческого Союза Николай Иванов.
Александр БОБРОВ
На направлении главного удара
…Я ехал в Ельню целенаправленно: посмотреть места, где родилась советская гвардия. У стелы первогвардейцам ко мне подошла женщина, оказавшаяся заведующей местной библиотекой. Она и показала затем снимок-идиллию: аисты свили на стеле гнездо, которое существовало там не менее десятка лет.
А потом аисты улетели. И когда я покручинился по этому поводу, женщина улыбнулась: они правильно сделали. Аистам нужен чистый горизонт. Деревья в парке подросли, закрыли небо, и птицы улетели искать себе новую высшую точку, с которой можно было бы обозревать всю округу.
Что обозреваем мы вокруг себя? Каковы горизонты нашей памяти и высшие точки? Соглашаемся ли на то, чтобы свет сужался, видимость терялась? Зато в таком случае ведь не нужно напрягать усилия в поисках нового места для гнездовья и его строительства…
Передо мной книга известного поэта и публициста Александра Боброва «Сосна у селенья Бобровка». Она вроде как бы о его старшем брате, Герое Советского Союза Николае Боброве, погибшем при защите Ленинграда на Карельском перешейке. О том, как все эти годы он, общественный деятель и писатель, искал любую зацепку о его памяти. О поисковиках, которые в конечном итоге нашли останки экипажа самолета СБ-2. О торжественном захоронении героического экипажа…
… И отзвук разносится
грустный,
Но как-то спокойнее мне,
Что прах упокоен на русской,
На взятой с боями
Земле!
И в то же время книга Александра Боброва не о войне. Она о России. О ее душе. Она и о тех, кто наполнял эту душу не только песней, но и стержнем. В том числе это были и немцы, и евреи, и финны. И Бобров в этой своем повествовании не только и не просто брата искал. Он искал себя в этом мире. Искал и утверждал главенствующую роль России в Победе.
Он написал о поколении победителей и затронул больные темы жития-существования нынешних политиков-популистов, готовых в демократическом угаре предлагать на заседаниях своих городских дум не тратить деньги на «пустопорожние», с их точки зрения, мероприятия в честь Дня победы в Москве…
И автор делает вывод: трагедией станет не то, что истратятся какие-то деньги в канун очередной годовщины Победы, а наша самоуверенность, будто мы поставили точку в истории Великой Отечественной. Что отдали вроде все почести ветеранам и их памяти.
Но опыт показывает, что наша Победа слишком уязвима, она не может жить в окружении или без поддержки. Сколь бы значима она ни была, ее сломают, переиначат, укроют бронированным саркофагом, если не будет каждодневного сопротивления фальсификаторам истории, потокам лжи и дезинформации, подменам ценностей. Если не будет каждодневного влияния на умы и чувства человека. В Англии издали 40-томную историю Второй мировой войны, где 90% текста посвящено, естественно, британцам. Японская история войны – это уже 110 томов, из них только 3 тома посвящено не японской армии.
Советская история Второй мировой – всего 12 томов. Мы надеялись, что о нас кто-то напишет? Что этого достаточно? Что все будут помнить о подвиге советского солдата и это незыблемо?
Вспомним историю: когда Македонский подходил к городу, то для того, чтобы с ним не воевать, он передавал горожанам: «Если вы не сдадитесь, я уничтожу ваш город. Я уничтожу ваши библиотеки, уничтожу все, что связано с вами. Вас не будут помнить никогда!» Горожане были в ужасе от подобной кары. И зачастую сдавались, потому что потерю памяти, преемственности считали неприемлемым.
Что поразило немцев более всего в начале войны? Ни техника, ни города и села, ни территории. Удивило, в какой-то степени испугало массовое мужество советского солдата. Им внушали, что русские – это варвары, недочеловеки, загнанные в угол репрессиями, которые с хлебом-солью будут встречать освободителей. Встретили огнем! И великий Македонский на поверку впервые оказался глобально неправ: мы теряли свои библиотеки, людей, города, но приобретали и укрепляли значительно более весомое – генетическую память народа-победителя.
Такие как Александр Бобров, как его книги, как раз и не дают потеряться ни одному звену в этом коде национальной памяти. Они вновь и вновь напоминают о цене Победы. Ведь если сложить расстояние от Бреста до Москвы и обратно до Берлина и разделить эти километры на 1418 дней и ночей войны, то получится, что наш солдат шел к Победе по 1,9 км в сутки. Скорость и расстояние вроде бы ничтожные, но если учесть, что на одном только Невском пятачке погибло 18 советских бойцов на один квадратный метр, то цена Победы становится недосягаемой для обывателя и наших идеологических противников. А мы просто знаем, за что воевали и кого защищали наши отцы и деды. Знаем и помним то, что они оставили нам не только отчество, но и Отечество…
Спасибо тебе, сын и брат солдат Отечества. За твою битву за честь Родины, за светлое имя брата и его однополчан. За нашу память. Ты написал в этой своей книге, что Россия стоит на граните. И будем стоять! – в том числе благодаря тебе и твоим строкам.
Николай ИВАНОВ,
председатель Союза
писателей России
